Оглавление

Романтическое предисловие автора 7

От издателя 8

Введение 9

Глава 1. Основы теории элиты 24
1.1. Обзор классических теорий элиты 24
1.2. Политическая стратификация 37
1.3. Государство. Власть и ее ресурсы 43
1.4. Политический рынок и капитал 53
1.5. Структура политического класса 63
1.6. Элита — высшая страта политического класса 73

Глава 2. Вход в элиту (инкорпорация) 99
2.1. Выборы как механизм элитной инкорпорации 102
2.2. Переход к выборной системе формирования
региональной элиты 118
2.3. Реформация федеральной элиты 145
2.4. Выборы и партии 154

Глава 3. Выход из элиты (экскорпорация) 174
3.1. Тенденции нисходящей мобильности элиты 174
3.2. Отставки советской элиты 177
3.3. Отставки при М.Горбачеве 182
3.4. «Кадровая мясорубка» Бориса Ельцина 186
3.5. Отставки при Владимире Путине 209

Глава 4. Модернизация верховной власти 217
4.1. Советская политическая система и топ-элита 218
4.2. Изменение верховной власти при Б.Ельцине 228
4.3. Политические реформы В.Путина 236

Глава 5. Российская бизнес-элита 291
5.1. Понятие «бизнес-элита» 292
5.2. «Комсомольская экономика» и генезис бизнес-элиты 294
5.3. Латентный этап приватизации и появление
крупного бизнеса 307
5.4. Бизнес-элита и олигархия 318
5.5. Социологический портрет бизнес-элиты 338
5.6. Политическая связь бизнеса и власти 346

Заключение. Старый класс, новый конфликт 372

Именной указатель 378

Введение

Эта книга — о переменах, которые произошли с российским обществом за последние 20 лет, об элите, которая эти перемены совершила и которая изменилась сама. Кто они — нынешние правители России: старые люди в новом обличье или новое племя, пытающееся вспомнить советское прошлое?
Эта книга — итог моей многолетней работы в качестве руководителя департамента изучения элиты Института социологии РАН. Этот департамент был создан в 1989 году — первое подразделение в стране, специализирующееся на исследованиях столь закрытой группы общества.
До 1989 г. любые вопросы, связанные с изучением правящей группы страны, были тайной за семью печатями. Тогда не только исследования, но и употребление самого слова «элита» были запрещены в СССР. Книга М.Вослен¬ского «Номенклатура» имела гриф «совершенно секретно» и хранилась в единственном экземпляре в библиотеке ЦК КПСС. Советские люди не должны были знать о жизни тех, кто управлял страной. Идеологические мифы заменяли правду. «Первые отделы» (эти ячейки КГБ, функционировавшие в каждом трудовом коллективе) неустанно следили за тем, чтобы социологи не спрашивали население об отношении к руководителям партии и правительства. Каждого, кто нарушил бы это требование, ожидали большие неприятности: конец научной карьеры, репрессии или даже тюрьма.
Перестройка, начатая М.Горбачевым, все изменила. На¬чалась либерализация жизни, которая затронула и Академию наук СССР, в которой я тогда работала младшим научным сотрудником. В Институт социологии пришел новый директор, слывший большим либералом — Владимир Ядов. В Институте социологии впервые был объявлен открытый конкурс проектов.
Активность ученых была невысока: все были уверены, что гранты дадут только «красной профессуре» — идеологически выдержанным и морально устойчивым членам КПСС, которые возглавляли крупные отделы. Но я решила попробовать. Друзья и коллеги удивлялись моей наивности и не верили в успех. Я тоже не особенно надеялась, но все же подала заявку на проект под названием «Административная система СССР и ее субъекты» (термин «элита» все же выглядел слишком рискованно). И каково же было мое ликование, когда проект утвердили и эта тема вошла в реестр государственных тем, финансируемых Академией наук.
Нашей маленькой группе, состоящей из 5 человек, дали комнатку и компьютер. И мы начали работать. Мы горели энтузиазмом — ведь мы были первыми и занимались чем-то почти запрещенным, таким таинственным и важным. Мы проводили на работе по 12 часов, спорили о политике, о номенклатуре, придумывали, как получить доступ к людям, находящимся на самой вершине власти. Все стены нашей каморки были покрыты портретами членов Политбюро и ЦК КПСС.

Конечно, мы знали, что на Западе существуют советологические центры, которые давно и успешно исследуют нашу элиту. Мы чувствовали себя их робкими учениками, с восторгом читая статьи и книги, которые удавалось достать.
Прошел не один год, прежде чем я и мои коллеги почувствовали уверенность в своих силах — ведь мы были в гуще событий, имели значительно лучший доступ к объектам своего изучения, чем западные аналитики, чувствовали атмосферу происходящих перемен. Постепенно был нащупан свой метод, который мы в шутку называли «детективно-социологическим». Стандартные социологические опросы по анкете почти не применимы в исследованиях элиты. Бессмысленно сложить мнение Путина с мнением Явлинского, а затем посчитать среднюю арифметическую. Социология элиты — это особая наука, объектом которой является «штучный товар» — руководители страны. И цена неудач здесь иная: каждая ошибка это захлопнувшаяся дверь, это утрата доступа к информации.

Я написала несколько писем западным советологам, и к нам стали приезжать иностранцы. Это вызвало настороженность наших спецслужб.
Как-то осенью 1990 г. раздался звонок из КГБ. Офицер был очень вежлив, он сказал, что у них есть аспирант, интересующийся проблемами элиты, который хочет проконсультироваться у меня. Могла ли я отказать? На следующий день пришел бледный молодой человек с незапоминающимся лицом. Он сказал, что хочет постажироваться в нашей группе. И стал ходить каждый день на работу. Он приходил, молча садился в углу, и слушал все, что мы говорили, ровно в 17.00 доставал бутылку водки. Поскольку я знала, какая организация его направила «на стажировку», то не раз спрашивала, не занимаемся ли мы чем-то запрещенным. Но он всякий раз отвечал: «Нет-нет, все в порядке. Нас интересуете не вы, а те, кто к вам приезжает». Мы боялись, но интерес к исследованиям элиты был таким всепоглощающим, что мы стерпелись с присутствием «стажера» и стали почти не замечать его. Через полгода он стал появляться все реже, а в 1992 г. этот бесцветный молодой человек бесследно исчез. (Интересно, чем он занимается сейчас?!)

