CONTENTS

Lines Indited with All the Depravity of Poverty 6
Lines in Dispraise of Dispraise 8
From a Manhattan Tomb 12
Will Consider Situation 16
I Never Even Suggested It 20
The Terrible People 24
Mr. Artesian’s Conscientiousness 28
Hearts of Gold; or, A Good Excuse Is Worse Than None 32
Golly, How Truth Will Out! 36
Kindly Unhitch That Star, Buddy 40
Portrait of the Artist As a Prematurely Old Man 44
What Almost Every Woman Knows Sooner or Later 48
Suppose I Darken Your Door 52
May I Drive You Home, Mrs. Murgatroyd? 56
Aside to Husbands 60
Curl Up and Diet 64
Splash! 68
It Is Indeed Spinach 72
Nature Knows Best 76
A Necessary Dirge 80
Everybody Makes Poets 84
Interoffice Memorandum 88


CОДЕРЖАНИЕ

Глас неимущего в пустыне 7
Порицание порицания 9
Вакантное место? Надо подумать 13
Анданте по-манхэттенски 17
Что ты, дорогая, у меня и в мыслях не было 21
Ужасные люди 25
Артезианская находчивость 29
Сама доброта, или 
Из вашего пардона не шубу шить 33
Правды в мешке не утаишь! 37
Ямщик, не гони лошадей 41
Портрет художника в преждевременной старости 45
То, что знает каждая женщина, а если не знает, 
то скоро узнает 49
Смотрите, а то приду в гости 53
Ну как, коллега, подбросить вас домой? 57
Мужьям — по секрету 61
Ложись и голодай 65
Плюх! 69
Это всё от шпината 73
Природе виднее 77
Печальная необходимость 81
От поэту проку нету 85
Меморандум для внутреннего пользования 89

LINES INDITED WITH ALL 
THE DEPRAVITY OF POVERTY 

One way to be very happy is to be very rich
For then you can buy orchids by the quire and bacon by the flitch.
And yet at the same time
People don’t mind if you only tip them a dime.
Because it’s very funny
But somehow if you’re rich enough you can get away with spending water like money
While if you’re not rich you can spend in one evening your salary for the year
And everybody will just stand around and jeer.
If you are rich you don’t have to think twice about buying a judge or a horse,
Or a lower instead of an upper, or a new suit, or a divorce,
And you never have to say When,
And you can sleep every morning until nine or ten,
All of which
Explains why I should like very, very much to be very, very rich.


ГЛАС НЕИМУЩЕГО В ПУСТЫНЕ


Быть богатым — один из способов быть счастливым,
Потому что можно покупать апельсины бочками, а копчености — целыми окороками и запивать их имбирным пивом;
Можно дать официанту на чай пять центов —
И не иметь при этом неприятных моментов.
Я не знаю, как принято в райских кущах,
Но у нас тут в ходу парадоксальный закон: вы можете расходовать воду, как деньги, ежели вы из клана имущих;
А если вы из противоположного клана, вы можете за вечер пустить на ветер все свое годовое жалованье, демонстрируя, что вы не из лыком шитых,
Но ваш широкий жест не потрясет окружающих, а только до смерти насмешит их.
Если вы богаты, вам ничего не стоит купить костюм, судью или лошадь,
Или целый отдельный спальный вагон, или взять и развестись и всех огорошить;
Можно жить, не ограничивая себя ничем, и ни-
когда не подниматься раньше девяти или даже десяти — по летнему времени.
Подытожим: не надобно быть Сократом,
Чтоб понять, почему я очень-очень не прочь сделаться очень-очень богатым.



GOLLY, HOW TRUTH WILL OUT!

How does a person get to be a capable liar?
That is something that I respectfully inquiar,
Because I don’t believe a person will ever set the world on fire
Unless they are a capable lire.
Some wise man said that words were given to us to conceal our thoughts,
But if a person has nothing but truthful words why their thoughts haven’t even the protection of a pair of panties or shoughts,
And a naked thought is ineffectual as well as improper,
And hasn’t a chance in the presence of a glib chinchilla-clad whopper.
One of the greatest abilities a person can have, I guess,
Is the ability to say Yes when they mean No and No when they mean Yes.
Oh to be Machiavellian, oh to be unscrupulous, oh to be glib!
Oh to be ever prepared with a plausible fib! 
Because then a dinner engagement or a contract or a treaty is no longer a fetter,
Because liars can just logically lie their way out of it if they don’t like it or if one comes along that they like better;
And do you think their conscience prickles?
No, it tickles.
And please believe that I mean every one of these lines as I am writing them
Because once there was a small boy who was sent to the drugstore to buy some bitter stuff to put on his nails to keep him from biting them,
And in his humiliation he tried to lie to the clerk 
And it didn’t work,
Because he said My mother sent me to buy some bitter stuff for a friend of mine’s nails that bites them, and the clerk smiled wisely and said I wonder who that friend could be,
And the small boy broke down and said Me,
And it was me, or at least I was him,
And all my subsequent attempts at subterfuge have been equally grim,
And that is why I admire a suave prevarication because I prevaricate so awkwardly and gauchely,
And that is why I can never amount to anything politically or socially.


