Дневник 1916—1918 годов

Год издания: 2016,2011

Кол-во страниц: 768

Переплёт: твердый

ISBN: 978-5-8159-1323-3,978-5-8159-1032-4,978-5-8159-0593-3

Серия : Биографии и мемуары

Жанр: Дневники

Тираж закончен

Дневники Александра Николаевича Бенуа (1870—1960) — живописца, историка искусств, театрального декоратора и художественного критика — рассказывают не только о жизни художника, его семьи и знакомых, но и о событиях, во многом определивших ход истории. В этой книге опубликованы «Опасные дневники 1917—1918 годов» (около трехсот страниц), которые хранились в семейном архиве его друга Степана Петровича Яремича. Эти дневники дополняют пропуски в издании «Русского Пути».

Содержание Развернуть Свернуть

 

Содержание

 

Введение ............................................................................ 5

 

Дневник 1916 года................................................................ 7

 

1917 год............................................................................. 64

Перерыв в дневнике (события марта—ноября 1917 года).. 165

Пропавший дневник за март—ноябрь 1917 года................. 197

Проект книги о войне.................................................... 462

Продолжение записей.................................................... 468

 

1918 год........................................................................... 629

Исповедь...................................................................... 653

Авторская вставка 1955 года.......................................... 707

Продолжение дневника.................................................. 708

От издателя................................................................ 722

 

Текстологическая справка.................................................. 723

 

Именной указатель 726

Почитать Развернуть Свернуть




Введение

Свой Дневник я не всегда вел с примерной выдержкой. И как раз перерыв, получившийся между началом настоящих записок и концом предшествующих, исчисляется, пожалуй, в несколько месяцев.
Как бы то ни было, накануне того дня 1916 года, 14 сентября по старому стилю (27-го по общеевропейскому календарю), с которого начинается настоящая запись, мы вернулись в Петербург после трехмесячного пребывания в Крыму, в окрестностях Феодосии (под боком у городка Судак), и были все еще под действием какого-то упоения от всего тамошнего приволья, от всей поэзии, присущей этой пустынной, но сколь пленительной местности, — от ее чудесной дикости, от постоянной солнечности, от дивного моря. И это упоение там было настолько глубоким, что даже сознание продолжающейся уже третий год войны не омрачало летнего пребывания всей нашей группы. Когда же я говорю «наша группа», то я подразумеваю, во-первых, нас двух, т.е. меня, художника Александра Бенуа, и мою обожаемую жену Анну Карловну (носившую в тот период данные мной и детьми ласкательные имена Акицы или Кулечки), наших трех детей: Анну (Атю), 21 года, Елену (Лелю), 18 лет, и Николая (Коку), 15 лет. К нашей же семейной группе принадлежала и моя племянница, дочь брата Леонтия Надежда (Надя), 20 лет, носившая также прозвание моей «третьей дочери». Жили мы на даче, снимаемой у генерала Колюбакина, в непосредственном соседстве с имением и усадьбой моей племянницы Камиллы (Милечки) — дочери брата Альбера и супруги известного генерала Хорвата. Ее шестеро детей (три девочки и трое мальчиков) были неразлучны с нашими.
Местность, в которой стояла и дача Колюбакина, и усадьба Милечки, называлась Капсель и представляла собой совершенную Фиваиду, что не мешало ей быть прекрасной как по чисто греческой строгости и гармонии своих форм, так и по удивительной красоте и интенсивности красок. Весь характер местности представлялся мне «античным», «гомеровским». Тем не менее, хоть очень хотелось продлить это наше пребывание, пришлось водвориться обратно к себе в город, ибо если дочери уже и окончили свое гимназическое образование, то сын еще продолжал его — в той же гимназии Мая, в которой учился когда-то и я. Кроме того, нужно было привести в порядок наши финансы, за лето пришедшие почти к полному истощению (тех небольших сбережений, которые были положены в процентные бумаги, не хотелось трогать). В городе я мог рассчитывать на значительное «подкрепление» в этом смысле как в виде гонорара за мои художественные работы (о чем речь будет идти неоднократно в Дневнике), так и за мою художественную критическую деятельность в качестве ближайшего сотрудника распространенной прогрессивной газеты «Речь», редактировавшейся П.Н.Милюковым и И.В.Гессеном. Словом, пора было возвращаться, но всем это очень не хотелось. И мы все были долгое время одержимы ностальгией по Крыму и не могли снова привыкнуть к забытому за лето городскому образу жизни.
Жили мы тогда в Петербурге (с весны 1914 года) в доме ? 38 по 1-й линии Васильевского острова, в большой квартире, находившейся в верхнем (шестом по русскому счету) этаже, состоявшей из десяти комнат, не считая кухни, длиннейшего коридора и двух больших комнат для прислуги. У каждого из детей было по комнате. В распоряжении же нас, родителей, была очень просторная спальня, мое рабочее ателье, мой кабинет, гостиная и соединенная с ней складной перегородкой столовая. Жилось нам в этой квартире удобно и уютно (пока было достаточно дров), что же касается моей «третьей дочери» Нади (впоследствии ставшей в Англии очень видной художницей и вышедшей замуж за Устинова), то она жила у своих родителей вместе с сестрами и братьями в двух шагах от нас, в собственном их доме на 3-й линии.
Теперь, когда я установил список «главных действующих лиц» и «место действия», предоставляю слово себе же — но не в качестве того восьмидесятипятилетнего старца, каким я пишу эти строки, а в виде человека средних лет (я родился в 1870 году), с немалым еще количеством темных волос на лысеющей голове, с бородой, довольно густой, но заметно тронутой сединой, с близорукими, требующими всегдашней помощи очков глазами (с тех пор я стал почти дальнозорким) и несколько склонного к полноте и сутулости. Напротив, моя жена (в это время мы были уже 21 год женаты, но роман наш начался еще в отрочестве) казалась гораздо моложе своих лет, что соответствовало и чертам ее характера, ее энергии, жизнерадостности, ее естественной приветливости, — словом, всему, что составляло ее единственную и прямо несравненную прелесть...

Переписано 28.X.1955.



ДНЕВНИК 1916 ГОДА


Среда, 14 сентября
Вчера вернулись из Крыма. У всех, а у меня в особенности, убийственное настроение. Чувствуем себя в городской обстановке как потерянные. Уж очень чудесно было в Крыму! Я рассчитывал найти в Петербурге давно жданный и утешительный ответ от Щусева*, однако ничего пока не прибыло, а у нас совсем мало денег.

Четверг, 15 сентября
Посылаю телеграммы — дочери Ате о высылке застрявшего (по вине татарчонка) в Симферополе багажа, оставшейся еще на несколько дней погостить у своей кузины Милечки (Хорват), и Щусеву — насчет денег.

Пятница, 16 сентября
Получил некоторую толику из «Речи», но эта сумма вся состоит из моего месячного жалованья, тогда как за все лето я не удосужился написать ни строчки. Первое время в Крыму я отдыхал и баклушничал, а потом меня целиком поглотила живопись.
Мои нынешние же расчеты в смысле пополнения нашей кассы сводятся теперь на получение еще в августе обещанного гонорара за мое живописное панно и за всю систему декорировки грандиозного ресторана (буфета) I класса.

Суббота, 17 сентября
Телеграмма от Атечки. Багаж, слава Богу, нашелся и уже отправлен из Феодосии пассажирским поездом. Как бы при теперешнем беспределе он не затерялся. Я особенно беспокоюсь за свои альбомы и записные книжки, а также за большую корзину, в которой сложены набранные нами засохшие, прелестные по формам растения, и среди них одно похожее на елочку и кажущееся на свет прозрачным, стеклянным.

Воскресенье, 18 сентября
Побывал у О.Аллегри* и... пришел в отчаяние от моего панно («Триумф Азии»). Получилась какая-то любительская чернота и в то же время что-то слащавое! Проклинаю момент, когда взялся за этот заказ! Едва ли теперь удастся спасти — Аллегри сконфужен, но вовсе не он виноват, а только я.
Вечером у нас близкие друзья: Стип (художник Степан Петрович Яремич), Эрнст (Сергей Ростиславович, молодой ученый по истории искусства), Бушен (Дмитрий Дмитриевич, художник), Аргутон (князь Владимир Николаевич Аргутинский-Долгоруков), Шейхель (Мейр Израилевич, юный художник), Иван Михайлович Степанов (заведующий художественным издательством при Общине св. Евгении Красного Креста). Очень было приятно снова оказаться в теплой компании этих милых людей.

Понедельник, 19 сентября
Целый час просидел у Аллегри перед своим панно (это гигантское полотно висит, как парус, с какого-то бруска в потолке, без всякого скрепляющего подрамника), раздумывая, как помочь беде. Так ничего и не придумал... Под вечер письмо от Щусева — но, увы, по обыкновению, довольно бестолковое. Руки опускаются.
Шейхель в панике. Его могут призвать. Он по телефону убеждал меня отправиться хлопотать за него к какому-то воинскому комиссару. Мне его очень жаль, но я все же отказался исполнить его мольбу, ибо совершенно не умею хлопотать! Только еще напутаю.
Вечером с Акицей и Стипом у милого Аргутона. Чудесное угощение. Уют. Масса новых приобретений — но ничего особенно поражающего.

Вторник, 20 сентября
В Музее Александра III пробовал выяснить вопрос о приобретении музеем целого ряда отложенных Нерадовским моих набросков. По дороге специально, чтоб сделать удовольствие Степанову, закидываю карточку фрейлине Джунковской. К счастью, не застаю ее дома.
Вечером Стип, Валечка (В.Ф.Нувель), Саша Яша (художник Александр Евгеньевич Яковлев).

Среда, 21 сентября
Получены деньги (775 р.) из Красного Креста (Общины св. Евгении) за право воспроизведения за лето сделанной мною новой серии рисунков к «Медному всаднику».
Днем на выставке Орловского в Музее Академии художеств. Доставил себе удовольствие заодно пройтись по «Циркулю», к сожалению, в сравнении с прежним временем сильно пообщипанному — в пользу Музея Александра III.
В 4 ч. мой гимназический товарищ Жорж Бруни с дочкой-подростком, готовящейся стать художницей, — как-никак она правнучка Ф.А.Бруни! Потом Каза Роза (певица, супруга А.Яковлева) и, наконец, Н.Н.Черепнин с предложением от имени г-на Савича что-либо приобрести из моих работ для «Петрушки». Но у меня ничего достойного внимания не осталось. В свое время все забрал Кусевицкий.
Опять письмо от Щусева. Все только обещания уплаты. Беспримерное разгильдяйство и, кроме того, какое-то «румынское» лукавство под личиной благодушной рассеянности.

Четверг, 22 сентября
Собрался с духом и написал фельетон... Закончил большой этюд вечера на «Генуэзской» крепости в Судаке, с фигурами Акицы и Нади. В редакции «Речи» Гессен рассказывал о страхах Протопопова и вообще всей его психологии «калифа на час».
Акица очень заинтересована процессом Марусиной-Пуаре и графа Орлова-Давыдова (несчастный человек). Гнусная история с симулированной беременностью и т.д.
Вечером с ней и с Аргутинским в Александринке на «Грозе». Ужасное безвкусие и непонимание главного в декорациях Головина и невыносимые (и еще более безвкусные) претенциозные «тонкости» Мейерхольда. Все же довольно громкий успех — как будто поддерживаемый кликой Студии.