Первое большое исследование, посвященное генеалогии Брежневской элиты, мы провели совместно с британскими учеными Стивеном Уайтом и Эваном Модсли из Глазго университета (Великобритания). Мы взяли на себя обязательства проинтервьюировать всех живых на тот момент членов ЦК КПСС Брежневского времени.
Мы очень хотели это сделать, но еще плохо понимали, как получить доступ к этим людям. Адреса высшей номенклатуры были засекречены, и их не было ни в адресных книгах, ни в городских справочных. Но в стране началась перестройка, номенклатура рухнула, в бюрократических организациях царил хаос. Никто больше не знал, что можно, а что нельзя. Мы отправились в центральный офис Московского городского справочного бюро. Оказалось, что «секретные адреса» теперь можно купить по 4 рубля за штуку. Так мы стали обладателями уникальной информации, ставшей основой нашей базы данных, которая с годами росла и развивалась.
А дальше надо было пытаться получить согласие этих людей на интервью. Мы нашли нескольких бывших членов Политбюро ЦК КПСС, которые были настроены доброжелательно, и они стали нам помогать — звонили своим хорошим знакомым — бывшим министрам, первым секретарям обкомов партии, и просили принять нас. Это была неоценимая помощь, без нее доступ ко многим высшим руководителям был бы просто невозможен.
Очевидно, что для того, чтобы расположить высокопоставленного собеседника к себе, надо было хорошенько подготовиться. Мало было знать его биографию, надо было выучить учебник «История КПСС». Иначе ничего не получалось. Если собеседник говорил: «Помните, как на апрельском пленуме ЦК...», мы должны были реагировать, а не спрашивать у него: «А что там было?» Наша некомпетентность дорого стоила: собеседник закрывался, понимая, что мы несерьезные люди и говорить с нами не о чем.
Вскоре мы обнаружили, что и этого недостаточно. Важно было учитывать «этнический фактор». Не секрет, что антисемитские настроения были распространены среди советской элиты. Поэтому, чтобы не рисковать, мы вынуждены были заняться выяснением пятого пункта наших интервьюеров. Хороший эффект давало этническое совпадение интервьюера и респондента, и мы стали посылать к украинцу — украинца, а к армянину — армянина. Часто у наших сотрудников складывались теплые человеческие отношения с респондентами: им дарили рукописи воспоминаний, кормили обедами, помогали консультациями.

Постепенно мы научились работать с элитой, приобрели необходимые для этого связи и навыки, выработали свой метод. Каждый раз, приступая к новому исследованию, тщательно подбирали и готовили сотрудников. Исследуя банковскую элиту, нам пришлось изучать «птичий язык» финансистов, так как первые же интервью показали, что мы не понимаем многое из того, о чем говорят банкиры. Вскоре каждый член нашей команды легко мог оперировать понятиями «инкассо», «маржа» и отличал счета «лоро» от счетов «ностро». Для того чтобы быть в курсе всех новостей, мы выписывали горы газет и журналов. А поскольку прочитать одному человеку это было невозможно, мы делили издания поровну и два раза в неделю устраивали «политинформации», где обменивались наиболее важными сведениями. Мы завели друзей в администрации президента, среди силовиков, губернаторов и людей из правительства. Наверное, это было похоже на «агентурную сеть», которую использовали спецслужбы. Но нами-то двигало чисто научное любопытство, ведь только так можно было проводить сложнейшие исследования российской элиты.
Основными методами изучения элиты были: неформализованные глубинные интервью членов элиты, формализованные интервью; экспертные опросы; наблюдения (как невключенные, так и включенные); изучение официальных биографий; контент-анализ прессы; анализ документов и статистики. Использование всего комплекса социологических методов неизбежно из-за особенности объекта исследования, доступ к которому чрезвычайно сложен. Полученная разными способами и из разных источников информация о социально-демографических характеристиках элиты, ее профессиональном бэкграунде, мнениях и суждениях по многим вопросам должна быть проанализирована по единой схеме. Это обусловливает необходимость не только аккумуляции данных, но и их постоянной кодификации и унификации. Эту задачу и выполняет база данных, куда попадают результаты всех исследований, проведенных сектором изучения элиты Института социологии РАН. За 15 лет исследовательской работы в этом направлении было проведено более 50 исследований, наиболее значимые из которых представлены в таблице 1.

Берясь за написание этой книги, я выбрала период с 1981 по 2003 г. Именно в это время произошли глобальные изменения российского общества: распад СССР и социалистического лагеря, крах номенклатуры, перестройка, гласность, становление рынка, многопартийной системы, а затем сворачивание демократических реформ и реставрация бюрократического государства. Эти изменения были вызваны самой элитой, и они изменили ее.
Для меня очень важным было зафиксировать характеристики советской элиты в последние годы «застоя», чтобы иметь точку отсчета для последующих изменений. Таким годом был избран 1981-й — последний год правления Л.И.Брежнева, год расцвета застоя, когда в последний раз элита была сформирована по классическим традициям номенклатуры. В этот год прошел ХХVI съезд КПСС, и сформированные органы власти еще не имели никаких примет скорых перемен.
Следующей точкой стал 1990 г., в котором перемены политической системы стали очевидны, основы номен¬клатуры были подорваны, Политбюро ЦК КПСС формировалось по новым принципам.
Третьей точкой был избран 1993 г., год укрепления Ельцина на президентском посту, его победы в противостоянии с Верховным Советом РСФСР, год изменения Конституции страны.
Четвертая точка тренда — 1999 г., год «позднего Ельцина», когда политическая система, которую он создал, была видна во всей очевидности.
И, наконец, пятая точка — 2002 г., третий год правления Путина, когда его команда была в общих чертах сформирована и внесены изменения в стиль управления. К этому времени президент Путин понизил статус губернаторов, ввел новый «этаж власти» — аппараты полномочных представителей президента в федеральных округах, мобилизовал военных и офицеров спецслужб на государственную службу.
Итак, последний год правления Брежнева стал берегом, от которого отплыла лодка перемен. А последний год первого срока Путина — берегом, к которому мы причалили и с удивлением осматриваемся по сторонам. Что с нами произошло? Куда и почему мы приплыли? Какой пейзаж откроется нашему взгляду, когда рассеется утренний туман?
Для сравнения динамики характеристик были сформированы четыре когорты элиты, которым даны условные имена: «Брежневская», «Горбачевская», «Ельцинская-1», «Ельцинская-2» и «Путинская».
Я отношу к элите лю¬дей, принимающих общегосударственные решения. Чаще всего это люди, занимающие высшие государственные должности. Но иногда в эту группу попадали те, кто оказывал огромное влияние на политический процесс благодаря своему богатству. К элите мною были отнесены следующие группы: 1) высшее руководство страны («Политбюро»); 2) правительство; 3) парламент; 4) региональная элита. При этом я не включаю в элиту лидеров партий, которые не имеют парламентского статуса, так как российские реалии свидетельствуют, что после неудачи на выборах такие партии перестают сущест¬вовать.

