Карл фон Клаузевиц (1780—1831) — немецкий военный теоретик начала XIX века.

 

Карл фон Клаузевиц происходил из верхнесилезского дворянского рода. Он родился в Магдебурге 1 июля 1780 г. Прадед его был сельским священником близ Лейпцига, дед — профессором богословия в Галле, отец же занимал незначительную должность королевского акцизного сборщика. Он был тяжело ранен в Семилетней войне, имел многочисленную семью и не обладал никакими средствами.
До 12-летнего возраста Карл посещал городскую школу, где он получил элементарное образование и усвоил начатки знаний по латинскому языку. Поэтому образование его было недостаточным, когда он начал военную службу, вступив юнкером или ефрейтором-капралом в полк принца Фердинанда в Потсдаме. Уже год спустя (1793) он отправился со своим полком на войну против революционной Франции.
Участвуя в осаде и завоевании Майнца, он так отличился, что король Фридрих Вильгельм II выказал ему особое расположение. Молодой воин обратился с просьбой, чтобы его отцу при назначении пенсии было полностью сохранено его небольшое жалованье. Просьба эта была удовлетворена.
После взятия Майнца полк Клаузевица не принимал участия в больших боях 1793 и 1794 гг., а когда в апреле 1795 г. был заключен Базельский мир с Францией, он расположился гарнизоном в Нейруппине. Здесь 15-летний лейтенант имел спокойную службу и достаточный досуг, чтобы работать над продолжением своего образования. Но возможности получить образование в этом местечке были довольно жалкие, поэтому осенью 1801 г. он с радостью отправляется в Берлинскую военную школу.
Здесь он работал под руководством подполковника Шарнгорста, который впоследствии был организатором прусской армии. Шарнгорст преподавал стратегию, тактику, штабную и артиллерийскую службу и уделял особое внимание талантливому молодому лейтенанту. Если вначале Клаузевиц приходил в отчаяние, так как не мог хорошо следить за лекциями из-за пробелов в своем образовании и недостаточных предварительных знаний, то к концу двухлетнего курса Шарнгорст уже отметил его как своего лучшего ученика. Он хвалил в нем способность к критике, изящное изложение и основательные познания в математических и военных науках. Обучаясь в военной школе, Клаузевиц одновременно посещал также лекции в Медицинско-хирургической академии.
Новая полоса в жизни молодого офицера началась, когда он по выходе из школы по рекомендации Шарнгорста (которого он называл своим духовным отцом и другом) сделался адъютантом принца Августа, племянника Фридриха Великого.
3 ноября 1805 г. Клаузевиц стал штабс-капитаном. Он страстно желал войны с Францией, теперь же ему пришлось стать свидетелем разгрома своего отечества. После Иены и Ауэрштадта он пробыл две недели в плену вместе со своим принцем, который командовал тогда гренадерским батальоном в армии герцога Брауншвейгского. Местом их заключения был сначала Нанси, потом Суассон. Клаузевиц воспользовался случаем ознакомиться с Парижем и его сокровищами искусства.
В доме мадам Сталь он познакомился и вступил в дружеские отношения с Августом Вильгельмом Шлегелем. После заключения Тильзитского мира оба пленника были освобождены. Они едут сначала в Швейцарию, потом в Берлин, причем Клаузевиц продолжает оставаться адъютантом принца.
На основе опыта, накопленного в 1806 г., Клаузевиц начинает выступать как военный критик. Плодом этого опыта были его «Известия о Пруссии в ее великой катастрофе». «Все беспристрастные люди, — пришет он там, — наблюдавшие Пруссию в 1806 г. и ранее этого, пришли к тому мнению, что причиной ее гибели было стремление сохранить старые формы; неумеренная и тщеславная вера в них заставила позабыть, что эти формы уже лишены живого содержания. Слышался еще шум работы машин, но никто не спрашивал, выполняют ли они действительно свою работу». Но Клаузевиц рассчитывал на способности немецкого народа, которые, несмотря ни на что, он ставил не ниже французских. В своей «Книге путешествий» (дорожном дневнике) и письмах к невесте он высказывает надежду, что пробуждение сознания приведет народ к свержению чужеземного ига.
Позднее Клаузевиц все надежды возлагал на то, что король поручит Шарнгорсту преобразование армии. Когда это произошло, его сердечным желанием стало работать совместно с этим уважаемым им человеком. Весной 1808 г. он встречается с ним в Кенигсберге, где в то время находился двор, и его желание исполняется. Клаузевиц, оставаясь временно адъютантом принца, начал вместе с тем работать в канцелярии Шарнгорста, который в качестве генерал-адъютанта короля и председателя военно-реорганизационной комиссии почти единолично управлял делами армии. Задачей Клаузевица было писать статьи для журналов о новой организации армии и составить небольшую книгу о выдающихся событиях последней войны. Радостно принимается он за работу. Такие люди, как фон Штейн, подполковник Гнейзенау, майор Грольман и фон Бойен, удостаивают его своей дружбой.