Пятница, 23 сентября
Начал на доске большущую акварель на Капсельский мотив с фигурой Хлои.
В бюро Добычиной по всем комнатам довольно претенциозная, но жалкая, немощная выставка А.Ф.Гауша. Придется ругать, а до чего не хочется обижать милого человека! Пожалуй, лучше сделать это под псевдонимом — все же не так будет обидно, если даже Гауш и узнает, что написал я. Пришли отпечатки, воспроизведенные с моих вещей, для моей большой монографии, что затеяна издательством «Свободное искусство» Бернштейна. Я многими вовсе не удовлетворен. Все гораздо хуже того, что производят мастерские Голике—Вильборг! Отчасти я разочарован и в себе самом, или тут же виноват подбор, сделанный Лукомским. Вечером как раз он сам и супруги Яремичи.

Суббота, 24 сентября
Ездили с Акицей на Николаевский вокзал за багажом, который, по нашим расчетам, мог бы быть уже здесь. Шлепали по слякоти, стояли в хвостах, тыкались в разные места за справками. Все безрезультатно.
Начал в серое компоновать заказанный Тамановым плафон для кабинета директора Казанской жел. дор. Н.К. фон Мекка в Москве.
Дома М.Добужинский. Вечером мы у Саши Яши (художник Яковлев). Вспоминали вместе о Капсельском рае. Пересмотрел, чуть не плача, все его сделанные там этюдики. (Все необычайно ловко, но и все однообразно в своей выработанной раз навсегда манере.)

Воскресенье, 25 сентября
Утром И.У.Матвеев из Москвы. Он отобрал у меня и повез с собой для приятелей несколько моих крымских этюдов. Днем милый Генри Брус. Позже Палеолог. Масса всяких анекдотов. Характерный ответ Сазонова на требование Палеолога послать в Париж на конференцию настоящего русского государственного человека: «но такого нет у нас»! Вообще же, Палеолог мрачно смотрит на положение дел. Пророчит в будущем у нас анархию, а для всего мира затяжную войну!
От обеда у Половцовых мы уклонились еще вчера. Главная причина: неимение (явление хроническое) у Акицы приличного вечернего платья (и невозможность, ввиду безденежья, таковое сделать).
Вечером с Валечкой (Нувелем) у Мережковских. С Димой (Д.В.Философовым) ожесточенный спор на тему о войне из-за моего неприятия ее. Чета Мережковских как-то насторожилась. Оба гораздо менее определенно пацифичны «во что бы то ни стало», нежели они были весной, когда читали и одобряли обращение Горького. Зато Зиночка (З.Н.Гиппиус) в высшей степени «социалистично» настроена и вещает: «Вне социализма нет спасения!» Возвращаясь в 3 часа ночи на извозчике с Валечкой, повстречали на Сергиевской улице целые стада гогочущих гусей. Куда-то их, бедных, гонят? Это было довольно фантастично.

Понедельник, 26 сентября
Я один у Добужинских. В 4 ч. должен был прийти Гржебин, состоящий ныне при особе самого Сытина, однако надул.
Вечером И.М.Степанов, Аргутон, Стип (С.П.Яремич).

Вторник, 27 сентября
Работаю над композицией плафона для Мекка. Все еще не решил, делать ли ее в высоту или в ширину. Но сюжет аллегории уже установлен: «Время будит Труд (Геркулеса) и Торговлю (Меркурия)». В небе летит Аврора. Мне кажется, это подходящий сюжет для рабочей комнаты столь делового человека, как Н.К. фон Мекк. К сожалению, сильно мне мешает недостаток опыта. Лучше бы вовсе за такие вещи не браться!
В 4 ч. у меня Евг. Юл. Гринберг, желающий для себя и для знакомых приобрести у меня шесть моих вещей. Не обман ли это? — Вечером на «Хованщине» в Музыкальной драме. Досифей загримирован под Распутина. «Нестарый старец». Думаю, что настоящий Распутин куда интереснее, внушительнее, страшнее! В декорациях последней сцены не видно никакого леса, а во всю сцену амбар.

Среда, 28 сентября
На похоронах убитого на фронте Димы Ратькова-Рожнова. Следуя за гробом, Женя Кавос* рассказывает мне чудеса про Урал, где он часто бывает по делам своей службы (у Демидова). Дима (Философов) несколько демонстративно все время шествовал отдельно от прочих и без шляпы: вот-де как я переживаю смерть героя, вот какое мое отношение к войне! Повстречались на Невском с целыми толпами только что прибывших из провинции на Николаевский вокзал новобранцев. Будущие жертвы смотрели на уже погибшую. Редко кто среди них снимал картуз! Отстав у памятника Александру III, зашли на городскую станцию и поручили бюро доставки на дом (кто-то посоветовал) свой багаж. Авось таким образом наконец получим.
Написал рецензию о Гауше — и ах как противно! Наживу себе врага в человеке, в сущности, довольно даже милом. Не виноват же он, что мало талантлив!

Четверг, 29 сентября
К нам напросился вчера Коля Альбертович Бенуа, все еще носящий у нас прозвище Преображенца, хотя он уже несколько лет как покинул полк и сделался весьма предприимчивым аферистом-промышленником по военному делу. Еще один, нажившийся на войне. Однако, следуя своему обыкновению, он и на сей раз надул — к моему, в сущности, немалому удовольствию. Он якобы собирается у меня что-нибудь приобрести — эта комедия длится годами.
Днем в редакции («Речи»). Милейшая Евгения Ивановна (Зыбина, моя бесценная переписчица) была в восторге. Вечером наконец явился собственной персоной сам Щусев и просидел до 11 ч., и это было довольно мучительно. Непрестанные улыбки, сладкий тон, а в результате что-то путаное. Несомненно, что именно он более всего виноват в накопившихся недоразумениях. Движет им (может быть, и вполне осознанно) желание отнять у меня руководство (а следовательно, и честь) в создании убранства грандиозного зала ресторана Казанского вокзала.

Пятница, 30 сентября
У меня Аллегри. Здесь кн. Сергей Щербатов, приехавший наладить работу по писанию с его картонов огромных панно для того же Казанского вокзала. Обратился же он к Аллегри как к исполнителю, как будто рассчитывая на то, что таким образом он войдет в обладание его «техническими секретами». Я только взывал к осторожности, но Аллегри идет дальше и из преданности мне (он прямо трогателен) готов напрямик отказаться — тем более что Щербатов уже давно морочит его с этим заказом, а вообще знаменит своей скупостью. Ведь заставил же он Аллегри заплатить извозчику, на котором он проездил в поисках ателье целый день!
Любовь Гуревич заявила претензию за то, что я без ее ведома и согласия выступил с фельетоном о спектакле «Гроза». Мол, в театральном отделе она полновластный вершитель. Пусть эту чепуху улаживает Гессен, который и должен считаться единственным виновником в этом промахе.
Вышел первый номер (в единственном экземпляре) рукописного полушутовского журнала наших двух молодцов — Коки и Саши Черепнина — под названием «Тик-Так». Талантливые мальчишки. — Вечером Стип, пришедший похвастать только что приобретенным рисунком Веласкеса к лондонской «Венере». Не вполне убежден, что это действительно Веласкес.

Суббота, 1 октября
Пришел-таки багаж! Его доставило Городское бюро и подняло в наш шестой этаж — все за очень скромную плату! На радостях я дал им несоразмерный «на чай». Значит, еще не все расклеилось. Сейчас первым долгом пересмотрел свои записные книжки и альбомы. Корзину же с растениями привезет Атя, и тогда будет новая радость!
В 2 ч. в Музее Александра III, потом пришлось зайти (по соседству) в школу Варвары Пет. Шнейдер, которая пожелала сообщить мне про свою новую затею — какого-то генерального попечительства над кустарной промышленностью на всем пространстве Российского государства. Сдается, что и это толчея воды.

Воскресенье, 2 октября
Продолжаю пребывать в тоске и в какой-то странной рассеянности. К обеду Сомов и Аргутинский. Днем рисовал натурщицу Шурочку — для фигуры Авроры.

Понедельник, 3 октября
Напряженное состояние продолжается. Как мне от него избавиться? Акица, по тому, что у нее записано в ее дневнике, переживает нечто подобное. Это всё последствия того, что уж очень мы блаженствовали в Капселе! Здесь же атмосфера насыщена тревогой!

Вторник, 4 октября
Днем Шурочка. Надо ей отдать справедливость, что позирует она идеально. — В 3 ч. заседание «Мира искусства» у Кустодиева. Несчастный! Он не перестает заниматься живописью (и вполне удачно), но совершенно больше не владеет ногами и передвигается по квартире в катальном кресле. Рерих обещал достать наши застрявшие с 1914 года в Швеции картины (бывшие на выставке в Мальмё).
К обеду Грабарь (Игорь Эмман. Грабарь). Он не на шутку встревожен перспективой, что его могут забрать в следующем призыве. В какой-то нерешительной форме снова заговорил о приобретении ряда моих вещей для Третьяковки.

Среда, 5 октября
Рисовал старика натурщика с лицом Александра II — для Сатурна. Сочинил в довольно грозном тоне письмо Щусеву насчет денег и как раз тут же получаю телеграмму об их высылке. Хоть это отлегло.
В 2 ч. г-жа Покровская из Москвы, выбравшая несколько моих этюдов. К четырем с Акицей у Браза (художника Осипа Э.Браза). Показывал свои летние этюды. Они свежее прежних. Много новых приобретений среди его старинных картин. Почти исключительно голландцы.

Четверг, 6 октября
Кончил эскиз плафона для кабинета Н.К.Мекка.
В 2 ч. Александр Моисеевич Бродский с только что вышедшим номером «полумакулатурного», редактируемого им журнала «Искусство». Упрашивал участвовать. Я его отослал к Левинсону (одного поля ягода, споются). Совершенно зря втянулся с ним в разговор о войне. Какая чудовищная бестолочь! Именно этому «патриотизму всмятку» нашей интеллигенции и суждено погубить Россию. «Нельзя кончить войну!» Точно их спрашивают! Между тем из этого нелепого «общественного мнения» слагаются те препятствия к решительным мероприятиям, которые тормозят людей, стоящих у власти и имеющих как-никак более верное представление о положении вещей. Сбивают их с толку. Хотя бы и столь непопулярного Штюрмера.
В редакции то же самое. Один Туган-Барановский продолжает считать, что надо мириться во что бы то ни стало. Он поделился со мной впечатлением от интервью с кронпринцем. И тут же вдруг: «Но как жаль, что Константинополь не наш!» Как бы многое другое не перестало быть нашим... На подобную маниловщину, лишенную всякого чувства реального, опирается и вся политическая схоластика Милюкова.
Гессен (Иосиф Влад. Гессен) утверждает, что у Протопопова прогрессивный паралич. Обедает в тесном семейном кругу, облеченный в полную парадную форму со всеми орденами. И опять-таки тот же благодушный, милый Иосиф Владимирович вдруг роняет фразу: «Этого царька надо повесить!» А то все было: «не имеет значения», точно не имеет значения, если хотя бы крошечная соринка попадет в самое сердце организма и постепенно станет его парализовывать... А тут не соринка! Ужасная погода! Снег, слякоть, темнота. Вечером Валечка и Саша Яша.

Пятница, 7 октября
Рисовал Сатурна. Получил деньги из Москвы (за работы для Казанского вокзала) и в Музее Александра III (всего 5800 руб.). Погода та же. Купил «менее противное» издание Лермонтова. В поисках за изящными «подарочными» классиками я обнаружил, что таковых у нас вообще нет. Думаю предложить этим заняться Общине св. Евгении. Читаю «Мистера Бритлинга» Уэльса. Впечатление двоящееся. Чувствуются усилия автора, чтоб свою подлинную гуманность сочетать с «требованиями патриотизма». Хитрение и с собственной совестью, и с публикой, с глупым стадом, а кроме того, еще и со своими социалистическими связями. Все же эта книга, на общем одичаньи, утешает.

