Содержание

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

I. Исторические Пушкины 5
II. Братья-стихотворцы 11
III. Инженеры и мореходы 15
IV. Рождение поэта 22
V. У Меншиковой башни 26
VI. «В начале жизни...» 34
VII. Первые строфы 42
VIII. Открытие лицея 49
IX. Дружные музы 56
Х. «Гроза двенадцатого года» 64
XI. Шутливые поэмы 70
XII. Державин 82
XIII. На старшем курсе 89
XIV. Арзамасский «сверчок» 100

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

I. Переводчик иностранной коллегии 112
II. «Молодые якобинцы» 125
III. Первое следствие 139
IV. Начало скитаний 147
V. Полуденный берег 157
VI. Кочевая жизнь 165
VII. В пустынной Молдавии 178
VIII. «Пестрый дом Варфоломея» 188
IX. Вольная гавань 195
Х. Меценат и Афей 205
XI. Гнев Тиверия 217
XII. Северный уезд 227
XIII. Летопись о многих мятежах 239
XIV. «В Петербурге бунт» 248

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

I. Верховный цензор 261
II. Поэты и любомудры 271
III. Политические процессы 287
IV. Поэма о Петре 303
V. «Арзрум нагорный» 319
VI. «Литературная газета» 334
VII. Болдинский карантин 349
VIII. Плен Варшавы 363
IX. На перепутьи 376
X. По следам Пугачева 388
XI. «В златом кругу вельмож» 401
XII. «Современник» 415
XIII. Ноябрьская драма 432
XIV. Смерть поэта 445