После болезни Клаузевиц в феврале 1809 г. покидает службу адъютанта при принце Августе. Он был произведен в капитаны и переведен в Военное министерство и, таким образом, должен был прекратить работу у Шарнгорста. Когда Австрия вела войну против Франции, он так же, как и Шарнгорст и Гнейзенау, страстно желал, чтобы Пруссия выступила на помощь Австрии. Хотя все обстоятельства благоприятствовали этому выступлению и Пруссия со своей 100-тысячной армией могла сыграть решающую роль, прусский меч продолжал оставаться в ножнах. Клаузевиц предвидел возможность того, что Наполеон потребует от Пруссии военной помощи против Австрии. В случае, если бы она согласилась на это требование, он хотел сражаться не против своего немецкого отечества, но против Франции под знаменами Австрии.
Однако политические события сложились так, что ему не пришлось покинуть прусскую службу. После заключения Венского мира между Австрией и Францией, в октябре 1809 г., когда двор из Кенигсберга возвратился в Берлин, Клаузевиц стал начальником канцелярии Шарнгорста. Когда последний вследствие недоверия к нему французов был отстранен от официального руководства Военным министерством (июнь 1810 г.) и остался только начальником Генерального штаба и шефом инженерного корпуса, Клаузевиц остался при нем доверенным лицом.
Будучи переведен в Генеральный штаб и получив чин майора (в августе 1810 г.), он берет на себя осенью того же года преподавание штабной службы во Всеобщей военной школе. Его работы, относящиеся к этому периоду, показывают, что он уже в это время вполне уяснил себе теорию войны, которую он впоследствии развил в своем основном труде.
В последующий период Клаузевиц, посвященный в самые сокровенные мысли Шарнгорста, разрабатывает планы войны. Важнейший из них относится к февралю 1812 г.; он имел заглавие «Три признания». В первом «Признании» он бичует малодушие, трусость и тупоумие тех, кто без серьезного напряжения надеется на лучшие времена в будущем. Во втором «Признании» он рассматривает политическое положение и говорит о невозможности доброго соглашения между Пруссией и Францией, если только Пруссия не хочет дать уничтожить себя. В третьем «Признании» он говорит о возможности и способах сопротивления. Особенно он здесь останавливается на вопросе об организации ландвера и о значении ландштурма. Какие большие силы придется напрягать врагу, чтобы обезопасить свои коммуникационные линии против ландштурма! Ненависть к врагу и любовь к отечеству побудили автора написать следующие слова: «Дело в том, чтобы за жестокость платить жестокостью, на насилие отвечать насилием. Тогда нам будет легко превзойти врага и заставить его держаться в границах умеренности и гуманности». Ссылаясь на кровопролитную гражданскую войну в Вандее во время революции, Клаузевиц указывает, что ландштурм может действовать не только в горных, но также в лесных и болотистых местностях, которые имеются в Пруссии.
Эти «Три признания» были как бы прощальным словом Клаузевица. Когда Пруссия в феврале 1812 г. все же заключила союз с Наполеоном, он, как и другие выдающиеся люди, вышел из состава прусской армии, чтобы поступить на русскую службу. В пламенных словах в опубликованном им обращении к обществу он заявил, что для него и его товарищей невозможно служить врагу своего отечества, которого они ненавидят от всей глубины души.
2 мая 1812 г. Клаузевиц отправился в Россию. Шарнгорст, пользовавшийся большим влиянием на Александра I, дал ему блестящие рекомендации. Однако он не занял штатной должности в том русско-немецком легионе, который должен был сформироваться под командой изгнанного герцога Петра Ольденбургского. Клаузевиц стал адъютантом генерала фон Пфуля, вюртембержца, перешедшего после Иены с прусской службы на русскую. В походе 1812 г. Клаузевиц участвовал в боях под Витебском и Смоленском в качестве квартирмейстера графа Палена, а потом в свите генерала Уварова в сражении при Бородино, но вследствие незнания русского языка он не мог содействовать операциям. Наконец, находясь в штабе графа Витгенштейна, он принимал участие в операциях между Двиной и Березиной и в дальнейшем преследовании французской армии. Большой его заслугой было то, что в декабре 1812 г. он побудил генерала Иорка (который был подчинен французскому генералу Макдональду) заключить с русским генералом Дибичем в Таурогене договор о нейтралитете. Благодаря этому русское преследование могло теперь распространиться до прусской Вислы, и Наполеон не получил возможности оказать здесь длительное сопротивление, при наличии которого дело вряд ли могло бы дойти до Прусского восстания в 1813 г. Какой опыт извлек военный критик из своего участия в этой грандиозной кампании 1812 г., показывают его произведения.