Суббота, 8 октября
Занялся обработкой общего эскиза плафона. Очень сложное целое: центральный (главный сюжет) — вокруг по углам четыре большие картины с фигурами в рост, между ними небольшие сюжеты в форме растянутых овалов*.
В 2 ч. Шурочка. В 4 ч. отправился наконец, согласно уговору по телефону, к Андрею Римскому-Корсакову — к черту на куличках, где-то на Песках. Однако тщетно прождав битых полтора часа трамвая на Симеоновской (нет спасения от солдат, которые штурмом берут каждый подъезжающий вагон), я пришел в отчаяние и прямо поехал на обед к Раушам** в конце Офицерской, куда вскоре подъехала и Акица. Увы, думается мне, что то было наше последнее посещение этих любезнейших, но и порядком бестактных людей, чем-то смахивающих на авантюристов. Несмотря на клятвенное обещание, данное Акице баронессой, что «деловых разговоров» не будет (то было моим условием принятия приглашения), Рауш снова подцепил меня во время того, что я, по своей привычке, сел за рояль, чтоб отвести душу в импровизации, и целый час морил меня своими жалобами на несправедливое к нему как к художнику отношение общества «Мир искусства», не желающего его избрать своим членом! Как будто недостаточная честь для него, что его приглашают к участию на выставках! Тут же и едва маскированные намеки на мою якобы двуличность. Лучше в таком случае совсем прекратить это знакомство, затянувшееся главным образом благодаря Акице, которая не перестает верить в искренность и бескорыстие излияний Наталии Владимировны. Я так прямо и заявил моей обожаемой, выйдя с ней на улицу: «Больше я сюда ни ногой»... Рауш за последнее время лепит в мастерской каких-то знакомых Распутина. Приглашал меня побывать там же — поглядеть (во время сеансов) на жуткого чудотворца. Но я этого побаиваюсь. Я даже издали чую в Распутине подлинное демоническое начало. Чур! Чур!

Воскресенье, 9 октября
Рисовал Сатурна.
В 3 ч. заседание в школе г-жи Шнейдер (помещающейся в доме у самого Храма на Крови) под председательством графа А.А.Бобринского — ныне министра — толковали об организации кустарного дела. Не верю я в эту затею. И просто не верю, что Бобринский усидит более месяца. Сам не выдержит. Встретился там с (обиженным) Гаушем. Оба сделали вид «как ни в чем не бывало». К обеду Аргутинский.
Заболел «сизый» котик Чапка, привезенный вместе со своим братцем из Крыма. Зачем брали их сюда, в этот холод и сырость? Неуютно здесь обоим капсельским изгнанникам! А к тому же Акица их буквально закармливает!

Понедельник, 10 октября
Чапочка-Крысь умер. На всех и даже на меня это произвело прямо-таки тяжелое впечатление — что-то символическое. Завтрак у Донона в обществе Аргутона, принцессы Мари Мюрат, Е.П.Олив, княгини Белосельской с А.А.Савинским. Посещение высших слоев общества, от чего я за последний месяц как-то отошел. Но завтрак получился, скорее, уютный и оживленный. Все три дамы были приятны, только бедная Е.П.Олив уж как-то чересчур егозила, нервничала. Что с ней?
В 3 ч. у меня издатель моей монографии, Бернштейн, с каким-то своим знакомым (фамилии не разобрал), купившие у меня несколько акварелей.

Вторник, 11 октября
Увы! Вслед за Чапочкой отправилась на тот свет и Му-синька, «капризуля», «зеленая», «злая» кошечка... Последние «живые» связи с Капселем рвутся. Подозреваю прислугу в этих злодеяниях. Днем рисую Шурочку. В 3 ч. г-н Вайс — довольно мрачный еврей, компаньон Копельмана (издателя моей «Истории живописи»). Вот эта «умная еврейская голова», по крайней мере, не кривляется, клянет войну (он и прежде клял). И вообще он в ужасе от всего, что творится и готовится.
В 4 ч. г-н Клод Анэ, состоящий здесь корреспондентом «Пти журналь». Он и нечто вроде антиквара. Охотится за предметами большой редкости, главным образом восточными. Его направила ко мне Мися (Мися Серт, одна из видных парижских дам). Анэ показался мне тусклым, малодаровитым болтуном. Произнес очень уверенные, непререкаемые суждения о России. Разумеется, ненавидит «бошей» и «вояка до конца». Неужели и все наши в Париже: Сережа, та же Мися, Бакст, Игорь — тоже так и не опомнились за эти два года, что я их не видал?!
В 8 ч. заседание издательского комитета при Общине св. Евгении у графини Гейден в Ламотовом павильоне Зимнего дворца. Заседание получилось довольно бестолковым. Генерал Юрьев, обыкновенно такой энергичный, на сей раз был как в воду опущенный.

Среда, 12 октября
До завтрака — Шурочка, получившая на сей раз возможность прийти утром, тогда как обыкновенно в эти часы она позирует своему скульптору (Юревичу?). Мне же этот час гораздо удобнее.
В 2 ч. с Аргутоном и P-esse Murat в Музее Академии художеств, потом к нам на чашку чаю. Она продолжает мне нравиться. Живая, смешная. Мне надавала советов не то как коллега-товарищ (ведь она сама живописует), не то как знатная дама и, особенно, как парижанка, которая, так и быть, готова поднять до себя «провинциала». Между тем ее суждения далеко не всегда хотя бы метки. Много парижских клише и предрассудков. Все же, повторяю, общее впечатление весьма симпатичное. Она и Акице понравилась.

Четверг, 13 октября
Шурочка утром. — От Гессена (в редакции) узнал, что румынскому королю уже готовят дворец в Киеве; что и румынские газеты уже издаются в Одессе и в Кишиневе; что «Мария» взлетела на воздух; что сообщение между Англией и Архангельском прервано из-за немецких подводных лодок, базы которых остаются неизвестными; что Протопопов уже три раза сидел в сумасшедшем доме.
До редакции заезжал к Нине Феликсовне Блуменфельд смотреть ее работы. Очень милое существо, производящее несколько жалкое впечатление какой-то надломленности. Ее прежние, чуть порнографические композиции с двух персидских миниатюр я все же предпочитаю ее нынешним реалистическим работам, в которых сказывается какой-то если и очень «добродетельный», но и крайне обыденный подход к задаче.
К обеду Шурочка Боткина-Хохлова*. Вечером неудавшееся музыкальное заседание. Правда, пришли Нувель и А.П.Нурок, но как раз затевавший эту встречу Андрей Римский-Корсаков по телефону отказался прийти. Нашему знакомству не везет. А я и не жалуюсь — уж очень мне не по душе его супруга.

Пятница, 14 октября
Шурочка утром. — В 3 ч. у Аллегри, чтоб приступить к окончанию моего панно «Азия». Однако ввиду темноты (и холода в его колоссальной мастерской) решили отложить работу по крайней мере до того момента, когда он закончит работу над плафоном почтамтской церкви (заказ Щуко). На сей раз, после довольно долгого перерыва, я как-то менее огорчился видом своего панно! Но все же продолжают тревожить какая-то чернота и слащавость. До обеда зашел Браз похвастать своим новым приобретением — только что где-то им найденным нидерландским портретом XV века какого-то иоаннитского кавалера в характере Рогира ван дер Вейдена. По своему обыкновению часа полтора рассказывал, как он «выудил» и приобрел (я вовсе не любитель таких чисто коллекционерских растабариваний!).
Вечером у брата Леонтия. Чтоб не быть втянутым в разговор на опасные темы, я все время после обеда и до чая занимался разглядыванием «Illustration»**, благо накопилась громадная масса не виданных мной номеров. К сожалению, почти все заполнено войной. Как людям просто не надоест и не опротивеет этот ужас?

Суббота, 15 октября
Шурочка утром. — В 3 ч., уступая мольбам генеральши Козловой, урожденной княгини Сабуровой, зашел в Заклад движимых имуществ у Синего моста произвести экспертизу ее «семейной драгоценности» — картины Грёза «Утренняя молитва». Увы, и на этот раз я пришел к заключению, что это очень хорошая копия (с известного оригинала, находящегося в музее...). Бедная старушка чуть не расплакалась, услыхав мой «приговор». Видно, она сильно нуждается. Там же принадлежащий ей хороший портрет вел. княгини Анастасии Михайловны, писанный К.Маковским. Я посоветовал предложить его ее брату, вел. князю Николаю Михайловичу.
Обед у Гессенов. Очень пониженный тон! И следа нет того оптимизма, который царил весной. Читали трагическое письмо Ярцева с фронта. И от него веет одним только ужасом войны, ее пошлостью, ее грязью. Иосиф Владимирович с большими и очень характерными подробностями рассказывал о приеме представителей прессы Протопоповым. Хлестаков, попавший в министры! Но люди не видят, что дело вовсе не в Протопопове и не в Штюрмере, а в том, кто их назначает и кому они служат...

Воскресенье, 16 октября
Шурочка. — В 3 ч. г-н Вендель из Риги — лифляндский любитель, неистово торгующийся. После бесконечных перипетий он все же приобрел у меня три акварели. Тут же является (без предупреждения — ах, как досадно!) Палеолог и немного позже (еще досаднее) г-н де Платер. Посол успевает мне шепнуть: «Дело плохо», но присутствие совершенно чужих людей препятствует развить эту тему. Между тем, несомненно, ему хотелось чем-то со мной поделиться. Чтоб спасти положение, я засадил Его Превосходительство за разглядывание моих папок, он весь в них углубился и, пробыв три четверти часа, уехал, так ничего не сообщив.
Вечером Лебедевы, Яремичи, Аргутинский. Последний становится невыносимым своим боевым настроением. Я, наконец, вспылил и посоветовал ему самому отправиться на фронт. Он ужасно обиделся на «такую личность». Акица с обычным тактом поспешила перевести разговор на другую тему.

Понедельник, 17 октября
Днем молоденькая и необычайно энергичная по манере художница Шабат «совещаться насчет своего таланта». Я ее направил в школу княг. Гагариной.
Обедаем у Бруса (при свечах) с его приятелем мистером Линтотом и с Сомовым. Царила порядочная скука. Политических тем по обыкновению избегали. Линтот производит впечатление милого малого. Что он здесь делает? Укрывается от военной службы? Пожалуй, он уже вышел из возраста. Брус все время над ним глумится: глупый осел и т.п. Вообще, в Брусе, под оболочкой вящей простоты, немало «лордской спеси». Помню, как в начале их романа он и про Карсавину говорил: «Моя милашка». Нас это очень шокировало.

