Содержание

От автора 5

Часть первая. В НАЧАЛЕ ПУТИ
Глава 1. Юные годы Николая Ежова 6
Глава 2. Солдат царской армии 12
Глава 3. Ежов становится большевиком 17
Глава 4. Военный комиссар 27

Часть вторая. ВВЕРХ ПО СТУПЕНЯМ
НОМЕНКЛАТУРНОЙ ЛЕСТНИЦЫ
Глава 5. Посланец центра 41
Глава 6. Хозяин Семипалатинской губернии 57
Глава 7. В гуще межгрупповой борьбы 64
Глава 8. Заместитель заведующего 71
Глава 9. Будни коллективизации 82
Глава 10. Снова в аппарате ЦК 92
Глава 11. По заслугам и честь 100

Часть третья. У ИСТОКОВ «БОЛЬШОГО ТЕРРОРА»
Глава 12. Декабрь 1934 г. Ленинград 113
Глава 13. Падение Енукидзе 136
Глава 14. В борьбе за чистоту партийных рядов 152
Глава 15. Надзиратель от партии 170
Глава 16. Телеграмма Сталина 197

Часть четвертая. КАРАЮЩИЙ МЕЧ СТАЛИНА
Глава 17. В коридорах Лубянки 211
Глава 18. Атака с ходу 222
Глава 19. Дело «параллельного антисоветского
троцкистского центра» 229
Глава 20. Февральско-мартовский пленум 245
Глава 21. Смена караула 264
Глава 22. Огонь по штабам 277
Глава 23. Искусство выживания 289
Глава 24. Приказ ? 00447 305
Глава 25. Судьба «национальных контингентов» 320
Глава 26. Кандидат в члены Политбюро 335
Глава 27. Не останавливаясь на достигнутом 344
Глава 28. Смерть Слуцкого 362
Глава 29. Террор на экспорт 376
Глава 30. Процесс «Антисоветского правотроцкистского блока» 390

Часть пятая. ФИНАЛЬНЫЕ АКТЫ ДРАМЫ
Глава 31. Неожиданное назначение 406
Глава 32. Бегство Люшкова 420
Глава 33. Проблемы с кадрами 431
Глава 34. Явление Берии 447
Глава 35. Мавр сделал свое дело... 462
Глава 36. Беда не приходит одна 485
Глава 37. Петля затягивается 496
Глава 38. В застенках Сухановки 514
Глава 39. «Прошу расстрелять меня спокойно,
без мучений» 531
Глава 40. Вместо эпилога 537

Примечания 552

Именной указатель 566

От автора

Массовые репрессии 1937—1938 годов навсегда останутся в истории страны как своеобразный символ того общественного строя, который установился в России в результате победы большевистской революции. «Большому террору», а также его вдохновителю и организатору И.В.Сталину посвящено огромное количество книг и статей. Гораздо меньше написано о человеке, руками которого этот террор осуществлялся, — о народном комиссаре внутренних дел СССР Николае Ивановиче Ежове.
В советский период никакие исследования, посвященные ему, были невозможны — б\льшую часть времени его имя вообще находилось под запретом. В годы горбачевской перестройки и в постсоветский период некоторые сведения, касающиеся Ежова, стали достоянием гласности, однако, ввиду закрытости до последнего времени многих архивных фондов, предложенная публике информация неизбежно носила отрывочный характер, а в ряде случаев была просто недостоверной. Фактически история жизни и деятельности человека, обогатившего русский язык таким понятием, как «ежовщина», до сих пор остается неизвестной широкой общественности, что явно несправедливо, учитывая ту роль, которую он сыграл в истории нашего государства.
Основная сложность работы над монографией заключалась в том, что значительная часть документов, касающихся деятельности Ежова на посту наркома внутренних дел СССР, по-прежнему остается не рассекреченной. В этих условиях некоторые важные события хотя и были отражены в книге, но не так всесторонне, как они того заслуживают, и можно лишь надеяться, что в дальнейшем, по мере облегчения доступа исследователей к закрытым для них сейчас источникам информации, удастся прояснить также и те вопросы, которые пока еще остаются без ответа.

Автор выражает благодарность Наталье Михайловне Перемышленниковой и Виктору Дмитриевичу Козлову за помощь в работе над данной книгой.



ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
В НАЧАЛЕ ПУТИ


Глава 1
ЮНЫЕ ГОДЫ НИКОЛАЯ ЕЖОВА

О детстве и юности Николая Ивановича Ежова известно немногое, и это обстоятельство способствовало возникновению разного рода слухов и домыслов. Утверждалось, например, что, рано осиротев, он воспитывался в семье известного революционера А.Г.Шляпникова1 или что его отец работал дворником у одного из петербургских домовладельцев, а юный Коля Ежов был известным на всю округу хулиганом («Любимым занятием его было истязать животных и гоняться за малолетними детишками, чтобы причинить им какой-либо вред. Дети, и маленькие, и постарше, бросались врассыпную при его появлении»2 ).
Однако наибольший вклад в искажение собственных биографических данных внес сам Ежов, в результате чего многие факты, относящиеся к раннему периоду его жизни, изменились до неузнаваемости.
В своих анкетах и автобиографиях Ежов утверждал, что родился в 1895 году в Петербурге в семье рабочего-литейщика. При новой власти, установившейся в стране в
1917 году, факт рождения в «городе трех революций» (как называли тогда Петербург-Петроград), к тому же в пролетарской семье, открывал дополнительные возможности для служебного роста. Поэтому неудивительно, что свою биографию Ежов решил подправить именно в этой части.
На самом же деле, хотя родился он, действительно, в 1895 году, однако вовсе не в Петербурге (туда он переехал позднее) и не в семье рабочего. Его отец Иван Ежов, уроженец села Волхонщино Тульской губернии, проходил военную службу в музыкантской команде 111-го пехотного полка, стоявшего в литовском городе Ковно. Отслужив положенный срок, он остался там же на сверхсрочную и женился на прислуге капельмейстера, литовке по национальности. После выхода в отставку переехал с соседнюю Сувалкскую губернию и устроился на работу в земскую стражу — так в польских землях, входивших в состав Российской империи, называлась полиция.
Из четырех родившихся в семье детей выжили, помимо самого Ежова, еще двое: его старшая сестра Евдокия и младший брат Иван.
На момент рождения Николая Ежова семья, судя по всему, проживала в селе Вейверы Мариампольского уезда, а три года спустя, когда Ежов-старший получил повышение и был назначен земским стражником Мариампольского городского участка, — переехала в Мариамполь.
Это был небольшой уездный городок с населением немногим более четырех тысяч человек. К числу местных достопримечательностей относились мужская классическая гимназия, два кожевенных завода и две фабрики: папиросных гильз и шипучих вод. Громкие названия «завод», «фабрика» не должны вводить в заблуждение: на каждом таком предприятии работало всего по несколько человек.
Получивший свое название от расположенного здесь монастыря Марианского ордена, город до 1795 года входил в состав Польши, затем, после ее раздела, достался Пруссии и, наконец, в 1815 году отошел к России. Исторические реалии, а также близость к Литве и расположение в черте оседлости определили весьма пестрый национальный состав горожан, среди которых половину составляли евреи, затем шли в порядке убывания литовцы, поляки, немцы, русские и др. В этой тихой провинции и прошли ранние годы жизни Николая Ежова.
Ребенком он рос довольно хилым, что, впрочем, неудивительно: мать была женщиной болезненной, нервной, страдала малокровием; отец много пил — при такой наследственности на хорошее здоровье рассчитывать не приходилось.
Когда подошел срок, родители отдали сына в школу. В Мариамполе было три городских начальных училища, из них только одно предназначалось для православных, в нем Ежов, по-видимому, и учился. Продолжительность обучения составляла три года, но Ежов, по его словам, закончил лишь один класс. «Лично меня, — утверждал он в одной из автобиографий, — школьная учеба тяготила, и я всеми способами от нее увиливал»3.
В 1923 г., когда писались эти строки, такое признание не только не компрометировало их автора, но, напротив, свидетельствовало в его пользу, ведь, в отличие от какого-нибудь «гнилого интеллигента», настоящий большевик и должен был познавать окружающую действительность не по учебникам, забивающим голову разным ненужным хламом, а в гуще самой жизни.
Однако на самом деле Ежов, похоже, проучился все положенные три года. О том, что он окончил школу, упоминал впоследствии его брат, кроме того, Ежов по части грамотности выгодно отличался от многих своих сверстников, что вряд ли было возможно, отучись он всего один год.
Если это предположение верно, то процесс образования должен был завершиться либо в 1905-м, либо в 1906-м, и как раз именно тогда в жизни Ежова происходят важные перемены.
К этому времени его отцу пришлось, скорее всего по причине чрезмерного пристрастия к крепким напиткам, оставить службу в земской страже. Какое-то время он работал у местного жителя, занимавшегося убоем скота для армии, а затем открыл чайную в деревне Дегуце в полутора километрах от Мариамполя. Незадолго до этого в Мариамполь из Ковно был переведен его родной 111-й полк, некоторые подразделения которого как раз и разместились в Дегуце, так что основными посетителями чайной стали отпущенные в увольнение солдаты.
Особых доходов чайная не приносила, поэтому вскоре Ежов-старший разорился и на последующие десять лет вынужден был переквалифицироваться в маляра. Но еще работая в чайной, он познакомился и подружился с солдатом 111-го полка Николаем Бабулиным, который посватался к сестре Ежова, а впоследствии и женился на ней. Родом он был из Петербурга, и, когда в 1906 г. его служба подошла к концу, вместе с ним в Петербург отправился и одиннадцатилетний Коля Ежов. Брат Бабулина Степан имел в Петербурге небольшую портняжную мастерскую, и было решено, что Ежов поступит к нему в ученье.
О годах жизни в Петербурге Ежов в своей автобиографии, написанной в 1923 г., рассказывал так: «С 11 лет отдан был в ученье к портному, родственнику. Через два года (или даже меньше — не помню) по личному настоянию, при содействии отца ушел от портного и поступил в ученье в слесарно-механическую мастерскую. До 1914 года работал на многих заводах Петрограда, в том числе и Путиловском»4.
В своем очерке «Николай Иванович Ежов — сын нужды и борьбы», написанном в начале 1938 г., но так никогда и не опубликованном, известный советский писатель А.А.Фадеев рассказал о том, как проходило становление характера будущего видного деятеля большевистской партии, а тогда четырнадцатилетнего паренька Николая Ежова:
«Это был маленький чернявый подросток с лицом открытым и упрямым, с внезапной мальчишеской улыбкой и точными движениями маленьких рук.
По условиям тогдашнего заводского обучения, мастер как-то, осердясь, не то толкнул, не то ударил Николая Ежова. Николай схватил клещи, и по мгновенно изменившемуся выражению его лица мастер понял, что надо бежать. Распустив фалды пиджака, вобрав голову в плечи, мастер бежал по цеху, а за ним с клещами в руках, гневно подрагивая тонкими ноздрями, бежал маленький Николай Ежов.
За такие дела полагалось бы уволить ученика с завода. Но мастер был человек широких воззрений, дрался не со зла, а больше по привычке. Характер ученика ему понравился. Кроме того, ученик был способным в усвоении материала. И Ежова помиловали»5.
В своей автобиографии Ежов не случайно упомянул Путиловский завод. Его рабочие сыграли важную роль во всех трех русских революциях. Само слово «путиловец» стало синонимом революционера, и после захвата власти большевиками в 1917 г. работа на таком прославленном предприятии была, конечно, очень выигрышным эпизодом в биографии любого партийного или советского функционера.
Однако на самом деле никаких достоверных свидетельств того, что Ежов действительно работал на Путиловском или каком-либо другом заводе Петербурга, не существует, а в воспоминаниях брата и племянника о его юношеских годах фигурирует лишь одна освоенная им профессия — портной. По их рассказам выходит, что первые примерно пять лет пребывания в Петербурге Ежов обучался у Степана Бабулина искусству кройки и шитья, а заодно нянчил его маленького сына и выполнял, как это было тогда принято, роль домашней прислуги. Затем в течение некоторого времени работал портным у него же в мастерской, а возможно, и в каких-то других портняжных мастерских. Так что рассказ А.А.Фадеева о четырнадцатилетнем Ежове, гоняющемся с клещами в руках за мастером заводского обучения, можно, судя по всему, отнести к жанру художественной, а не документальной литературы.
Из анкет, которые Ежов заполнял в разное время, следует, что в Петербурге он пробыл до 1913-го или до 1914 года, а затем уехал из города. Так, отвечая на вопрос, какие местности России он хорошо знает и сколько лет там прожил, Ежов указывал: «Петроград — с детства до 1913 г., после был наездами»6. В другом месте он уточняет: «В 1913 г. за забастовку арестован у резиновой мануфактуры «Треугольник». Выслан из Петербурга»7. И, наконец, в автобиографии читаем: «Во время забастовок, связанных с отравлениями в Питере, арестован был на заводе «Треугольник» и выслан из Питера»8.
История, о которой идет речь, началась 12 марта 1914 года, когда около двухсот работниц российско-американской резиновой мануфактуры «Треугольник» получили отравление при работе с новым клеем. В последующие дни число пострадавших увеличилось в несколько раз, после чего фабрику пришлось временно закрыть.
18 марта по инициативе большевистской фракции ситуация на предприятии обсуждалась в Государственной Думе. В эти же дни, в знак протеста против отравления работниц на «Треугольнике» и в связи со второй годовщиной расстрела на Ленских золотых приисках, на многих фабриках и заводах Петербурга, в том числе и на Путиловском, прошли забастовки, в которых приняли участие свыше 70 тысяч человек. Попытки забастовщиков организовать демонстрации с пением революционных песен пресекались полицией, несколько десятков человек было при этом арестовано. Однако напрасно было бы искать в списке задержанных, составленном Департаментом полиции, фамилию Ежова. Но если его не задерживали, значит, не за что было и высылать, тем более что события вокруг «Треугольника» происходили в марте 1914-го, тогда как Ежов чаще всего датирует свой отъезд из Петербурга 1913 годом.
Напрашивается предположение, что отъезд Ежова не имел отношения к истории с отравлением, о которой он, видимо, узнал из газет и легко запомнил, ведь фабрика «Треугольник» была ему хорошо знакома, поскольку находилась на той же самой Лейхтенбергской улице, на которой жил в Петербурге он сам. Так как его отъезд из столицы и события вокруг «Треугольника» происходили почти в одно и то же время, трудно, видимо, было впоследствии преодолеть соблазн объединить их причинно-следственной связью. Для молодого и перспективного партийного работника, каким был Ежов в начале 20-х годов, когда заполнял процитированные выше автобиографические документы, его анкета, если писать о ней все, как есть, выглядела бы довольно скромно, и, конечно, упоминание об административной высылке в связи с событием, прогремевшим на всю Россию, делало ее намного солидней.
Подлинные причины отъезда Ежова из столицы установить уже невозможно, но судя по всему, никакой политической подоплеки за этим не стояло. Учитывая предрасположенность Ежова к туберкулезу, от которого он пытался излечиться в последующие годы, можно предположить, что петербургский климат был не очень подходящим для его здоровья, и он просто решил вернуться на родину.
Погостив у родителей, Ежов отправился на поиски работы, в ходе которых побывал даже за границей. В Сувалкской губернии многие жители уходили в отхожие промыслы за пределы губернии, в том числе и по краткосрочным легитимационным билетам в соседнюю Восточную Пруссию. Ежов также, по-видимому, воспользовался этой возможностью и побывал в восточно-прусском городе Тильзите (о чем он упоминает в одной из анкет), неясно, правда, с какими результатами в смысле трудоустройства.
В других же городах он, по его словам, работал у кустарей, а в Ковно — еще и на металлообрабатывающем заводе братьев Тильманс, что, впрочем, вызывает большие сомнения.
Возможно, Ежов и дальше оставался бы в родных краях, если бы не начавшаяся война. Территория, на которой он пытался найти применение своим способностям, в одночасье оказалась прифронтовой зоной, и задерживаться здесь стало небезопасно. «Во время войны, — пишет Ежов в автобиографии, — возвратился я обратно в Питер и поступил на работу на Путиловский завод, но через некоторое время (через какое, не помню) попал в число «неблагонадежных», был снят с учета [то есть лишен брони, предоставляемой рабочим оборонных предприятий] и отправлен в армию»9.