РАВДЫ В МЕШКЕ НЕ УТАИШЬ!

Как люди обучаются лгать правдиво?
Пусть кто-нибудь мне объяснит это диво.
Человек не может хватать звезды с неба и уж подавно не выдумает пороха и весь век будет только страдать и мучиться,
Если он правдиво лгать не научится.
Слова нам даны, чтоб скрывать наши мысли, — так учат мудрецы, бородатые и бритые,
А если все ваши слова правдивы — ваши мысли ходят совершенно неприкрытые:
Рядом с наглым обманом, разодетым в пух и мех, они рискуют появляться без штанишек —
И поэтому шансов на продвижение нету у ваших бедных мыслишек.
Я считаю, что один из величайших талантов жителей Земли и других планет —
Уменье сказать «нет», думая «да», и уменье сказать «да», думая «нет».
О, если бы мы все были хитры, как Макьявелли,
И с такой же готовностью лгать умелли!
Лжец не признаёт никаких оков в виде договоров и договоренностей, хотя не прочь порою щегольнуть демагогикой,
И он очень ловко умеет избавиться от того, что ему не нравится, поскольку ложь подкрепляет логикой;
И совесть его не грызет и не точит,
А только слегка приятно щекочет.
Эта проблема так меня мучит, что я вконец извелся и высох.
Кстати, жил-был когда-то маленький мальчик, которого послали за горькой мазью — намазать ему ногти, чтоб он не грыз их,
И он попытался солгать аптекарю, потому что его страшила огласка,
Но эта попытка потерпела фиаско,
Поскольку мальчик сказал дрожащим голосом: «Меня послала мама за горькой мазью для одного знакомого, который грызет ногти», — а аптекарь понимающе усмехнулся и спросил: «Интересно, кто же этот знакомый, а?»
И мальчик растерялся и сказал: «Я»,
И это был я, то есть я был он,
И каждый мой шаг на ложном пути был, конечно, заранее обречен;
Я так и не усвоил приемов лжи — ни стратегических, ни тактических,
И вот почему мне никогда не достигнуть высот социальных и политических.




SPLASH!

Some people are do-it-some-other-timers and other people are do-it-nowers,
And that is why manufacturers keep on manufacturing both bathtubs and showers,
Because some bathers prefer to recline
On the cornerstone of their spine,
While others, who about their comfort are less particular,
Bathe perpendicular.
Thus from the way people lave themselves
You can tell how under other circumstances they will behave themselves.
Tubbers indulge in self-indulgence,
And they loll soaking until they are a moist mass of warm rosy effulgence,
And finally they regretfully hoist themselves up and shiver and say Brrr! even though the atmosphere is like an orchid-house and the mirror is coated with steam,
And they pat at their moistness with a towel as soft as whipped cream,
So it is obvious that the tubber is a sybaritic softie, 
And will never accomplish anything lofty.
How different is the showerer, whose chest is often festooned with hair such as bedecked our ancestors arboreal!
He has no time to waste on luxuriousness, but skims through the spray with the speed of a Democratic politician skimming through a Republican editorial,
After which he grates himself on something which he calls a towel,
But which anybody covered with human skin instead of cowhide would call a file or a spur or a rowel,
And thus at the same time he avoids procrastination
And improves his circulation,
So we see that the showerer is a Spartan,
And sternly guides his ambitious life along the lines laid down by baccalaureate preachers and Bruce Barton,
And this is the reason that in the game of life although occasional points are won by the tubber,
The showerer always gets game and rubber. 
Sometimes tubbers and showerers get into arguments about tubs and showers and become very warlike and martial,
But I myself have always been strictly impartial,
Yes, I am neutrally anchored halfway between Calais and Dover,
And all I will impartially and neutrally say is that there are three things you can’t do in a shower, and one is read, and the other is smoke, and the other is get wet all over.



ПЛЮХ!