Дополнения Развернуть Свернуть

Именной указатель

 

Абдул-Хамид (Гамид) II (1842—1918) — турецкий султан в 1876—1909 гг. — 28, 29
Авенар Анри — сотрудник «Alliance francaise» — 507, 585
Аверченко Аркадий Тимофеевич (1881—1925) — писатель — 686
Авксентьев Николай Дмитриевич (1878—1943) — один из руководителей партии эсеров, министр внутренних дел Временного правительства (август—сентябрь 1917 г.) — 597
Аврамов Арсений Михайлович (1886—1944) — композитор, музыкальный критик — 666, 678
Акимов Николай Павлович (1901—1968) — режиссер и художник — 577, 613
Акулов Ф.А. — заведующий Культурно-просветительским отделом посольства СССР во Франции — 629
Александр I (1777—1825) — российский император (1801—1825) — 192, 503, 691
Александр II (1818—1881) — российский император (1855—1881) — 35, 36, 207, 256, 503
Александр III (1845—1894) — российский император (1881—1894) — 192, 203, 207, 242
Александра Александровна (1842—1849) — великая княжна, дочь Александра II — 36, 503
Александра Федоровна (принцесса Алиса Гессен-Дармштадтская) (1872—1918) — российская императрица, жена Николая II — 34, 38, 193
Александра Федоровна — главная закройщица в театральных мастерских — 660
Александров Алексей Александрович — помощник А.Б.Сальникова — 699
Александр Сергеевич Лейхтенбергский — герцог, коллекционер — 665
Алексеев Михаил Васильевич (1857—1918) — генерал от инфантерии, с 1915 г. — начальник штаба Ставки, в марте—мае 1917 г. — Верховный Главнокомандующий русской армии — 599, 708
Алексей Николаевич (1904—1918) — цесаревич, сын императора Николая II — 452
Аллегри, семья — 101, 287, 288, 292, 341, 383, 384
Аллегри Орест Карлович (1859—1954) — художник-декоратор Императорских театров — 8, 13, 19, 32, 57, 79, 101, 102, 112, 113, 213, 231, 238, 260, 264, 281, 295, 310, 340—342, 347, 360, 362, 367, 382—387, 392, 393, 402, 411, 418, 528, 549, 576, 582, 583, 616, 618, 619, 644, 649, 650, 664, 679, 680, 684, 685
Алчевский Иван Алексеевич (1876—1917) — певец — 80
Альгюэ, мадемуазель — коммерческий атташе Французского посольства — 98
Альтман Натан Исаевич (1889—1970) — живописец, скульптор, график, член объединения «Мир искусства» — 57, 117, 172, 212, 683, 684, 686, 687
Амвросимов — багетный мастер — 49
Амфитеатров Александр Валентинович (1862—1938) — писатель — 224
Анастасия Михайловна (1860—1922) — великая княгиня, дочь великого князя Михаила Николаевича — 20
Андреев Леонид Николаевич (1871—1919) — писатель — 259, 457
Андреева (урожд. Юрковская, по первому браку Желябужская) Мария Федоровна (1868—1953) — актриса, вторая жена A.M.Горького — 127, 128, 594—596, 666
Анжелико фра Беато (Джованни да Фьезоле) (ок. 1400—1455) — итальянский живописец — 88
Анисфельд Борис Израилевич (1879—1973) — художник, участник выставок «Мира искусства» — 293, 685
Аничков Александр Иванович (1863—1939) — художник — 615
Анненков Юрий Павлович (1889—1974) — график и живописец — 83, 532
Антонов-Овсеенко Владимир Александрович (1883—1939) — в октябре 1917 г. — один из руководителей Военно-революционного комитета — 486
Анэ (Ане) Клод — корреспондент французской газеты «Le Petit Journal» — 17, 18, 69, 75, 562, 563, 588, 589, 619, 620, 673, 674, 682
Арбенин Александр Михайлович — распорядитель жюри конкурса на выставку «Мира искусства» — 331, 683
Аргутинский-Долгоруков Владимир Николаевич (1874—1941) — князь, коллекционер, один из организаторов «Русских сезонов» в Париже — 8, 9, 11, 14, 17, 18, 22, 23, 27—30, 32, 39, 42, 43, 46—50, 56, 57, 60, 66, 70, 74, 76, 80, 82, 86, 87, 90, 93, 145, 172, 173, 179, 190, 200, 204, 210, 229, 248, 261, 307, 312, 313, 327, 347, 361, 366, 371, 374, 383—385, 387—389, 392, 401, 402, 405, 406, 408, 410, 411, 415, 419, 510, 511, 519, 527, 528, 532, 537, 544, 554, 555, 557, 558, 564, 568, 568, 576, 578, 579, 587, 588, 592, 593, 609, 610, 612, 623, 673, 674, 691, 698, 702, 716
Арнштам Александр Мартынович (1881—1969) — художник — 73, 74
Арсеньева Ксения — натурщица — 716
Арцыбушев Юрий Константинович (1877—1952) — художник, сотрудник газеты «Русь», зять Е.Е.Лансере — 561, 562
Асафьев Борис Владимирович (псевд. Игорь Глебов) (1884—1949) — музыковед и композитор — 336, 337, 353, 364, 369, 374, 382, 385, 386, 434, 513, 547, 548, 554, 586, 593, 645, 665, 677, 678, 681

Баганц Федор Федорович (Фридрих Генрих) (1834—1873) — художник-любитель, ученик М.А.Зичи — 86
Базаров (Руднев) Владимир Александрович (1874—1939) — философ, экономист, сотрудник газеты «Новая жизнь» — 554, 676
Бакланова Ольга Владимировна (1893—1974) — актриса Художественного театра — 627
Бакст Лев Самойлович (1866—1924) — театральный художник, график, живописец, один из основателей «Мира искусства» — 18, 675
Бакхейзен Лудольф (1631—1708) — голландский художник-маринист — 554
Бакшеев (Баринов) Петр Алексеевич (1886—1929) — актер Художественного театра — 627
Бальзак Оноре де (1799—1850) — французский писатель — 429
Бальмонт Константин Дмитриевич (1867—1942) — поэт — 686
Баранов-Россинэ Владимир Давидович (Баранов Л.Д.) (1888—1944) — художник — 532
Баржанский (Бирчанский) Рафаил Петрович — художник — 577
Барот — гравер — 590
Барышников Александр Александрович (1877—?) — с февраля 1917 г. комиссар Временного правительства по Министерству почт и телеграфов — 433
Бассано (да Понте) Якопо (ок. 1517—1592) — итальянский живописец — 70
Батюшков Федор Дмитриевич (1857—1920) — литературный критик, журналист, главно-уполномоченный Временного правительства по государственным театрам — 169, 360, 369, 379, 383, 384, 386, 388, 392, 526, 582, 586
Баумгартен Василий Федорович, фон — архитектор, муж Ксении Михайловны Бенуа, племянницы А.Бенуа — 582
Бахарова — организатор кинематографического предприятия — 21
Баччо делла Порта фра Бартоломео (1472—1517) — флорентийский живописец — 571
Бейн Антонина Владимировна — меценатка — 94
Беклемишев Владимир Александрович (1861—1920) — скульптор — 339
Белобородов Андрей Яковлевич (1886—1965) — архитектор, мастер акварелей и театральный художник — 41
Белосельская (Белосельская-Белозерская, урожд. Скобелева) Мария Дмитриевна — княгиня, жена генерал-адъютанта К.Э.Белосельского-Белозерского (1847—1920) — 17
Белосельская Сузи — княгиня — 56
Белый Андрей (1880—1934) — писатель — 533
Беляев Михаил Алексеевич (1863—1918) — генерал от инфантерии, с января
1917 г. — военный министр — 103
Беляшевский Николай Федотович — археолог — 303
Бенешевич Владимир Николаевич (1874—1943) — историк-византист — 488
Бенкендорф Павел Константинович (1853—1921) — граф, обер-гофмаршал — 694
Бенуа Александр Леонтьевич (1893—1920) — дядя А.Бенуа — 51
Бенуа Александр Леонтьевич — племянник А.Бенуа — 470
Бенуа Альбер Николаевич (1852—1936) — художник, брат А.Бенуа — 26, 42, 115, 187, 499, 579, 702
Бенуа Аля — племянник А.Бенуа — 499
Бенуа (в замуж. Черкесова) Анна Александровна (1895—1984) — старшая дочь А.Бенуа — 7, 48, 51, 52, 61, 76, 77, 154, 181, 184, 187, 244, 293, 307, 339, 360, 361, 380, 393, 434, 446, 447, 473, 491, 494, 521, 526, 543, 553, 578, 592, 608, 613, 617, 644, 662, 665, 693
Бенуа (урожд. Кинд) Анна Карловна (1869—1952) — жена А.Бенуа — 9—11, 14, 16, 18, 20, 26, 29—31, 39, 41—43, 45, 47—49, 52, 54, 60—63, 68, 73, 74, 79, 80, 85, 87, 92, 93, 95, 97—100, 103, 105, 106, 111, 114, 142, 180, 181, 205, 210, 220, 230, 231, 240, 243, 246, 251, 252, 265, 271, 287, 292, 302, 303, 35, 336, 340, 360—362, 368, 371, 376, 390, 394—399, 402, 404, 406, 421, 427, 428, 437, 446, 447, 453, 470, 475, 491, 493, 495, 496, 505, 521, 525, 526, 558, 561, 574—577, 588, 589, 599, 616, 619—622, 628, 629, 659, 660, 676, 693, 695
Бенуа (в замуж. Клеман) Елена Александровна (1898—1972) — младшая дочь А.Бенуа — 29, 32, 39, 40, 60, 61, 63, 65, 70, 73, 105, 181, 244, 293, 294, 307, 333, 376, 447, 494, 526, 542, 543, 576, 577, 592, 608, 611, 617, 623, 651, 659, 660, 662, 665, 671, 674
Бенуа (в замуж. Хорват) Камилла Альбертовна (1878—1956) — племянница А.Бенуа — 7, 61, 62, 73
Бенуа (в замуж. Эдвардс) Камилла Николаевна (1849—?) — сестра А.Бенуа — 522, 524, 525
Бенуа Константин Михайлович — племянник А.Бенуа — 55
Бенуа (в замуж. Баумгартен) Ксения Михайловна (1894—1965) — племянница А.Бенуа — 567, 582
Бенуа Леонтий (Людовик) Леонтьевич (1801—1883) — дядя А.Бенуа — 42, 578
Бенуа Леонтий Леонтьевич — доктор, двоюродный брат А.Бенуа — 116
Бенуа Леонтий Николаевич (1856—1928) — брат А.Бенуа, архитектор — 19, 51, 52, 55, 251, 305, 353, 567, 575, 578, 717
Бенуа Луиза — кузина А.Бенуа — 51
Бенуа Любовь — вторая жена Бенуа Альбера Николаевича — 548
Бенуа (урожд. Сапожникова) Мария Александровна (1859—1938) — жена Бенуа Л.Н. — 251
Бенуа (в замуж. Фурман) Мария Леонтьевна — двоюродная сестра А.Бенуа — 578, 579
Бенуа Михаил Альбертович — племянник А.Бенуа — 548
Бенуа Михаил Николаевич (1862—1931) — брат А.Бенуа — 51, 55, 346, 567, 579, 582, 617, 620
Бенуа (в замуж. Устинова) Надежда Леонтьевна (1894—1975) — племянница А.Бенуа — 42, 54, 154, 181, 184, 187, 244, 246, 292, 307, 376, 422, 434, 451, 473, 494, 543, 553, 592, 609, 611, 613, 662, 665, 674
Бенуа Николай Александрович (1901—1988) — сын А.Бенуа, художник — 13, 32, 42, 57, 63, 86, 87, 108, 114, 244, 258, 278, 306, 368, 429, 434, 438, 445—447, 521, 543, 561, 568, 576, 608, 609, 614, 622, 623, 639, 647, 659
Бенуа Николай Альбертович (1881—1938) — племянник А.Бенуа — 12, 606—608
Бенуа Николай Леонтьевич (1813—1898) — отец А.Бенуа, архитектор — 54
Бенуа Николай Николаевич (1858—1915) — брат А.Бенуа — 55
Бенуа Эмма — кузина А.Бенуа — 51
Бенуа Юлий Юльевич (1908—1966) — двоюродный брат А.Бенуа, художник — 37, 299
Бенуа Шуша Альбертович — 26
Бергсон Анри (1859—1941) — французский философ — 509
Березовский — см. Богданов-Березовский М.В.
Бернаскони Уго (1874—?) — итальянский художник — 41
Бернштам (Беренштам) Федор Густавович (1862—1937) — архитектор-художник, до Февральской революции — чиновник особых поручений при президенте Академии художеств — 343, 598, 617
Бернштейн — глава издательства «Свободное искусство» — 10, 17, 54, 71
Бернштейн Михаил Абрамович — коллекционер — 94
Бернштейн Михаил Давидович (1875—1960) — художник — 92
Берсон, мадам — 62
Бертан — художник — 590
Бертенсон Сергей Львович (1885—1962) — в 1917 г. — заведующий заготовочной частью государственных театров — 359, 360, 526, 527, 551, 582, 586, 593, 594, 616
Бертини Франческа (1888—1985) — актриса — 264, 292
Берэн — кондитер — 42
Беспалов — служащий театра — 586
Бецкой Иван Иванович (1704—1795) — в 1764—1794 — президент Академии художеств — 179, 408
Билибин Иван Яковлевич (1876—1942) — русский художник, график, театральный декоратор, член объединения «Мир искусства» — 25, 93, 141, 212, 214, 229, 281, 283, 335, 389
Бирман Серафима Германовна (1890—1976) — актриса Художественного театра — 627
Бисмарк Отто фон Шёнхаузен (1815—1898) — князь, рейхсканцлер Германской империи в 1871—1890 гг. — 184, 448—450, 456
Бихтер Михаил Алексеевич (1881—1947) — пианист и дирижер — 310, 313, 314
Блок Александр Александрович (1880—1921) — поэт — 239, 246, 686, 687
Блюмен — сотрудник по художественной информации «Речи» — 53, 114
Блуменфельд Нина Феликсовна — художница — 18, 19
Блуменфельд Феликс Михайлович (1863—1931) — пианист, дирижер, композитор — 513
Бобринские — знатный род — 27
Бобринский Алексей Александрович (1852—1927) — граф, председатель Археологической комиссии, вице-президент Академии художеств, министр земледелия в июле—ноябре 1916 г. — 17
Бобровский — 309
Богаевский Африкан Петрович (1872/73—1934) — генерал-лейтенант, в 1918—1919 гг. — председатель Донского правительства — 476
Богданов-Бельский Николай Петрович (1868—1945) — художник — 329, 717
Богданов-Березовский Михаил Валерьевич — врач — 577
Богомолов — режиссер — 234
Богословский Дмитрий Федорович (1870—1939) — художник, реставратор в Эрмитаже — 82
Богуславская Ксения Леонидовна (в замуж. Пуни) (1892—1971) — художница — 92
Бомон Этьен, де — граф — 89, 90, 98, 100, 114, 230
Бонори — гувернантка у детей К.А.Бенуа — 26
Бонч-Бруевич Владимир Дмитриевич (1873—1955) — после Октябрьской революции — комендант района Смольный-Таврический в Петрограде по борьбе с погромами, бандитизмом и контрреволюцией — 483
Боргезе — принц — 234
Борджиа (Борджа) Чезаре (1475 или 1476—1507) — итальянский аристократ — 41
Боровский Александр Константинович (1889—1981) — пианист — 39, 41
Бороздина — 207
Боссе Вера Артуровна, де (1888—1982) — 30
Боткин Михаил Петрович (1839—1914) — живописец и гравер, коллекционер произведений искусства — 160, 161
Боткин Сергей Сергеевич (1859—1910) — врач, профессор Военно-медицинской академии, коллекционер — 28, 52, 80, 81
Боткина Александра Павловна (1867—1959) — вдова С.С.Боткина, дочь П.М.Третьякова, входила в совет Третьяковской галереи — 80, 81, 83, 87, 92, 96
Боткина-Хохлова Александра Сергеевна (1897—1985) — дочь С.С.Боткина — 19, 52
Браз Осип (Иосиф) Эммануилович (1873—1936) — живописец — 14, 81, 85, 100, 112, 114, 116, 253, 293, 294, 299, 327, 328, 386, 389, 543, 544, 556, 609, 615—617, 672
Брассен Луи (1840—1884) — французский пианист — 71
Брейгель Питер (между 1525/30—1569) — нидерландский живописец — 557
Брешко-Брешковская Екатерина Константиновна (1844—1934)— член «Народной воли» — 172, 247
Брешко-Брешковский Владимир Николаевич (1874—?) — писатель — 96
Бриан Аристид (1862—1932) — премьер-министр Франции в 1915—1917 гг. — 591
Бризело Элен — танцовщица — 429
Брийа-Саварен — 590
Брик Осип Максимович (1888—1945) — драматург и литератор — 310, 336, 337, 370, 392, 393, 409, 532, 537, 542, 543, 550, 555, 557, 570, 572, 573, 577, 611, 652
Бродский Александр Моисеевич (1879—1962) — редактор журнала «Искусство» — 14, 15
Бродский Исаак Израилевич (1883/84—1939) — живописец и график — 532, 582
Бронников М.Д. — знакомый А.Бенуа — 627, 678
Брукс Генри-Вассили — 3-й секретарь Английского посольства — 565, 574, 577, 578, 594, 621
Бруни Георгий Юльевич — гимназический товарищ А.Бенуа, внук Ф.А.Бруни — 9, 23
Бруни Лев (Константинович?) — молодой художник — 77, 555
Бруни Федор Антонович (1799—1875) — исторический живописец, дед Г.Ю.Бруни — 9
Бруни Юлий Федорович — отец Г.Ю.Бруни — 23
Брус (Брюс) Генри — 2-й секретарь Английского посольства, художник-любитель, муж Т.П.Карсавиной — 10, 21, 32, 36, 39, 42, 47, 48, 58, 70, 80, 81, 98, 175, 183, 250, 363, 516, 517, 528, 548, 554, 574, 612, 628, 661, 696, 697
Брусилов Алексей Алексеевич (1853—1926) — генерал от кавалерии, в мае—июле 1917 г. — Верховный Главнокомандующий русской армией — 103, 439
Брюн де Сент-Ипполит Валентин и Лев Анатольевичи — 568
Брюсов Валерий Яковлевич (1873—1924) — поэт — 145
Бугеро (Бугро) Адольф Вильгельм (1825—1905) — французский художник — 578
Бунге — доктор — 333
Бунин Иван Алексеевич (1870—1953) — писатель — 173, 258, 259, 404
Буренин Н.Е. — 217, 218, 250, 293, 364
Бурлюк Давид Давидович (1882—1967) — поэт и художник — 52, 247, 248, 250
Бурцев Владимир Львович (1862—1942) — публицист — 425
Буффа Василий Никитич — владелец художественного магазина — 617
Бучкин Петр Дмитриевич (1886—1965) — художник — 228, 229
Буш Вильгельм (1832—1908) — немецкий художник — 83
Буше Франсуа (1703—1770) — французский живописец — 505, 677
Бушен Дмитрий Дмитриевич (1893—1993) — живописец, график, сценограф — 8, 187, 213, 327, 362, 482, 509, 553, 558, 568, 609, 644, 676
Бьюкенен Джордж Уильям (1854—1924) — лорд, британский дипломат, чрезвычайный посол Великобритании в России (1910—1918) — 28, 48, 71, 219, 235, 253, 291, 300, 511, 548, 554, 612
Бютуев — поэт — 513