Глава 2
СОЛДАТ ЦАРСКОЙ АРМИИ

В вышедшей в 1937 г. небольшой книжечке «Великая социалистическая революция в СССР» будущий корифей советской исторической науки И.И.Минц, рассказывая о революционном прошлом членов тогдашнего Политбюро ЦК ВКП(б), посвятил несколько строк и Ежову, в частности периоду его службы в царской армии. Минц писал:
«Уволенный с завода в числе нескольких сот путиловцев за борьбу против империалистической войны, Ежов был направлен в запасной батальон. Путиловцы в батальоне организовали забастовку — не вышли на занятия и уговорили остальных солдат остаться в казарме. Батальон немедленно расформировали, а зачинщиков забастовки бросили в военно-каторжную тюрьму, в штрафной батальон.
Боясь отправки на фронт революционно настроенных солдат, офицеры перевели их в нестроевую команду. Среди переведенных оказалось человек 30 путиловских рабочих. Они организовали выступление солдат против командиров, которое чуть не окончилось убийством начальника команды. В 1916 году в команду приехал начальник артиллерийских мастерских. Ему нужны были токаря и слесаря. Вместе с другими рабочими взяли и Ежова»10.
Стараниями И.И.Минца перед читателем представал образ убежденного противника царского режима, одного из тех, кто в нелегкой борьбе с самодержавием готовил грядущую победу пролетарской революции. Приходится, однако, констатировать, что из всего рассказанного историком действительности соответствуют лишь названия некоторых воинских частей, в которых Ежов и в самом деле служил.
Прежде всего следует отметить, что призывался Ежов не из Петербурга, как следует из его автобиографии и из повествования И.И.Минца, а из села Волхонщино Крапивенского уезда Тульской губернии11. Здесь, как уже упоминалось, родился и жил до ухода на военную службу его отец, и сюда же, к родственникам по отцовской линии, Ежов переехал после того, как вынужден был в связи с началом войны прервать свои странствия по прибалтийским землям. А это означает, что никакой компании сослуживцев с Путиловского завода, переходящей с ним из одной части в другую и устраивающей там забастовки и подстрекательства к убийству командиров, в солдатской биографии Ежова не было. К тому же «несколько сот путиловцев», о которых упоминает Минц, оказались уволенными и попали в армию только в феврале 1916 г., когда завод из-за забастовок был закрыт, и свыше двух тысяч рабочих призваны на военную службу, причем часть из них, действительно, была отправлена в дисциплинарный батальон. Но Ежов к тому времени давно уже тянул солдатскую лямку.
Миф о Ежове — борце против империалистической войны — призван был скрыть подлинные обстоятельства его военной биографии, мало соответствующие тому образу революционно настроенного рабочего, который он создавал в своих анкетах и автобиографиях. Несмотря на то, что Ежов тщательно оберегал свой маленький секрет, Минц, из оказавшихся в его распоряжении документов, знал, как обстояло дело в действительности. Однако, будучи опытным советским историком, он правильно понимал свою задачу и писал не о том, что было, а о том, что должно было быть.
Дело в том, что, в отличие от своих сверстников, попавших в армию одновременно с ним, Ежов не был мобилизован, а отправился служить добровольцем (или, как тогда еще говорили, охотником).
Из приказа по 76-му запасному пехотному батальону (г. Тула) от 16 июня 1915 г.: «Прибывшего от Крапивенского уездного воинского начальника охотника Николая Ежова... зачислить в списки батальона в 11 роту и на все виды довольствия с 15 сего июня»12.
И везде, в тех частях, где Ежов проходил службу, против его фамилии в списках личного состава всегда указывалось — доброволец.
Добровольцем (охотником), согласно тогдашнему Уставу о воинской повинности, можно было стать, либо изъявив желание послужить отечеству раньше положенного срока (к Ежову это не относилось), либо отказавшись от тех или иных льгот, предусматривающих отсрочку или даже освобождение от призыва. Не вполне ясно, какой из льгот Ежов мог воспользоваться, и уж совсем непонятно, что заставило его отказаться от этого подарка судьбы и самому надеть на себя армейский хомут, тем более что все это происходило, напомним, не в мирное, а в военное время. В той среде, к которой он принадлежал, сколько-нибудь заметных патриотических настроений не наблюдалось, и добровольцы среди солдат практически не встречались — на весь Крапивенский уезд таких в тот призыв оказалось, вместе с Ежовым, всего трое. Но так или иначе летом 1915 г. он очутился в запасном батальоне и в течение последующих шести недель осваивал азы солдатской науки: учил уставы, занимался строевой подготовкой, отрабатывал приемы штыкового боя, изучал оружие и участвовал в боевых стрельбах. Наконец, время, отведенное для превращения новобранца в солдата, закончилось, и в конце июля 1915 г. Ежов с маршевой ротой отправился на русско-германский фронт.
Прибывшее пополнение было использовано для укомплектования 172-го Лидского пехотного полка, входившего в состав 43-й пехотной дивизии 2-го армейского корпуса 10-й армии Северо-Западного фронта и располагавшегося в тот момент на боевых позициях в районе литовского поселка Людвинов. По иронии судьбы, отсюда до родного Ежову Мариамполя было всего несколько километров.
Первые дни пребывания на передовой прошли относительно спокойно, однако затем ситуация изменилась. Взятие немцами в начале августа 1915 г. крепости Ковно, расположенной на правом берегу Немана, значительно осложнило положение русских войск на участке фронта, входящем в зону ответственности 10-й армии. В этих условиях командование армии вынуждено было начать отвод к Неману частей и соединений, держащих оборону южнее Ковно.
В ночь на 6 августа, получив приказ на отход, 172-й полк скрытно снялся с занимаемых позиций и после ночного двадцатикилометрового перехода закрепился на новом рубеже. Однако уже к вечеру передовые отряды немцев подошли вплотную к его позициям и начали окапываться в нескольких сотнях метров от них. В течение последующих трех дней полк подвергался периодическому обстрелу немецкой артиллерии и время от времени отбивал попытки пехоты противника нащупать слабое место в его обороне.
Утром 10 августа полк переводится в корпусной резерв. Не участвуя непосредственно в боевых действиях, он перебрасывается из одного опасного района в другой, готовый в любой момент прийти на выручку отступающим частям 2-го корпуса.
Вечером 13 августа был получен приказ выдвинуться на позиции в семи километрах восточнее поселка Олита и оказать боевое содействие одному из полков 26-й дивизии, на участке которого обозначилось стремление немцев крупными силами прорвать оборону русских войск.
И в этот опасный момент Ежову сильно повезло. Почти две недели, проведенные на передовой, жизнь в окопах, ночные марш-броски, обстрелы и прочие тяготы фронтовой жизни весьма неблагоприятно отразились на его здоровье... и он заболел. Приказом по полку от 14 августа вместе с несколькими другими заболевшими солдатами его отправляют в госпиталь. И очень вовремя, поскольку в ходе начавшихся 14 августа тяжелых боев, продолжавшихся четыре дня, полк потерял убитыми, ранеными и пропавшими без вести свыше тысячи человек, в том числе 16-я рота, куда был зачислен Ежов, — 50 человек.
Не исключено, правда, что немного досталось и Ежову. Поскольку его отправка в госпиталь происходила в день начала боев, возможно, при артобстреле позиций русских войск Ежов, не успевший еще эвакуироваться в тыл, был легко ранен. Во всяком случае, в одной из анкет он упоминает о ранении, полученном под Олитой13, хотя в официальных списках раненных за эти дни его фамилия не значится. Если, однако, Ежов действительно был ранен, то можно предположить, что ясно различимый на всех неотретушированных фотографиях неровный шрам на его правой щеке как раз и является результатом этого ранения.
После 14 августа 1915 года следы Ежова на некоторое время теряются. До конца сентября он из госпиталя не вернулся, а за последующий период штабные документы 172-го полка в архиве не сохранились. Возможно, после госпиталя Ежов был направлен в какую-то другую часть, во всяком случае, летом 1916 года он обнаруживается уже в нестроевой команде при штабе Двинского военного округа в Витебске.
Нестроевая команда представляла собой своего рода распределительный пункт для тех солдат, которых врачебные комиссии признали непригодными к строевой службе. Отсюда их отправляли во временные командировки или на постоянную работу в тыловые части и подразделения округа (госпитали, хлебопекарни, склады, мастерские и т.д.).
Дошла очередь и до Ежова, и в начале июня 1916 года его в составе группы из 135 человек направляют в находящуюся здесь же в Витебске 5-ю подвижную починочную мастерскую.
5-я мастерская, занимавшаяся ремонтом артиллерийского вооружения и изготовлением запасных частей к нему, была сформирована летом 1914 года и первое время действительно использовалась в подвижном варианте. После нескольких месяцев работы в Витебске она в начале 1915 года передислоцировалась в Вильно, затем в августе того же года была направлена в Бобруйск, но с полпути переадресована снова в Витебск, где с тех пор и находилась. В сентябре 1916 г. ее переименовали в 5-ю тыловую артиллерийскую мастерскую Северного фронта.
В мастерской Ежова ни к какой серьезной работе не приставили, а определили в группу, называвшуюся «рядовые для хозяйственных надобностей». Первые полгода он исполнял эти надобности главным образом в нарядах, заступая чуть ли не через день то дневальным, то в караул. Но наконец ему нашли более подходящее применение.
В отличие от большинства своих сослуживцев, Ежов считался грамотным (это специально отмечалось в документах части), и, когда в конце 1916 года в канцелярии мастерской освободилось место писаря, взяли его. Прошло немно-
го времени, и 1 апреля 1917-го Ежову, в числе других солдат, исполнявших в канцелярии обязанности писарей, литографов и переплетчиков, «за отлично-усердную службу при хорошем поведении» было присвоено звание младшего мастерового14.
Четыре месяца спустя — новое повышение. 27 июля 1917 г. с той же, что и прежде, формулировкой ему присваивается звание старшего писаря среднего оклада15. (Позднее, стесняясь этой своей писарской должности, малоподходящей для большевика с пролетарским прошлым, Ежов укажет в анкете, что работал в 5-й мастерской сначала мастеровым, а затем старшим мастеровым16.)
Не следует, однако, думать, что круг интересов Ежова ограничивался в это время лишь прилежным исполнением служебных обязанностей. За воротами казармы происходили события, к которым трудно было остаться равнодушным.


