В начале XX века английский писатель Хилэр Беллок (1870—1953) пользовался в литературных кругах Лондона репутацией идеального джентльмена, изящного и обаятельного, ироничного, но никогда не резкого, остроумного, но не чересчур язвительного. И настоящим джентльменом он был не только в обществе, но и в литературе.
Это не значит, что он никогда никого не критиковал — напротив, он отличался весьма неортодоксальными взглядами по многим вопросам и чувствительно задевал многих своих современников (так, он был единственным несоциалистическим литератором, который поддерживал всеобщую забастовку 1926 года), но он делал это неизменно в лучших традициях английского джентльмена.

Самое парадоксальное — то, что этот английский джентльмен — и, вдобавок, писатель, чей стиль считался образцом английского литературного стиля, — был уроженцем не Англии, а Франции, и родной язык его был французский: перефразируя классика, можно сказать, что инородцы часто перебарщивают по части истинно национального духа. Он родился в Сен-Клу, под Парижем, его отец был французом, а мать англо-ирландской католичкой, давно жившей во Франции. В его метрике при рождении были проставлены французские имена: Жозеф-Илёр-Пьер Беллок. Позднее, живя в Англии, он оставил себе лишь второе имя и превратился в Хилэра Беллока.

В Англию он переехал трехлетним ребенком, после смерти отца, когда мать решила воспитывать его и его старшую сестру у себя на родине. Однако связей с Францией он не порывал и школьником проводил там все свои каникулы. Возможно, эти поездки породили в нем любовь к путешествиям, и позднее, за свою долгую жизнь, он объехал чуть ли не весь свет. В двадцать лет Беллок отправился в свое первое дальнее странствие — в США, где провел целый год, зарабатывая случайными поденными работами. Путешествуя по Америке, он в конце-концов добрался до Калифорнии в поисках американской девушки Элоди Хоган, в которую за полтора года до того он влюбился с первого взгляда, когда она была туристкой в Лондоне. Позднее, в 1896 году, она стала его женой.

Вернувшись из Америки, Беллок отправился во Францию и в 1891 году отслужил десять месяцев во французской армии: ведь он всё еще был французским гражданином, и британское подданство он получил лишь в 1902 году. В 1896 году он окончил Оксфордский университет, где специализировался по европейской истории. Его первая книга — «Стихи и сонеты» (1896) — прошла незамеченной, но огромный успех имели его два сборника детских стихов «про зверей» (1896 и 1897). Это был его первый опыт создания детских книг, но, хотя опыт был успешным, Беллок — и к сожалению, и к счастью — надолго оставил этот жанр и ринулся на приступ серьезной литературы. К сожалению — потому, что, по мнению критиков, детские стихи — это лучшее, что он создал. К счастью — потому, что и в других жанрах он тоже создал много ценного и достойного внимания. Всего он выпустил больше ста книг и бесчисленное множество статей, проявив поразительную разносторонность интересов.

Во-первых, он был серьезным историком — автором «Истории Французской революции» (1911) и 4-томной «Истории Англии» (1925—1931), а также биографий Дантона (1899), Робеспьера (1901), Марии-Антуанетты (1907), Ришелье (1929), Наполеона (1932), Карла I (1933), Кромвеля (1934), Карла II (1940). Будучи ревностным католиком, он рассматривал как историю, так и современность с позиций католицизма, утверждая цивилизующее и одухотворяющее влияние католической церкви. Тем, что она потеряла свою власть и влияние на людей, которые имела в средние века, Беллок объяснял многие беды современности.

Во-вторых, он был видным либеральным публицистом, автором книг и статей о политико-экономических и социальных проблемах. В 1906 году он был даже избран в парламент от либеральной партии, но, разочаровавшись в политической деятельности, через пять лет отказался баллотироваться на второй срок и опубликовал книгу «Система партий» (1911), в которой доказывал, что между британскими партиями, в сущности, нет никакой разницы. Когда в 1912 году Ллойд-Джордж ввел в стране социальное страхование, возмущенный Беллок отреагировал книгой «Государство рабов» (1912), в которой предсказал, что создание государства всеобщего вспомоществования приведет к экономическому тоталитаризму и серьезно уменьшит личную независимость граждан, которые променяют свою свободу на какую-то степень материального обеспечения.

В-третьих, Беллок читал в Кембридже лекции по военной истории и во время Первой мировой войны редактировал журнал «Лэнд энд Уотер», где помещал разборы военных кампаний, и выпустил несколько книг на эту тему.

Кроме того, он написал несколько романов, которые можно назвать умеренно сатирическими: «Выборы мистера Клаттербанка» (1898), «Смена кабинета» (1909), «Зеленое пальто» (1912), «Министр почт» (1932) и др. Он опубликовал ряд книг путевых заметок о странах, где он побывал: «Путь в Рим» (1902), «Четверо мужчин» (1912), «Поле битвы» (1937), «Возвращение на Балтику» (1938) и др., а также несколько сборников интересных и подчас глубоких эссе, перемежаемых эпиграммами и стихотворными афоризмами: «Холмы и море» (1906), «Ни о чем» (1908), «Обо всем» (1909), «Разговор с ангелом» (1928) и др.

И, главное, он выпустил много сборников стихов — как серьезных, так и юмористических — и был одним из лучших английских эпиграмматистов.
Словом, он, вопреки совету Козьмы Пруткова, пытался объять необъятное.

В 30-е годы его друг Сесил Хаддлсон сказал ему: «Вам нужно было взять несколько псевдонимов. Вы написали 60 или 70 книг по таким предметам, как топография, военное дело, финансы, история Европы, археология; вы пишете детские стихи и философские сонеты, сатирические романы и путевые очерки. Ваших трудов вполне хватило бы, чтобы прославить пять или шесть литераторов».

Беллок не был великим писателем, и многое из того, что он написал, сейчас устарело: мало кто читает, например, его романы, а тем более его публицистику, утратившую свою злободневность, и никто не судит по его книгам о зарубежных странах, которые сегодня неузнаваемо изменились. Главное, что осталось в литературе из многотомного наследия Беллока, — это его стихи, особенно детские, которые охотно читают и взрослые и дети.
Возможно, именно поэтом хотел бы остаться в глазах потомков и сам Беллок, который считал поэзию высшей формой литературы и объяснял: «Все явления достигают своего совершенства лишь тогда, когда они облечены в совершенную форму. Стих — это торжество формы, орудие доведения литературной формы до совершенства. Самые совершенные сочинения — это сочинения в стихах».

Георгий Бен

(Текст взят из вступительной статьи к книге стихов Х.Беллока.)