Вавельберг — купец — 390, 391
Вагнер Рихард (1813—1881) — немецкий композитор — 71
Вайс — компаньон издателя Копельмана — 17, 72
Валлен-Деламот (Ламот) Жан Батист Мишель (1729—1800) — архитектор — 158, 258
Вальгрен Вилле — финский скульптор — 249
Вальполь (Вельполь) Хьюг (Уолпол Хьюс) (1884—1941) — английский писатель и критик — 29, 32, 100, 154, 246, 294, 343, 366, 367, 574
Вальтер Владимир Григорьевич — член Общества архитекторов-художников — 499, 564
Валя — сестра натурщицы Шурочки — 47, 52, 53
Вандербильт — путешественник — 90
Василий — дворник — 347
Василий — шофер Бенуа К.А. — 73
Васнецов Аполлинарий Михайлович (1856—1933) — живописец и график — 255
Ватто Жан Антуан (1684—1721) — французский живописец — 417, 535, 536, 552, 714
Вдовин Николай — натурщик — 24—29
Вейнер Петр Петрович (Путя) — издатель журнала «Старые годы», в 1917 г. — член художественной комиссии по Гатчинскому дворцу — 58, 95, 190, 200, 406, 479, 492, 501, 502, 509, 520, 544, 681, 682, 717
Вейберг Ю.Л. — 353
Венгров Натан (Моисей Павлович) (1894—1962) — поэт, литературовед — 74, 621
Вендель — 20
Венецианов Алексей Гаврилович (1780—1847) — живописец — 684
Вентури Адольфо (1856—1941) — историк искусства — 73
Вера Артуровна — см. Боссе В.А.
Верейский Георгий Семенович (1886—1962) — график — 95, 154, 362, 403, 473, 474, 493, 553, 714
Верещагин Василий Андреевич (1861—1931) — историк искусства, в 1917 г. — председатель художественно-исторической комиссии при Зимнем дворце — 40, 149, 190, 191, 328, 329, 355, 478, 479, 492, 502, 503, 505—509, 512, 514, 515, 521, 530, 538—540, 544, 545, 547, 557, 571, 573, 598, 618, 631, 639, 640, 665, 667—669, 681, 689, 690, 702, 722
Верещагин Д.И. — коллекционер — 79, 641
Верховский Александр Иванович (1886—1938) — генерал-майор, военный министр Временного правительства (сентябрь-октябрь 1917 г.) — 471
Визель Эмиль Оскарович (1866—1943) — барон, художник, хранитель музея Академии художеств и Русского музея — 84, 472, 497—499
Вильсон Вудро (1856—1924) — 28-й президент США (1913—1921) — 52
Винавер Максим Моисеевич (1863—1926) — ученый-правовед, депутат I Государственной думы — 245
Винтергальтер (Винтерхальтер) Франсуа Ксавье (1806—1873) — немецкий живописец и литограф — 192
Витберг Александр Лаврентьевич (1787—1855) — живописец, архитектор (график) — 682
Витте Сергей Юльевич (1849—1915) — граф, министр путей сообщений и финансов, председатель Комитета министров и Совета министров — 184
Волков Евгений Николаевич — генерал, чиновник Министерства двора и уделов, председатель Комитета по художественному надзору при Кабинете императора Николая II — 34, 58, 136, 144, 147, 148, 150, 255, 353
Волконский Петр Михайлович (1776—1852) — генерал-фельдмаршал, министр имп. двора и уделов — 500
Волконский Сергей Михайлович (1860—1937) — князь, писатель, директор Императорских театров 1898—1902 гг. — 142
Волошин Максимилиан Александрович (1877—1932) — поэт и художник-акварелист — 29
Вольтер Франсуа (1694—1778) — французский писатель и философ — 331
Вольф — издатель — 343
Вольф — «фарфоровый» барон — 152
Вольф Израель (Вольф-Израэль) Евгений Владимирович (1872—1956) — виолончелист — 564, 649
Воуверман (Вауверман) Филипс (1619—1668) — голландский живописец — 573
Врубель Михаил Александрович (1856—1910) — художник — 716
Вульфиус Александр Германович (1880—после 1931) — историк — 350
Вырубова Анна Александровна (урожд. Танеева) (1884—1964) — фрейлина императрицы Александры Федоровны, жены Николая II — 548
Вышнеградский — 586
Вэникс Ян Баттиста (1621—ок. 1660) — голландский живописец — 70