В начале 1813 г., когда возник вопрос о проведении в жизнь планов Шарнгорста о вооруженном народе, Клаузевиц снова отправляется в Кенигсберг. Туда же прибыл из России барон фон Штейн, чтобы сделать необходимые приготовления для удовлетворения потребностей русской армии и перед заключением союза между Россией и Пруссией провести формирование ландштурма и ландвера. Представители сословий в Восточной Пруссии в согласии с ге¬нералом Иорком, губернатором этой провинции, в совещании с 6 по 9 февраля приняли решение о вооружении народа, главным образом по предложению Клаузевица, и издали «Постановления относительно ландвера в провинциях на правом берегу Вислы литовской, восточно-прусской и западно-прусской».
После этого Клаузевиц находился в Силезии в прусском корпусе, где Шарнгорст был начальником штаба, а Гнейзенау — генерал-квартирмейстером. Несмотря на настойчивые просьбы Шарнгорста, король не принял Клаузевица на прусскую службу, но русские, находившиеся в союзе с Пруссией, командировали его в штаб Блюхера.
В продолжение всего весеннего похода он был начальником канцелярии Шарнгорста, который писал ему: «Я всегда очень ценил Вас... Только с Вами я понимаю сам себя, наши идеи совпадают, и наши планы идут в неизменном направлении». 2 мая Шарнгорст был ранен в сражении при Гроссгершене и через несколько недель скончался. «Армия, государство, вся Европа, — жалуется Клаузевиц, — потеряли незаменимого человека».
Он остался с Гнейзенау на своей прежней службе, принимал участие в совещаниях, которые привели к сражению при Бауцене (20 и 21 мая). Даже и теперь, после прекращения военных действий, несмотря на ходатайство Гнейзенау, он еще не был принят обратно на прусскую службу.
Между тем, в это время был сформирован русско-немецкий легион и отправлен к устью Одера, где он должен был включиться в состав формировавшейся под начальством шведского кронпринца Бернадотта Северной армии. Уже с осени 1812 г. Клаузевиц состоял при легионе в качестве старшего офицера Генерального штаба; теперь он вступил в ряды легиона. (Из этого легиона вместе с сильным британско-немецким легионом, шведской дивизией, мекленбургской и ганзейской бригадами, вольным корпусом Люцова и несколькими казачьими полками был сформирован армейский корпус, всего в составе 27 000 человек.) Им командовал граф Валльмоден Гимборн, бывший в то время русским генералом и отличившийся, по отзыву Клаузевица, военными способностями. Клаузевиц был его генерал-квартирмейстером.
На следующие операции против Даву, войска которого находились под Гамбургом, Клаузевиц имел мало влияния, тем более, что Бернадот не давал Валльмодену свободы для больших передвижений. Несмотря на это, корпус действовал успешно. Даву отказался от попыток овладеть левым берегом Эльбы, ограничившись удержанием линии Лауенбург — Катцебург — Любек, позади которой он сильно укрепил Гамбург. Хотя легион не был призван на главный театр военных действий и был вынужден бездействовать, он продвинулся вперед и незадолго до Битвы народов при Лейпциге прогнал французов из Бремена. В декабре Даву должен был отступить к Гамбургу. Бернадот преследовал отступавших на Киль датчан, а Валльмоден пытался силами своего корпуса отрезать их от Шлезвига. Когда при Зеештадте, к северо-востоку от Рендсбурга, произошло сражение, Клаузевиц надеялся, что датчане будут уничтожены. После того как им удалось открыть себе путь на Рендсбург, он писал: «Отвратительное чувство — быть близким к такому блестящему успеху и упустить его из рук». В середине февраля 1814 г. русско-немецкий легион отправляется в Нидерланды, где Бюлов и фон Винценгероде с ноября предыдущего года овладевали одним пунктом за другим. Сражений больше не происходило. В конце марта Наполеон под Парижем был побежден союзниками.
Клаузевиц получил чин полковника русской службы, а кроме того, Александр I наградил его почетной саблей и орденом. Вернувшись наконец в апреле 1814 г. на прусскую службу, он получил патент на чин полковника пехоты. Временно он остался при своем легионе, который был переведен на нижний Рейн. Летом этого года, в котором было одержано столько побед, он лечился в Аахене от подагры, осенью и зимой временно командовал легионом, а в феврале 1815 г. снова лечился в Аахене.