Одни любят откладывать дела в долгий ящик, а другие любят все делать сразу, и, естественно, для каждой группы людей только собственные методы привычны и желанны,
И вот почему американская промышленность продолжает выпускать и души, и ванны.
Одни, как избалованный комфортом вельможа,
Принимают ванну в положении лежа;
Другие, стоя на позиции полярной,
Моются в позиции перпендикулярной.
Поведение людей в любых обстоятельствах зависит — я утверждаю смело —
От того, каким из вышеназванных способов они омывают свое бренное тело.
Приверженцы душа и сторонники ванн — непримиримые антагонисты.
(В дальнейшем условимся их именовать для краткости «ванщики» и «душисты».)
Ванщики любят себя ублажать и могут лежать в теплой ванне по чассу,
Постепенно превращаясь в мыльную, пенную, мягкую, душистую розовую массу;
Наконец, неохотно восстав из пены, они ежатся и произносят: «Брр!», хотя атмосфера напоминает тропики и зеркало в ванной все запотело,
И слегка промокают пушистой простыней свое уже не твердое, а полужидкое тело.
Вывод: ванщик — изнеженный сибарит
И ничем не будет никогда знаменит.
Другое дело — энергичный душист: он презирает роскошь и негу и подставляет мускулистую грудь, украшенную первобытным волосяным покровом, под мощно бьющую водную струю,
Принимая процедуру с такой же скоростью, с какой демократ пробегает глазами республиканскую редакционную статью,
После чего он бодро растирается — или, точнее говоря, раздирается — тем, что он зовет полотенцем,
Но что человек с человеческой кожей, а не с дубленой воловьей шкурой назвал бы напильником или рашпилем, который нельзя давать в руки младенцам;
В плане времени это дает сокращение
И активизирует кровообращение.
Душисты — истые спартанцы и стоики: они твердо следуют намеченной линии и осуществляют все свои планы,
В отличие от ванщиков — любителей нирваны.
Ванщик может случайно выиграть партию или даже роббер, играя в вист,
Но игру выигрывает только душист.
Порой они затевают спор о сравнительных достоинствах ванны и душа, допуская агрессивные взаимные выпады и апеллируя к авторитетам,
Но я ограничиваюсь нейтралитетом. 
Я не присоединяюсь ни к одной из сторон: как этот спор разрешить — Бог ведает!
Я только хотел бы беспристрастно отметить, что, во-первых, под душем нельзя читать, во-вторых, под душем нельзя курить и, в-третьих, нельзя помыться как следует.


INTEROFFICE MEMORANDUM


The only people who should really sin
Are the people who can sin with a grin,
Because if sinning upsets you,
Why, nothing at all is what it gets you.
Everybody certainly ought to eschew all offences however venial
As long as they are conscience’s menial.
Some people suffer weeks of remorse after having com¬mitted the slightest peccadillo,
And other people feel perfectly all right after feeding their husband arsenic or smothering their grandmother with a pillow.
Some people are perfectly self-possessed about spending their lives on the verge of delirium tremens,
And other people feel like hanging themselves on a coathook just because they took that extra cocktail and amused their fellow guests with recitations from the poems of Mrs. Hemans.
Some people calmly live a barnyard life because they find monogamy dull and arid,
And other people have sinking spells if they dance twice in an evening with a lady to whom they aren’t married.
Some people feel forever lost if they are riding on a bus and the conductor doesn’t collect their fare,
And other people ruin a lot of widows and orphans and all they think is, Why there’s something in this business of ruining widows and orphans, and they go out and ruin some more and get to be a millionaire.
Now it is not the purpose of this memorandum, or song,
To attempt to define the difference between right and wrong;
All I am trying to say is that if you are one of the unfortunates who recognize that such a difference exists,
Well, you had better oppose even the teensiest temptation with clenched fists,
Because if you desire peace of mind it is all right to do wrong if it never occurs to you that it is wrong to do it,
Because you can sleep perfectly well and look the world in the eye after doing anything at all so long as you don’t rue it,
While on the other hand nothing at all is any fun
So long as you yourself know it is something you shouldn’t have done.
There is only one way to achieve happiness on this terrestrial ball,
And that is to have either a clear conscience, or none at all.


МЕМОРАНДУМ ДЛЯ ВНУТРЕННЕГО ПОЛЬЗОВАНИЯ

Я разрешил бы грешить только лицам, 
Которые безмятежностью подобны птицам,
Потому что если вы не можете грешить без дрожи,
То это выходит себе дороже.
Не стоит соблазняться даже мелким грешком,
Если вы у совести под башмаком.
Одни люди раскаиваются на миллион, согрешив на две ломаные полушки,
А другие посвистывают, отравив мужа мышьяком или придушив бабушку при помощи подушки.
Одни не теряют самообладания, проводя дни на грани delirium tremens,
А другие готовы повеситься на вешалке, если выпили на именинах лишний коктейль и развлекали гостей стихами миссис Хеманс.
Одни не испытывают склонности к моногамии и ведут себя как известные домашние пернатые,
А другие впадают в тяжелую депрессию, если протанцуют два танго подряд с дамой, на которой они не женатые.
Один, не уплатив за проезд в автобусе, считает, что ад для него — слишкам мягкая мера,
А другой разоряет сирых и вдовых и часто настолько входит во вкус, что разоряет все новых и новых — и превращается в миллионера.
Я не собираюсь лезть напролом
И определять, в чем разница между добром и злом,
Но если вы относитесь к злополучному меньшинству, признающему, что такая разница есть, — я вам советую прямо и грубо:
Противьтесь наимельчайшим искушениям, сжав кулаки и по возможности зубы.
Совершайте на здоровье все что угодно, ежели вам не приходит в голову, что вы совершаете какое-то зло;
И если вы при этом спите спокойно и смотрите миру прямо в глаза, — считайте, что вам в основном повезло.
Но если вы начинаете думать, что зло совершать, пожалуй, не стоило и что вообще вы такой и сякой, —
Проститесь с надеждой на душевный покой.
Итак, я позволю себе сказать в заключение этой печальной повести:
Для счастья нужна либо чистая совесть, либо чистое отсутствие совести.

НЕПОВТОРИМЫЙ НЭШ


Огден Нэш (1902—1971) — один из любимейших поэтов США. В его лучших стихах, как отмечают американские исследователи, соединяются три самые сильные его стороны — здравый смысл проницательного наблюдателя, прикрывающегося маской простодушия, новаторство поэтической формы и парадоксальный, неповторимый юмор. Первую публикацию моих переводов из Нэша в журнале «Новый мир» (№1, 1963) приветствовал 
К.И.Чуковский, по его признанию, давнишний поклонник этого поэта. Памяти Корнея Чуковского, стоявшего у истоков русского Нэша, я посвятила книгу, в которую вошли сто избранных стихотворений с предисловием переводчика («Все, кроме нас с тобой», Лениздат, 1988). За прошедшие с тех пор двенадцать лет мне много раз доводилось убеждаться в том, что имя Нэша приобрело известность среди читателей разных категорий и возрастов. Одно только упоминание о нем вызывает улыбку — точно так же, как и на его родине; прижизненная популярность Огдена Нэша в полной мере сохраняется и в наши дни.
Издавать переводы стихов параллельно с оригиналами само по себе дело рискованное, и читателя, который возьмет в руки эту книжку, хотелось бы кое о чем предупредить. Текст Нэша далеко не прост и нередко требует комментариев — к сожалению, по условиям издания поместить их было нельзя. Если кто-то ждет от перевода в первую очередь буквальной передачи подлинника, придется его разочаровать: моей целью было воспроизвести манеру поэта, его стиль, его дух. Отсюда многочисленные отступления, замены, вольная передача шутливых названий, введение русских скрытых цитат и т.д.
Огден Нэш — наследник и продолжатель традиций англоязычной «поэзии нонсенса» — знаменит прежде всего тем, что изобрел и виртуозно использовал особую поэтическую форму. Он удлинил стиховые строки, которые — при внешнем сходстве с прозаическими — скреплены определенным внутренним ритмом и связаны попарно точной и неожиданной рифмой. Нэш полагал, что при сравнительно малом количестве рифм в общем объеме стихотворения они должны быть построены на предельном звуковом и зрительном подобии, и во имя этого свободно переиначивал привычный облик слова, ломал орфографию, «подгоняя» слова друг к другу и задавая загадки читателю. Вот несколько примеров из множества: analyzing — tanalizing (вместо tantalizing), bottom — ottom (autumn), luncheon — duncheon (dungeon), liar — inquiar (inquire), deforested — exhorested (exhausted), thoughts — shoughts (shorts), Buddha — shuddha (should do), gospel — pospel (possible), faucets — caucets (corsets), annuity — duity (duty), violence — siolence (silence) и так далее до бесконечности. В своих попытках передать эксцентричную нешевскую рифму я, разумеется, всегда понимала, что до автора мне далеко...
Превосходство оригинала над переводом в случае с Огденом Нэшем вообще бесспорно, и цель этой книжки двоякая: доставить удовольствие читателю, искушенному в английском языке, и побудить менее искушенного поскорее этот удивительный язык выучить, чтобы наслаждаться оригиналом без посредников. Смелая мысль издателя Захарова — выпустить двуязычного Нэша — подспудно присутствовала и у меня. В своем первом письме автору, сочиненном в подражание его манере, я обнаружила следующие строки:

The beauty of your poetry when rendered into Russian
Is, I am afraid, open to discussion,
But as I always carry about the original and never leave the reader without it,
I am glad to say that those who can read you in English, the beauty of your poetry is as clear as day, and why, they never even doubt it.

Похожую мысль несколько лет спустя высказала Нина Яковлевна Дьяконова — известный филолог, профессор Ленинградского университета. На выход книги 1988 года она откликнулась лестной рецензией и закончила ее так: «Хочется верить, что если бы Корней Чуковский мог увидеть посвященную ему книгу переводов из Нэша, он потребовал бы издать их en regard, рядом с вдохновившими их подлинниками».

Ирина Комарова
Петербург, февраль 2000