Гагарина (урожд. Оболенская) Мария Дмитриевна — княгиня, директор художественой школы — 20, 50, 555, 688, 689
Гаккерт Якоб Филипп (1737—1807) — немецкий художник-пейзажист — 673
Галеперин А.Я. — 198, 350
Галлен (Галлен-Каллела) Аксели (1865—1931) — финский живописец и график — 176, 250, 253
Ганерман — сотрудник газеты «Речь» — 173
Ганзен Алексей Васильевич (1876—1937) — живописец — 544
Ганфман Альберт Семенович — редактор газеты «Речь» — 26, 34, 621
Гауш Александр Федорович (1873—1947) — живописец — 10, 12, 17
Ге Григорий Григорьевич (1868—1942) — артист Александрийского театра, драматург, племянник художника Н.Н.Ге — 149
Гедройц Николай Антонович — князь, меценат — 697
Гейден — графиня, сотрудник издательства при Общине св. Евгении — 18
Гейденрейх — 201
Гендерсон Артур (1863—1935) — секретарь Лейбористской партии Великобритании — 448, 449
Германова — актриса — 363
Гертнер Эдуард (1801—1877) — немецкий живописец — 35
Герцен Александр Иванович (1812—1870) — публицист, издатель газеты «Колокол», философ — 664
Герциг — покупатель — 23, 333
Гершельман Александр Александрович — помощник правителя канцелярии Экспедиции заготовки Государственных бумаг — 701
Гессен Анна Исааковна — жена И.В.Гессена — 31, 45, 263, 265, 561, 682
Гессен Артур Борисович — приятель издателя Бернштейна — 71
Гессен Иосиф Владимирович (1866—1943) — адвокат и публицист, депутат II Государственной думы — 9, 15, 18, 20, 26, 31, 34, 42, 53, 54, 64, 68, 71, 91, 100, 110, 111, 113, 122, 123, 173, 197, 228, 230, 239, 259, 263, 265, 287, 303, 392, 452, 476, 557, 561, 567, 621, 701
Гзовская Ольга Владимировна (1889—1962) — драматическая актриса — 645
Гидони Александр Иосифович (1885—1931) — писатель, художественный критик — 370
Гинцбург Элиас (Илья Яковлевич) (1859—1939) — скульптор — 537
Гиппиус Александр Васильевич (1878—1942) — брат В.В.Гиппиуса, служащий Народного комиссариата продовольствия, юрист — 651
Гиппиус Владимир Васильевич (1876—1941) — поэт и литературный критик — 254, 330, 348, 367, 513, 514, 541, 542, 593, 635, 636, 649—651, 703, 704
Гиппиус Зинаида Николаевна (1869—1945) — писательница, супруга Д.С.Мережковского — 11, 145, 156, 204, 216, 541, 583, 589, 621, 704, 711
Гиршман Е.С. — 304
Гисланди Витторе (1655—1743) — итальянский живописец — 76
Глазберг Наум Борисович — председатель правления типографии Голике—Вильборг — 529
Глазунов Александр Константинович (1865—1936) — композитор и дирижер — 41, 145
Глебовский — фотограф — 44
Гойен Ян, ван (1596—1656) — голландский живописец — 677
Голике Роман Романович (1849—1906) — совладелец типографии товарищества Р.Голике — А.Вильборг — 10, 85
Головин Александр Яковлевич (1863—1930) — живописец, театральный художник — 10, 80, 99, 338, 369, 372, 373, 386, 527, 551, 582, 614, 619
Головин Федор Алексеевич (1867/ 68—1929) — комиссар Временного правительства по делам бывшего Министерства двора — 153, 154, 158—160, 166, 180, 198, 203, 213, 216, 230, 241, 242, 244, 245, 254, 259—261, 271, 278, 297, 347, 359, 536, 652
Гольбейн (Хольбейн) Ханс Младший (1497 или 1498—1543) — немецкий живописец и график — 35
Горовский — художник — 185
Горчаков Константин Александрович — сын канцлера А.М.Горчакова — 67, 479
Горчаков Михаил Константинович — св. князь, внук А.М.Горчакова — 36, 69, 70, 73, 92, 99, 100, 235
Горчакова Наталья Павловна — урожд. Харитоненко, в первом браке княгиня Урусова — 42, 74, 99, 111, 173, 236
Горчаковы — 60, 69, 74, 111
Горький Максим (1868—1936) — писатель — 11, 21, 26, 28, 33, 44, 57, 59, 61, 62, 74—77, 83, 85, 88, 124—128, 130—141, 144—146, 156, 158, 163, 167, 172—175, 179, 180, 182, 184, 198, 200, 201, 203, 205, 214, 224, 226—228, 230, 234, 237, 241, 243, 244, 248—250, 255, 256, 258—265, 270, 271, 278, 279, 285, 290—292, 295, 298, 299, 311, 316, 332, 336, 337, 342—344, 347, 367, 374, 375, 386, 392, 409, 425, 452, 471, 529, 553, 554, 572, 594—597, 601, 602, 621, 629, 664, 674, 718
Гофман Макс (1869—1927) — немецкий генерал-майор, с августа 1916 г. командующий Восточным фронтом — 672
Гоц Абрам Рафаилович (1882— 1949) — председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета — 659
Грабарь Игорь Эммануилович (1871—1960) — живописец, искусствовед — 14, 43, 142, 216, 230—232, 238, 239, 243, 244, 261, 558, 560
Гранвиль Жан Иньянс Изидор Жерар (1803—1847) — французский график — 521
Грановский Тимофей Николаевич (1813—1855) — историк — 636
Граф — машинист сцены — 586, 616, 649, 663
Грёз Жан Батист (1725—1805) — французский живописец — 20
Гржебин Зиновий Исаевич (1869—1929) — книгоиздатель, журналист — 11, 21, 28, 33, 83, 85, 90, 124—128, 130, 145—147, 156, 158, 174, 175, 203, 205, 229, 255, 256, 264, 278, 285, 287, 452, 549, 570, 571
Григорьев Борис Дмитриевич (1886—1939) — художник, член объединения «Мир искусства» — 59, 212, 293, 334, 582, 661, 675, 683, 714
Григорьев Рафаил Григорьевич (1889—1968) — сотрудник газеты «Новая жизнь», критик — 554
Гризелли — художник — 117
Гринберг Евгений Юльевич — коллекционер, издатель — 11, 85
Гурвич Иосиф Наумович (1895—1975) — художник — 630
Гуревич Любовь Яковлевна (1866—1940) — писательница, историк театра, переводчица — 13, 392
Гуревич Михаил — 133
Гуревич Павел Яковлевич — 303
Гурко Василий Иосифович (1864—1937) — генерал, после Февральской революции — командующий Западным фронтом — 535
Гурьев Г.Г. — 334, 336, 337
Гучков Александр Иванович (1862—1936) — в 1915—1917 гг. председатель Центрального военно-промышленного комитета, военный и морской министр Временного правительства (март—июль 1917 г.) — 136, 137, 203, 265, 273, 305

Д’Аннунцио Габриеле (1863—1963) — итальянский писатель — 33
Дашков Д.Я. — 389
Дашков Павел Яковлевич (1849—1910) — действительный член Академии художеств (с 1903 г.), помощник статс-секретаря Государственного совета, коллекционер — 140, 389
Делав — художник-иллюстратор — 83
Деларош Ипполит (1797—1856) — французский живописец — 609
Дементий Иванович — дворник — 225
Дементьев Николай Николаевич — смотритель комнатного имущества Зимнего дворца 501, 639
Демидовы — знаменитый род русских заводчиков и горнопромышленников XVIII—XIX вв. — 114
Денон Доминик Вивиан (1747—1825) — барон, гравер — 600
Деревенько (Деревенко) Алексей Еремеевич — боцман яхты «Штандарт», дядька цесаревича Алексея — 692
Десницкий Василий Алексеевич (1878—1958) — один из основателей газеты «Новая жизнь» (псевд. В.Строев) — 285, 512, 513, 554
Дестрэ — бельгийский посланник в России — 495, 589, 591, 633—635
Дестрэ — жена предыдущего — 495, 496, 592, 612, 633—635
Джиганти Гиацинто (1806—1876) — итальянский живописец — 557, 571
Джунковская (Евдокия Федоровна?) — фрейлина великой княгини Марии Павловны — 9
Дзукки (ок. 1541—ок. 1590) — итальянский художник, гравер — 590
Диаманди Константин — чрезвычайный посланник и полномочный министр Румынии в России (1913—1918), глава дип. корпуса — 634
Длусский — аккомпаниатор — 87
Дмитрий Константинович (1860—1919) — великий князь — 534
Дмитрий Павло

Опасный дневник художника

15.05.2006

Автор: Василий Федоров
Источник: Книжное обозрение, № 19


В книгу вошел небольшой фрагмент огромных дневников, которые Александр Бенуа, этот феноменальный хроникер, вел из года в год и чуть не каждый день всю свою жизнь. Сам художник утверждал, что в этой хронике – «ценнейшие материалы для будущих историков». При этом в дневниках Бенуа – не только факты, виденные или услышанные наблюдателем со стороны, но и свидетельства невольного участника событий, их остро чувствующего человека, тонкого и умного мыслителя – отклик на общенье с сотнями людей – от аристократии, включая царскую семью (но не царя), до революционных комиссаров. Разумеется, Бенуа вел фиксацию своего общения с художественной элитой Петербурга (а отчасти и Москвы). В основу данной книги положен текст, опубликованный в 2003-м издательством «Русский Путь», но около 300 страниц здесь публикуется впервые. Это дневник 1917-го и 1918 годов и получивший наименование «опасного». В нем автор описал эксцессы, ужасы, несчастья двух революций и последовавшего «красного террора». Друг Бенуа, художник Степан Яремич не решился отправлять этот дневник с оказией в Париж. После смерти Яремича его вдова передала Эрмитажу экземпляр, но еще один остался у нее. И лишь теперь «опасный» дневник опубликован, и то не полностью. Последняя запись здесь – от 26 января 1918 года, но издатель обещает в следующих публикациях выпустить и недостающий фрагмент. Пожалуй, главная ценность этой хроники – в отражении тогдашней жизни во всех ее аспектах и проблемах, а главное – в острейших и талантливых характеристиках, а иногда и «приговорах», составленных и выносимых автором в его интимных записях. «Дневники», на наш взгляд, – это кладезь для множества историков, биографов, а также для ценителей истории, искусства и культуры. Автор дневников не только видит, но и прозревает поведение и поступки. Никакое реноме и никакая слава не способны скрыть от взора художника и хроникера суть поступков, слов и истинной личины тех, с кем он общается или кого он видит. Это богатый материал для составления или уточнения многих жизнеописаний. Художник не щадит врагов, но не щадит и тех, кто ему близок и кого он любит. Абсолютно не страшится Бенуа критиковать себя и даже свое дело. Так, когда он оценил всю слабость выставки «Мира искусства», его собственного детища, он обрушился на эту выставку с безжалостностью Немезиды... Бенуа отважно пишет о своих личных недостатках, об ошибках, промахах. Но когда читаешь книгу целиком, то возникает образ человека, деятеля очень крупного масштаба, личности, быть может, сложной и противоречивой, но высоконравственной и доброй, не говоря о выдающемся таланте. Кстати, оказалось, Бенуа – глубоко верующий христианин (о чем и заикнуться не могло советское искусствознание). Но художник Бенуа – еще и гражданин, болеющий душой и за страну, и за людей. В условиях, когда вокруг так много рушится и гибнет, своим долгом он считает помогать спасению национальных ценностей искусства, что и заставило его пойти «на службу» и к правителям-«временщикам», и к правителям-«большевикам» (это отозвалось ненавистью многих коллег). Человек, не состоявший в партиях и не политолог, он имел на всё свои воззрения. «Идиотизм, гордыня, злоба, ложь, корысть, лукавство – все пороки гниющей культуры не могут добровольно уступить требованиям добра или хотя бы просто здравого смысла», – пишет он 22 марта 1917-го. Будущее представлялось мэтру в мрачном свете. Кстати, прозорливо, за 9 лет, он предсказал и собственную эмиграцию, случившуюся в 1926-м. Но и в самые критические месяцы войны и революций Бенуа работал: как художник, как постановщик обновленного «Петрушки», как автор текстов об искусстве, публицист и консультант. Он устраивает выставки, бывает на спектаклях и концертах, музицирует. И одновременно продолжалась жизнь в уютном, замечательном семействе, теплое общение с близкими, друзьями, знаменитостями. Обо всем об этом в дневнике написано интересно и подробно.