Именной указатель 460

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ


I
Исторические Пушкины

В начале XIII века могущественный представитель рыцарского рода Фолькунгов, правитель Швеции и зять короля Биргер, побуждаемый воинствующими буллами папы, двинулся крестовым походом на Северную Русь. Переправившись на парусных шнеках через Финский залив, скандинавские завоеватели доплыли по Неве до устья Ижоры. Отсюда именитый потомок викингов, угрожая Великому Новгороду, послал князю Александру Ярославичу надменную грамоту с объявлением войны: «Если можешь – сопротивляйся, но знай, что я уже здесь и возьму в плен землю твою».
Но молодой новгородский князь с быстротой и решимостью выдающегося стратега, не дожидаясь подкреплений, стал во главе своих дружин и немедля повел их против вторгшихся иноземцев. Быстро совершив переход и зорко рассчитав все условия места и времени, он напал врасплох на шведский лагерь при самом впадении Ижоры в Неву 15 июля 1240 года. Сражаясь в первых рядах своих ратников, сам князь, по свидетельству летописца, схватился с Биргером и «возложил острием меча печать на челе его...» Окончательная победа определилась подвигом витязя Гаврилы Олексича, который по пятам преследовал бегущего шведа до самого корабля и вместе с предводителем поразил его старших воевод и самого епископа.
Этот сподвижник Александра Невского был прямым потомком легендарного Радши и одним из древнейших зачинателей рода Пушкиных. Правнук этого участника Невской битвы носил имя Григория Пушки. Двое из его сыновей стали называться Пушкиными. В последующих поколениях фамилии мы не раз встретим освященные славой древнего подвига имена воителя Гаврилы и его победоносного военачальника в Невской битве — Александра.
Героическое начало этой родословной характерно для всей ее позднейшей истории. На протяжении нескольких столетий представители рода Пушкиных неизменно проявляли смелость, энергию, творческую одаренность в различных областях русской жизни. Они отличались в Куликовской битве, в сражениях Ивана Грозного с поляками, участвовали в походах на крымцев, шведов и турок, обороняли Москву от польского королевича, заседали в Земском соборе 1642 года, служили воеводами в передовых полках, наместниками, послами. Их выдающимися дипломатическими дарованиями объясняется поручение им переговоров с такими историческими фигурами, как Стефан Баторий, Антоний Поссевин или Густав-Адольф. Среди русских государственных деятелей XVII столетия особенно прославился знаменитый боярин Григорий Гаврилович Пушкин, блестяще разрешавший важнейшие международные вопросы в Швеции и Польше, где он полномочно представлял Москву. Ему в высокой степени было свойственно твердое умение отстаивать честь и достоинство своей страны. Именно он заставил польского короля Яна-Казимира сжечь на площади все порочащие Россию книги и «постановил с ним договор» о суровом наказании сочинителей антирусских памфлетов.
Дипломатией далеко не исчерпывалась деятельность бояр Пушкиных. Другие представители рода отличались во внутреннем управлении страной и проявили свое умение хозяйствовать на пользу казны. Так, холмогорский воевода Никита Пушкин в начале XVII века успешно вел торговые сношения с иноземными купцами, а несколько позже, при Алексее Михайловиче, верхотурский воевода Иван Федорович Пушкин прославился доставкой в Москву из Сибири «мягкой рухляди» — мехов лисьих, куньих и беличьих, а также наилучших кречетов и челигов для старинного царского спорта — соколиной охоты.
Но, несмотря на свои заслуги перед государством, потомки Григория Пушки не принадлежали к высшей феодальной знати. Не обладавшие титулами и не возводившие своей генеалогии к Рюрику, они стояли ближе к сословию служилых людей, чем к горделивым «наследникам варяга». В рядах боярства Московской Руси они оставались обычно в стороне от именитой знати, сохраняя в силу этого некоторую демократичность и независимость. Во время опричнины Пушкины принадлежали к людям земским и были в опале у Грозного почти до конца его царствования. При Борисе Годунове они перешли на сторону недовольных, от имени которых обращался к московскому народу Гаврила Григорьевич Пушкин. Через триста лет гениальный потомок этого воина и дипломата увековечит его имя в исторической трагедии и сравнит в своих письмах фигуру этого властного политика с образами проконсулов древнего Рима.
В силу такой преемственной независимости Пушкины на протяжении ряда поколений упорно противопоставляли свои фактические заслуги перед государством условному преимуществу древности происхождения. Они никогда не хотели признать над собой превосходство родовитых фамилий и страстно «местничались» с Бутурлиными, Пожарскими, Гагариными, Волконскими, Сицкими, отважно и непоколебимо считая свой род служилых людей не ниже самых знатных княжеских фамилий. Ни опала, ни тюрьма, ни даже «выдача головой» противнику не могли смирить этого повышенного чувства родственного достоинства и заслуженной гордости своим постоянным участием в трудной и почетной работе на пользу государству. Когда в 1660 году наместник алатырский, Матвей Пушкин, был назначен приставом к боярину Ордину-Нащокину, он дерзко и решительно отклонил царский приказ. «Отнюдь не бывать, хоть вели государь казнить смертью».
Несмотря на заключение в тюрьму и угрозу лишить вотчин и поместий, Матвей Пушкин настоял на своем.
Неудивительно, что этот властный боярин, не видя других способов борьбы с ущемлением своей фамильной чести, в 1682 году скрепил своей подписью «соборное деяние» об уничтожении местничества. Упорный сторонник «последней Руси», то есть приверженец старины, он вызывает гнев Петра отказом послать детей своих на обучение в чужие края. Верные своему оппозиционному духу, Пушкины оказываются в эту критическую эпоху правительственных реформ в русле обратного и гибельного течения — «хованщины». Они втягиваются в орбиту стрелецких и староверческих кругов, объединившихся для борьбы с нестерпимыми для них новшествами. Но на этот раз споры с властью заканчиваются для представителей своенравной фамилии трагически. Сын боярина Матвея, Федор Пушкин, был казнен 4 марта 1697 года вместе с двумя другими заговорщиками — стрелецким полковником Циклером и старовером окольничим Алексеем Соковниным. Сам Матвей Пушкин был сослан с женой и внуком на вечную ссылку в Енисейск, где вскоре и скончался.
Можно было ожидать, что катастрофа эта повлечет за собой полный разгром рода. Но случилось иначе. Пушкины и в императорский период появляются на верхах служебной иерархии в высоких чинах и званиях — камергеров, сенаторов, чрезвычайных посланников, губернаторов, контрадмиралов.
Ни казни, ни почести не могли сломить их своеволья.
28 июня 1762 года — в день, когда Екатерине принесли присягу гвардейские полки, сенат, синод, петербургский гарнизон, все население столицы и даже морские силы Кронштадта, — офицер бомбардирской роты Лев Александрович Пушкин (дед поэта) пытался удержать преображенцев на стороне Петра III. Попытка оказалась безнадежной. Через несколько дней свергнутый император, охрана которого была поручена знаменитому кулачному бойцу Алексею Орлову, скоропостижно скончался «от прежестокой колики», а гвардейский артиллерист Лев Пушкин был признан государственным преступником и заключен в крепостной каземат.
Эта политическая кара явилась не только личным поражением в правах, но знаменовала и весьма тягостный удар по младшей ветви пушкинского рода. Разгневанной Екатерине суждено было царствовать до самого конца XVIII века, а семейству строптивого Льва Пушкина незаметно нисходить к обычному среднему состоянию, далекому от государственных дел и придворных отличий. В поколениях семьи преемственно сохранялась неприязнь к императрице-узурпаторше и установился некоторый культ героически верного своей присяге Льва Александровича; внук-поэт прославил его подвиг в торжественных стихах своей «Родословной» и отметил чертами своего деда мужественных и стойких деятелей 1762 года в «Дубровском» и «Капитанской дочке».
Придворный переворот не сразу отразился на материальном благосостоянии Пушкиных. Льву Александровичу принадлежали крупные наследственные владения — ряд деревень и пустошей, большие участки земли в Москве и нижегородская вотчина — село Болдино — «под большим мордовским черным лесом». Это значительное родовое имущество Лев Пушкин сохранил и после постигшей его политической невзгоды.
Просидев несколько месяцев в крепости*, он вскоре после освобождения вышел в отставку и жил обычно в Москве, наезжая по временам в свои обширные имения, разбросанные по средней полосе России. Крупное состояние, сосредоточенное в середине XVIII века в одних руках, оказалось впоследствии раздробленным между довольно многочисленными наследниками Льва Пушкина, который был женат дважды и от обеих жен имел потомство.
«Дед мой был человек пылкий и жестокий, — писал о Льве Александровиче в 1830 году его знаменитый внук. — Первая жена его, урожденная Воейкова, умерла на соломе, заключенная им в домашнюю тюрьму за мнимую или настоящую ее связь с французом, бывшим учителем его сыновей, и которого он весьма феодально повесил на черном дворе. Вторая жена его, урожденная Чичерина, довольно от него натерпелась. Однажды он велел ей одеться и ехать с ним куда-то в гости. Бабушка была на сносях и чувствовала себя нездоровой, но не смела отказаться. Дорогой она почувствовала муки. Дед мой велел кучеру остановиться, и она в карете разрешилась чуть ли не моим отцом. Родильницу привезли домой полумертвую и положили на постелю всю разряженную и в бриллиантах».
Эти семейные предания лишь отчасти подтверждаются сохранившимися документами. История с французом сводится, по старинному формуляру Льва Пушкина, лишь к «непорядочным побоям», нанесенным им «венецианину Харлампию Меркадию». Рассказ о мучительной смерти первой жены Льва Александровича не поддается проверке; нам известно лишь, что в молодости он действительно женился на Марии Матвеевне Воейковой, от которой имел трех сыновей. Скончалась она в пятидесятых годах, то есть сравнительно незадолго до исторического перелома в жизни своего мужа.
Вскоре после освобождения из крепости Лев Александрович женился на дочери гвардейского полковника Ольге Васильевне Чичериной, род которой восходил к флорентинцу Афанасию Чичери, прибывшему в Москву в свите невесты Ивана III Софии Палеолог. Знатности соответствовало и состояние. Вместе с поместьями и крепостными Лев Александрович получил в приданое еще изрядное количество «серебра, бриллиантовых вещей, жемчугу, платья, белья и кружев». Неудивительно, что бабушка знаменитого поэта ездила в гости «вся разряженная и в бриллиантах» и даже в таком убранстве однажды родила. Произошло ли это в карете, как о том повествуют семейные предания, установить документами затруднительно, но совершенно точно известно, что Ольга Васильевна имела четверых детей: двух дочерей — Анну и Елизавету и двух сыновей — Василия Львовича и Сергея Львовича Пушкиных.
Новая семья создавалась в трудное время. В селе Болдине, где, по преданию, помещик «весьма феодально» вздернул на ворота усадьбы гувернера, появились в 1773 году передовые разъезды Пугачева, требовавшие виселиц для самих феодалов. Движение, уже сдавленное с флангов, не могло здесь развернуться, и масса восставших вскоре отхлынула. Тогда-то по всей Нижегородской губернии появились виселицы, «колеса и глаголи» для устрашения недовольных и подавления новых вспышек. Орудия казни были поставлены местными властями и в Болдине «за преклонность крестьян к приехавшим злодеям и за просьбу тех злодеев, чтоб приказчика повесить».
Долгие годы сохранялись в семействе Пушкиных и передавались младшему поколению воспоминания о событиях и эпизодах кровавого прошлого. Вместе с фамильными портретами и родословными грамотами молодые Пушкины получали и первые сведения о своих мужественных предках, строивших в старину российскую державу и неизменно отличавшихся «в войске и совете». Сквозь образы семейной хроники юному поколению раскрывались великие события отечественной истории, а славные биографии «могучих пращуров», казалось, призывали внуков к новому служению их родине.


II
Братья-стихотворцы

Во второй половине XVIII века этот род воинов и наместников впервые обращается к искусству. Обеспеченные крупным наследственным состоянием, получившие изысканное европейское воспитание, сыновья Льва Пушкина представляли собой утонченный и изнеженный цвет на кряжистом древе своей старинной родословной. Некоторая фрондирующая оппозиция Екатерине и «новым» людям, пришедшим на смену Пушкиным служить государству после 1762 года, обращает энергию молодых представителей фамилии к чисто культурным и творческим заданиям. Записанные с детства в гвардию, они не испытывают никакого желания служить и отличаться в походах и сражениях. Их привлекают иные битвы и победы — в литературных кружках, в светских гостиных, на любительских сценах. Это поэты, чтецы, импровизаторы, остроумные собеседники, актеры и режиссеры домашних спектаклей. Это прежде всего «любословы», как называли тогда таких вольных артистов речи, распространявших в отсталом и ленивом обществе новые формы европейской поэзии.
Стихотворное искусство очень рано стало излюбленным занятием молодых Пушкиных. Василий Львович понемногу превратился в настоящего литератора, неизменно причастного к виднейшим изданиям и знаменитым журнальным битвам своей эпохи. Младший брат, Сергей Львович, до глубокой старости писал стихи, всю жизнь сохраняя, однако, позицию бескорыстного служителя муз, равнодушного к печати и славе. Ни один из них не проявил высоких дарований, но оба создали вокруг себя ту атмосферу тонкой словесной культуры, в которой мог широко развернуться юный поэтический гений.
Но если молодых Пушкиных не привлекали почетные звания полномочных министров или генерал-аншефов (к чему их готовил отец), то они с успехом выполнили другое задание, намеченное родителями и педагогами, — они стали светскими людьми на манер современных им культурных парижан, и оба готовы были видеть в этом свое главное призвание. Репутация остроумного собеседника была им всего дороже. Дочь Сергея Львовича сообщала впоследствии, что многие из его французских каламбуров «передавались в обществе как образчики необыкновенного остроумия» и что он всегда господствовал в салонных турнирах ума.
Такое искусство увлекательного диалога, основанное на анекдотах и афоризмах, метких цитатах и крылатых словах, требовало особой подготовки и обширной начитанности. Братья Пушкины получили основательное литературное воспитание и возросли на классицизме. Уже с ранних лет Гораций и Буало — их руководители в области словесных теорий; поэты Эллады, Рима и расиновской Франции — непререкаемые авторитеты для них в области оды, трагедии, сатиры.
Только на исходе своей юности молодые стихотворцы переживают некоторую революцию стиля:

Во вкусе час настал великих перемен:
Явились Карамзин и Дмитрев-Лафонтен!

Отношение братьев Пушкиных к представителям новой поэзии уже ни в чем не походило на их абстрактное поклонение Пиндару или Расину. Начинающие поэты сумели сблизиться с новейшими литературными корифеями и даже попытались войти в их плеяду.

Осенью 1790 года в Петербурге на Английскую набережную сошел с корабля молодой путешественник. Был он высокого роста, с блестящими черными глазами, узким и крупным носом, живыми, энергичными жестами. В петербургских гостиных он поражал собеседников не только своим заморским шиньоном и гребнем на голове, но еще больше независимостью и вольностью суждений.
Это был молодой литератор Николай Михайлович Карамзин. В Петербурге 1790 года он был, вероятно, единственным, который беседовал с Кантом и Лавуазье, видел Гёте, слышал Мирабо. Он знал европейские языки, изучил иностранную литературу, восхищался Шекспиром и Лессингом. Он верил, что и в России скоро начнут читать своих поэтов на родном языке, — для этого придется только обнаружить присущие этой отвергнутой речи черты гибкости и выразительности, подавленные тяжеловесными доспехами парадной поэзии.
Карамзин уехал в Москву и немедленно же приступил к делу. С 1791 года начал выходить его журнал «Московский вестник», где печатались «Письма русского путешественника», а в 1792 году появилась «Бедная Лиза». Беспримерный успех мгновенно доставил Карамзину настоящую славу. Русской литературе был указан новый тип живого, лирического, разговорного языка, и русские читатели действительно обратились к родной словесности.
Новаторство Карамзина наряду с восхищением встретило и противодействие. На место вельмож и царедворцев он выдвигал нового героя — среднего дворянина, который в конце XVIII века (и несколько позже) в сущности представлял собой нарождавшуюся русскую интеллигенцию. Несомненно прогрессивное начинание Карамзина стало предметом резких нападок. Но все живые силы литературы оказались на его стороне.
В возникших и разразившихся затем двадцатилетних литературных битвах за выразительную речь, за художественное слово, за новый стиль братья Пушкины остались непоколебимыми приверженцами реформы слога и верными сторонниками Карамзина. Их переезд в начале девяностых годов в Петербург на службу в гвардии облегчил им сближение с литературными кругами столицы.
Одним из первых знакомых Пушкиных в этой среде был друг и родственник Карамзина, ближайший его сотрудник в борьбе за новый слог, молодой семеновский офицер Дмитриев, баснописец и песенник. Так же, как автор «Писем русского путешественника» в прозе, он стремился в стихотворной речи достичь высшей чистоты, отчетливости и законченности: «Одну только плавность стиха и богатую рифму я считал красотой и совершенством поэзии». Особенным успехом пользовался его рассказ в стихах «Модная жена» — шутливая повесть в духе сказок Лафонтена.
При всей миниатюрности своих поэтических средств повесть свидетельствовала о новом литературном направлении: главное в поэзии не вдохновенное парение или восторженная беспорядочность, а точность выражения, чувство меры, изящество формы, художественный вкус. Эти начала и легли в основу поэтики братьев Пушкиных.
Через Дмитриева они познакомились с Державиным, Богдановичем, переводчиком Апулея и Оссиана Е.И.Костровым, замечательным знатоком искусств и древностей А.Н.Олениным. Опыты Василия Львовича печатались в изданиях Крылова и Карамзина. Но особенно ценным для начинающих стихотворцев было общение с первым поэтом эпохи — Державиным. Наряду с пышным и торжественным воспеванием празднеств в богатой поэзии Державина звучали мелодические мотивы, напоминавшие пасторали. Этот лирический, интимный, влюбленный Державин, несомненно, отвечал вкусам молодых Пушкиных.
Многие из этих литературных связей XVIII века впоследствии упрочились и надолго сохранились в их семье. Имена Державина, Дмитриева, Крылова, Карамзина, Оленина вошли, как известно, и в историю следующего поколения фамилии.
Литературная деятельность братьев Пушкиных начиналась в трудное время. Осенью 1790 года великий представитель русской революционной мысли Радищев, приговоренный к отсечению головы за свое «Путешествие из Петербурга в Москву», был сослан в Илимск, как «первый подвизатель» французской революции в России (согласно отзыву Екатерины). В мае 1792 года был брошен в Шлиссельбургскую крепость Новиков. Грозный следователь Екатерины Шешковский допрашивает поэта-сенатора Державина о его «якобинском» обращении к библейским царям: «И вы подобно нам падете, — Как с древ увядший лист падет...» Принимаются особые меры против «французской заразы», то есть идеологии Просвещения, подвергаются разгрому издательства, закрываются типографии, конфискуются книги, усиливается надзор за «подозрительными» людьми.
Приходится удивляться, с какой неприкосновенностью пронесли Пушкины сквозь эти тревожные годы свою любовь к литературе, неизменно сохраняя связь с писатель¬ским миром*.
В литературных кругах, в петербургской гвардии, в столичном обществе, в веселом содружестве «Галера» братья-москвичи встречались со своим отдаленным родственником — Алексеем Михайловичем Пушкиным. Это был вольнодумец и балагур, актер-любитель и страстный галломан. Он познакомил Сергея Львовича со своей теткой Марией Алексеевной Ганнибал и красавицей-кузиной Надеждой Осиповной.
Девушка отличалась своеобразной красотой — несколько удлиненный разрез глаз, орлиный профиль, легкая смугловатость кожи. Прозвище «прекрасная креолка» было присвоено Надежде Осиповне как некий постоянный эпитет, хотя и без достаточного основания, — креолами назывались потомки европейцев, рожденные в колониях. Надежда Осиповна никогда не скрывала, что она внучка абиссинца, а ее утонченная внешность носила еле уловимые следы этого происхождения.
Сергей Львович был, видимо, увлечен с первого взгляда и вскоре предложил этой девушке с внешностью квартеронки и фамилией африканского завоевателя разделить с ним жизненный путь.


III
Инженеры и мореходы

Брак Сергея Львовича, с точки зрения его родных, был малоподходящим. Надежда Осиповна не была богата, над репутацией ее семьи тяготела память о скандальном процессе двоеженца-отца, род Ганнибалов не отличался ни древностью, ни знатностью. Питомцы петровской школы, деятели императорского периода русской истории, они были известны в России XVIII века как военные инженеры, руководители работ по обороне государства, артиллеристы и полководцы. Это были строители крепостей на дальних окраинах и водители флотов под южными широтами. Такой активностью определялись их тревожные и авантюрные биографии: когда Пушкины оказывались виновными перед правительством, их заключали в казематы; Ганнибалов в таких случаях сажали на военные корабли и отправляли воевать в Средиземное море. И они выполняли приказы и добывали трофеи, ибо были людьми напряженного и стремительного действия. Это были крупные и своеобразные личности, наделенные большой энергией и сильными страстями, умевшие строить свою жизнь, бороться с противными течениями и побеждать обстоятельства. Эти люди с властными характерами и героическими судьбами не оставили своих записок потомству, но они завещали свои исторические образы, как драгоценное достояние, будущему правнуку-поэту.
Дед Надежды Осиповны, абиссинец Ибрагим, ставший в России генерал-аншефом Абрамом Петровичем Ганнибалом, прожил жизнь беспримерную по фантастическим переломам и счастливой игре случайностей. Судьба бросала его с африканских плоскогорий в забайкальские степи, с побережий Босфора в Москву, из новорожденного Петербурга во французские военные академии, из пышного Парижа Людовика XIV на театр войны за испанское наследство. Он успел проявить себя как царский секретарь, как активный участник действующих армий, как военный математик, придворный педагог, строитель крепостей и директор каналов. Его выдающийся ум, познания и общая одаренность не подлежат сомнению.
Начало его жизни окутано легендой. Из документов елизаветинской герольдии явствует, что Ибрагим родился в северной Абиссинии, где отец его владел двумя или тремя городами на правом берегу Мареба, на границе между Хамасеном и Сараэ, в Логоне.
В конце XVII века север Африки стал ареной усобиц с Турцией, которая вывозила в Константинополь военные трофеи, добычу, пленников, рабынь и заложников. Таким «аманатом» оказался и маленький африканец из Логона. С моментом его увоза связана поэтическая легенда о том, как старшая сестра Ибрагима, девочка Лагань, долго плыла за кораблем, увозившим ее любимого брата, и погибла в морской пучине.
Эпоха Возрождения возобновила античную моду на чернокожих слуг. Обычай этот из европейских дворов перешел в XVII веке в Россию. Арапы прислуживали обычно и Петру. На одном гравюрном портрете 1704 года он весьма декоративно изображен рядом с юным негром, охраняющим императорские регалии. Около 1706 года русский резидент при турецком «диване» получил приказ Петра выслать ему нескольких арапчат для украшения двора. Есть указания, что Ибрагим был выкраден из неприступного султанского сераля при содействии самого визиря.
В 1707 году маленький африканец был доставлен из Стамбула в северную столицу. Отныне он неотлучно состоит при царе и понемногу становится свидетелем крупнейших событий русской и европейской истории.
За обнаруженные им «в походах и баталиях» прекрасные способности Петр отправляет юношу во Францию для обучения инженерному делу.
Несмотря на нужду в Париже и тяжелое ранение в испанской войне, Ганнибал проходит курс артиллерийской школы в Меце и возвращается в Петербург профессором математики и фортификации. Он вывез из Парижа в Россию обширную французскую библиотеку в четыреста томов, составленную из книг не только по его специально¬сти, но также по географии, истории, философии и литературе. В этом книжном собрании имелись сочинения Расина, Корнеля, Сирано де Бержерака, письма Фонтенеля, «Князь» Макиавелли, мемуары Брантома, философ¬ские трактаты Мальбранша, «Всемирная история» Боссюэ. Особенно широко были представлены работы по математике и военному делу.
Сам Ганнибал написал книгу об инженерном искусстве и составил мемуары на французском языке. Умирая, он оставил не только поместья, крепостных и формуляр с высокими чинами, но и многотомное книгохранилище, ценное собрание физических и механических инструментов, а главное — благодарную память о своей научной деятельности: известный мемуарист XVIII века Болотов отметил в своих записках «прекрасную геометрию и фортификацию Ганнибала». Это имя, очевидно, приобрело авторитетную репутацию не только в правительственных и военных кругах, но и в среде молодого поколения, стремящегося к знанию.
Жестокая школа жизни, пройденная Ибрагимом, сообщила некоторую суровость его характеру. Это в полной мере сказалось в его семейном быту.
В конце 1730 года в Петербурге Ганнибал встретился с красавицей-девушкой, как полагают, гречанкой, дочерью капитана галерного флота Евдокией Андреевной Диопер. Ганнибал попросил ее руки и настоял на браке, несмотря на протесты красавицы. Обвенчавшись в начале 1731 года, он увез жену в маленький порт Пернов (в бухте Рижского залива). Вскоре он обвинил молодую женщину в намерении отравить его и «смертельными побоями и пытками» принудил ее дать об этом официальное показание. Несчаст¬ную заключили в тюрьму, а Ганнибал сошелся с дочерью местного капитана Христиной-Региной Шеберг, от которой имел нескольких детей. Когда пришла пора отдавать их в учение, Ганнибал обвенчался с Христиной и, пользуясь своими связями, добился убийственного приговора для первой жены, все еще томившейся в заключении: «Гонять прелюбодеицу по городу лозами, а прогнавши отослать на прядильный двор* на работу вечно». Пожизненное заключение ее могло бы узаконить второй брак Ганнибала. Но Евдокии Андреевне каким-то чудом удается вырваться в Петербург и подать челобитную в синод. Ее освобождают на поруки, а дело поступает на новое рассмотрение. За¬травленная женщина, живя в Петербурге, сходится с подмастерьем Академии наук и рождает дочь Агриппину; она послужила источником легенды о белом ребенке, рожденном женою Ибрагима, за что преступная мать была замучена в монастыре, — предание, волновавшее творческое воображение правнука. «Часто думал я об этом ужасном семейственном романе», — писал Пушкин в наброске предисловия к «Арапу Петра Великого».
Появление ребенка дает Ганнибалу основание ходатайствовать перед петербургской консисторией, чтобы «оная прелюбодеица долее не называлась его женой». 9 сентября 1753 года Евдокия Ганнибал была признана разведенной со своим мужем и осуждена на заточение в дальний монастырь, где и скончалась. Сам Ганнибал отделался епитимьей и денежным штрафом за двоеженство; брак его с Христиной Шеберг был утвержден.
Такой благоприятный для него исход процесса объясняется тем, что в царствование Елизаветы Петровны любимец ее отца вошел в силу, пользовался большим влиянием и был щедро обласкан императрицей. Он получил звание генерал-майора, должность ревельского коменданта, 500 душ в Псковской губернии Опочецкого уезда, в «Михайловской губе», где его потомство долгое время хранило родовые земли и память о «прадеде-арапе».

С окончанием бракоразводного процесса сыновья Ганнибала получили, наконец, возможность поступить в дворянские корпуса и служить в гвардии и флоте. Старший — Иван Абрамович — стал историческим героем и заслужил от своего внучатного племянника хвалебный стих: «Вот Наваринский Ганнибал!» В 1770 году, после большой десантной операции и пятнадцатидневной осады, Иван Ганнибал взял в Архипелаге крепость Наварин. Во время битвы в Хиосском заливе, 24 июня 1770 года, он командовал артиллерией эскадры и взорвал весь турецкий флот, укрывшийся в Чесменской бухте. Вскоре он доказал, что может не только истреблять фрегаты, но и сооружать цитадели. В 1778 году ему было поручено построить крепость Херсон на месте устаревшего небольшого укрепления Александр-Шанца. Через три года на месте глухой «фортеции» аннинского времени раскинулся большой город с военной гаванью, адмиралтейством, верфью и арсеналом.
Но далеко не всем Ганнибалам удалось проявить такую героическую активность. Младший брат победоносного «бригадира», получивший от отца имя Януария, а от матери — Иосифа, вошел в историю лишь в качестве родного деда знаменитого поэта. Этот Иосиф-Януарий, или в просторечье Осип Абрамович Ганнибал, отличался пылким и своенравным характером. Его считали «сорвиголовой» и «ужасом семьи». В 1773 году в чине майора морской артиллерии он был послан в Липецк осмотреть чугунные заводы, устроенные Петром I для отливки пушек Черномор¬скому флоту. В двух десятках верст от Липецка находилось село Покровское, имение капитана в отставке Алексея Федоровича Пушкина и жены его Софьи Юрьевны, урожденной Ржевской. Осип Абрамович стал бывать у покров¬ских помещиков, посватался к их восемнадцатилетней дочери Марии Алексеевне и вскоре женился на ней.
Ярославское имение новобрачной пошло целиком на уплату долгов мужа, после чего Марии Алексеевне пришлось добиваться примирения своего грозного свекра с его блудным сыном. Вскоре молодые поселились в поместье Абрама Петровича, на мызе Суйде, под Петербургом. В 1775 году у них родилась дочь Надежда. Осип Абрамович надолго уезжал из дома, нисколько не заботясь о семье; молодой матери приходилось всячески влиять на супруга. Он решил сразу положить конец докучным домогательствам и навсегда оставил Суйду, увезя с собой в виде меры воздействия крошечную Надю. Затея удалась: Мария Алексеевна пошла на все уступки, лишь бы возвратить ребенка.
Сохранилось ее письмо к мужу. Впоследствии поэт Дельвиг восхищался живым русским языком писем Марии Алексеевны; об этом свидетельствует и приводимое нами письмо. Но еще более волнует оно той глубокой драмой, которая с такой сдержанной простотой выражена в нем.
«Государь мой, Осип Абрамович!
Несчастливые как мои, так и ваши обстоятельства принудили меня сим с вами изъясниться: когда уже нелюбовь ваша ко мне так увеличилась, что вы жить со мною не желаете, то уже я решилась более вам своею особою тягости не делать, а расстаться навек и вас оставить от моих претензий во всем свободна, только с тем, чтобы дочь наша мне отдана была, дабы воспитание сего младенца было под присмотром моим. Что же касается до содержания как для нашей дочери, так и для меня — от вас и от наследников ваших ничего никак требовать не буду, и с тем остаюсь с достойным для вас почтением ваша, государь мой, покорная услужница Мария Ганнибалова».
Получив нужную гарантию, Осип Абрамович с готовностью возвратил дочь при весьма колком письме, в котором желал жене пользоваться «златою вольностью»; «...а я, — заканчивал он свое послание, — в последние назыв

Именной указатель

Абут-Абдулла-паша — 328
Адеркас — 227
Аккерман — 181
Александр I — 50, 76, 110, 127, 171, 248, 249, 354, 364, 403
Александр Невский — 6
Алексеев — 271, 297
Алипанов — 335
Альгаротти — 378
Антолини — 81
Апехтина — 391
Аракчеев — 131
Арендт — 455
Аретино — 206, 207
Арина Родионовна — 24, 239, 240, 289
Ариосто — 104
Артюхов — 392
д’Аршиак — 447, 450
Ахмет-паша — 328
Ахундов — 322

Багратион — 324
Баженов — 123
Байрон — 139, 147, 148, 168, 184, 222, 226
Бакиханов — 322
Бакунина — 98, 99
Балла — 75
Бальзак — 211, 382
Бальш — 188, 189
Банулеско-Бодови — 174
Барант — 380
Барклай-де-Толли — 66, 80, 324, 428
Барков — 74, 79
Батюшков — 37, 38, 56, 68, 80, 91, 99, 111, 120, 121, 132, 146
Беликов — 36, 40
Белинский — 422, 423
Белли — 35
Бенкендорф — 296, 365
Беннигсен — 105
Беранже — 362, 368, 374
Бестужев — 252, 253, 257, 330
Бетанкур — 447
Биньон — 367
Биргер — 5
Битобе — 45
Бичурин — 337, 338
Блудов — 51, 52, 122, 125
Богданович — 14, 51, 112
Болотников — 152
Болотов — 18
Боратынский — 277, 334, 416
Борисова — 315, 316
Боффо — 201
Бренн — 123
Броневский — 157
Бросс — 378
Брунов — 208
Брюллов — 276
Буало — 44, 46, 78, 94
Будри — 95, 96, 111
Булавин — 152
Булгаковы — 25
Булгарин — 295, 296, 334, 340
Бунтова — 393
Буонаволио — 201
Бурцев — 323, 324
Бутурлин А. — 47
Бутурлин Д. — 25, 47, 48
Бутурлин М. — 389
Бэкон — 378

Вагнер — 394
Вальберг — 81
Вальвиль — 111
Вальтер — 196
Вальховский — 107, 330
Васильчиков — 138, 146
Веймар — 426
Веллингтон — 244, 363
Вельтман — 178
Веневитинов — 269, 272—274
Вержье — 44
Виельгорский — 269
Винь — 368, 374
Витали — 201
Витгенштейн — 67
Воейкова — см. Пушкина М.М.
Волконская А. — 223
Волконская З. — 272, 274—276
Волконская М. — см. Раевская
Волконская С. — 223
Волконский — 224, 257, 286
Вольтер — 44, 45, 78, 99, 104, 173, 377, 378
Воронцов М. — 197—199, 205, 206, 217—220
Воронцов С. — 197, 198
Воронцовы — 25
Всеволжский — 132—134
Вульф Алексей — 229
Вульф Анна — 271
Вульф Е. — 254
Вындомская — 250
Вындомские — 118, 119
Вышеславцева — 23, 30
Вяземская — 218—220
Вяземский П.А. — 101, 102, 120, 121, 125, 272, 334, 335, 375, 415, 416
Вяземский П.П. — 432

Гаврила Олексич — 5
Галич — 82, 83
Гамильтон — 104
Гангеблов — 330
Ганнибал А. — 16—18
Ганнибал И. — 19, 22
Ганнибал М. — 15, 29, 33, 36, 40
Ганнибал Н. — 15, 21, 22, 418, 419
Ганнибал О. — 19—21
Ганнибал П. — 118
Ганнибал Я. — 118
Ганские — 211, 212
Гауэншильд — 77
Геккерн — 409, 447, 448, 450
Гениште — 275
Геннадий — 459
Георгиевский — 100
Гете — 215
Гизо — 380
Глинка М. — 304, 307, 308
Глинка Ф. — 133, 138, 145
Гнедич — 116, 117, 132, 133, 146, 295, 304, 334
Гоголь — 372
Годунов — 33
Голенищев-Кутузов — 298, 299
Голицын А. — 86, 110, 296, 298
Голицын С. — 304
Голицына — 406, 407
Гольбах — 104
Гонзаго — 81, 130
Гончаров А. — 317, 344, 345, 346
Гончаров Н. — 317
Гончарова А. — 448, 449
Гончарова Е. — 440, 446, 447
Гончарова Н. Н. — 317—319, 343, 373, 384, 416, 423, 445—447, 450
Гончарова Н.И. — 318, 364
Горчаков — 62, 73, 79, 86, 114, 135, 179, 244, 245
Грей — 40
Грекур — 44
Греч — 334
Грибоедов — 105, 116, 190, 235, 236, 306—308, 333
Гульянов — 276, 360
Гурьев — 73, 225
Густав-Адольф — 6
Гутчинсон — 216
Гюго — 382

Давыдов В. — 170, 171, 338
Давыдов Д. — 68, 324, 325, 335, 366, 424
Давыдова Аглая — 170, 171
Давыдова Адель — 171
Даль — 392, 455
Данзас — 62, 431, 452
Данте — 341, 342
Дантес — 409, 410, 416, 423, 439, 440, 446, 449, 453, 454
Даргомыжский — 384
Дашков — 50—52, 125
Деваллон — 177
Делиль — 44
Дельвиг — 58, 59, 62, 66, 74, 133, 147, 238, 239, 304, 305, 334, 365—367
Державин — 14, 51, 83, 84, 86—89, 109, 153, 314
Дибич — 261, 363, 369
Дидло — 130
Диопер — 18, 19
Дмитриев — 13, 14, 23, 37, 56, 121, 250, 272, 314, 389
Долгорукий А. — 296
Долгорукий И. — 24, 25, 128
Домевик-Шарль Николь — 177
Домерг — 27
Дондуков-Корсаков — 411
Доу — 428
Дурова — 424
Дютак — 81

Елена Павловна — 132
Ермолов — 80, 154

Жемчугова — 410
Жуковский — 37, 38, 63, 68, 92, 99, 111, 120, 121, 132, 143, 153, 186, 334, 335, 371, 372, 375, 415, 416, 440

Задлер — 455
Закревская — 299
Замбони — 201
Занд — 138, 397
Зернов — 72
Злов — 81
Зубов — 182

Иконников — 72
Илличевский — 57, 58, 62, 431
Инзов — 146—150, 165, 166, 172, 173, 189, 190
Ипсиланти — 169, 175, 177
Ириней — 174
Истомина — 202
Ишимов — 451

Каверин — 105, 114
Кавос — 81
Казаков — 24
Казначеев — 211, 220
Кайданов — 68, 111
Какова — 276
Калашников — 232, 233
Калашникова — 246
Каменев — 392
Капнист — 99, 136, 137
Каподистрия — 113, 114, 146, 176
Карамзин А. — 457
Карамзин Н. — 13, 31—33, 56, 99, 101, 103, 104, 111, 120, 121, 125—127, 132, 233, 234
Карамзина — 98, 103
Карл X — 346, 445
Карл XII— 181
Каррель — 368
Каталани — 201
Катенин — 116, 117, 127, 128, 303, 335
Кваренги — 24
Керн — 132, 242, 243, 290, 304
Киреевские — 277
Киреевский — 269
Киселев — 203
Китаева — 368
Клерон — 71
Клокачев — 117
Княжнин — 186, 192
Козлов — 144, 147, 458, 459
Козловский — 265, 416, 425
Колосова — 130
Комовский — 73, 74
Кондильяк — 44
Коновницын — 330
Константин I — 251
Корнель — 44
Корнилович — 330
Корнуоль — 355, 382
Корреджио — 76
Корсаков — 61
Корф — 65, 72, 73, 431
Костров — 14, 51
Котляревский — 154, 199
Коцебу — 138
Кочубей В. — 296, 298
Кочубей Н. — 98, 444
Кошанский — 54, 57, 58, 82, 87, 92—94
Кривцов — 115, 116
Крупенников — 392
Крупянские — 182
Крылов А. — 389
Крылов И. — 14, 51, 132, 335
Кукольник — 86
Куницын — 54, 55, 96—98
Куракин — 296
Кутузов — 66, 296
Кюхельбекер — 59—61, 73, 107, 257, 294, 400

Лагарп — 49
Ламарк — 367
Ламартин — 192
Ламменэ — 368
Ланжерон — 177, 369
Ларивон — 238
Лафайет — 367
Лафар — 44
Лафонтен — 78, 99
Лебрен — 124
Левшин — 211
Леке — 194, 211
Леопольдов — 296
Липранди — 167, 168, 176, 178, 181, 182, 186, 323
Лобанов-Ростовский — 296
Лодий — 86
Ломоносов — 47
Лорж — 35
Лувель — 141, 397
Лунин — 190, 257, 303,
Львов — 136, 386
Людовик XIV — 402

Мадатов — 323
Мазепа — 181, 213
Майков — 71
Макдональд — 67
Макинтош — 216
Малиновский В. — 53, 54, 77
Малиновский И. — 76, 77
Мансуров — 134
Марат — 95, 96
Марини — 208
Мармон — 178
Маро — 78—80, 99
Марс — 275
Мартынов — 53, 90
Маслов — 73
Мерзляков — 99
Мериме — 194, 335, 382, 407, 433
Местр Ж. — 50, 56, 71
Местр К. — 37, 154, 155
Меттерних — 113
Микеланжело — 358
Милорадович — 67, 80, 144—146
Милутинович — 203
Минье — 381
Митридат — 157
Митьков — 298
Митюшкин — 439
Мицкевич — 110, 277—280, 308—310, 375
Мнишек — 33
Моген — 367
Молчанов — 296
Мольер — 42, 43
Монфор — 35
Муравьев Н. — 128, 190, 257, 303
Муравьев А. — 275, 288
Муравьев-Апостол — 119, 255, 354
Мусин-Пушкин — 25
Мюрат — 67, 145
Мюссе — 382
Мясоедов — 73

Надеждин — 334
Наполеон I — 64, 65, 179, 180
Нафанаил — 457
Нащокин — 366, 385
Нелединский-Мелецкий — 99, 107, 108
Нессельроде К. — 113, 149, 403—405
Нессельроде М. — 405, 406
Николай I — 262—266, 286, 298, 301, 302, 363, 367, 373, 395, 396, 403, 441
Новиков — 14, 192

Овидий — 168, 181
Огюст — 81
Одоевский — 273, 335, 416
Оленин — 14, 51, 114, 131, 132, 228, 305
Оленина — 305
Орбелиани — 321
Орлов А. — 8
Орлов М. — 122, 167, 170, 180, 191, 303, 338, 364, 419
Орлова — 180
Орловский — 418
Осипов А. — 228, 229
Осипов И. — 119
Осипова П. — 118, 119, 202, 245, 246, 458, 459
Осипова Е. — 459
Осипова М. — 459
Островский — 385
Оттон — 196
Охотников — 170, 179

Павел I — 26
Парни — 44, 99, 100
Паскевич — 323—326, 328, 330, 331, 374, 421
Пестель — 175, 176, 190, 354
Петр I — 311, 377, 396, 397
Петрашевский — 456
Петров — 459
Пещуров — 230
Пилецкий-Урбанович — 72, 73
Пимен — 248
Плетнев — 334, 443
Плутарх — 44
Плюсов — 86
Погодин — 277, 375, 422
Поджио — 75
Подолинский — 335
Полевой — 337, 339
Понятовские — 211
Потапов — 261
Потемкин — 148
Потоцкие — 211
Проктер — см. Корнуоль
Протасов — 457
Прохоров — 352
Пугачев — 152, 377, 393, 394, 396
Пульхерица — 189
Пушка Григорий — 5
Пушкин А.А. — 384
Пушкин А.М. — 15
Пушкин А.Ф. — 20, 29
Пушкин А.Ю. — 37
Пушкин В. — 10—12, 14, 23, 30, 38, 39, 48, 50, 51, 89, 101, 121, 122, 190, 267, 272, 347, 348
Пушкин Гавр. — 7
Пушкин Григ. — 6
Пушкин И. — 6
Пушкин Л.А. — 8—10, 351
Пушкин Л.С. — 41, 366, 367, 418
Пушкин М. — 7
Пушкин Н.С. — 27, 34
Пушкин Никита — 6
Пушкин С. — 10—12, 15, 22, 24, 25, 34, 35, 37, 39, 48—50, 117, 190, 228, 230, 231, 356
Пушкина Мария Алексеевна — 20, 21
Пушкина Мария Александровна — 384
Пушкина М.М. — 9, 10
Пушкина Н.Н. — см. Гончарова
Пушкина О.В. — 9, 10
Пушкина О.С. — 36, 37, 43
Пушкина С. — 20, 272
Пущин — 54, 63, 107, 114, 131, 191, 236—238, 294, 303, 326, 330

Радищев — 14, 56, 124, 192, 426—428
Раевская Екатерина — 158, 159
Раевская Елена — 158, 159
Раевская М. — 151, 159, 172, 211, 224, 286, 287, 314, 315, 320, 338
Раевская С. — 151
Раевский А. — 153—155, 170, 353, 419
Раевский В. — 170, 179, 184, 190
Раевский Н.Н. мл. — 106, 151, 152, 324, 452
Раевский Н.Н. ст. — 67, 80, 151, 154, 170, 338
Разин — 152
Разумовские — 5
Разумовский А. — 52, 56, 71, 77, 78, 86, 92, 110
Ракеев — 459
Расин — 44
Растрелли — 85
Рекамье — 30
Ренье — 407
Репнин — 416
Ржевская — см. Пушкина С.
Ржевские — 211
Ржевский — 29
Рибас — 177
Ризнич А. — 203, 218, 258, 259
Ризнич И. — 202, 203
Рикорди — 201
Римская-Корсакова — 272
Ринальди — 85
Риэго — 142, 397
Рокотов — 230
Россини — 196, 275
Рубенс — 76
Рубо — 196
Рудыковский — 151, 156
Румянцев — 85
Руссо — 44
Рылеев — 138, 186, 214, 236, 252, 310

Сабанеев — 184
Саббатини — 75
Саблуков — 86
Салех-паша — 323
Салтыков — 86
Самойловы — 81
Сандунова — 81
Свиньин — 451
Селецкий-Дзюрдзь — 72
Семенова — 170, 202
Семичев — 326, 367
Сен-Жермен — 406
Сен-Пьер — 180, 322
Сен-Ромен — 201
Сен-Симон — 128, 379, 402
Сент-Бев — 382
Сенфаль — 264
Серафим — 297, 298, 384, 412, 457
Сиркур — 442
Скотт — 382, 415, 432, 433
Смирнов — 185
Смирнов И. — 86
Смирнова-Росетт — 371
Смит — 98, 108, 109
Собаньские — 211, 212
Соболевский — 268, 274
Соковнин — 8
Сологуб — 371, 372, 440
Сомов — 304, 335, 365
Спасский — 455
Сперанский — 50, 71, 402
Спешнев — 456
Спиноза — 274
Стамати — 193
Стендаль — 27, 305, 306, 335, 382
Стерн — 40
Строганов — 296, 447
Строганова — см. Кочубей Н.
Стурдз — 188
Сумароков — 74
Сухоруков — 330
Сушков М. — 37

Талейран — 347
Тальма — 30
Тициан — 76
Токвиль — 381
Толстая — 21
Толстой В. — 70
Толстой П. — 296, 298, 302
Толстой Ф. — 268, 319
Толстой Я. — 133, 134, 192
Томон — 201
Томсон — 40
Торвальдсен — 276
Трубецкой — 133
Туманишвили — 322
Туманский — 199, 200, 335
Тургенев А. — 52, 114, 115, 123, 375, 442, 443
Тургенев Н. — 115, 120—122, 131, 135—138, 141, 190, 257, 303, 353
Тырков — 77
Тьер — 381
Тьерри — 380

Уваров — 77, 86, 122, 410—412, 457
Уварова — 410
Удино — 67
Ушаковы — 289, 290

Фазиль — 321
Фигнер — 68
Фикельмон — 305
Филарет — 86
Филиппович — 459
Философов — 136, 386
Фонвизин — 192, 202
Фонтанье — 421
Фотий — 297
Фраполи — 201
Фукс — 390, 391

Хвостов — 40
Хитрово (г-жа) — 305
Хитрово (г-н) — 364
Хлюстин — 416
Хлюстина — см. Сиркур
Хомяков — 335
Хомяковы — 277

Циклер — 8, 399
Цицианов — 154, 198

Чаадаев — 104, 105, 114, 135, 138, 140, 141, 146, 190, 269, 272, 303, 353, 419, 452
Чавчавадзе — 321
Чарторижский — 363
Черкасский — 197
Чернышев А. — 296
Чернышев З. — 330
Чириков — 72
Чичери — 10
Чичерина — см. Пушкина О.В.

Шатобриан — 114, 244, 347
Шаховской — 40, 102, 129, 130, 202
Шванвич — 388
Шварц — 414
Шеберг — 18
Шевцов — 154
Шевырев — 277, 422
Шедель — 46
Шекспир — 44, 214, 378
Шеллинг — 273
Шемиот — 151
Шенье — 161, 162, 168, 237
Шереметев — 116
Шереметев Н. — 410, 411
Шиллер — 36
Шишков — 412, 413
Шишков А.С. — 32, 39, 101
Шолье — 44
Шольц — 455
Шульгин — 270, 287

Щедрин — 276
Щепкин — 420
Щербатов — 104
Щербинин — 134

Эйсмонт — 185
Энгельгардт — 100, 101, 135, 146

Юзефович — 330
Юрьев — 133
Юсупов — 336, 337, 386

Ягужинский — 136
Языков — 255—257, 335, 416
Яковлев — 61, 64, 74, 304, 431, 439
Якушкин — 128, 170, 303