Наступила эпоха Ста дней Наполеона. Во время короткого похода 1815 г. Клаузевиц был начальником штаба 3-го прусского армейского корпуса под командованием генерала Тильмана. Он участвовал в сражении при Линьи и во втором походе на Париж. Он не признавал некоторых ошибок, допущенных высшим прусским командованием в по¬следней борьбе с Наполеоном, разделяя господствовавшее мнение, что самостоятельность низшего командования не должна распространяться на основные линии общего ведения дела. От всей души он радовался славной победе при Белль-Алльянсе 18 июня 1815 г., опасаясь, конечно, что при недоброжелательстве союзников к Пруссии ей достанутся слишком скудные плоды победы.
Тотчас же после заключения второго Парижского мира он стал начальником штаба при генерале-от-инфантерии Гнейзенау, получившем общее командование на Рейне. С большим удовольствием он проводил работу по организации военного дела во вновь отвоеванных провинциях.
В Нассау он находился в обществе Макса фон Шенкендорфа и барона фон Штейна, — Гнейзенау уже в 1816 г. подал в отставку, глубоко недовольный интригами, которые при реформе армии мешали развитию сил и талантов. Напрасно Клаузевиц старался побудить своего начальника к терпению. Преемником Гнейзенау был генерал фон Гаке, с ним у начальника штаба не установилось доверительных отношений.
Осенью 1818 г. Клаузевиц получил чин генерал-майора и по предложению Гнейзенау был назначен директором Всеобщей военной школы в Берлине. Но эта должность, которую он занимал в течение 12 лет, не удовлетворяла его. Оставалась работа в комиссии под председательством полковника фон Лилиенштерна, где он со своими разнообразными планами реформ не мог добиться самостоятельной деятельности. При таких обстоятельствах он посвятил себя главным образом научной работе, положив основание своей литературной славе, которая позднее, когда он опубликовал свои остававшиеся до тех пор в тайне труды, стала его уделом. Его произведения, главным образом военно-исторического содержания, охватывают большинство важнейших войн в Европе за период 1568—1815 гг. Он изучал труды своих предшественников, относящиеся к 130 походам. Среди разнообразных его сочинений достойна упоминания также политическая работа под заглавием «Интриги», написанная в 1819 г. В ней он подчеркивает ту мысль, что оздоровление его отечества могло бы быть до¬стигнуто только на путях исторического развития. Он не был сторонником либерализма и совершенно отвергал современное ему немецкое национальное движение. Хотя он не был совершенным противником народного представительства, но думал, что Государственный совет из доверенных лиц, назначенных королем, может работать более плодотворно, чем парламент. Этот предшественник Бисмарка говорил: «Германия только мечом может достигнуть политического единства, когда одно из составляющих ее государств подчинит себе другие. Однако время для этого еще не пришло».
В августе 1830 г. Клаузевиц был призван на высокий командный пост: он стал инспектором 2-й артиллерий¬ской инспекции в Бреславле, но затем в ноябре, когда было подавлено в Варшаве польское восстание, он был отозван в Берлин. Нужно было принять меры против событий, которые могли вызвать восстание в Пруссии. Гнейзенау должен был командовать мобилизованным 5-м армейским корпусом, а Клаузевиц был назначен начальником его штаба. Три месяца он пробыл в Берлине, ожидая дальнейшего развития событий. В это время он изучает военные события, имевшие место в Польше в 1793 и 1794 гг., и в связи с этим уделяет внимание положению западной Германии, которой после Июльской революции снова угрожала опасность со стороны Франции. В одном из сочинений он рассматривает вопрос о том, как должна действовать Пруссия в качестве участника большого союза против Франции, в другом сочинении он говорит о том, какую политику она должна проводить, если ей придется взять на себя главную тяжесть войны с Францией. Он требует прежде всего наступления для завоевания Бельгии. В общем, он уже тогда в своих трудах, написанных простым и убедительным языком, разработал тот вопрос, в котором впоследствии показал себя таким мастером Мольтке.
В марте 1831 г. оканчивается его пребывание в Берлине, и он отправляется в Познань в штаб Гнейзенау. Летом в Польше появилась холера. Она проникла в Познань, и в августе Гнейзенау пал ее жертвой. Клаузевиц временно принимает на себя главное командование, потом он становится генерал-адъютантом при преемнике Гнейзенау Кнезебеке. 3 ноября 16 000 поляков вступили в Познань и сложили оружие. Главная квартира была расформирована. 7 ноября Клаузевиц вернулся в Бреславль. 16 ноября 1831 г. его сразила холера.

(Из книги К.Клаузевица «1812»)