 

Только бы не погибла

21.04.2006

Автор: Ольга Мартыненко
Источник: Московские новости, № 14


Следующий год в новейшей российской истории - юбилейный. События 90-летней давности волнуют нас по-прежнему, будто они случились вчера, тем более документальные свидетельства их очевидцев. Иван Бунин, чьи дневники, включая "Окаянные дни", вместе с записями его многолетней пассии Галины Кузнецовой, напечатало недавно издательство "Грифон", заметил, что дневник становится ведущим жанром литературы. Художник Александр Бенуа (1870-1960 гг.), ключевая фигура Серебряного века, основоположник (вместе с Сергеем Дягилевым) объединения "Мир искусств", критик и теоретик живописи, обаятельный человек и златоуст, имел эту полезную старорежимную привычку ежедневно фиксировать события на бумаге. Вскоре после революции, зарисовывая приглянувшийся ему пейзаж, он вызвал ярость проходившего мимо красноармейца: "Планы снимаешь?" Революционные планы Бенуа снимал подробно и повседневно, большую часть записей ему удалось переправить за границу (он эмигрировал в 1926 году), и чрезвычайно беспокоился об оставшихся на родине. Все, к счастью, сохранилось. Одни из наиболее живописных зарисовок Бенуа - о разграблении винных погребов Зимнего дворца. После массовых вылазок матросов и солдат в царские подвалы дело решили фундаментально: спиртное выкачивали насосом (хотя шведы предлагали за него золото) и разливали в посуду мгновенно выстроившейся очереди. Пролитую по неосторожности жидкость лакали прямо из луж. Рассказывают, добавляет Бенуа, что когда подвалы промыли, там обнаружили три трупа: бедняги, видимо, угорели от винных паров. В отличие от того же Бунина, в дневниках которого кипят гнев и ненависть к большевикам, или Блока, который считал революцию возмездием за грехи прошлого, Бенуа видит первопричину катаклизмов 1917-го года в самой человеческой природе, что делает его диагноз беспощадным, со смутной надеждой на выздоровление. А для этого нужны горькие лекарства, едкие истины ("Герой нашего времени"). Война. Именно война, убежден Бенуа, обескровившая страну, измотавшая ее последние силы, подготовила почву для взрыва. Сразу после Февральской революции он записывает: до какой степени жутко, что столько жертв положили ради "священного принципа монархии", а ныне его сбросили, как старую, ненужную ветошь. Сам он приветствовал свержение царя в надежде, что Временное правительство остановит бойню. Куда там! Неподалеку от своего дома в центре Петербурга Бенуа застал дикую картину - тысячи почтенных бородачей, частью седовласых, пригнанных в качестве последнего резерва со всех концов русской земли. В угрюмом и мрачном молчании эти несчастные (заправилы не догадались приготовить им жилье) пролежали несколько дней на мостовой, но в их покорности чувствовалась страшная угроза. Зачем их оторвали от полезного дела и бросили, как собак? Народ. Странное впечатление, признается Бенуа, на него всегда производит русская деревня. Художника пленяет ее "непочерпаемая" живописность и поражает убожество, циничное безразличие к быту, которое проглядывает в корявой неряшливости изб и самих жителей. (Ключевский приписывал это неплодородию земель, исчерпав которые, крестьяне перебирались на другие места, не заботясь об их обустройстве.) Сравнивая русских крестьян с западными, Бенуа видит, что наши работают вяло и лениво, но они, бесспорно, работают, и среди их полуразвалившихся изб все интеллигентские занятия представляются баловством, а искусство - сплошным развратом. По расслоению общества мы не уступаем дореволюционному, но душевных терзаний по этому поводу литература еще не зафиксировала. Интеллигенция. Если революцию Бенуа считал экзаменом русскому народу: либо он проявит свою хваленую мудрость, либо в нем возобладает Грядущий хам (с ответом затрудняемся по сей день), еще более суровый счет он предъявляет своим просвещенным собратьям. 4 марта 17-го года Бенуа отмечает как день телефонных звонков. Первым позвонил Петров-Водкин. Следом - Сомов. Потом Добужинский. К слову сказать, на страницах его дневника ощущаешь себя словно в Третьяковской галерее или в Русском музее: здесь запросто расхаживают Верещагин и Репин, а помимо них Шаляпин, молодой Прокофьев (Прокоша), Асафьев, "огромный хулиган" Маяковский (Бунин, не щадивший никого, выделял его "корытообразный рот"), ненавистный краснобай Брик и куча другого народу, не говоря уже о таких величинах, как Горький и Луначарский. Телефонные звонки звали абонента на государственную службу - в комиссию по охране памятников культуры, прежде всего Эрмитажа, претерпевшего набеги не только пьяниц, но и разного ранга - от солдат до комиссаров - искателей царского золота и прочего чужого добра. Сотрудничество с новой властью продолжилось и при большевиках, за что Бенуа подвергся не просто резкой критике непримиримых противников революции, но и обвинениям в предательстве. Которые, к слову сказать, продолжаются по сию пору - судьями меньшего калибра. Для самого Бенуа этот условный коллаборационизм был предметом тяжких переживаний: "Выходит, что я проповедую учение рабской покорности, целование ручки поработителям? Не знаю, а впрочем, не думаю... Но в одном я уверен, нужно стараться во время длящейся катастрофы спасти как можно больше из того, чем мы обладаем, и это нужно не для пользы будущего потомкам, не для народа, который придется "поднять до уровня", а просто в силу категорического императива... ибо в человечестве рядом с потребностью радости и духовного обогащения живет потребность в мучительстве и истреблении". Все усилия Бенуа, все его вынужденные компромиссы были направлены к одной цели: только не погибли бы в суматохе "Даная" Рембрандта, "Благовещение" Ван Эйка, "Полифем" Пуссена, "Станцы" Рафаэля... Искусство и власть. С Троцким и Лениным у Бенуа не было личных контактов. О Ленине он пересказывает анекдот о том, как вождь, будучи в Стокгольме, попросил сводить его в музей - "но так, чтобы товарищи не узнали". Бенуа это понравилось: лучше не касаться искусства, нежели представляться, что благоволишь ему. Шедевра, утверждает художник, не создашь хотя бы под шпицрутенами демократической организации, хотя бы при самых трескучих воззваниях. Когда же деспоты принимаются учить там, где им следует самим учиться, - получается нечто жалкое... И вот сейчас монарх-народ, предупреждает автор, собирается вмешиваться в художественную жизнь. Последняя запись в дневнике датирована 26 октября 1918 года. Время, в которое Бенуа вел этот дневник, он определил как "пока бескровный" террор, когда еще не полностью заработала машина, укорачивающая людей всего на голову (Троцкий). Издатели уведомляют, что в их распоряжении есть распечатка дневниковых записей с 27 января по 30 июля 1918 года, которые они планируют включить в один из следующих томов дневников и писем Александра Бенуа.

 

ДВА БЕРЕГА РЕКИ ВРЕМЕН

12.10.2006

Автор: Н.М.
Источник: НГ Ex libris


Дневник, начатый накануне «коловращения миров и всяческого членовредительства» русской революции, держать в руках всегда странно. Ощущение прямо-таки оглушительное: вот, была одна, налаженная, казалось бы, устойчивая жизнь (поездки в Крым, любимые газеты, рабочее ателье, литературные новости) и вдруг: «Повсюду слышал стрельбу, местами совсем близко, но ни на меня, ни на моих спутников это не производило ни малейшего впечатления. Привыкли! На Чернышевом мосту ужасная сцена – стреляли в вора, которого только что до нас сбросили на лед!» На психологическом языке такая история называется «сплит», или, что проще, расщепление. Вынести это невозможно, хотя и приходится. Как выносить, с достоинством или без оного, – это вечно насущный вопрос. Подобного рода документы всегда нечто вроде моста над расщелиной – не особенно напрягаясь, можно увидеть оба берега, даже побывать на той и другой стороне реки. Впрочем, несмотря на зафиксированное течение «реки времен» (в издание включены так называемые «Опасные дневники» 1917–1918 гг., ранее не печатавшиеся), никаких безумных страстей в дневнике не обнаруживается. Слишком уж автор, знаменитый художник Бенуа, умеет держать себя в руках. Больше всего он, как и подобает изысканному мастеру Серебряного века, занят своей работой (что, собственно, и помогает ему выжить). Поэтому дневник пестрит рассуждениями о футуристах (секта ли они от искусства или все же нет?), рассуждениями о Репине и итальянских акварелях… Настоящее, вдохновенное искусство – «одно из проявлений человеческой свободы», и в этом смысле записи напоминают хронику военных событий: свободу эту с течением времени приходится добывать с боем. Тем и интересен дневник: его пишет тот, для кого духовное рабство еще не стало обыденностью. А такой голос на переломе времен никогда не мешает послушать.   

 

«Предоставляю слово себе…»

01.12.2010

Автор: Валерий Иванов
Источник: Читаем вместе, декабрь 2010


Живописец и График-станковист, мастер театральной декорации, режиссер, автор балетных либретто. Александр Бенуа (1870-19601 был одновременно выдающимся историком искусства. Крупным музейным деятелем, теоретиком и острым публицистом. Современники видели в нем живое воплощение дум артистизма, потомки же могут ныне оценить не только его художественное наследие, но и пример отдельной человеческой жизни. С 1934-го до самой смерти, то есть до 1960 года, значительную, если не основную часть занятий Александра Николаевича
составляло писание мемуаров. Автор придавал им большое значение. Из письма художнику Е.Е. Климову в январе 1956 года: «Хотелось бы еще прожить достаточно времени, чтобы хотя бы увидеть изданным продолжение моих воспоминаний, чтоб хотя бы немного продвинуть писание дальнейших сувениров и довести свой рассказ до того момента, когда мы покинули Россию».