Глава 3
ЕЖОВ СТАНОВИТСЯ БОЛЬШЕВИКОМ

Падение самодержавия встречено было в Витебске, как и во всей стране, с воодушевлением. В ночь на 5 марта 1917 года власть в городе перешла в руки общественного комитета, куда вошли представители от всех основных социальных групп населения. Были приняты решения о разоружении полиции, аресте некоторых должностных лиц прежней администрации, о создании народной милиции и т.д. За сравнительно короткое время официально оформились и развернули бурную деятельность всевозможные партии и движения.
18 марта в газетах было помещено объявление организационного комитета Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), извещавшее о предстоящем собрании, на которое приглашались рабочие, солдаты и все прочие граждане. «Товарищи рабочие! — говорилось в обращении. — Ваша старая партия, стоявшая всегда на страже ваших интересов, приглашает вас встать в ее ряды. После долгой борьбы наше красное знамя было наконец выкинуто и в нашем городе, стать под это знамя зовет вас организационный комитет»17.
Самостоятельной социал-демократической организации в Витебске к моменту Февральской революции не существовало, имелись лишь отдельные члены партии и группы сочувствующих, не связанные между собой. В то время левое и правое течения российской социал-демократии — большевики и меньшевики — еще окончательно не размежевались, поэтому организация создавалась как их совместное детище, тем более что в Витебске меньшевики были в основном представлены своим левым крылом — так называемыми меньшевиками-интернационалистами, занимавшими по многим вопросам позиции, сходные с большевистскими.
Как и все города России, Витебск стал в то время ареной жарких споров о путях дальнейшего развития страны. На многочисленных митингах и собраниях большевики выступали со страстными зажигательными речами, в которых разоблачали представителей остальных партий как соглашателей и болтунов, неспособных на решительные действия в интересах трудящихся. После пяти или шести таких выступлений за ними укрепилась устойчивая репутация провокаторов и экстремистов, и на собраниях им даже перестали предоставлять слово, так что выступать часто приходилось под прикрытием сочувствующих организаций.
Знакомство Ежова с местными большевиками произошло, судя по всему, в начале апреля 1917 года. 3 апреля в помещении городского театра состоялся один из первых общегородских митингов, на котором, в частности, выступил вернувшийся из сибирской ссылки большевик Б.Д.Пинсон — бывший витебский рабочий-печатник. После выступления его окружили на улице человек пятнадцать молодых рабочих и солдат. Они предложили собраться и поподробнее поговорить на интересующие их темы.
«Помнится, что среди этих товарищей были... и солдаты починочной мастерской Баранов, Рабкин, Ежов», — вспоминал впоследствии Б.Д.Пинсон18.
Простые и ясные лозунги большевиков пришлись Ежову по душе, и некоторое время спустя, утвердившись в правильности своего выбора, он принимает решение вступить в созданную ими организацию.
В большевистской иерархии ценностей время вступления в партию занимало одно из первых мест. Наибольшим уважением пользовались те, кто сделал это еще до Февральской революции 1917 г., то есть когда такой поступок был сопряжен с риском оказаться в тюрьме или ссылке. Важную роль играл также и год вступления — чем ближе ко времени основания партии (1898 г.), тем почетнее. Менее престижным было стать членом партии в период между Февральской и Октябрьской революциями, в этом случае значение имел уже месяц вступления, и тоже, чем раньше, тем лучше.
Как следует из анкет, заполненных Ежовым в начале 20-х гг., в партию его приняли 5 мая 1917 г.19 Это означало, что уже через два месяца после свержения самодержавия он сумел сориентироваться во всем многообразии политических течений и выбрать единственно правильное из них. С другой стороны, можно было, вроде бы, и не тратить время на раздумья, тем более что в своей автобиографии Ежов упоминал не только о знакомстве с большевиками еще с 1912 г., но и о посильном участии в той работе, которую они проводили на Путиловском заводе.
Осознав впоследствии, что передовому рабочему ни к чему было тратить на раздумья даже и два месяца, Ежов с 1927 г. начинает в документах датой своего вступления в партию называть уже не май, а март 1917 года.
В действительности же ни в мае, ни тем более в марте 1917 г. вступать Ежову в Витебске было просто некуда. Первое организационное собрание большевиков и меньшевиков-интернационалистов удалось провести только 20 июня 1917 г., а второе, на котором и была наконец образована городская организация, названная в уступку меньшевикам-интернационалистам «РСДРП (интернационалистов)», — лишь 2 июля того же года. (В сентябре 1917 г., когда витебская организация уже окончательно перешла на большевистские рельсы, слово «интернационалистов» в ее названии заменили на общепринятое «большевиков», сокращенно РСДРП(б). 1 октября 1917 г. была создана уже и губернская организация РСДРП(б).)
Но если обе сообщаемые Ежовым даты вступления в партию не верны, то когда же на самом деле произошло это событие? Как следует из документов витебской организации РСДРП (интернационалистов), в ее ряды Николай Ежов вступил 3 августа 1917 г., став девяносто шестым ее членом20.
Молодой партиец с энтузиазмом включился в работу, которую вели местные большевики. Их главная задача в этот период заключалась в расширении своего влияния на население и, в первую очередь, на солдат гарнизона. С этой целью были созданы агитационные группы, которые занимались распространением большевистских газет и листовок, в большом количестве поступающих из Петрограда, Москвы и Минска. На предприятиях и в частях устраивались митинги и собрания, создавались партийные ячейки. Ежов принимал непосредственное участие во всех этих мероприятиях, действуя как молодой большевик под началом более опытных товарищей по партии.
И трудились они не напрасно. Авторитет большевиков, особенно среди солдат, неуклонно возрастал, и в ходе выборов в городскую Думу, состоявшихся в августе 1917 г., они получили в ней довольно много мест.
Другим важным участком работы была помощь солдатам-большевикам, содержавшимся в местной тюрьме за агитацию против Временного правительства. Они были арестованы в так называемые «июльские дни», когда по всей стране большевики подверглись гонениям после разгона спровоцированной ими вооруженной демонстрации в Петрограде 4 июля 1917 года. Ежов участвовал в налаживании связи с заключенными, помогал собирать деньги для них.
За служебными заботами и партийными поручениями незаметно пролетели август и сентябрь 1917 г., наступил октябрь, и в один из его последних дней партия, к которой принадлежал Ежов, из оппозиционной внезапно превр

Именной указатель

Авдеев А.Д. — 53—55, 57, 58
Авдеева А.Е. — 139—141
Авиновицкий Я.Л. — 400, 402, 403
Авсеевич А.А. — 287
Агранов Я.С. — 113, 118—120, 123, 126, 127, 141, 163, 171, 172, 185, 186, 189, 210, 214, 217, 218, 271, 367—369, 450, 532, 533
Аксельрод М.М. — 374
Акулов И.А. — 131
Алемасов А.М. — 276
Алехин М.С. — 370, 371, 464, 491
Алкснис Я.И. — 333, 334, 540
Аллилуева Н.С. — 139
Альтман Л.С. — 455
Аматуни А.С. — 454
Амор А. — 386, 388—390
Андреев А.А. — 191, 338, 500, 507
Антипов Н.К. — 392
Антонов Н.С. — 128, 130, 131
Антонов-Грицюк Н.И. — 467
Антонов-Овсеенко А.В. — 103, 104, 295
Аргунов А.А. — 304
Аркус Г.М. — 487, 488, 493
Астров В.Н. — 245, 256
Аюши — 389

Бабель И.Э. — 486, 489
Бабулин А.Н. — 511, 528, 537
Бабулин В.Н. — 511, 528, 237
Бабулин Н.Н. — 8
Бабулин С.Н. — 237, 238
Багиров М.Д. — 448
Базаров Б.Я. — 373
Бакаев И.П. — 178—181, 192, 442
Бакулин А.В. — 408
Баламутов А.Д. — 277
Балаян С.Б. — 465
Балицкий В.А. — 205
Баранов — 19
Баранов А.И. — 365—369
Барков И.И. — 306
Бауман К.Я. — 167, 169
Беленький З.М. — 149, 499, 500
Белкин Н.М. — 374
Белов И.П. — 352, 450
Бельский Л.Н. — 214, 273, 317, 460
Бенгсон Н.К. — 144—146
Берензон Л.И. — 411
Берзин Я.К. — 333, 450
Берия Л.П. — 297, 298, 448, 449, 452, 453, 455—458, 460—462, 464, 465, 467—473, 478, 482—484, 492, 500, 501, 513—515, 517, 522, 523, 525, 530, 532
Берман Б.Д. — 330, 331, 349, 457, 464, 516, 517
Берман М.Д. — 214, 273, 542
Бессонов С.А. — 392
Бисенекс Г. — 123, 131
Благонравов Г.И. — 399
Блидман А.Ф. — 414—416
Блинов М. — 528
Блохин В.М. — 536
Блюхер В.К. — 424, 428
Богомолов Н.А. — 73, 528
Боечин А.Ф. — 426
Болотин — 25, 26
Борху — 388, 389
Боярский А.Ф. — 38
Брюханов П.П. — 458, 480, 515
Буденный С.М. — 293, 526
Буланов П.П. — 391, 398—401
Булатов Д.А. — 528
Буллах П.Ф. — 350, 434—436, 438, 441
Булганин Н.А. — 500, 514
Бурынин Е.В. — 275
Бусыгин А.А. — 179
Бутенин Н.Ф. — 43, 44
Бухарин Н.И. — 77, 92, 94, 169, 183, 195, 197—199, 201, 202, 223, 2252—229, 245—255, 261, 292, 295, 300—302, 339, 390—392, 429
Бухарцев Д.П. — 242
Быкин Я.Б. — 336
Быстрых Н.М. — 423

Варга Е.С. — 167—169
Варейкис И.М. — 336, 392
Василенко М.И. — 286
Вацетис И.И. — 333
Вейнберг Г.Д. — 293
Вейншток Г.Д. — 111
Вейцер И.Я. — 392
Верховых В.М. — 102, 103, 105
Викторов М.П. — 444, 445
Виноградов В.Н. — 404
Виноградова А. — 458, 459
Владимирский М.Ф. — 303
Войтинский Г.Н. — 167—169
Волкова М.Н. — 117, 118, 123
Волкович Д.И. — 161
Волович З.И. — 282, 539
Воронский А.К. — 486, 493
Воропаев Ф.Г. — 301, 302
Ворошилов К.Е. — 101, 113, 187—189, 191, 230, 278—281, 286, 287, 337—339, 383, 385, 481, 542
Восленский М.С. — 550, 551
Врангель П.Н. — 32
Вышинский А.Я. — 131, 184, 195, 197, 201, 203, 243, 312, 325, 396, 397, 405, 463, 465, 471—473, 542
Вяткин А.Я. — 502

Гай М.И. — 280, 282
Гамарник Я.Б. — 111, 461
Геворков И.А. — 454
Гейман К.Б. — 455
Гендун П. — 378, 379, 382, 385—388
Гесс Р. — 238
Гикало Н.Ф. — 336
Гладун А.Ф. — 485, 486, 524
Глебов — 276
Гликина З.Ф. — 489, 491, 495
Гоглидзе С.А. — 452
Голодед Н.М. — 453, 454
Голощекин Ф.И. — 68—70
Гольцман Э.С. — 191, 192, 195, 196, 243
Горбач Г.Ф. — 348, 434, 435
Горький А.М. — 391, 396, 487
Горячев М.Е. — 456
Грапфен Г.Б. — 374
Гребенник К.Е. — 426
Гречухин Д.Д. — 464
Гринько Г.Ф. — 336
Гришин М.Б. — 529
Громан В.Г. — 93
Грядинский Ф.П. — 336
Грязнов — 168
Губанская Г.А. — 52, 53
Гулликсен — 243
Гулоян А.А. — 454
Гулько Б.Я. — 459, 468, 494
Гурский Ф.А. — 366
Гусаров Н.И. — 449

Дагин И.Я. — 273, 274, 291, 404, 427, 434, 435, 437, 452, 458, 459, 468, 469, 479, 515, 524, 531
Дамдин — 386, 387
Данишевский К.Х. — 334
Двинский Б.А. — 411, 412
Дейч Я.А. — 215, 216, 268, 273, 274, 290, 291, 318, 411, 412
Дементьев В.Ф. — 434, 435
Дементьев И.Н. — 495
Демид Г. — 383, 384, 388
Демченко Н.Н. — 336
Деникин А.И. — 32
Дерибас Т.Д. — 336, 422, 450
Джамбул — 27, 57, 340, 341
Дзержинский Ф.Э. — 197, 200
Дмитриев Д.М. — 201, 290, 291, 442—444
Добыкин Г.М. — 435
Долматов Н.Е. — 366, 367
Донской В.А. — 445, 449
Дорогов А.А. — 72
Дорошин В.Г. — 141, 143
Дояренко А.Г. — 91, 92
Дрейцер Е.А. — 185—192, 207, 218
Дризул А.А. — 23
Дробнис Я.Н. — 232, 234
Дукельский С.С. — 206—209
Дунаев Г.М. — 62
Душенов К.И. — 536
Дьячук М.В. — 536

Евдокимов Е.Г. — 268—272, 411, 413, 431, 461, 470, 496, 497, 505, 518, 519, 524, 531, 532, 545
Егоров А.И. — 385, 449, 451, 505, 521, 523
Егоров Я.Г. — 57, 58
Ежов И. — 6
Ежов И.И. — 7, 538, 539
Ежова Е.И. — 7
Енукидзе А.С. — 136—140, 148, 149, 151, 152, 292
Еремин И.Г. — 336
Ефимов В.Н. — 494

Жабокритский М.Ф. — 358, 360
Жбанков С.И. — 483, 484
Жданов А.А. — 109, 113, 167, 169, 200, 210, 230, 506, 507
Желтов И.С. — 391
Желябов А.И. — 115, 118
Жемчужина П.С. — 70
Жуков И.П. — 293
Жуковский С.Б. — 216, 275, 464, 467, 468
Жупахин С.Г. — 401
Журавлев В.П. — 476—478
Журбенко А.С. — 461, 491, 536

Зайдель Г.С. — 180
Заковский Л.М. — 183, 275, 290, 291, 348, 370, 399, 438—441, 447, 503
Зафран Л.Б. — 205, 207—209, 217, 267, 284
Звездов В.И. — 130, 131, 135
Зеленский И.А. — 336, 392, 393
Зиновьев Г.Е. — 113, 119, 124, 129, 136, 146, 169, 178, 180, 181, 183, 184, 189—194, 200, 229, 231, 429
Зипалов В.Д. — 404
Зюк М.О. — 193

Иванов В.И. — 393
Икрамов А.И. — 336
Ильин В.Н. — 220
Ильин И.Я. — 269

Кабаков И.Д. — 292, 293
Каган М.А. — 424, 426
Каганович Л.М. — 77, 78, 81, 95, 101—103, 108, 110, 117, 131, 136, 166, 167, 189, 195, 198, 201, 211, 212, 227, 230, 255, 260, 287, 300—303, 305, 337—339, 408, 500, 542
Казаков И.Н. — 391, 392, 396
Какурин Н.Е. — 279
Калинин М.И. — 138, 338, 345
Калыгина А.С. — 336, 340, 342
Каменев Л.Б. — 129, 136, 146, 148, 169, 178, 180, 181, 183, 184, 189—194, 200, 201, 229, 231, 235, 429
Каминский Г.Н. — 295—304
Кантор А.Х. — 175
Капанадзе А.П. — 461
Карев А.Н. — 179, 183
Каруцкий В.А. — 426, 432
Кацафа А.И. — 118
Кёстринг Э. — 533
Киров С.М. — 110, 113—119, 124, 125, 128—134, 136, 137, 139, 142, 161, 172, 178—183, 192, 193, 196, 204, 208, 245, 246, 266, 292, 391, 421, 429, 439, 442, 506, 533, 534
Князев И.А. — 242
Кобулов Б.З. — 461, 513, 522
Коган Л.В. — 276
Козловский — 374
Козырев В.И. — 143
Колмаков А.И. — 458
Колчак А.В. — 26, 27, 32
Конар Ф.М. — 418, 419, 486—488, 518, 521, 524
Кондратьев Н.Д. — 89, 92, 93
Кондратьев СИ. — 458
Корк А.И. — 280, 281, 286
Коростелев Г.А. — 66
Косарев А.В. — 113, 123, 126, 127, 132, 421, 487, 507
Косиор С.В. — 76, 77, 200, 230, 505
Котолынов И.И. — 118—120, 128, 130—134, 180, 181
Кочетов В.Н. — 518
Кочетова М.Д. — 141
Крестинский Н.Н. — 395, 396
Кривицкий В.Г. — 264
Кривонос П.Ф. — 414
Криницкий А.И. — 336
Круглов С.Н. — 449
Крупская Н.К. — 301—303
Крыленко Н.В. — 190, 253
Крылов А.Г. — 298—300
Крючков П.Г. — 391, 396, 397
Кубяк Н.А. — 43
Кузнецов Н.Г. — 509
Кузьмин Н.П. — 491
Кузьмичев Б.И. — 191, 193
Куйбышев В.В. — 56, 109, 391
Куликов Е.Ф. — 227, 228
Кульков М.М. — 505
Куренков Б.И. — 366
Курин М.С. — 497
Курмашев И.В. — 369
Курский В.М. — 273, 274, 289, 290, 479

Лаврентьев Л.И. — 392, 393
Лаврушин И.Я. — 434, 435
Лазебный В.М. — 410
Лапин А.Я. — 429, 430
Лаписов — 410
Ларина A.M. — 226, 227, 246
Лацис М.Я. — 333, 334
Лебедь Д.З. — 336
Лебединский И.К. — 374
Левин А.А. — 221
Левин А.Г. — 391, 396
Ленин В.И. — 61, 69, 74, 109, 341
Леонтьев А.С. — 499, 500
Лепа А.К. — 336
Леплевский И.М. — 287, 441, 450
Лившиц Я.А. — 242, 411
Листенгурт М.А. — 361
Листенгурт Р.А. — 411, 497
Литвин М.И. — 216, 275, 322, 413, 434, 435, 447, 454, 455, 457, 469, 470, 478, 503, 526
Литвинов М.М. — 303, 526
Лордкипанидзе Т.И. — 422, 423
Лулов Г.Н. — 276, 319
Лупекин Г.А. — 183, 412, 413
Лупсан-Шарап Д. — 388, 389
Лурье Б.С. — 53, 55
Любченко П.П. — 299, 3000, 336
Люшков Г.С. — 142, 290, 291, 327, 420—431, 433, 442, 447, 470, 480

Магнушевский А.Я. — 33, 34
Мазо С.С. — 426
Максимов-Диковский В.А. — 391
Маленков Г.М. — 169, 445—447, 449, 454, 465—467, 471—473, 478, 500, 507, 509, 512, 513
Мандельштам С.О. — 134, 135
Мануильский Д.З. — 205
Марков И.А. — 374
Марьясин Л.Е. — 222, 486, 538
Мациевский — 374
Мдивани Б.Г. — 452, 453, 457
Медведев М.Е. — 284—286
Медведев Р.А. — 103, 507, 512
Медведь Ф.Д. — 172, 439
Межлаук В.И. — 487
Мендешев С. — 65—68
Менжинский В.Р. — 108, 212, 220, 391, 392
Меркулов В.Н. — 461
Металликов М.С. — 110, 111
Мехлис Л.З. — 70
Микоян А.И. — 429—251, 305, 338, 500
Миллер Е.К. — 372, 377
Минаев-Цикановский A.M. — 462
Минц И.И. — 12, 13, 28
Мирзоян Л.И. — 505
Миронов Л.Г. — 127, 423, 444
Миронов С.Н. — 274, 289—291, 306, 308, 309, 383, 388—390, 516
Михайленко К.Г. — 445
Михайлов М.Е. — 221, 222, 392
Михельсон А.И. — 434, 435, 498
Мишакова Е.С. — 139
Мнацаканов А.А. — 373
Молотов В.М. — 61, 69, 70, 75, 93, 94, 101, 103, 113, 223, 227, 230, 255, 560, 261, 287, 327, 337, 338, 379, 383, 449, 450, 471—473, 481, 496, 497, 500, 507, 510, 514, 542
Молчанов Г.А. — 123, 141, 142, 171, 172, 184—186, 198, 218, 256, 257, 267
Москвин И.М. — 25, 74, 75, 80, 95, 340
Моторин Н.М. — 180, 181, 192
Мрачковский С.В. — 178, 180, 183, 187, 188, 181, 182
Мугдуси Х.Х. — 454, 455
Муковоз И.И. — 296, 297
Муралов Н.И. — 203
Муханова Е.К. — 143—147

Намсарай Д. — 389
Нанейшвили В.И. — 66—69
Наседкин А.А. — 332—334
Николаев Л.В. — 114—124, 127—135, 442
Николаев-Журид Н.Г. — 399—401, 404, 464, 467, 536, 537
Нин А. — 377
Новобранов П.Н. — 38
Новожилов М.И. — 150
Ноорден К. — 111, 165, 523
Норкин Б.О. — 234
Носов И.П. — 336

Ольберг В.П. — 173—175
Ольберг П. — 173
Орахелашвили М.Д. — 293
Орджоникидзе Г.К. — 211, 279, 292
Орджоникидзе З.Г. — 492
Орлов A.M. — 244, 265, 364, 365
Орлов В.М. — 280
Осинин-Винницкий Г.М. — 426

Партин Ш.М. — 367
Пассов З.И. — 372—375, 461, 467
Паткиевич Н.С. — 50
Паукер К.В. — 140, 141, 479
Пахомов Н.И. — 408, 496
Пегов Н.М. — 449
Петерс Я.Х. — 333, 334
Петерсон Р.А. — 139, 140
Петров Г.А. — 454
Петров И.П. — 44—47, 50—54
Петруничев А.И. — 518
Пешков М.А. — 391, 396, 397
Пивоваров И.Н. — 411
Пикель Р.В. — 188, 189
Пинсон Б.Д. — 18, 19, 24
Плетнев Д.Д. — 391
Плинер И.И. — 470
Погребинский М.С. — 426
Полонский В.И. — 392
Попашенко И.П. — 469
Поскребышев А.Н. — 465, 466, 487
Постышев П.П. — 110, 299, 477, 478, 505
Потемкин В.П. — 322
Примаков В.М. — 193, 281—283, 286, 287
Приходько — 374
Прокофьев Г.Е. — 176, 205, 280—282, 423
Птуха В.В. — 336
Путна В.К. — 1936, 281—283, 286, 287
Пятаков Ю.Л. — 99, 100, 194, 195, 197, 200, 202, 203, 225, 227—235, 237, 238, 240—244, 292, 452, 486, 487, 493
Пятницкий В.И. — 303
Пятницкий И.А. — 295, 299—302, 304, 336

Рабкин — 19
Радек К.Б. — 169, 194, 195, 197, 201, 202, 208, 225, 228, 229, 235—242, 245, 246, 505
Радзивиловский А.П. — 187, 208, 218, 283, 284, 319, 464, 478
Радищев А.Н. — 118
Раев М.Г. — 433, 470
Раевская Е.Ю. — 143
Разгон Л.Э. — 74, 95
Раковский Х.Г. — 395
Рапопорт Г.Я. — 97
Ревис А.Г. — 109
Реденс С.Ф. — 171, 275, 332, 349, 440, 441, 460
Рейнгольд И.И. — 118, 189
Рейсе И.С. — 372
Рейф И.Я. — 373
Рейхман Л.И. — 467
Решетов И.Ф. — 97
Рогов Ф.В. — 458, 470
Родос Б.В. — 221
Розенгольц А.П. — 336
Розенфельд Б.Н. — 146, 147
Розенфельд Н.А. — 145—147
Роллан Р. — 335
Романовский B.C. — 23
Рудзутак Я.Э. — 292, 293, 334, 392, 450
Румянцев В.В. — 18, 120
Рыжова С.А. — 418, 492, 508, 516, 517
Рыков А.И. — 77, 92—94, 183, 195, 197—202, 210, 222, 223, 225, 228, 229, 245, 246, 248, 249, 251—255, 292, 295, 302, 339, 390—392, 429
Рычков Н.М. — 471
Рябоконь В.И. — 434, 435
Ряскин — 147, 150

Саволайнен И.М. — 398, 401
Савцов Я.Г. — 34
Садырин П.А. — 93
Салынь Э.П. — 311
Саноцкий А.С. — 91
Сапир А.В. — 361
Саркисов С.А. — 336
Саулов С.А. — 366
Сафаров Г.И. — 169
Сафонова А.Н. — 177
Седов Л.Л. — 173, 175, 186, 189, 192, 196, 233
Седов С.Л. — 146, 147
Седых С.Н. — 179
Сейфуллин С. — 65
Семенов Б.А. — 336
Сергиенко В.Т. — 527
Серебровский А.П. — 336
Серебряков Л.П. — 194, 195, 197, 225, 452, 493
Серебрянский Я.И. — 501
Сили К.И. — 366
Симановский П.Ш. — 187, 309, 319
Синани-Скалов Г.Б. — 147
Синелобов А.И. — 141, 148
Слуцкий А.А. — 191, 205, 244, 362—368, 370—372, 375, 378, 391, 426, 434, 527, 532
Слуцкий С.З. — 35
Смирнов П.А. — 177, 178, 180, 183—185, 189—192, 195, 208
Смирнов П.А. — 383, 385
Смоленская М.Б. — 55
Смолин И.И. — 286
Смородин П.И. — 505
Соболь P.P. — 374
Соколинский Д.М. — 410
Соколов Г.В. — 120, 121, 128, 130, 131
Сокольников Г.Я. — 194, 195, 197, 199—202, 225, 230, 234—238, 241, 292, 505
Соловьев А.Г. — 167, 483
Сорокин И.Г. — 356
Сосновский И.И. — 266, 267
Сосновский Л.С. — 225, 227, 228
Сталин И.В. — 68, 75, 83, 93—95, 101—104, 108, 109, 113—116, 119, 120, 123, 124, 126—129, 131, 132, 135, 136, 138—151, 161, 162, 164, 165, 167—172, 175, 176, 178, 180—182, 184—190, 192—200, 203—205, 208—210, 214, 217, 218, 223—231, 236, 237, 241, 243—246, 248, 257—261, 264—267, 270—272, 275—280, 282, 287, 288, 289, 292, 294—297, 299, 300, 302—306, 310—312, 315, 316, 320—323, 325—327, 329, 333—342, 344, 345, 347, 351—354, 363, 367, 369, 370, 372, 376, 379—381, 386, 392—394, 405—408, 411, 412, 414, 417, 419, 421, 422, 427, 429—431, 433, 435—437, 439—441, 444, 446—450, 452—455, 458—461, 466—469, 471—474, 476, 478, 480—484, 487, 488, 492, 496, 498, 501, 503, 505—510, 512, 514, 515, 519, 524, 256, 530, 534, 253, 540, 542, 550, 551
Стасова Е.Д. — 301, 303
Стаханов А.Г. — 413, 414
Степанов В.П. — 157
Стецкий А.И. — 450
Стомоняков Б.В. — 385
Стырне В.А. — 310
Судоплатов П.А. — 513
Сулимов Д.Е. — 392
Суханов Д.Н. — 512
Сырцов С.И. — 56

Таболин Н.Н. — 458
Таиров В.Х. — 382, 383, 386
Тальбот С. — 236
Тер-Арутюнянц М.К. — 168
Тер-Ваганян В.А. — 180
Тер-Габриелян С.М. — 452, 454
Титова А.А. — 49, 50, 51, 55, 58, 485, 486
Ткалун П.П. — 458, 459
Товашов М.М. — 48
Товстуха И.П. — 292
Толмазов А.И. — 134
Толстопятов И.А. — 79, 80
Томский М.П. — 77, 78, 92, 94, 194, 195, 197, 198, 200, 201, 225, 245, 249, 292, 429
Троицкий И.А. — 279
Троцкий Л.Д. — 29, 131, 146, 147, 150, 151, 173—175, 177, 181, 182, 185—196, 200, 208, 228, 232, 236—244, 286, 392, 541
Трусов И.И. — 176, 177
Тубала И.Ф. — 299
Турок И.Д. — 242
Тухачевский М.Н. — 278—283, 286, 287, 292, 293, 542

Уборевич И.П. — 280, 287, 292, 293
Угаров А.И. — 505
Угланов Н.А. — 197
Ульрих В.В. — 132, 133, 312, 397, 531, 532, 541, 542
Ульянова М.И. — 109
Унгерн Р.Ф. — 377
Урановский Я.М. — 179
Успенский А.И. — 289, 290, 371, 451, 470, 480, 503
Уханов К.В. — 293, 392
Ушаков З.М. — 343

Фадеев А.А. — 9, 27, 28, 71, 335, 490
Федоров Н.Н. — 458, 461, 508, 536
Федотов И.К. — 175
Фельдман Б.М. — 286
Фельдман Э.Г. — 507
Филатов Н.А. — 295, 505
Фортунатов Е.Е. — 374
Фотиев — 37
Фриновский М.П. — 205, 214, 221, 222, 268, 271—274, 284, 285, 291, 299, 300, 308, 332, 333, 348, 362, 365, 368—372, 383—388, 393, 399—401, 403, 409, 411, 412, 416, 417, 422, 423, 427, 428, 432, 434—437, 444, 447, 456—459, 462, 465, 478, 482, 508, 509, 516—519, 254, 531, 532, 536, 537, 545
Фрунзе М.В. — 28

Хатаевич М.М. — 723, 299, 300, 336
Хаютина Н.Н. — 539—541, 548
Хаютина-Ежова Е.С. — 458—495, 524
Ходжанов С. — 66—69
Хозяинов Т.С. — 510
Хрущев Н.С. — 297, 298, 305, 440, 465, 540
Хряпенков М.Е. — 464

Цесарский В.Е. — 205, 206, 216, 217, 275, 276, 437, 438, 461—463, 468

Чан Кайши — 526
Часовников П.А. — 434, 435
Черний И.И. — 528
Чернявский М.К. — 143, 146—148, 150
Черняков С.А. — 48
Черток И.И. — 201
Чжамьянтиб-лама — 380
Чикин П.А. — 401
Чойбалсан X. — 380, 381, 384, 386, 389, 390
Чубарь В.Я. — 111, 338, 505
Чудов М.С. — 299, 300
Чуев Ф.И. — 260

Шанин A.M. — 374
Шанина — 374
Шапиро И.И. — 275, 318, 368, 403, 433, 445, 446, 451, 470, 508, 515
Шапошников Б.М. — 526
Шаров Н.Д. — 464
Шатский Н.Н. — 118—120, 129, 133, 135
Шатуновская О.Г. — 104, 105
Шацкин Л.А. — 224
Шашков З.А. — 415, 496, 497
Шварц С.С. — 262, 263, 517, 518
Шеболдаев Б.П. — 299, 300
Шевченко — 205
Шейнин Л.Р. — 131
Шемелев А.И. — 176
Шестов А.А. — 232—234
Шигаев И.А. — 47, 51
Широкий И.Т. — 464
Шифрес А.Л. — 24
Шкирятов М.Ф. — 208, 251 437, 438, 478
Шляпников А.Г. — 6
Шмидт В.В. — 94
Шмидт Д.А. — 188, 189, 191, 193
Шмидт О.Ю. — 489
Шолохов М.А. — 489—492
Шпигельглаз С.М. — 371, 372
Шрейдер М.П. — 219, 220, 310
Штейнгарт A.M. — 292
Шубриков В.П. — 336

Эйхе Р.И. — 306, 487, 505, 536
Элиава Ш.З. — 292
Эмсина — 142
Энглер — 523
Энзон — 386, 387
Эсаулов А.А. — 529
Эстерман И.С. — 185, 186, 192

Юскин И.Г. — 120, 128—130
Юшин В.В. — 491

Ягода Г.Г. — 108, 113, 116, 123, 127, 140, 148, 162, 172, 176, 179, 181—186, 192, 193, 198, 203, 205, 206, 209—212, 214, 215, 217, 218, 226, 259, 264, 265, 267—270, 272, 276, 281, 292, 293, 297, 362, 367, 390, 393, 396, 398—402, 418, 421, 423, 438, 442, 434, 468, 533, 534
Якир И.Э. — 286, 287, 292, 293
Яковлев М.Н. — 179—181, 183
Яковлев Я.А. — 392, 393, 450
Якубович Г.М. — 187, 356
Яролянц А.А. — 502
Ярцев В.В. — 472

О советской власти и ее вралях

03.04.2008

Автор: Надежда Муравьева
Источник: Ex Libris

Недавно в Доме национальностей на презентации книги казахской писательницы на сцену выбрался некий дряхлый воитель. Был он полковником или подполковником, роли не играет. Важно одно – к литературе этот убеленный годами старец никакого отношения не имел. Впрочем, сам он так не думал. «Пишите, – пламенно заклинал он публику со сцены. – Пишите о Сталине! Его сейчас некоторые не любят, но это ничего! Пишите о советской власти! Она расстреляла моих родителей, но я все равно ее люблю! Пишите о ней!» Надо сказать, что автор книги о Николае Ивановиче Ежове выполнил страстный совет полковника практически буквально. Биография Ежова – крутой замес из советской власти, Сталина, разумеется, из Кирова, расстрелов, чисток и прочих милых сердцу выступавшего вещей. Сам Николай Иванович всецело из этого состоит. Из слов Ахматовой «в страшные годы ежовщины» – как предисловия к «Реквиему», – а также Бутырок, Лубянок и синих лиц в очередях. Из товарищей-палачей, «проваренных в чистках, как соль», из их расстрелов и из собственного расстрела, между прочим. Ну, и как выясняется, из самого махрового вранья. Врал Николай Иванович, опора и надежда Сталина, густо и много. Начал сызмальства. Сталин впоследствии «выращивал Ежова, как садовник выращивает облюбованное им дерево» (так выразился Фадеев. Не вспомнился ли ему ненароком пушкинский анчар?), но начинать-то надо было самому, пробиваться, так сказать, в люди. Вот и старался Николай Иванович, как мог. Как мы видим из книги, в анкетах Ежову приходилось указывать события иногда подтасованные, иногда просто выдуманные. К примеру, дату вступления в большевики: дескать, вступил сразу же, в марте 1917 года, потому как шибко разбирался в атмосфере и знал, куда правильный ветер дует. Также пришлось выдумать себе рабочую биографию, славное путиловское прошлое, «родной завод гудит, как улей, рабочий люд к нему идет»… С фактами из военного прошлого дело тоже обстояло из рук вон. Пришлось подтасовать. Тут уж Николай Иванович старался не один, помогали. В частности, корифей советской исторической науки Минц: «Уволенный с завода в числе нескольких сот путиловцев за борьбу против империалистической войны, Ежов был направлен в запасной батальон. Путиловцы в батальоне организовали забастовку… Батальон немедленно расформировали, а зачинщиков забастовки бросили в военно-каторжную тюрьму, в штрафной батальон…» В действительности Ежова никто не гнобил, никаких забастовок он не устраивал. Судя по документам, Николай Иванович был «охотником», то есть добровольцем. На передовой охотник заболел и был отправлен в госпиталь. Как пишет автор, «очень вовремя», поскольку время было пренеприятное и на передовой, как известно, убивают. Ткется красочный ковер биографии наркома. В 1938 году некий Романовский вспоминал со слезой: «Прослышал я, что есть в Витебске такой слесарь-большевик Ежов, который организует красногвардейские отряды для того, чтобы раз и навсегда прогнать капиталистов. Я туда и записался. Однажды пришел я на сбор отряда, а начальник мне и говорит: «Хочешь, Романовский, Ежова послушать?» – «Хочу – говорю, – товарищ начальник…» На бочке стоял человек нашего выгляду, в простой потертой одежде и запросто беседовал с рабочими. По тому, как Ежов говорил, понял я нутром, сердцем, что меньшевики – это та погань, которую надо вышвыривать нам, рабочим, из своих рядов. Впечатление на меня митинг произвел огромное…» Впрочем, из других, более достоверных воспоминаний явствует, что способность Николая Ивановича «красно баить» была несколько преувеличена. Оказывается, Ежов говорить не любил. «Его характерной чертой было «меньше слов – больше дела»… Но было у Ежова одно качество, «один изгибчик», про который можно было не врать. Ничего здесь не нужно было подтасовывать, потому что ораторские умения, вступление в ряды большевиков – это все для красоты больше, а то, другое, для жизни. Этим «другим» был изумительный «исполнительский фанатизм», за который – до поры до времени – полюбил Ежова товарищ Сталин. Один из руководителей Ежова так писал об этом дивном качестве: «Я не знаю более идеального работника, чем Ежов. Вернее не работника, а исполнителя. Поручив ему что-нибудь, можно не проверять и быть уверенным – он все сделает. У Ежова есть только один, правда, существенный, недостаток: он не умеет останавливаться… И иногда приходится следить за ним, чтобы вовремя остановить…» «Вовремя остановить» Ежова не получилось. Расследуя убийство Кирова, наблюдая за работой чекистского ведомства, Ежов впал в самый настоящий раж. Он был очень озабочен положением дел в «чрезвычайке», сетовал, что по Ленинграду «из состоящих на учете примерно 50 тысяч осведомителей лишь меньшая часть реально работает, а остальные только числятся таковыми на бумаге». То же рвение проявил Ежов в отношении знаменитых «чисток». К 1938 году Николай Иванович заявил своим подопечным: «Кое-где очистились, поарестовали и успокоились: решили, что у нас теперь все чисто-гладко, все хорошо… что уже наш аппарат стал подлинно большевистским аппаратом… Нет, товарищи, нам далеко до того, чтобы стать партийным аппаратом, и нам надо почистить свои ряды, не успокаиваясь на достигнутом…» Спешно был почищен иностранный отдел ГПУ. Недовычищенные чекисты во главе с Ягодой попытались Николая Ивановича отравить. После тщательных проверок эксперты пришли к выводу, что «на основании предъявленных материалов химического анализа ковра, гардин, обивки мебели и воздуха рабочего кабинета товарища Ежова, а равно и анализа его мочи и характера возникших у него болезненных проявлений, следует считать абсолютно доказанным, что было организовано и выполнено отравление товарища Ежова ртутью через дыхательные пути…» Непосредственная же опасность поджидала товарища Ежова вовсе не в отравленном кабинете, а в кабинете вождя. Сталин решил отдалить от себя Николая Ивановича. Сначала посоветовал ему развестись с женой – дескать, троцкистка. Жена вскоре умерла от ужаса, а самого Ежова арестовали. На следствии он снова лгал: о своей шпионской деятельности и террористической работе, заговорах против вождя и прочее в том же духе. На суде же все опроверг. Надо ли говорить, что эта попытка признаться во лжи ему ничуть не помогла. А просьба Николая Ивановича к советской власти расстрелять «спокойно, без мучений», судя по некоторым данным, едва ли была выполнена.

Исчадие номенклатуры

00.05.2007

Автор: 
Источник: Читаем вместе, № 5(10)

В истории всякой страны есть вещи, о которых не говорят. Все о них знают, иногда – досконально, но не говорят. Потому что история, как известно, magistra vitae, учитель жизни, а учить молодое поколение на всяких гадостях не пристало.    Одним из самых мерзких периодов Советского Союза стал так называемая «ежовщина» – пик массовых репрессий 1937 года. Ежов в этом механизме уничтожения неугодных лиц играл ключевую роль – он был превосходным исполнителем. Обыкновенные исполнительный бюрократ, стремящийся как можно лучше сделать свою работу. Как ни пытались возвеличить его образ авторы льстивых панегириков тех лет, получалось смешно. Никто тогда не смеялся, но даже в те времена никто не принимал за чистую монету рассказы о героических деяниях, совершенных товарищем Ежовым в молодости. Надо заметить, что и сам нарком не слишком любил о себе распространяться. Потому что ничего особенного предъявить не мог. Да, всегда был честным служкаой. Всегда держал нос по ветру. А кроме как работать с бумажками, больше ничего не умел. Писарь, военный комиссар радиотелеграфной школы, депутат Казанского городского совета и член бюро Татарского обкома РКП (б)…    Сейчас эти должности кажутся скучными. А сразу после Гражданской войны они были ой какими горячими – нужно было быстро принимать правильные решения, продавливать интересы центра, улаживать политические, национальные и социальные конфликты. Чего не отнимешь У Ежова, так это железной воли, работоспособности и исполнительности. И отличного кадрового чутья. Будучи секретарем Семипалатинского обкома, он, выдвигая кандидатов на руководящие должности в уездах, «стремился, чтобы должности председателя исполкома уездного Совета и секретаря партийного комитета достались представителям разных группировок. Занятые борьбой между собой, местные руководители не только не могли объединиться против губернского начальства, но, напротив, вынуждены были постоянно искать у него защиты от происков соперников». Такой вот эффективный менеджмент.    Словом, хороший работник на хорошем счету. Звезд с неба не хватал, но всего себя отдавал работе, несмотря на неважное здоровье (большинство болезней Ежова связаны с последствиями туберкулеза, малярии… даже сегодня вернуть здоровье такому пациенту чрезвычайно сложно). И карьеру сделал хорошую. Чего еще желать партийному чиновнику, который в неполные сорок лет оказался во главе аж трех отделов ЦК сразу – Промышленного, Политико-административного и Планово-финансово-торгового?    А 1 декабря 1934 года в Ленинграде Леонид Николаев застрелил секретаря Ленинградского обкома и члена Политбюро Сергея Кирова. Прямо в Смольном. Сталин, Молотов, Ворошилов, Жданов и Ежов немедленно выехали в Ленинград вместе с группой руководящих работников НКВД во главе с наркомом внутренних дел Ягодой. Николаев, как это теперь ясно, действовал в одиночку и по личным соображениям. «По представлениям того времени, активно насаждавшимся, в том числе и самим Сталиным, за всеми враждебными действиями против партии и государства обязательно должна была стоять какая-то организация». Одиночки просто не принимались в расчет – все действительно были убеждены, что «единица – ноль». Да и предположить, что «убийство совершено коммунистом в знак протеста против бездушного отношения к нему со стороны партийного руководства», было решительно невозможно. Начали искать организацию, и искать ее  пришлось среди вчерашних товарищей по партии. Старые чекисты плохо выполняли эту работу, а Ежов, как оказалось, прекрасно справился «с ролью надзирателя за деятельностью органов госбезопасности». И с марта 1935 года под руководством Ежова начинается широкомасштабная партийная чистка. Вот здесь Ежов и становится Ежовым. Он тонко улавливал иногда невысказанные желания  Сталина, а ему не мешали работать так, как он работал всегда – увлеченно, последовательно, с огоньком, не задумываясь о смысле. Порученного. Главное, чтобы руководители были довольны. О себе Ежов не думал – и когда дело было сделано, его изящно выбросили но обочину. Если бы вчерашний железный нарком тихо занялся водным хозяйством – глядишь, прожил бы еще несколько лет и умер от таинственной болезни или вовсе погиб на войне.  Но больной, психически неуравновешенный, сильно пьющий товарищ Ежов не выдержал и стал высказывать свои обиды.  А врагов у него было слишком много. И его списали окончательно – теперь детали его биографии можно изучать по 12 томам следственного дела.    Как справедливо заметил Михаил Восленский в книге «Номенклатура», «Ежов был исполнителем. Любой сталинский номенклатурный чин делал бы на его месте то же самое… Ежов был не исчадием ада – он был исчадием номенклатуры». Номенклатура никуда не исчезла – монстр нынче стал помягче, поленивее, но молодые с горящими и пустыми глазами снова жаждут заскочить в политический лифт. В голове у них бьется одна идея: как можно лучше служить начальству.