Какова численность изучаемой группы?
Советская элита представляла собой жестко институционализованную группу, списочный состав которой утверждался высшими партийными инстанциями — Политбюро, секретариатом и отделами ЦК КПСС. Круг высших чиновников был строго очерчен: в номенклатуру ЦК КПСС входило примерно 400 тыс. чел.2 . Высшая номенклатура (номенклатура Политбюро ЦК КПСС) включала в себя в разные периоды от 800 до 1800 чел. Номенклатура секретариата ЦК состояла из списка в 14—16 тысяч должностей. Учетно-контрольная номенклатура (то есть номенклатура отделов ЦК КПСС) включала 250 тыс. чел. Остальную часть составляла номенклатура нижестоящих партийных комитетов — обкомов, крайкомов, горкомов и т.п. Таким образом, политический класс в советское время составлял примерно 0,1% от общей численности населения страны.
За изучаемый период численность политического класса увеличилась в три раза3, в то время как численность населения снизилась в два раза. Это привело к существенному росту удельного веса бюрократии (см. таблицу 2). В то же время соотношение численности элиты и политического класса изменилось за время реформ в 2,5 раза в сторону относительного сокращения круга лиц, допущенных к принятию общегосударственных решений.
Особняком стоит проблема определения круга лиц, входящих в бизнес-элиту. Исследования по определению круга лиц, входящих в бизнес-элиту, проводились в несколько этапов. На первом этапе проводился анализ статистики, банковских рейтингов и рейтингов крупнейших предприятий страны, после чего составлялся список кандидатов на вхождение в группу бизнес-элиты. Первый такой список был составлен в 1991 г. На втором этапе проводился опрос экспертов, позволяющий выделить из группы крупнейших бизнесменов наиболее влиятельных. Необходимость учета личного авторитета отражает российскую специфику, где политические связи бизнесмена, его включенность во властные обоймы подчас имели большее значение, нежели непосредственный размер капитала. Экспертами были предприниматели, главы бизнес-ассоциаций, чиновники, курирующие экономическую политику и вопросы предпринимательства, журналисты, специализирующиеся на экономической тематике. По мнениям экспертов составлялся рейтинг предпринимателей. После этого начинался третий этап работы, который заключался в сборе биографической информации. В связи с тем, что в первые годы исследований биографии бизнесменов никому не были известны и публикаций на этот счет практически не было, источником биографий были сами респонденты. Мы встречались с крупнейшими предпринимателями страны для того, чтобы записать рассказ об их жизни. На четвертом этапе все полученные таким образом биографии формализовались и вносились в базу данных, которая год от года пополнялась и совершенствовалась.
Итак, изучаемая группа за указанный период представлена пятью когортами, каждая из которых состоит из следующих субэлитных групп:

Последняя советская когорта5
Высшее руководство 22 чел. Политбюро ЦК КПСС, избранное на XXVI съезде КПСС 03.03.81 г. (14 членов и 8 кандидатов в члены)

Правительство 115 чел. на 01.01.81 г.

Парламент 1500 депутатов Верховного Совета СССР 11-го созыва, 1984 г.

Региональная элита 174 первых секретарей ЦК компартий союзных республик, крайкомов, обкомов, горкомов (Московского и Киевского) и окружкомов партии по состоянию на 01.1985 г.

Бизнес-элита Не было

Горбачевская когорта6
Высшее руководство 19 членов и кандидатов в члены Политбюро ЦК КПСС, избранное на XXVII съезде КПСС 06.03.86 г. (12 членов и 7 кандидатов в члены)

Правительство 85 чел. на 01.03.90 г.

Парламент, всего 2245 народных депутатов СССР созыва 1989 г.

Региональная элита 174 первых секретарей ЦК компартий союзных республик, крайкомов, обкомов, горкомов (Московского и Киевского) и окружкомов партии на сентябрь 1989 г.

Бизнес-элита Не было

Ельцинская когорта — 19937
Высшее руководство 15 членов Совета Безопасности РФ на 1993 г.

Правительство 35 чел. на 01.03.93 г.

Парламент 628 чел. (178 депутатов Совета Федерации и 450 депутатов Государственной Думы 1993 г.)

Региональная элита 178 чел.: 89 глав администраций и 89 глав законодательных собраний субъектов Российской Федерации по состоянию на конец 1993 г.

Бизнес-элита 100 чел., 1993 г.

Ельцинская когорта — 19998
Высшее руководство 28 членов Совета Безопасности РФ на 1999 г.

Правительство 50 чел. на 01.04.1999 г.

Парламент 450 депутатов Государственной Думы созыва 1995 г.

Региональная элита 178 чел.: 89 глав администраций и 89 глав законодательных собраний субъектов Российской Федерации по состоянию на начало 1999 г.

Бизнес-элита 100 чел. 1999 г.

Путинская когорта — 20029
Высшее руководство 24 члена Совета Безопасности РФ на 2002 г.

Правительство 58 чел. на 01.04.02 г.

Парламент 628 чел. (178 депутатов Совета Федерации на 02.2002, когда закончилось формирование палаты по новому принципу, и 450 депутатов Государственной Думы созыва 1999 г.

Региональная элита 178 чел.: 89 глав администраций и 89 глав законодательных собраний субъектов Российской Федерации по состоянию на 02.2002 г.

Бизнес-элита 120 чел., 2002 г.


Я хотела бы искренне поблагодарить своих коллег, без которых книга не могла бы быть написана. Это, прежде всего профессор Владимир Александрович Ядов, который, будучи директором Института социологии, поддержал мой проект в 1989 году, когда никто еще не осмеливался начать подобные исследования. Это люди, в разные годы работавшие в секторе изучения элиты и проводившие вместе со мной безумно трудные, а иногда и опасные исследования: Валентина Малова, Алексей Павлюков, Павел Салдин, Владимир Артюх, Виктория Агаянц, Игорь Куколев, Вера Владыцкая, Нонна Свищенкова, Мария Хохлова и др. Большое спасибо тем, кто были нашими респондентами, советниками, консультантами. Я не в состоянии перечислить их всех, но с благодарностью и уважением вспоминаю каждого. Приношу искреннюю благодарность моему другу и коллеге из Великобритании профессору Стивену Уайту, с которым вместе мы провели не одно исследование и написали не одну статью. И, наконец, благодарю моих близких, которые поддерживали и верили в меня.


ПРИМЕЧАНИЯ

1. Данные о численности, составе, номенклатуры должностей, утверждаемых Политбюро, секретариатом и отделами ЦК КПСС, предоставлены Г.П.Разумовским, который в 80-е годы курировал кадровые вопросы, будучи секретарем ЦК КПСС. Интервью 15.11.2001 г.
2. За численность политического класса в советское время берется количество номенклатурных должностей в стране, а за численность политического класса в постсоветское время — численность госслужащих. Источник: Статистический бюллетень Российского статистического агентства. Август 1999. ? 8 (58).
3. Данные исследования «Трансформация российской элиты» (1994—2002).
4. Политбюро (Президиум) ЦК партии в 1917—1989 гг.: Персоналии. М.: ВКШ при ЦК ВЛКСМ, 1990; Чернев А.Д. 229 кремлевских вождей. Политбюро, Оргбюро, Секретариат ЦК Коммунистической партии в лицах и цифрах. Справочник. М.: Родина, 1996; Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923—1991 гг. Историко-биографический справочник / Сост. В.И.Ивкин. М.: РОССПЭН, 1999. Стр. 23—187; База данных сектора изучения элиты Инсти¬тута Социологии РАН.
5. Совет Министров СССР. Справочник серии «Кто есть кто». М.: Внешторгиздат, 1990; Народные депутаты СССР. Справочник. М.: Внешторгиздат, 1990; Известия ЦК КПСС. 1989. ? 9. стр. 51—85.
6. Барсенков А.С. и др. Политическая Россия сегодня. (Исполнительная власть, Конституционный суд, лидеры партий и движений). Справочник. М.: Моск. рабочий, 1993. стр. 78—117; Федеральное Собрание России: Совет Федерации и Государственная Дума. М.: Фонд Форос, 1995. стр. 13—212, 213—540, 582—583; Политическая Россия сегодня: исполнительная власть, Кон¬ституционный суд, лидеры партий и движений. М.: Москов¬ский рабочий, 1993. стр. 117—266; База данных сектора изучения элиты Института социологии РАН.
7. Федеральное собрание — парламент Российской Федерации. Думский вестник, ? 1 (16). М.: Госдума, 1996. стр. 5—29; База данных сектора изучения элиты Института социологии РАН.
8. База данных сектора изучения элиты Института социологии РАН.



ГЛАВА 1
ОСНОВЫ ТЕОРИИ ЭЛИТЫ


1.1. Обзор классических теорий элиты

Теория элит была основана в конце XIX — начале XX столетия итальянскими социологами Вильфредо Парето (1848—1923) и Гаэтано Моска (1858—1941). В обществе происходили важные изменения — устанавливался избирательный коллективизм, который стремился вытеснить индивидуалистический либерализм. Гражданские службы становились все более бюрократическими. Делались шаги по демократизации правительства и внедрению более открытых принципов работы бюрократии. Возникли общественные настроения оптимизма, основанные на вере в то, что карьера открыта для талантов. И в то же время бюро¬кратия все в большей степени претендовала на роль главного политического актора. Это породило опасность бюрократического абсолютизма. Реакцией на эти процессы была публикация блестящих работ Макса Вебера о роли бюрократии в обществе1. Это открыло новую тему исследований власти за фасадом истеблишмента, реального распределения властных ресурсов в обществе.
В научном мире возникла потребность разобраться «объективно» в проблеме власти и ее субъекта, причем без этических комментариев, за что и взялись Г.Моска и В.Парето. Оба итальянца были последователями Н.Макиавелли. Они мечтали превратить политику из искусства управлять в науку об управлении. Вместо религиозных и этических соображений теперь за основу были взяты законы и факты.
Понять характер дискуссии по поводу концепта элиты невозможно без осмысления влияния работ Карла Маркса на науку того времени. Классические элитисты — Моска и Парето — были сконцентрированы на том, чтобы опровергнуть теорию Маркса. Критика работ Маркса шла сразу на двух уровнях: идеологическом и научном. Маркса упрекали в том, что он не был объективен в научном смысле этого слова и жертвовал логикой в угоду интересам рабочего класса. В то же время и сами элитисты не остались бесстрастными: современники упрекали их в том, что они жертвуют фактами ради идеологической поддержки правящего класса (Райт Миллз). Марксову подходу к истории как к конфликту между экономическими классами элитисты противопоставляли политическую интерпретацию истории. Для Парето и Моски властная структура любого общества детерминировала все остальные процессы подобно тому, как для Маркса экономическая структура определяла вектор общественного развития. Маркс выводил власть из экономического господства, которое для него означало собственность на средства производства. А элитисты утверждали, что борьба происходит между доминирующей политической элитой и конкурирующими элитами, стремящимися прийти к власти. Вместо Марксова классового конфликта эксплуататоров и эксплуатируемых, элитисты предлагали другую модель общества, движимого конфликтом между конкурирующими элитами.
Моска в 1881 г. сформулировал теорию правящего класса. Парето в 1897 г. ввел в научный оборот термин «элита». Теория правящего класса Г.Моски основывается на вполне очевидном постулате: «Во всех обществах, начиная с едва приближающихся к цивилизации и кончая современными передовыми и мощными обществами, всегда возникают два класса людей — класс, который правит, и класс, которым правят. Первый класс, всегда менее многочисленный, выполняет все политические функции, монополизирует власть, в то время как другой, более многочисленный класс, управляется и контролируется первым»2. Правящий класс существует при любой форме правления: в деспотических режимах он будет создаваться сверху — деспотом, которому необходимы посредники для управления государством, а в либеральных — снизу, самим народом, в качестве координирующего органа. Хотя правящий класс и составляет меньшинство населения, но это меньшинство лучше организовано, чем большинство, и поэтому оно образует весьма замкнутую и устойчивую группу3.
Хотя для Моски основным критерием для выделения правящего класса является его отношение к власти, он отмечает и некие особенности правящего класса: «представители правящего меньшинства неизменно обладают свойствами, реальными или кажущимися, которые глубоко почитаются в обществе, в котором они живут»4. Правящий класс может представлять себя в качестве носителя Божьей воли избранников, отличающихся необыкновенными личностными качествами, людей, особенно лояльных по отношению к общественным устоям и традициям или наиболее рьяно оберегающих заветы харизматического лидера5.
Г.Моска рассматривает принципы элитной рекрутации. Главным критерием отбора выступает то, что Моска называет «способностью управлять». Причем это не только психологическая склонность одного человека властвовать над другими и не только личные качества, обеспечивающие высокий профессионализм в управленческой деятельности, но и наличие характеристик, наиболее подходящих в определенный исторический период6. Тенденции развития правящего класса зависят от изменения под давлением объективных признаков качеств, необходимых для управления членам правящего класса. Если эти качества меняются медленно, преобладает аристократическая тенденция. Если изменение происходит относительно быстро, то демократическая. Но даже после революции «некоторые элементы, более или менее многочисленные, старого правящего класса войдут в состав нового»7. Моска считает, что правящий класс наличествует в любом обществе, вне зависимости от соблюдения или несоблюдения им неких моральных принципов, положительного или отрицательного влияния на общество. Идеалом для Моски является совмещение в обществе аристократических и демократических тенденций, их равновесие, которое может быть достигнуто путем рассредоточения власти, недопущения ее монополизации в руках какой-либо одной группы.
Парето впервые ввел в научную практику термин «элита», раньше употреблявшийся для обозначения чего-либо лучшего, исключительного качества. Впрочем, выбор этого термина был для Парето во многом случаен, он не обосновывал его этимологическими изысканиями. Напротив, Парето пишет, что вместо слова «элита» «подошло бы любое другое название или даже простая буква алфавита»8. Элита, по Парето, — это совокупность лиц, имеющих наивысшие индексы в своих профессиональных сферах деятельности. Например, «тому, кто сумел заработать миллионы, мы поставим 10; человеку, заработавшему тысячи франков, — балл 6, тем, кто едва избежал дома для бедных, — 1, оставляя 0 тем, кто туда попал»9. Элита, таким образом, имеется не только во властных структурах, но и в любой области деятельности: элита юристов, элита воров, элита шахматистов и т.д. Разница в индексах у различных людей обусловлена их психологическими характеристиками, интеллектом, складом ума. Вследствие изначального неравенства людей деление общества на элиту и массы неизбежно.
Определение правящей элиты Парето очень близко к понятию правящего класса Моски и, возможно, было создано под влиянием его идей. Он определял элиту как людей, «занимающих высокое положение соответственно степени своего влияния и политического и социального могущества». Парето наделяет тех, кто входит в элиту, незаурядными качествами, которые и обеспечивают ей власть»10. Подход Парето имеет внутренние противоречия. С одной стороны, люди, обладающие высокими профессиональными индексами, могут никак не сообщаться между собой. В то же время Парето понимает элиту именно как замкнутую группу, оказывающую влияние на массы. Такая группа будет неизбежно обладать высокой организованностью вследствие уровня компетентности своих членов, и ее авторитет будет признаваться большинством вследствие признания им способностей каждого из членов группы.
Парето выводит теорию циркуляции элит, которая сводится к рассмотрению политической жизни общества в виде постоянной смены элитных группировок, каждая из которых переживает периоды становления, расцвета и упадка, после чего сменяется, мирным или насильственным путем, другой группировкой — «контрэлитой». Все многообразие правящих элитных группировок Парето сводит к двум основным типам: спекулянтов и рантье, или «львов» и «лис»11. Спекулянты — люди «обычно возбужденные, готовые к принятию новшеств, готовые к экономическому действию; они любят опасные экономические авантюры и их ищут... При их упорной настойчивости и остром инстинкте комбинаций они преодолевают все препятствия. Их взгляды всегда соответствуют наибольшей выгоде момента». Рантье — напротив, люди «в основном замкнутые, осторожные, неуверенные, избегающие всякой авантюры... Ими весьма легко могут управлять и так же легко обирать те, кто умело использует свойственные им инстинкты...»12 То, представители какого типа — спекулянтов или рантье — занимают элитные позиции, определяется потребностями общества в данной исторической ситуации. Результатом циркуляции элит является их динамическое равновесие, необходимое для общественного прогресса.
Объявляя принцип выдвижения правящего класса универсальным принципом человеческой истории, Парето оценивает его негативно, полагая, что при любом политическом режиме правящий класс причиняет бедствия всей нации. Особенно резко Парето относится к демократии: при ней правящий класс точно так же, как и при других режимах, узурпирует власть, но делает это цинично, прикрываясь лозунгами свободы и равноправия. Поэтому демократия, согласно Парето, — миф, сентиментальная идеология. Общество всегда управлялось и будет управляться элитами, преследующими свои корыстные интересы, не соответствующие интересам народа. Демократия — это «наиболее пустое из всех пустых понятий». Существующие демократические режимы на самом деле — «плутодемократические», при них властью владеет элита «спекулянтов», поддерживающая свою власть пропагандой, политическими комбинациями и маневрированием13. Любая попытка установить «истинно демократический режим» оборачивается установлением авторитаризма со стороны тех, кто наиболее активно проповедовал демократические идеалы.
К классическим работам по теории элит, безусловно, следует отнести труды ученика М.Вебера Роберта Михельса. Михельс исследовал структуру власти в политических партиях и профсоюзах, собрал обширный материал по их структуре, известной ему на основе собственного опыта в качестве партийного функционера. Михельс пишет: «Чем более расширяется и разветвляется официальный аппарат, чем больше членов входит в организацию... тем больше в ней вытесняется демократия, заменяемая всесилием исполнительных органов. Формируется строго обособленная бюрократия со множеством инстанций»14. Эта ситуация не зависит от личностных качеств членов партии и партийной идеологии, но диктуется принципом целесообразности: «Нет сомнения в том, что бюрократизм олигархической партийной организации вытекает из практической формальной необходимости»15.
Михельс выводит новый социальный закон, названный им «железным законом олигархии», который можно сформулировать так: любой демократический строй для достижения стабильности вынужден создавать бюрократическую организацию

Именной указатель

Абрамов А. — 235, 337
Абрамович Р. — 338, 356, 366
Авен П. — 188, 204, 345
Агаянц В. — 22
Алекперов В. — 328, 333, 361
Алексий II, патриарх — 364
Алиев Г. — 227
Андропов Ю. — 183, 225, 266, 284—285
Арон Р. — 35
Артюх В. — 22
Афанасьев М. — 40, 81

Бакатин В. — 199
Баландье Ж. — 50, 70
Батдыев М. — 356
Бахрах П. — 74
Беляев С. — 84
Бендукидзе К. — 351
Бёрд М. — 78
Березовский Б. — 85, 234, 280, 330, 333, 337, 353—354, 360—362, 366, 377
Берестовой В. — 124
Бёрнхэм Д. — 36, 39
Бирюкова А. — 110—111
Бирюков Ю. — 360
Богданов В. — 328
Богомяков Г. — 162
Бойко М. — 345
Бордюжа Н. — 264
Боровой К. — 319—320, 349—350, 353
Боттомор Т. — 35
Брежнев В. — 195
Брежнев Л. — 16, 17, 100, 131, 178, 180—183, 219—220, 223—224, 268, 341
Брынцалов В. — 354
Бурбулис Г. — 232
Бурдье П. — 54, 70
Бутов В. — 356

Вайнберг Л. — 304
Васильев Д. — 84
Вебер М. — 24, 28, 36—37, 43, 46, 58, 65—67, 81, 154—155, 341
Веблен Т. — 35
Величко В. — 195
Виллертон Дж. — 81—82
Виноградов В. — 311
Виттфогель К. — 40
Владыцкая В. — 22
Власов А. — 110—111
Волошин А. — 135, 360
Вольский А. — 257, 316, 348—351, 361
Воронин Л. — 197
Воротников В. — 110—111
Восленский М. — 9, 80
Вяхирев Р. — 333, 354, 361

Гайдар Е. — 85, 157, 160, 162, 187—188, 204—205, 232, 247, 263, 350—351
Гегель Г. — 40, 46
Гельман В. — 134
Геращенко В. — 208, 315, 335
Гидденс Э. — 33, 43
Глазьев С. — 162, 205, 252, 363
Гончар Н. — 350
Горбачев М. — 9, 17, 109, 114—116, 131, 179, 182—183, 185—186, 188,
191, 193, 209, 220, 224—227, 230, 260, 265, 268, 285, 296, 300, 331, 338—339, 373
Горбенко Л. — 356
Горячев Ю. — 121, 142
Гофман Э.Т.А. — 360
Гоффман И. — 79
Греф Г. — 274
Гришин В. — 223
Громов Б. — 271
Громыко А. — 227
Грушин Б. — 330
Грызлов Б. — 251
Губенко Н. — 199
Гудков Г. — 275
Гуров А. — 205
Гусинский В. — 280, 305, 315, 333, 354, 360, 377
Гэлбрейт Дж.К. — 36, 48

Давыдов О. — 315
Дал Р. — 45, 53, 72
Дарькин С. —167, 356
Даурский А. — 320
Демичев П. — 114, 223, 227
Джилас М. — 37
Дмитриев М. — 274
Добрынин А.— 225
Долгих В. — 227
Домхофф Г. — 47
Дурасов В. — 199
Дьяченко Т. — 232, 235, 360
Дюверже М. — 78, 155

Евдокимов Ю. — 356
Егоров В. — 271
Егоров С. — 348—349
Ельцин Б. — 16, 17, 56, 84, 100, 112, 115—116, 119—121, 123, 125, 126, 130—131,
133—134, 137, 139, 141, 143, 145, 150—152, 157—159, 161, 164—165, 167, 186—190, 192,
204, 206, 208—209, 211—212, 225, 228—233, 235—236, 240, 245—247,
255—257, 259—260, 263, 265—266, 268, 271—272, 279, 284—285,
322, 331, 333, 340, 351, 353, 360, 373—375

Жириновский В. — 155, 163, 252, 254

Задорин И. — 303
Зайков Л. — 225
Зайцев В. — 123
Заславская Т. — 78
Затулин К. — 306, 348
Зеленый И. — 292
Зимянин М. — 227
Золотарев Б. — 356
Зосимов Б. — 303
Зюганов Г. — 141, 164, 252, 254
Зязиков М. — 271

Иван IV Грозный — 291
Иванов В. — 363
Иванов С. — 259, 274
Ивашко В. — 226
Илюмжинов К. — 356
Илюшин В. — 197, 345
Йел Дж. — 292

Каданников В. — 361
Карякин Ю. — 112
Касьянов М. — 360
Кафка Ф. — 88
Квантришвили О. — 337
Келлер С. — 32—33, 85
Кивелиди И. — 337, 351
Кириенко С. — 243, 337
Киселев Н. — 356
Клебанов И. — 274
Ковальчук М. — 366
Ковальчук Ю. — 366
Козырев А. — 197, 345
Колпаков С. — 199
Кондратенко Н. — 139, 141, 167
Кондратьев А. — 123
Коротич В. — 112
Коулмен Дж. — 59
Кох А. — 85, 345
Круассан А. — 157
Кузнецов В. — 227
Куколев И. — 22
Кулаков В. — 271
Курманаев А. — 358
Кэлхаун Д. — 66

Лаверов Н. — 199
Лассуэлл Х. — 30—31, 71, 73, 77, 90
Лебедев П. — 251, 363—364
Лебедь А. — 56, 162—163, 206, 264, 271
Лесин М. — 208
Лимонов Э. — 253
Лисовский С. — 303
Лихачев Д. — 112
Логинов В. — 356
Лодкин Ю. — 124, 139
Лопухин В. — 345
Лужков Ю. — 160, 234, 316
Луман Н. — 50—52, 70
Лучинский П. — 226
Лысенко В. — 205, 208

Мавроди С. — 349
Макиавелли Н. — 24
Малафеев В. — 121
Малова В. — 22
Малышкин О. — 254
Мальцев С. — 141
Малютин М. — 352
Маннгейм К. — 32
Маркс К. — 24—25, 33—36, 38, 40
Маслов В. — 271
Маслюков Ю. — 110
Мау В. — 92
Машиц В. — 345
Медведев Р. — 112
Медушевский А. — 168
Мельников В. — 196
Меркель В. — 157
Миллз Р. — 25
Миллз Ч.Р. — 34—35
Мироненко В. — 296
Миронов С. — 252
Михайлов Е. — 321, 357—358
Михальченко А. — 195
Михельс Р. — 28—29, 68, 155
Модсли Э. — 10, 108
Мордашов А. — 359
Моска Г. — 24—27, 31, 35, 38
Мостовой П. — 345
Муха В. — 120, 124
Мэйзел Д. — 35, 86

Наздратенко Е. — 167
Неверов В. — 351
Невзлин Л. — 303
Немцов Б. — 120, 162, 252
Нечаев А. — 196
Никонов В. — 225
Ножиков Ю. — 125
Нургалиев Р. — 274

Орешкин Д. — 134, 138

Павлюков А. — 22
Памфилова Э. — 205
Паничев Н. — 196
Паппэ Я. — 326, 334
Парето В. — 24—28, 30, 35, 39, 74
Парсонс Т. — 33, 50
Патнэм Р. — 39, 58—59, 73, 75,85
Первышин Э. — 196
Петров Н. — 187
Петров Ю. — 196, 205, 232, 345
Полеванов В. — 346
Пономарев Б. — 227
Попов А. — 358
Потанин В. — 85, 325, 328, 333, 337, 354, 360—361
Преображенский В. — 303
Примаков Е. — 160, 257, 264
Прусак М. — 120, 142, 241
Пугачев С. — 366
Путин В. — 10, 16, 17, 84—86, 131, 141, 155, 161, 167, 209—212, 236—241, 244—248, 250—257, 259—264, 266, 268, 271—275, 278—285, 333, 340, 359—360, 362—363, 365—366, 375—377

Радаев В. — 55
Разумовский Г. — 82
Райков Г. — 252
Рахимов М. — 358
Рахимов У. — 358
Рахимова Л. — 358
Рейман Л. — 274
Ремингтон Т. — 191
Рисмен Д. — 77
Рогозин Д. — 252
Рокецкий Л. — 162
Романов Г. — 225
Россель Э. — 125, 127, 241
Ротбард М. — 50, 53, 292
Руцкая З. — 358
Руцкой А. — 141, 205, 358
Руцкой Д. — 358
Рушайло В. — 259
Рыбкин И. — 366
Рыжков Н. — 199

Салдин П. — 22
Сахаров А. — 112
Свищенкова Н. — 22
Семенов В. — 271
Сечин И. — 363
Силаев И. — 199
Скоков Ю. — 162, 205, 316, 351
Смоленский А. — 325, 328
Собчак А. — 278
Совмен Х. — 356
Соколов С. — 225
Соловьев Ю. — 110—111, 186
Соломенцев М. — 227
Сосковец О. — 196, 208, 315
Сталин И. — 62, 183, 219, 222
Стародубровская И. — 92
Степашин С. — 264
Стерлигов А. — 349
Стерлигов Г. — 319, 349
Строев А. — 304
Строев Е. — 304
Суржиков В. — 141
Сурков В. — 235, 250, 303, 337
Сысуев О. — 197, 346

Талызин Н. — 110—111
Тарасов А. — 319, 349
Таунсли Е. — 292
Тимченко Г. — 366
Тихонов В. — 349
Тихонов Н. — 225, 227
Ткачев А. — 167, 356
Токвиль де, А. — 155
Толстых Б. — 297
Травкин Н. — 162, 350
Трубников В. — 274
Тулеев А. — 206, 241
Турен А. — 38, 43, 64

Уайт С. — 11, 22

Фалин В. — 226
Федоров Б. — 204, 208
Федоров В. — 121—122
Федоров Н. — 188, 205
Фехер Ф. — 76
Филатов С. — 350
Фрадков М. — 261
Фридман М. — 331, 333, 337, 361

Хакамада И. — 162, 252
Харитонов Н. — 254
Хлопонин А. — 356
Хлыстун В. — 208
Ходорковский М. — 251, 303, 311, 319, 325, 328, 333, 353, 362—366, 377
Хохлова М. — 22
Хрущев Н. — 110, 224

Черненко К. — 223
Черномырдин В. — 160, 195, 234, 247, 314—315
Чирсков В. — 199
Чопов В. — 321
Чубайс А. — 84—85, 162, 208, 232, 252, 263

Шаймиев М. — 141, 239
Шаккум М. — 354
Шаманов В. — 271
Шахрай С. — 157, 160, 188, 208, 232, 247, 351
Шеварднадзе Э. — 110
Шевцова Л. — 72, 78
Шимко В. — 196
Шишкин О. — 196
Шойгу С. — 160, 248
Шохин А. — 208
Шпак Г. — 271
Штыров В. — 356
Шумейко В. — 162, 204, 350

Щекочихин Ю. — 112
Щелоков Н. — 220
Щербаков В. — 199
Щербицкий В. — 110—111

Юдин Н. — 123
Юмашев В. — 235
Юрьев М. — 312

Явлинский Г. — 10, 56, 162—163, 205, 252, 254
Ядов В. — 9, 22
Язов Д. — 110
Яковлев А. — 114
Яковлев Е. — 112
Яров Ю. — 350
Ясин Е. — 85

Тайм-аут

31.01.2005

Автор: Ольга Костюкова
Источник: Профиль

Вскрытие показало Любителей дешевых сенсаций «Анатомия российской элиты» Ольги Крыштановской разочарует. Автор — доктор наук, руководитель сектора изучения элиты Института социологии РАН — работала над ней 15 лет. Крыштановская размышляет: наша элита — это «старые люди в новом обличье или новое племя, пытающееся вспомнить советское прошлое»? Исследование хорошо прочищает мозги от излишнего демократического оптимизма и делает образ нашего будущего менее светлым, чем хотелось бы. Вывод: два шага вперед и шаг назад. Демократизация идет вспять, бюрократия победила. Книга вроде бы для ученых и специалистов. Но без нее не обойтись тем, кто хочет понимать природу государственной власти в нашей стране. Если кто еще не понял.

С олигарха Потанина — 140 баксов

13.01.2005

Автор: Вадим Нестеров
Источник: Газета.Ру

Книга «Анатомия российской элиты» прослеживает преемственность власти от «брежневской» до «путинской» номенклатуры, научно отмечая феномен комсомольцев-бизнесменов и агрессивного единства людей в погонах. Любовь граждан к жизнеописанию элиты постоянна, как спрос на водку. Казалось бы — ну что тебе Гекуба, не пить тебе чая с Ходорковским никогда и петь с Пугачевой под караоке тоже не светит. Ан нет, несет народ с базара не только Блюхера, но и мемуары Жукова, и рассказы о том, как мужик Путина видел. Если уж сам с барином не едал, так хоть послушать тех, кто это видал… Поэтому Ольгу Крыштановскую, выпустившую книгу «Анатомия российской элиты», слушать будут. Да оно и стоит, право слово. По крайней мере, в отличие от авторов клонируемых бестселлеров, создаваемых за две недели из чужих газетных статей, с российской элитой Крыштановская знакома не понаслышке. И не так даже важно, что ее дед, большевик с 1917 года, всю свою жизнь прослужил, как раньше писали, «на ответственной партийной работе». Гораздо важнее, что доктор наук Крыштановская вот уже 15 лет профессионально изучает российских «бонз», возглавляя департамент изучения элиты Института социологии РАН. Впрочем, в данном случае ученость автора проявилась не лучшим образом. Начинается книга весьма живенько — романтическим предисловием, написанным, по утверждению автора, на берегу Москвы-реки: «Замок стоит на берегу — величественный, могучий, загадочный. Замок имеет пять башен, пять звезд и пять ворот. Он построен давно и простоит долго. Кто-то все время перестраивает Замок. А кто-то его рушит. Я же смотрю в окно и пытаюсь это описать». Ободренный читатель перелистывает страницу и вместо саги «О царе Борисе и коварном Чубайсе» натыкается на классический вузовский учебник. На него обрушивают вполне академическое изложение основ теории элит и четверть книги тиранят разъяснениями — чем концепция элит Гаэтано Моски отличается от воззрений Вильфредо Парето. Не лучшее начало дня. Впрочем, тех, кто продерется сквозь веберовские и кэлхауновские подходы к бюрократии или просто их пролистнет, ожидает бонус — со второй части начнется «про Чубайса». Точнее — рассказ о четырех когортах российской элиты — поздней «брежневской», «горбачевской», «ельцинской» и «путинской». Рассказ профессиональный, весьма здравый и аргументированный. Он тоже из цикла «разжевать и в рот положить», но читатели, имеющие зубы, думается, будут довольны, несмотря на обилие таблиц и графиков. Потому как некоторые сведения для многих, особенно молодых, читателей прозвучат откровением. Например, что «после смерти Сталина никто из правителей не имел всей полноты власти и не мог единолично принимать решения ни по стратегическим, ни по кадровым вопросам. Коллегиальность советского политбюро была вполне реальной, и провести нужное решение без согласований с коллегами было практически невозможно». Или, например, что стереотип о том, что вся советская элита была безжалостно изгнана Ельциным и ей на смену пришли молодые «завлабы». На самом деле среди руководителей субъектов федерации доля тех, кто входил еще в советскую номенклатуру, даже в 2002 году составляла 66%. Не многим лучше и в центральных органах власти — в Совете федерации, сформированном в том же году, таких было 40%, в Думе — почти треть. И это несмотря на естественное старение. Элита вообще довольно консервативное образование, «чужие здесь не ходят» во все времена. Принцип «ну как не порадеть родному человечку» шутя перебарывает все революции и изменения государственного строя. Так, в 1993 году среди новых предпринимателей, входящих в бизнес-элиту, 61% раньше служили родине на партийной, комсомольской и тому подобных работах. Но даже среди той трети, которая раньше не работала в органах власти, многие были выходцами из номенклатурных семей — у 37% в элиту входили отцы, у 18% — матери. Особый интерес, думается, вызовут два раздела — про «чекистов» и «олигархов». Ольга Викторовна весьма подробно разбирает феномен «военно-чекистского набора» в российскую власть, причем не просто фиксируя, что едва ли не во всех структурах власти в последние годы количество «людей в погонах» варьируется от 10 до 70%, но и пытается дать свое объяснение — откуда взялся этот милитаристский Ренессанс, какая идеологическая общность сплавила их всех, от «моряков» до «шпионов», в едва ли не самую сплоченную элитную группу во властных структурах, чего от них ждать и чего бояться. А рассказ о становлении бизнес-элиты так вообще может вызвать всю гамму эмоций: от дежурной ненависти к «родинопродавцам» до умиленной ностальгии по полузабытым комсомольским аббревиатурам МЖК или НТТМ. Чего стоит только центр научно-технического творчества молодежи при Фрунзенском райкоме КПСС, который возглавлял Михаил Ходорковский, а в подчиненных у него ходили юные Леонид Невзлин и Владислав Сурков… В общем, блюдо предлагается лакомое, вот только подали его малость сыроватым. Книга, похоже, готовилась весьма торопливо. Хватает как механических ошибок, некоторые из которых звучат просто анекдотично — вроде жуткой истории о том, как правительство вымогало у Владимира Потанина 140 долларов (слово «миллионов» банально пропустили), так и смысловых. Автор, судя по всему, собирала книгу из множества статей, в итоге некоторые куски текста встречаются несколько раз, апофеоз — когда один и тот же абзац любовно вправлен в текст на одной странице. Впрочем, российский читатель не привередлив — и не такое кушаем… 

Субъекты власти

14.02.2005

Автор: Петр Дейниченко
Источник: Книжное обозрение, № 6

Игорь Захаров выпустил необычную для своего издательства книгу — ученый труд по социологии. Массовым тиражом — после того как работа Ольги Крыштановской в 2004 году впервые увидела свет отпечатанной чуть ли не на ризографе. Автор лишь немного сократила теоретическую часть да добавила «фрагменты о последних изменениях политического ландшафта». Первое издание оказалось доступно только специалистам. В советские времена слово «элита» применялось только в сельском хозяйстве да в критике буржуазной социологии. Говорить так о людях считалось нехорошо. Зато начальство и все допущенные к столику знали слово «номенклатура». Но о том, что она собой являет, предпочитали молчать. Вот и Крыштановская, в 1989 году подавая заявку на проект, осторожно назвала его «Административная система СССР и ее субъекты». (Нынешний читатель не сразу поймет, что под словом «субъекты» подразумевались не регионы, а люди). Ко всеобщему удивлению, проект утвердили — и вот уже более 15 лет Крыштановская занимается исследованием элиты нашего общества. С тех пор содержание этого понятия сильно изменилось и расширилось, а тогда, вспоминает Крыштановская, «все стены нашей каморки были покрыты портретами членов Политбюро и ЦК КПСС». Об элите той поры она сообщает забавную и печальную подробность — оказывается, в разговорах с респондентом приходилось учитывать этнический фактор, и «мы стали посылать к украинцу — украинца, к армянину — армянина». Всерьез, однако, работа развернулась лишь после 1990 года, когда партийная номенклатура утратила власть. А новая бюрократия и слой предпринимателей еще не сформировались. «Начальство» вдруг стало доступнее, многие прежние небожители оказались в положении простых людей. К тому же среди новых начальников то и дело оказывались вчерашние коллеги, однокурсники и просто знакомые. У работы Крыштановской были впечатляющие предшественники: прежде всего это «Номенклатура» Михаила Восленского и «Новый класс» Милована Джиласа. Но те авторы были политически ангажированы. Напротив, Крыштановская подчеркнуто объективна. Книга описывает состояние элиты в нашей стране на сломе эпох, начиная с 1981 года и по настоящее время. Кстати, это говорит о том, что август 1991 года и распад СССР вовсе не были революцией, как многим тогда казалось. Согласитесь, трудно представить ученый труд, с единых позиций освещающий историю российской элиты в период с 1907-го по 1932 год — его по меньшей мере назовут ненаучным. Великие теннисисты, знаменитые актеры и модные певцы остались вне пределов этой работы. Речь в ней идет только о правящей элите. Впрочем, Крыштановская подчеркивает, что само это словосочетание тавтологично, потому что «если элита не правит, значит, это не элита". Согласно авторскому определению, «элита не только правит обществом, но и управляет политическим классом, а также создает такие формы организации государства, при которых ее позиции являются исключительными». Вся бурная борьба за власть и влияние — не более чем схватка нанайских мальчиков, ибо, по Крыштановской, все противоборствующие группы являются частями одного целого. В структуре элиты, однако, можно выделить несколько «когорт»: брежневскую, горбачевскую, ельцинскую-1 и ельцинскую-2 и самую новую — путинскую. Крыштановская оценивает численность «политического класса» в советское время в 0,1 процента от населения страны. За постсоветские годы этот класс вырос в три раза, тогда как численность населения сократилась. Вот и засилье бюрократии! Собственно элита составляет лишь самую верхушку политического класса — по состоянию на 2003 год численность всех пяти когорт — всего 6986 человек. В книге подробно исследуются механизмы попадания в элиту и выхода из нее, происхождение российской бизнес-элиты и ее связь с властью. Очень занимательно сегодня рассматривать, скажем, таблицу «Империи российских олигархов» в 1996 году — были ведь времена, когда Ходорковский контролировал — пусть и частично — ОРТ! Показательна разница в составе ельцинских и путинской элит: путинскую отличает увеличение доли представителей бизнеса (что вполне объяснимо) и, увы, снижение доли женщин (и без того крайне незначительной), провинциализация и деинтеллектуализация. Как вы думаете, почему? Конечно же, из-за резкого увеличения доли «силовиков». На самом деле книгу Крыштановской интересно читать параллельно с «Ящиками водки» Коха и Свинаренко: речь там ровно о том же промежутке времени и о тех же процессах: деформации старой и формировании новой элиты. Только у Крыштановской все с цифрами, без эмоций. 

Без названия

00.04.2005

Автор: Андрей Лошак
Источник: Медведь

Игра в пафос по-научному. Вот они, начальники и хозяева жизни, по-взрослому упакованные в таблицы, схемы и графики. Откуда берутся и куда деваются. Сколько, чего надо иметь и какую должность занимать, чтобы с гордостью называться словом на букву "э". Краткому введению в тему отведено совсем немного места. В фокусе — нынешнее и недавно прошедшее время. Для удобства анатомирования сливки общества разделены на когорты — брежневскую, горбачевскую, ельцинскую и путинскую. Самым сложным, признается автор, был доступ к достоверной информации и телам объектов. Оригинальный метод изучения был назван "детективно-социологическим".

Роль галстука Ходорковского в новейшей истории

00.00.2005

Автор: Николай Кононов
Источник: Холмогоры №17

Источник: http://www.hillstimes.ru/archive/17/current_5.php     Социолог Ольга Крыштановская сделала себе имя на изучении элит - дисциплине, которой в России не занимается почти никто. Потому что объект изучения в руки не дается, а при чрезмерном любопытстве со стороны исследователя может и службу безопасности натравить. Однако, Крыштановской удалось пройти по коридорам Старой площади и окрестностей и описать их обитателей в интерьере трех эпох - горбачевской, ельцинской и путинской. Это она придумала и ввела в употребление термины "силовики", "олигархи" и другие. Под "элитой" же понимается прослойка людей, в чьих руках сосредоточена власть, способных навязывать свою волю плебсу. За 15 лет отдел Института социологии, возглавляемый Крыштановской, провел огромную научную работу. После легкого косметического ремонта, произведенного издательством "Захаров", исследование превратилось в назначенный массовому читателю литпродукт. Прекрасно видно, где редактор прошелся по научным пассажам автора, придав им схожесть с аннотациями к Донцовой. Впрочем, это не мешает и, главное, не девальвирует ценность собранного матерьяла о том, как жили, живут и будут жить высшая бюрократия и олигархи. А живут они, согласно "Анатомии российской элиты", совершенно отдельной жизнью. Жизнь эта не пластмассовая и не глянцевая, а закрытая. Такой ментальный застенок. Шаг вправо, шаг влево - корреспондент газеты "Жизнь". В краю глаза сологубовской недотыкомкой - охранник.       Но об этом не сказано почти ничего. Крыштановскую эта сторона жизни не интересует. Она следит за историей формирования элиты. То есть за миграциями групп граждан вокруг Кремля и региональных центров. Вокруг власти. Читается это живо, хотя с самого начала становится ясно, что на беллетристику рассчитывать не стоит. Это, опять же, научный труд с таблицами, графиками, понятийно-категориальным аппаратом и долгими страницами библиографии. Хотя ближе к финалу становится интереснее: читатель, продравшийся через какафонию цифр и определений, узнает подробности комсомольской юности олигархов, историю создания крупнейших финансово-промышленных группировок, а также роль галстука Ходорковского в новейшей истории России. В то же время за кадром остались тысячи уникальных интервью, а следовательно и судеб людей, попавших во власть. На поляне, освоенной Крыштановской, теоретически могут оттоптаться и психологи, и антропологи, и культурологи, и даже фольклористы. Практически - вряд ли их кто туда в ближайшее время пустит. Матерьял слишком ценный и большими трудами доставшийся. Огромный плюс "Анатомии" заключается в том, что Крыштановская изо всех сил старается отстраниться от объекта исследования, и у нее это почти получается. Почти. Когда речь зайдет о деле ЮКОСа и продвижении силовиков во власть, она не удержится и вынесет свое определение, неожиданно банальное – «шаг назад на пути к демократии». Кто бы спорил.