Не в прижизненных, увы, изданиях, но все-таки «Воспоминания», а затем и «Дневники» Бенуа пришли к читателю. В издательстве «Захаров» в 2006 году вышел первый том дневников (1916— 1918 годы), а теперь — двухтомник. Его первый том пополнился «Опасными дневниками 1917—1918 годов», а во второй вошли записи по 1924 год включительно (желание художника довести рассказ до момента расставания с родиной все же осуществилось).
О ценности наблюдений Александра Бенуа как очевидца исторических событий говорить излишне. Зато очень важно сказать о его человеческой и авторской позиции. Она привлекает внимательной созерцательностью энциклопедиста и гуманистическим стремлением найти оправдательный смысл происходящего. При этом художнику было чуждо как обольщение призрачными ценностями внезапной «свободы от царского деспотизма», так и озлобленность, липкий страх перед «взбунтовавшейся чернью». С самого начала исторического перелома он искал возможности делать свое дело, сохраняя в себе и вокруг себя устойчивость высокой мировой культуры и нормальных человеческих отношений.
Александр Бенуа принимал активное участие в выявлении и сбережении культурного наследия царской России. Он состоял заведующим картинной галереей Эрмитажа, сотрудничал в петроградских театрах, был членом Совета Русского музея. Почти дестяь лет он вживался в новую действительность, сопротивляясь уничтожению того
лучшего, что было в старой. Вот, например: «Еще в 1917 году нам удалось предотвратить намерение властей устроить кладбище на Дворцовой площади, мы посоветовали захоронить жертв революции на Марсовом пале. И вот родился новый план наступления на основы петербургской культуры. В связи с подготовкой к празднованию I мая в Смольном решили срочно вырубить сорок деревьев в саду Михайловского дворца — открыть через просеку вид с Марсова поля на фасад Русского музея. Михайловский парк не имеет-де определенного характера и притом Михайловский дворец переходит в обезличенное общественное пользование... Совет Русского музея постановил: признать просеку недопустимой, как и связывание мостом в один ансамбль различных по стилю парков. Совет постановил для окончательного решения вопроса создать комиссию...»
А вот еще: «У Луначарского застал Павлика Шереметева, приехавшего защищать Кусково. Я его попросил составить список подмосковных усадеб, содержащих особенно выдающиеся сокровища, для выдачи им Охранных грамот. Он рассказывает, что Художественный совет в Москве никак не может наладиться (в частности, с привлечением в него Грабаря) из-за спора, кому быть представителем от СР и СД Луначарский решил направить туда "разъясняющего" товарища...»
Есть в дневниках и другие эпизоды, с теми же знаками повседневной послереволюционной неразберихи и много хуже нее: «Куда ни посмотришь — везде тот же культ принуждения, запрещения. В этих двух словах русский человек мнит панацею от всех зол. Насаждать вкус посредством циркуляров — мысль благая. как все мысли Аракчеева, Победоносцева, Ленина...» Из этих размышлений уже прямо вытекало: «Господи, как бы убраться отсюда, как бы подышать снова воздухом милой Европы! И она, милая сползла к социализму, но там еще такие залежи личного идеализма, интеллектуализма, там такой крепкий быт!»
В 1926 году Александр Николаевич сделал вынужденный выбор между трудностями эмигрантского существования и перспективами жизни в СССР, уехал с семьей во Францию по командировке Наркомкульта. Рукописи дневников остались в России, пересылались ему по частям, с оказиями. Но прекрасная память художника помогала восстановить пропущенное, внести дополнения в сохраненное. Сейчас оригиналами дневников Бенуа владеет архив Эрмитажа. Жаль, что для их публикации музейщикам и издателям помешали объединиться некие досадные нестыковки.

 

 

Февраль 1917-го. Сколько во всем этом болезненной истерии!

00.00.0000

Автор: Сергей Тополь
Источник: http://www.medved-magazine.ru/articles/article_363.html


Художник, историк искусства и критик Александр Бенуа жил в Петербурге. Был очень известным и богатым человеком. Культурным, добропорядочным и общительным. В его дневнике отражены события революции 1917 года – с точки зрения человека, который не принадлежит ни к какой политической партии и смотрит на события как простой обыватель.

Начиная публикацию дневников и свидетельств современников революции, мы надеемся, что эти уроки пригодятся и сегодня.
 
Четверг, 23 февраля

Сегодня состоялся большой обед у Палеолога. Начинает твориться что-то неладное! На Выборгской стороне произошли большие беспорядки из-за хлебных затруднений (надо только удивляться, что они до сих пор не происходили!). Гр. Робьен видел из окон посольства, как толпа рабочих на Литейном мосту повалила вагон трамвая и стала строить баррикаду. Навстречу им поскакали жандармы и произошла свалка. Разобрать дальнейшее было трудно. Мы и на большой обед у Палеолога не смогли б попасть из-за полного отсутствия извозчиков, но выручили милые Горчаковы, приславшие за нами свою машину, на которой мы заехали по дороге и за ними…

Почему-то Палеолог не попросил меня снова привести Прокофьева – видно, он после первого раза не поверил в значительность этого желторотого юнца. С Робьеном я простоял добрые четверть часа в амбразуре одного из окон гостиной. Оттуда мы украдкой, слегка раздвигая занавески, могли следить за тем, что происходило на Литейном мосту. Однако из-за темноты трудно было различить, что именно там творится; видно было, что непрерывно движутся какие-то массы в направлении города. (Граф Шамбрен в своих записках рассказывает про то, что группа рабочих двигается по диагонали по льду, потому что мосты были загорожены…)

Робьен, с виду такой веселый и кажущийся беспечным, очень мрачно настроен. Больше всего он обеспокоен финансовой стороной: 80 миллиардов долга! Никогда не сможем его выплатить!

 
Пятница, 24 февраля

Акица, взяв с собой Атю, поехала, как было уговорено, к А.И. Каминьке сдать часть наличных денег на текущий счет, но купить какие-то нефтяные бумаги она не успела.

Днем Эрнст с нашими девицами в Александринском театре на генеральной репетиции лермонтовского «Маскарада», постановку которого Головин готовил много лет в теснейшем сотрудничестве с Мейерхольдом. То, что получилось, говорят и Эрнст, и наши барышни, превосходит все до сих пор виданноепо роскоши, но и по безвкусию…

По выходе из театра наша молодежь видела, как казаки разъезжали по тротуарам Невского и разгоняли густые толпы народа. Решительно, это начинается! Говорят, что даже кое-где в городе и постреливали!..

 
Суббота, 25 февраля

Акица снова была в банке, но поспешила его покинуть, ничего не успев сделать, так как пронесся слух, что все магазины в ожидании беспорядков уже закрываются, что закроют и банк, а главное, что после полудня через мост на Васильевский остров не будут пускать.

К обеду Эрнст. Он был на Невском и видел, как конные войска оттесняли во всю ширину улицы толпу в сторону Николаевского вокзала. В том же направлении раздавались выстрелы. Говорят, что солдатам теперь приказано ложиться на землю, дабы лишить их возможности стрелять в воздух. Другой слух – более чудовищный (и если это окажется правдой, то события могут получить грозный оборот) – будто по крышам домов расположены городовые, которые должны производить по скопищам стрельбу из пулеметов.

Вечером Саша Яша (ему до нас недалеко). Костя же с Вальполем не решились прийти, так как узнали, что мосты будут разведены. Мне, однако, кажется, что все еще может «обойтись». С другой стороны, не подлежит сомнению, что нарыв созрел вполне, и что так или иначе он должен лопнуть… Какие мерзавцы или вернее, идиоты все те, кто довел страну и монархию до такого кризиса!

Воскресенье, 26 февраля

…Мы расположились было посидеть в приятной беседе час-другой возле чайного прибора, как вдруг явился наш швейцар с известием, что через час, по распоряжению полиции, все мосты будут разведены… К Гессенам на обед мы, разумеется, не решились отправиться, хотя они (по телефону) очень настаивали на нашем приезде, уверяя, что «ничего не будет».

…К чаю Саша Яша, Яремичи, Добужинский, Шейхель. Все крайне возбуждены и никто не питает иллюзий насчет успеха революционного движения. Представляется более вероятным, что полиция и штыки подавят мятеж. Но о мятеже, во всяком случае, можно уже вполне говорить, как о факте, ужесовершившемся. Безумец Костя с сестрой Анютой и с Вальполем все же отправились во Французский театр (звали и нас – по телефону).

 
Понедельник 27 февраля

Чудесный ясный день. Я воспользовался этим, чтобы начать рисунок «Лето» на холсте, однако работа никак не клеилась, и тогда я, случайно попав на старые, не совсем законченные этюды, сделанные в Брюгее и в Венеции, стал их подправлять, усиливать. Но не долго этим занимался. Оторвала от работы чета Лебедевых – оба донельзя возбужденные. Анна Петровна – сущая Жанна д`Арк или Шарлотта Корде! Она горит желанием «убить Николая». Он же, Сергей Васильевич, особенно, вероятно, встревожен тем, что беспорядки могут привести к миру, а мир к закрытию его ядо-газового завода.

…Вечером опять хлынула «волна революции». Зашедший к чаю Аллегри рассказал, чему он был очевидцем вчера, когда он, этот шалый человек, движимый ненасытным любопытством, вместе с сыном Петей отправился рыскать по городу. Особенно их поразила атака, произведенная конными жандармами на толпу рабочих с примкнувшими к ним солдатами! Пройдя Конюшенный переулок, выходящий на Екатерининский канал, они принуждены были остановиться – и тут заметили, что прохожие люди отчего-то прячутся, – это они прятались от выстрелов, долетавших с Невского. И там же, через канал они видели как ринулись по направлению к Царицыну лугу жандармы, как «враги», а толпа рабочих встретила их выстрелами.

 На фото: Милюков и Кропоткин. Фото: rosaluxemburg/www.flickr.com

Горит Окружной суд (от нас в этом направлении едва заметное зарево). Приказами Государя Дума и Государственный совет распущены. Однако на сей раз «это не пройдет»,ибо уже выбрано нечто вроде Временного правительства (!!) из 12 лиц, в состав которого вошли: Милюков, Маклаков (думский), Родзянко и Керенский. Только что, впрочем (сейчас 10 с половиной вечера), Добужинский по телефону передал, что этот «комитет» уже распался. В ответ на вчерашнюю телеграмму Гос.думы получен довольно загадочный ответ от ген. Рузского: «Телеграфировал Государю». И от Брусилова: «Мы исполним (sic!) свой долг перед родиной и Государем».Истолковываются эти телеграммы как присоединение обоих генералов к Думе и к восстанию. Наконец, ходят слухи, что арестованы Щегловитов, а также Беляев, военным же министром назначен (уже от Временного правительства!) какой-то никому в нашем кругу не известный Маниковский. Петербургский градоначальник будто бы ранен. Казаки отказываются стрелять и братаются с рабочими.

Шейхель видел даже такую сцену (в субботу, около 5 ч. вечера) у Николаевского вокзала. Полицейский пристав шашкой зарубил оратора-студента; это увидел казак, проезжавший мимо со своим взводом, отделился от товарищей, пробрался через густую толпу и, в свою очередь, зарубил пристава. После этого он закричал толпе: «Если из вас никто не выдаст, то мои не выдадут!» – и поскакал догонять свою часть.

Слух о взятии Крепости представляется мне все же вздорным. – Я по-прежнему спокоен (не ощущаю щемящей внутренней тревоги – что было бы вполне естественно), однако я и не разделяю оптимизма более доверчивых людей. Но во что я решительно не верю – так это в какую-то осмысленность всего того, что творится, в какую-то планомерность. Еще новость, но уж очень нелепая: будто Протопопов назначен диктатором.

Сейчас около одиннадцати. На улице ни души, но часа два назад, говорят, стреляли недалеко от нас, на Среднем проспекте. Я сам еще не слыхал ни одного выстрела. Впрочем, я не выхожу второй день. Не из трусости, а потому что тяжело подыматься на шестой этаж пешком, так как лифт не действует. Электричество все же горит, вода идет, да и телефон, хотя и с задержками, действует. Никакого обещанного «настроения Пасхи». Акица пришла в восторг, узнав, что кричат «Долой войну!». Но все это носит такой спорадический характер! Все так не слаженно! И сколько во всем этом болезненной истерии! Каких-либо лозунгов еще не слышно. С моей точки зрения это как-никак «голодный бунт». Все дело в хлебе – ведь хвосты у лавок за последнее время удлинились до жутких размеров. И каждый такой хвост клокочет возмущением. А это значит, что все дело в хлебе, иначе говоря, в войне, в фактической невозможности ее продолжать уже год назад, когда обнаружился чудовищный недостаток в вооружении – не было возможности вести войну!

Отзывы

Заголовок отзыва:
Ваше имя:
E-mail:
Текст отзыва:
Введите код с картинки: