Оглавление

Предисловие     5
Глава I. Годы колебаний. 1801—1807     7
Глава II. Союз с Наполеоном. 1807—1812     55
Глава III. Борьба с Наполеоном. 1812—1815     84
Глава IV. Эпоха конгрессов. 1816—1822     163
Глава V. Общее разочарование. 1822—1825     235
Именной указатель     313

ПРЕДИСЛОBИЕ


В нашем новом труде мы не намерены излагать истории царствования Александра Благословенного.
Мы стремимся дать опыт исторического исследования характера и деятельности Александра Павловича не только как государя и повелителя земли русской, но и как человека. Задача наша не из легких — мы это сознаем: во-первых, потому, что многие источники отсутствуют вследствие систематического истребления их императором Николаем I; другие хотя и существуют, но с большими пробелами, как, например, вся переписка императрицы Марии Федоровны с сыном-первенцем; во-вторых, мы не могли воспользоваться полностью всеми иностранными архивами, несмотря на широкую любезность архивов иностранных дел: французского, австрийского и прусского; наконец, доступ к некоторым частным архивам, как русским, так и иностранным, еще не открыт. Главными источниками, которыми мы могли вполне свободно пользоваться, были документы и рукописи Собственной Его Императорского Величества библиотеки и Государственного архива, а также материалы, находящиеся в архиве Канцелярии Военного министерства, помещающемся в Петропавловской крепости.
Повторяем, мы не старались дать историю царствования императора Александра I. До сих пор имеется в России только сочинение Николая Карловича Шильдера. Эта интереснейшая книга написана с вдохновением, увлекательно и талантливо, но, строго говоря, труд Шильдера нельзя назвать серьезной исторической работой. Она читается легко и, как исторический роман, каждому, занимающемуся этой эпохой, необходима, но в ней чувствуется какая-то незаконченность, много весьма досадных пробелов, недомолвок и неточностей. Покойный историк имел желание написать подробную историю царствования своего любимого героя; он успел подготовить обширнейший материал для этой цели, ныне находящийся
в Императорской Публичной библиотеке, но преждевременная кончина прервала благие намерения Николая Карловича. Смеем выразить надежду, что к столетию кончины императора Александра I, то есть к 1925 году, найдутся молодые силы, которые посвятят себя этой работе.
Наша же задача гораздо скромнее: мы давали и даем материалы, которыми будущие русские историки могут воспользоваться. Не нам также решать вопрос, возвеличит или понизит предлагаемое историческое исследование образ благословенного монарха.
Думаем, что как правитель великой страны Александр I займет первенствующее место в летописях общей истории; как русский государь он был в полном расцвете своих блестящих дарований лишь в годину Отечественной войны, в другие же периоды двадцатичетырехлетнего царствования интересы России, к сожалению, отходили на второй план. Что же касается личности Александра Павловича как человека и простого смертного, то вряд ли облик его, так сильно очаровывавший современников, чрез сто лет беспристрастный исследователь признает столь же обаятельным.

Н.М.


ГЛАВА I

ГОДЫ КОЛЕБАНИЙ

1801—1807


«Трудно быть умнее императора Александра;
но я нахожу, что в его уме чего-то не хватает,
и я не могу определить, чего именно»*.

Мнение об императоре Александре,
высказанное Наполеоном
в одной из бесед с Меттернихом

Кончина отца, столь драматичная, застала Александра, когда ему было двадцать три года и три месяца от роду. Он был уже молодой человек и шесть лет женат, душой
и телом вполне развит. Следовательно, ему было возможно наблюдать, размышлять и взвешивать все события. Два лица имели в детском возрасте преобладающее на него влияние. То были: великая его бабка Екатерина II и швейцарец-воспитатель Лагарп. Екатерина служила живым примером, как нужно царствовать и управлять народом, Лагарп преподал те рецепты, которые, по его мнению, наиболее были подходящи и современны для роли монарха обширной империи.
Александр многое усвоил, так как был восприимчив, но усвоил поверхностно, не вдумываясь в суть дела и не стараясь понять духа русского человека. Потому его решения были торопливы и необдуманны, недоставало прочного фундамента.
По свидетельству старого его дядьки Протасова, юноша был умный и даровитый, но ленивый и беспечный; он быстро схватывал всякую мысль, но скоро забывал, не умел сосредоточиться, мало читал, предпочитая другие развлечения, и особенно интересовался военными упражнениями. Так было, когда в 16 лет его женили, так оно
и осталось в год смерти Павла. Эти недостатки характера как нельзя более наглядно сказались в той роли, которую сыграл Александр в событиях, доведших его до престола в марте 1801 года, а также в предшествовавших интригах к завершению этой драмы. Люди, с которыми приходилось ежедневно сталкиваться, были или придворные, или офицеры. Кроме них, при строгостях Павловского режима, Александру не с кем было встречаться. Ему было хорошо известно, как многие критиковали деятельность государя, как боялись Павла одни и как ненавидели его другие, что недовольство и ропот слышались не только в столице, но и вне Петербурга, что такого рода отношение к его отцу не предвещало ничего отрадного и что все это могло довести до печальной развязки. Между тем Александр, слыша о ропоте и недовольстве, продолжал усердно и беспечно свои любимые военные занятия при любезном посредничестве опытного и старательного артиллерийского офицера Аракчеева; иногда вздыхал дома наедине
с своей женой и ничем не выражал своих истинных чувств, смиренно покоряясь судьбе и не делая никаких попыток сблизиться с батюшкой, чтобы раскрыть ему глаза или уберечь его от готовящейся грозы.
А было над чем призадуматься. При известной встрече в бане с графом Паниным, Никита Петрович еще почти за год, то есть в 1800 году, прозрачно намекнул Александру на возможность заговора.
Нет сомнения, что и другие лица говорили ему то же самое. Вместе с тем Александру было известно, что в последние годы своей жизни Екатерина хотела лишить наследства на престол сына, отдав это наследство в руки любимого ее внука. 16 сентября 1796 года в разговорах
с Александром престарелая императрица лично изъявила желание передать непосредственно всероссийский престол в руки возлюбленного ее внука, лишив престола Павла Петровича. Неделю спустя Александр письменно поблагодарил бабушку за оказанное ему доверие.
По этому поводу Шильдер старается доказать, что письмо, написанное Александром бабушке, было послано с ведома Павла Петровича. Говоря далее об этом вопросе, историк Александра до того увлекается, что допускает в области исторической науки право «отгадывать и восстановлять — в особенности отгадывать».
Не можем допустить подобной теории, потому что такого рода догадки только уклоняются от истины. Увлекаясь дальше, Шильдер сопоставляет даты писем Александра к Аракчееву и Александра к Екатерине и совсем голословно приходит к заключению, что свидетелем какой-то «присяги был Аракчеев», что будто бы «необъяснимая дружба» между Александром Павловичем и Аракчеевым кроется в этой присяге, данной наследником отцу
в присутствии гатчинского капрала. Все это требовало бы каких-либо доказательств, но они отсутствуют. Единственное свидетельство о происшедшей в царской семье размолвке по поводу намерения императрицы Екатерины лишить Павла престола находится в приложениях к I тому истории Шильдера, а именно: «Записка великой княгини Анны Павловны» из материалов и бумаг, собранных М.А.Корфом для жизнеописания императора Николая.
Великая княгиня много лет спустя кому-то рассказала: «...В минуты откровения моя мать поведала моему супругу, что при рождении моего брата Николая [следовательно, в июне 1796 года, а вовсе не в сентябре, т. к. Николай Павлович родился 25 июня того же года] императрица Екатерина передала ей документ, в котором требовала у моего отца отказаться от прав на престол в пользу моего брата Александра. Она настаивала на подписи моей матери, дабы заручиться ее поддержкой. Моя мать искренне возмутилась и отказалась передавать эту бумагу.
Императрица Екатерина была вне себя, так как замыслы ее расстроились.
Позднее мой отец нашел этот документ среди прочих бумаг императрицы. Одна только мысль о возможной причастности моей матери к осуществлению подобного акта раздосадовала его, что в дальнейшем повлияло на их отношения и принесло много страдания маман». И это свидетельство подлежит некоторому сомнению. Едва ли императрица Екатерина могла беспокоить свою невестку после родов такого рода откровением. В год смерти Николая Павловича королеве Нидерландской было шестьдесят лет, и если она лично и рассказывала что-либо подобное барону Корфу, то память могла ей изменить, ибо в 1796 году Анне Павловне минуло всего год жизни.
Что касается мыслей, волновавших душу Александра, то это действительно останется загадкой, так как он ни
с кем не говорил об этом, крайне щекотливом для него, вопросе. Если верить тому, что Александр писал в то время Лагарпу, покинувшему Россию за год до этого события, то могло казаться, что юноша был глубоко смущен всем происшедшим и даже намеревался удалиться навсегда
с женой за границу*. Но писать одно, а решать — другое дело, и мы затрудняемся определенно высказаться, какие чувства преобладали в сердце Александра.
Льстецов при дворах не оберешься. Люди, дрожавшие при виде Павла, подделывались одновременно и к Александру. Лучший пример тому — Алексей Андреевич Аракчеев. Другой любимец императора Павла, Ростопчин, пока был в фаворе, не только искал ласки наследника, но старался понравиться и Елизавете Алексеевне, с которой часто имел случай беседовать. Что же сказать об остальных придворных? Да все делали то же.
Из офицеров Александр более знал семеновцев, состоя шефом этого полка. Князь П.М.Волконский был тогда его личным и шефским адъютантом. Многие другие офицеры Семеновского полка были впоследствии особо отличены Александром, а некоторые осчастливлены аксельбантами**.
Молва гласила, что из пехотных гвардейских частей семеновцы были наиболее озлоблены на царившие порядки. Вскоре это наглядно подтвердилось. До разыгравшейся трагедии Александр много знавал князя Адама Чарторыжского, имевшего на него значительное влияние, тоже проявившееся гораздо позднее. Но с 1799 года Чарторыжский был в Италии, а его друг Новосильцов — в Англии,
у графа С.Р.Воронцова. В рассматриваемые дни оставались в Петербурге и часто видели наследника граф П.А.Строганов, граф X.А.Ливен, граф Комаровский, Уваров, шеф кавалергардов, и князь П.П.Долгорукий. После удаления в Москву Ростопчина, а Аракчеева в Грузино, снова появились в столице братья Зубовы, которых Александр постоянно встречал при дворе своей бабки за последнее время ее управления. При дворе же его отца теперь появилась новая личность, назначенная петербургским военным губернатором. То был граф П.А.Пален, известный своим железным характером и твердой волей. Благодаря этим качествам император Павел и поручил ему наблюдение за столицей, ввиду разных тревожных слухов, доходивших до душевно расстроенного венценосца. Несомненно, что Пален произвел глубокое впечатление и на наследника престола. Они виделись ежедневно и вели продолжительные беседы.
Пален не скрывал от сына, что положение изо дня
в день делается более серьезным и тревожным, что необходим какой-либо выход, что ему, Александру, грозит постоянная опасность быть заключенным, словом, действовал на воображение юноши умело и искусно. Александр, сам отлично зная, что гроза неминуема, ни на что определенное не решался, опасаясь неожиданных последствий, но в конце концов дал Палену карт-бланш действовать по его усмотрению. Что это означало? Да просто согласие наследника на исполнение заговора (подробности которого не входят в нашу задачу). Раз заговор был решен, началась серия жутких дней, потому что без ведома Александра граф Пален действовать не собирался.
Нагляднейшим примером их отношений служит следующий эпизод, подтвержденный и самим Паленом,
и другими заговорщиками в беседах и записках о минувшем событии. Наступление на Михайловский замок было решено предварительно в ночь с 9 на 10 марта. Когда
о сем было доложено Александру, он заметил Палену, что 9 марта было бы рискованно действовать, ибо в дворцовом карауле находятся преданные государю преображенцы, а что, мол, с 11 на 12 марта будет там по очереди караул от 3 батальона семеновцев, за преданность которых ему, Александру, он ручается.

Приводим целиком приказ по лейб-гвардии Семеновскому полку.
«Воскресение 10 марта 1801 года.
Завтра в караулы батальон (3) генерал-майора Депрерадовича*.
В Главный: капитан Воронков, поручик Полторацкий, прапорщик Ивашкин.
К С.-Петербургским воротам подпоручик Усов 2-й.
К новым воротам поручик Жиленков.
Дежурный по караулам полковник Ситман.
Главным рундом и парадировать капитан Мордвинов.
Визитер рундом и парадировать подпоручик Леонтьев 2-й».

Из рассказов одного из офицеров, бывших в ту ночь
в карауле, поручика Полторацкого, мы могли почерпнуть такие подробности: «10 марта был сбор при Дворе. Павел прогуливался среди трепещущих военных, выстроенных по полкам.
Я был в Семеновском. Великий князь Александр, шеф нашего полка, приблизился ко мне и сказал: «Завтра вы заступите на караул в Михайловском замке». Я подчинился, но это вызвало у меня неудовольствие... заступать на караул не в свою очередь... Назавтра я оделся по уставу, взял денег, ибо мы никогда не были уверены, что нас не отправят из дворца в Сибирь, и направился в Михайловский замок с капитаном Воронковым и прапорщиком Ивашкиным. Мы заступили на караул во внутреннем дворе дворца в своего рода галерее. Мы ничего не знали о том, что готовилось; генерал Депрерадович, который должен был рассказать мне о готовившихся событиях, из-за волнений забыл это сделать. Ночь была холодной и дождливой. Мы устали. Воронков дремал на каком-то диванчике, Ивашкин на стуле, а я прилег перед камином
в передней, где находились солдаты. Вдруг бежит лакей
с криком «Императора убивают!». Внезапно разбуженные, дрожащие и испуганные, мы не знали, что делать. Воронков сбежал. Я остался старшим по званию...
Я обожал великого князя Александра и был счастлив его восшествию на престол; я был молод, легкомыслен, и, ни с кем не посоветовавшись, побежал в его покои».
Граф Пален не сразу согласился отложить назначенное предприятие и заявил наследнику, что «речь идет
о вашей жизни» и что весь заговор может быть раскрыт за эти два дня.
Но Александр стоял на своем, и Пален, признав доводы основательными, согласился отложить злополучное дело до ночи 11 марта. Тем не менее и Пален оказался отчасти правым, так как 10 марта Александр вместе с братом Константином были арестованы во дворце домашним арестом. Словом, для каждого ясно, что готовилось что-то необычное, но для современников и в частности для Александра надвигались тревожные часы. Очевидно, что и он сознавал вполне всю серьезность переживаемого момента, но, по причине свойственной ему беспечности и не задумываясь глубоко о возможных последствиях, Александр, дав согласие, пребывал в состояния полудремоты до окончания заговора.
Это нравственное состояние двадцатитрехлетнего юноши мало понятно для нас, пишущих эти строки, но описываемая полудремота в те дни глубокой драмы стоила Александру, с годами, невыносимых мучений совести. Совесть заговорила скоро, уже с первых дней вступления его на престол*, и не умолкла до гроба.
Выходило такое невиданное положение вещей. Наследник престола знал все подробности заговора, ничего не сделал, чтобы предотвратить его, а, напротив того, дал свое обдуманное согласие на действия злоумышленников, как бы закрывая глаза на несомненную вероятность плачевного исхода, т.е. насильственную смерть отца. Ведь трудно допустить следующее предположение, а именно, что Александр, дав согласие действовать, мог сомневаться, что жизни отца грозит опасность. Характер батюшки был прекрасно известен сыну, и вероятие на подписание отречения без бурной сцены или проблесков самозащиты вряд ли допустимо. И это заключение должно было постоянно приходить на ум в будущем, тревожить совесть Александра, столь чуткого по природе, и испортить всю последующую его жизнь на земле. Оно так и было в действительности, что подтвердили все современники Благословенного монарха.
Мало понятна также сцена, произошедшая между императрицей Марией Федоровной и сыном после катастрофы.
Мать точно сомневалась в участии сына и, убедившись в невиновности своего первенца, бросилась ему в объятия. Никто, конечно, не присутствовал при этой сцене, и можно судить о ней только по догадкам. Психология Марии Федоровны, нам кажется, была не вполне та, которую приписали ей историки этой эпохи. Хотя после кончины мужа и первого порыва отчаяния Мария Федоровна явно хотела взять бразды правления*, но она сознавала, что это немыслимо при популярности Александра, а внешние проявления ее властолюбия были сделаны более для эффекта и впечатления на сына, чем обдуманы заранее. Гораздо труднее определить, знала ли императрица сама о готовящемся заговоре или не подозревала этого; современники и историки безмолвствуют насчет заданного предположения, а дневники Марии Федоровны, могущие раскрыть свет на эти события, сожжены императором Николаем I тотчас же после смерти матери**.
Лично мне мнится, что слухи о возможности заговора должны были быть известны Марии Федоровне, а что император опасался такого исхода, то об этом она могла судить по тому, что потаенная дверь, ведущая в ее апартаменты, была изнутри заперта на ключ, но остается невыясненным — по распоряжению кого именно. Все описывавшие подробности ночной драмы единогласно свидетельствуют, что дверь была заперта со стороны лестницы, и что когда Павел бросился к ней, он не мог отворить ее. Это одно уже доказывает, что и в новом дворце верили в возможность нападения — если не императорская семья, то приближенные или прислуга. Вероятно, следовательно, то, что до кончины Павла ни мать, ни сын не говорили между собой о заговоре и вряд ли говорили часто об этом событии и позже.
Говорили о заговорщиках и об их ролях, это не подлежит сомнению, но не о самом заговоре, так как эта тема была едва ли приятна Александру, а мать избегала всегда раздражать сына, чтобы не терять желанного влияния.
Чтобы кончить с этими гипотезами, упомяну о цесаревиче Константине, который ничего не ведал ни о заговоре, ни о переговорах брата с Паленом, и про которого говорили, что он сказал знаменательную фразу, что он «не хотел восходить на престол, обагренный кровью отца».
Гораздо труднее было Александру рассчитаться после своего воцарения с лицами, возведшими его так возмутительно нагло на престол предков.

И тут мы встретимся с целым рядом необъяснимых противоречий, которые трудно окончательно разгадать
и выяснить. Главы первого и второго заговоров, графы Панин и Пален, удалены навсегда из Петербурга.
Панин жил в своих угодьях Дугине и Марфине до самой кончины (в 1837 г.) и только при Николае Павловиче получил разрешение наезжать в Москву.
Пален до смерти жил в своем родовом имении «Eckau» Курляндской губернии и в Риге (скончался в 1826 г.). Но кары, собственно говоря, не было наложено никакой ни на главарей, ни на прочих исполнителей кровавого деяния. Явление это скорее понятно: ни для кого не было выгодно затевать шумного судебного процесса, а тем более для воцарившегося Александра, так необдуманно вплетенного в замыслы Палена и заговорщиков. Те из них, которым молва приписывала активное воздействие в памятную ночь 11 марта, удалились в свои деревни.
Говорим о князе Яшвиле, Скарятине и Татаринове,
а также о Горданове, Мансурове, Аргамакове и Марине. Впрочем, трое последних и не думали оставлять службы.
Братья Зубовы окончательно удалились со сцены, жили в своих имениях и вскоре один за другим сошли в могилу. Талызин, бывший командиром преображенцев, на квартире которого собирались заговорщики до шествия во дворец, внезапно умер в мае 1801 года. Уверяли, что он отравился или его отравили, но слух остался слухом.
Командир семеновцев Депрерадович вышел в отставку только в 1807 году и жил в большой нищете до глубокой старости.
Беннигсен, после временного удаления, оставался на военной службе и участвовал видным деятелем во всех Наполеоновских кампаниях. Его берегли и ценили как способного генерала. Но при дворе избегали его приглашать, и имя его почти никогда не встречается на страницах камер-фурьерского журнала. Временами его звезда восходила, особенно во время похода 1807 года и после Прейсиш-Эйлау и Фридланда, затем он сыграл видную роль в Отечественную войну и в следующих кампаниях. Но, повторяю, с Беннигсеном не прекращали отношений; бывали случаи, что и государь, и вдовствующая императрица его принимали у себя и писали ему деловые письма. Между тем его роль при вступлении на престол забыть было бы трудно, он занимал выдающееся положение именно тогда, и его сухая и высокая фигура должна была глубоко врезаться в воображение, если желали вспоминать злополучную ночь тревоги и ужаса.
Думается, что если на эту личность смотрели сквозь пальцы, то благодаря тому только, что он был иностранец, родом из Ганновера, и ценили его военные дарования. Между тем он никогда не скрывал своей деятельности в ту эпоху, любил даже беседовать с друзьями о былом и оставил подробные записки, где оправдывал свое возмутительное поведение. Генерал Фок (Александр) многое записал с его слов, а после его смерти немец Бернгарди издал
в Германии часть записок Беннигсена. Но Александр все-таки не прощал ему прошлого и не дал ему фельдмаршальского жезла, так легко доставшегося двум другим немцам, Витгенштейну и Ф.В.Сакену, заслуги которых были менее крупны.
Оригинальная участь выпала на долю Уварова. Будучи раньше при Павле генерал-адъютантом, но потеряв вследствие немилости это звание, Уваров был первый назначен генерал-адъютантом при воцарении Александра. С ним Александр совершал свои обычные прогулки по столице пешком и верхом в первые годы царствования. Он почти ежедневно был зван к столу государя, а также был желанным лицом у Марии Федоровны, что еще поразительнее. Вероятнее всего, что благодаря счастливому характеру
и ничтожности его личности на него смотрели сквозь пальцы, или Уварову удалось скрыть свою настоящую роль в тех событиях обычными шуточками и каламбурами, на которые он был мастер, под личиной постоянного благодушия и вечного коверкания французского языка, обычного тогда для всей аристократии, но плохо усвоенного Уваровым. Словом, он оставался «избалованным ребенком» царской семьи до своей кончины в 1824 году, и не мудрено, что ехидный грзинский временщик так зло сострил на его похоронах*.
Каково было участие другого царского приближенного, князя Петра Михайловича Волконского, установить трудно. Вероятно, роль его как молодого офицера ограничивалась сочувствием к заговору, разделяемым большинством тогдашней гвардейской молодежи, но как шефский адъютант Семеновского полка он не мог относиться безучастно к разыгравшимся событиям. Во всяком случае, князь Волконский остался другом царской семьи на всю свою жизнь, а следовательно, не было поводов оказывать ему недоверие, и мы готовы допустить, что активного участия он и не принимал в мартовском эпилоге.
Ни записок, ни воспоминаний Петр Михайлович не оставил, так что его личное свидетельство отсутствует, но имя его, тем не менее, встречается в ходивших тогда списках заговорщиков**.
О людях меньшого калибра мы не будем распространяться, но многим из участников удалось выдвинуться на последующей службе. Примером может служить Сергей Марин, назначенный флигель-адъютантом и получавший позднее неоднократно доверительные поручения государя. Он умер в 1813 году. Если приходится распространяться о личностях, то потому именно, что некоторые историки ищут в составе удалившихся или удаленных заговорщиков ту среду дворянства, где образовалась оппозиция к мероприятиям Александра Павловича; так, в книжке Ю.Карцова и К.Военского «Причины войны 1812 года» сказано: «Обманутые в честолюбивых надеждах, заговорщики рассеялись по лицу России. Своими рассказами про роковую ночь 11 марта и про немилостивое отношение к ним государя они положили начало общественному недовольству, с которым Александр должен был бороться вплоть до самого 1812 года». Вряд ли это верно, и вот почему: подверглись полнейшей опале только те, которые заведомо считались убийцами, как князь Яшвиль*, Татаринов, Скарятин**, и то не все; остальные же продолжали свою службу, и никто их никогда ничем не тревожил. Поэтому мы не допускаем мысли, чтобы эти немногие могли «положить начало общественному недовольству», с которым должен был бороться государь. Действительно, недовольство существовало в среде дворянства, но причины были иные, и главным образом до 1812 года — опасение за либеральные реформы, угрожавшие крепостному праву, а также союз с Наполеоном, сыном великой революции, и с Францией вообще как рассадницей передовых идей, весьма мало имевших поклонников из дворян. Впрочем, авторы «Причин войны 1812 года» выставляют и указанные нами только что причины недовольства, но к чему связывать это с событием 11 марта 1801 года, — мы недоумеваем. Один князь Яшвиль дерзнул написать императору Александру вызывающее письмо, никем не читанное
в ту эпоху, и только.
«Государь, с той минуты, когда несчастный безумец, Ваш отец, вступил на престол, я решился пожертвовать собою, если нужно будет для блага Россия, которая со времени Великого Петра была игралищем временщиков и, наконец, жертвою безумия.
Отечество наше находится под властью самодержавною, самою опасною из всех властей, потому что участь миллионов людей зависит от великости ума и души одного человека. Петр Великий нес со славою бремя Самодержавия, и под мудрым его вниманием Отечество отдыхало. Бог правды знает, что наши руки обагрялись кровью не из корысти. Пусть жертва не бесполезна.
Поймите Ваше великое призвание: будьте на престоле, если возможно, честным человеком и русским гражданином! Поймите, что для отчаяния есть всегда средство, и не доводите Отечество до гибели. Человек, который жертвует жизнию для России, вправе Вам это сказать. Я теперь более велик, чем Вы, потому что ничего не желаю, и, если бы даже нужно было для спасения Вашей славы, которая так для меня дорога только потому, что она слава и России, я готов был бы умереть на плахе; но это бесполезно, вся вина падет на нас, и не такие поступки покрывает царская мантия! Прощайте, Государь! Перед Государем
я спаситель Отечества, перед сыном — убийца отца! Прощайте! Да будет благословение Всевышнего на Россию и Вас, ее земного кумира! Да не постыдится она его вовеки!»
Нам неизвестно, дошло ли это письмо до государя; если бы и дошло, то оно, конечно, не сохранилось в официальных архивах.
Это письмо князя Яшвиля, хранившееся у его потомков, характерно как плод настроения некоторых из заговорщиков в ту годину*.
Но были и другие из видных деятелей этой драмы, которые до конца своих дней несли убеждение в правоте действий на столь незавидном поприще и даже гордились сыгранной ролью. Мы говорим и о графе Палене,
и о генерале Беннигсене, современники коих одинаково свидетельствуют, что они оба считали себя чуть ли не спасителями России от сумасбродства тирана. Остальные их соучастники были гораздо скромнее и предпочитали не вспоминать во всю остальную жизнь о сомнительных подвигах юности.
Неугомонный Лагарп, примчавшийся в Петербург по вызову своего бывшего питомца, счел своим долгом высказать личное мнение о возможной расправе с заговорщиками и 30 октября 1801 года написал по этому поводу довольно-таки бестактное письмо государю, особенно бестактное потому, что Лагарп был иностранец и должен был знать, что на Руси и государь, и все подданные никогда не терпели такого рода вмешательств. Впрочем, Александр Павлович пропустил мимо ушей непрошеные советы, поступив мудро и логично по сложным обстоятельствам того времени.
Вот полный текст Лагарповского послания:
«Санкт-Петербург, 30 октября 1801 года.
Государь, я осмеливаюсь обратиться к Вашему Императорскому Величеству с некоторыми размышлениями, порожденными нашей последней беседой.
Народ, доведенный до крайности суровостями, несомненно, может бороться с теми, кто их притесняет. Эта правда чувствований не нуждается ни в каких доказательствах, и поэтому излишне делать ее предметом поспешных выводов. Они могут иметь лишь неприятные последствия, причем лишь точно установленная необходимость может узаконить то, как они используются.
То, что Ваш народ, Государь, был доведен до этой необходимости, к сожалению, слишком истинно. Чтобы предупредить гибельные последствия, которые повлекли бы за собой соразмерное противодействие, были необходимы быстрые и надежные средства. Те, что использовались в других странах, были несомненно применимы
в положении Вашего Отечества, и Ваши качества Наследника Престола, сына и гражданина вменяли Вам в обязанность прибегнуть к этим средствам. Это именно то, Государь, чего Вы должны были желать, и это также то, чего Вы действительно желали.
Но люди, назначенные привести в исполнение этот законный план, злоупотребили Вашим доверием и не выполнили Ваши приказы. Это формальное неповиновение указывает на виновных. Вероятно, те, кто вошел
в покои Императора в соответствии с установленным планом, не были таковыми сначала; но они стали ими, потворствуя убийцам. Виновны не только те, кто наносил удары Государю и заставил его испустить дух в муках длительной агонии; их соучастниками были и те, кто допустил это зверство, в то время как их долгом было обнажить шпаги против убийц и неукоснительно подчиняться полученным указаниям. Как всего лишь три человека смогли бы совершить подобное покушение в окружении шестнадцати других, если бы не были ими поддержаны? И что думать о людях, которые хладнокровно наблюдали, как удушают их Императора, напрасно взывавшего
к ним о помощи и погибшего лишь после долгого сопротивления? Итак, Государь, я не могу не думать, что от Вас умышленно скрыли истину! Я не хочу огорчать Ваше сердце пересказом подробностей, которые мне повторяли от Парижа до Санкт-Петербурга. Какова бы ни была согласованность этих рассказов, они, вероятно, преувеличены, но та же согласованность касательно людей, рассматриваемых повсюду в качестве главных исполнителей, не позволяет считать их невиновными, пока они не оправдают себя. Молва много лжет, но она говорит и правду.
Недостаточно, чтобы Ваше Императорское Величество имело чистую совесть, или чтобы те, кто имеет честь знать Вас, были убеждены, что Вам пришлось уступить необходимости: нужно, чтобы все знали, что когда Вам, после долгого сопротивления, пришлось ради блага Вашей страны согласиться на то, что законно и с успехом было исполнено в других краях, Ваше доверие было постыдно обмануто; нужно, чтобы узнали, что вы повсюду покараете преступление, как только Вам станет о нем известно.
Убийство Императора посреди его дворца, в кругу его семьи, нельзя оставить безнаказанным, не поправ божественных и человеческих законов, не опорочив императорского сана, не подвергнув народ опасности стать жертвой недовольных, достаточно дерзких, чтобы отомстить монарху, распорядиться его троном и заставить его преемника признать их невиновность.
Вам, Государь, взошедшему на престол скрепя сердце, надлежит отныне служить опорой России, которую поколебали непрерывные перевороты. Но в ожидании, что установления, которые вы подготавливаете, сослужат ей свою службу, правосудию надлежит охранять закон. Оно карает жестокой смертью разбой на большой дороге, совершенный людьми, которых, быть может, на преступление толкнула нищета, и оно терпит рядом с Вашей особой тех, кого глас народа обвиняет в участии в убийстве Императора, и которые были, по меньшей мере, в сообществе
с убийцами! Государь! Именно благодаря непредвзятому, гласному, строгому и быстрому правосудию подобные покушения могут и должны быть пресечены. С этим позором, когда цареубийцы, постоянно остающиеся безнаказанными и иногда даже вознаграждаемые, рыскают вокруг трона, готовые возобновить свои злодеяния, в России должно быть покончено.
Если бы Ваше Императорское Величество спросило моего мнения, я б

Именной указатель

Аклечеев Иван Матвеевич — 282
Александр I — почти везде   
Александр II — 49, 67, 280   
Александр Михайлович — 179
Александр Николаевич — 184
Александра Федоровна — 15   
Аллен — 169, 205, 260, 261   
Амалия Баденская — 276   
Амвросий (митрополит С.-Петер-
    бургский и Новгород¬ский) —
    169, 183   
Амфилохий — 273   
Анна Павловна — 9, 10, 78, 201
Анна Федоровна — 277   
Анстет (Анштет) — 150, 158   
Апрелев Федор Иванович — 246
Аракчеев Алексей Андреевич —
    8—11, 18, 26, 54, 64, 65,67, 69,
    75—77, 85, 87, 88, 93, 95, 105,
    106, 141, 145, 147,149, 177, 183,
    184, 190, 191, 193, 194, 196, 202,
    205, 207—213, 226—228, 231—
    258, 262, 264—268, 270—275, 281,
    282, 284, 286—288, 293—295,
    299, 302, 308, 310
Аракчеев Андрей Андреевич — 239
Аракчеев Иван Степанович — 239
Аракчеев Петр Андреевич — 239
Аргамаков Александр Васильевич —
    16   
Армфельдт Густав — 72, 93, 95, 99,
    100, 105
   
Багратион Петр Иванович — 54,
    56, 69, 70, 104—106, 110, 114,
    115, 117, 249   
Балашов Александр Дмитриевич —
    84, 86, 93—95, 104, 105, 147,
    205, 253   
Барклай-де-Толли Михаил Богда-
    нович — 76, 85—87, 90, 104,
    106, 107, 109, 110, 114, 115, 125,
    128, 143, 196, 210,251, 252
Бартенев Юрий Никитич — 179
Батенков Гавриил Степанович —
    76   
Безбородко Александр Андрее-
    вич — 299   
Бек Христиан Андреевич — 94
Беклешов Александр Андреевич —
    28, 63, 64, 299   
Беляев — 230   
Бем (Бёме) Якоб — 265   
Бенкендорф Александр Христофоро-
    вич — 19, 190, 231, 233, 269, 285
Беннигсен Леонтий Леонтьевич —
    15, 17, 21, 54, 56, 105, 113, 196,
    235   
Бентам Иеремия — 155, 156, 189
Беркгейм Франц — 171, 172   
Беркгейм Юлия — 171, 179   
Бернадотт Жан Батист Жюль — 81,
    90, 111, 112, 131, 135, 136, 164,
    254, 300   
Бернгарди Теодор фон — 17   
Бернсдорф Христиан фон — 215
Бертье Луи-Александр — 56, 78,
    300   
Бибиков Василий Петрович — 10
Бисмарк Отто фон — 306   
Блака д’О Пьер Луи — 300   
Блюхер Гебхард Леберехт — 132,
    143, 159
Богарне Гортензия — 142, 300
Богарне Евгений — 78, 254
Богарне Стефания — 78
Бонапарт Жером — 59, 78
Бонапарт Жозеф — 60   
Бубна унд Литтиц Фердинанд
    фон — 126   
Будберг Андрей Яковлевич — 41,
    49, 50, 57, 62   
Буксгевден Екатерина Федоров-
    на — 180   
Буксгевден Федор Федорович —
    54, 249   
Булгаков Константин Яковлевич —
    271   
Бурбоны — 44, 105, 134, 136, 139,
    140, 151, 160   
Бутягин — 119, 160   
Буш — 225
   
Вадковский Яков Егорович — 12
Вадковской Иван Федорович — 230
Вандаль — 55   
Вандамм — 132   
Васильев Алексей Иванович — 41
Васильчиков Илларион Василье-
    вич — 211, 226, 227, 230, 231,
    233, 271, 281   
Вейротер — 299   
Веллингтон Артур Уэсли — 159,
    160, 300   
Вельяминов-Зернов Владимир Фе-
    дорович — 18   
Вельяминовы Алексей и Иван Алек-
    сандровичи — 269
Веннинг Вальтер — 182   
Веригин Михаил Федотович — 282
Вернег — 40   
Виллие Яков Васильевич — 105,
    201, 274, 292, 297   
Вильгельм Прусский — 278   
Вильсон — 105   
Винцингероде Фердинанд Ферди-
    нандович — 253, 269
Витгенштейн Петр Христианович —
    17, 119, 125, 196, 254, 274
Витт Иван Осипович — 213   
Военский Константин Адамович —
    19   
Волконский Петр Михайлович —
    10, 18, 26, 105, 123,190, 191,
    201, 226, 228, 237, 239, 253, 255,
    259, 267, 269, 271—273, 281,
    284, 292, 294, 298, 301, 308
Волконский Сергей Григорьевич —
    253   
Вольтер Франсуа-Мари Аруэ де —
    218, 222   
Вольцоген Людвиг фон — 109
Воронков Гавриил Иванович — 12
Воронцов Александр Романович —
    28, 31—35, 39, 193
Воронцов Михаил Семенович —
    35, 51, 162, 196, 269, 270, 276,
    293   
Воронцов Семен Романович — 11,
    30, 32, 51, 84, 113, 114,117, 195
Воронцовы — 33   
Вяземский Петр Андреевич — 194,
    203, 204   
Вязьмитинов Сергей Козьмич —
    41, 60, 61, 205
   
Гарденберг Карл-Август — 52, 53,
    119, 123, 124, 137, 143
Гаугвиц Христиан-Август — 52
Генц Фридрих фон — 120, 197—199,
    300   
Георг IV — 144, 300   
Герман — 243   
Герцог Ангиенский — 40, 41, 62
Герцог Баденский — 78   
Герцог Беррийский Шарль-Фер-
    динанд — 214   
Герцог Виченцкий — 127   
Гион — 265   
Гогенлоэ Александр — 259—261
Гогенцоллерны — 47, 48   
Голицын Александр Николаевич —
    38, 85, 96, 99, 129, 133, 138,
    141, 148, 163—170, 172, 176, 177,
    179, 181,182, 184, 185, 188, 190,
    205, 217, 225, 237, 239, 244, 259,
    264—267, 273, 280, 283, 289, 290,
    301, 308   
Голицын Дмитрий Владимиро-
    вич — 279   
Голицын Иван Александрович —
    179   
Голицын Николай Сергеевич — 166
Голицын Сергей Федорович — 69
Голицына Анна Сергеевна — 179
Головкин Юрий Александрович —
    215, 216   
Горданов Евсей — 16   
Горихвостов Дмитрий Петрович —
    12       
Госнер Иоанн-Евангелист — 182,
    265, 266   
Грабовский Станислав — 287
Греч Николай Иванович — 25, 29,
    158, 257   
Грилле — 169, 205   
Гриппенберг Севастьян — 202
Грудзинская Иоанна (княгиня Ло-
    вич) — 277   
Гудович Иван Васильевич — 73, 104
Гурко Леонтий Осипович — 10
Гурьев Дмитрий Александрович —
    85, 268
   
Даву Луи Николя — 300   
Давыдов Денис Васильевич — 56,
    105, 269, 270   
Дальберг Эммерик Иосиф — 135,
    140   
Дантрег — 40   
Деденев Алексей Егорович — 12
Деказ Эли — 300   
Депрерадович Леонтий Иванович —
    12, 13, 17, 18, 285
Державин Гавриил Романович —
    28, 38   
Дешан — 203   
Дибич-Забалканский Иван Ива-
    нович — 105, 119, 267, 269, 271,
    284, 298   
Дмитриев Иван Иванович — 86,
    185   
Долгорукий Михаил Петрович —
    249   
Долгорукий Петр Петрович — 11,
    26, 45, 49, 57, 301   
Дона Фридрих фон — 119   
Донаурова Мария Федотовна — 282
Дубровин Николай Федорович —
    74, 75, 207, 211   
Дюрок Жерар Кристоф Мишель —
    30, 300
   
Евгений (митрополит Киевский) —
    183   
Екатерина II — 7—10, 27, 33, 53,
    57, 58, 166, 182, 241, 242, 257,
    299, 301, 302, 306   
Екатерина Павловна — 55, 58, 78,
    91, 93, 95, 114, 129, 143, 144,
    150, 201, 236, 237, 309   
Елизавета Алексеевна — 10, 15, 31,
    36, 68, 84, 149, 150, 169, 194,
    276—278, 281, 286, 288, 292,
    293, 297, 298,308, 311   
Ермолов А.С. — 21   
Ермолов Алексей Петрович — 72,
    105, 110, 117, 191, 195, 205, 269,
    270, 276   
Ермоловы — 21
   
Желтухин Сергей Федорович — 269
Жерар Франсуа — 300   
Жерве Андрей Андреевич — 94,
    101       
Жиленков Матвей Трофимович —
    12   
Жозефина — 59, 78, 79, 142, 300
Жомини — 143, 269, 300   
Жуковский Василий Андреевич —
    19, 185
   
Завадовский Петр Васильевич —
    28, 37, 38, 41, 86   
Завалишин Афанасий Гаврило-
    вич — 12   
Зайончек Иосиф — 156, 189   
Закревский Арсений Андреевич —
    195, 227, 228, 239, 267, 269—272,
    275, 276   
Зейдлиц — 119   
Зубов Валериан Александрович —
    41   
Зубов Платон Александрович — 241
Зубовы — 11, 16, 299
   
Ивашкин Дмитрий Иванович —
    12, 13   
Изабей Южен — 300   
Извольские — 21   
Иннокентий (архимандрит) — 184,
    273   
Ипсиланти Николай Константи-
    нович — 300
Йорк Иоганн Давид Людвиг —
    119, 122, 124, 143
   
Каменский Михаил Федорович —
    54   
Каменский Николай Михайло-
    вич — 71, 249   
Кампенгаузен Бальтазар Бальтаза-
    рович — 267, 268   
Канкрин Егор Францевич — 268
Каннабих Иван Яковлевич — 244
Каннинг Джордж — 261   
Каподистрия Иоанн Антонович —
    150, 152, 158, 193, 194, 215, 216,
    257, 258, 300, 308   
Каразин Василий Назарович — 37
Караман — 216   
Карамзин Николай Михайлович —
    15, 95, 185, 203—205, 286, 287,
    308   
Карамзина Екатерина Андреевна —
    15   
Карл Феликс — 217   
Каролина Баденская — 297   
Карцов Юрий Сергеевич — 19
Касльри Роберт Стюарт — 134—136,
    144, 152, 160, 175, 199, 215, 300,
    309   
Каткарт Георг — 128, 300   
Кашкаров Николай Иванович — 230
Кизеветтер Александр Алексан-
    дрович — 26, 207, 245,247, 252
Кикин Петр Андреевич — 10
Киселев Павел Дмитриевич — 195,
    211, 212, 269, 270, 275, 276
Клаузевиц Карл Филипп Готлиб —
    119   
Клейнмихель Петр Андреевич —
    213, 274   
Клейст Фридрих Генрих Ферди-
    нанд Эмиль — 127   
Клингер Федор Иванович — 37
Кнезебек Карл Фридрих фон —
    102, 124   
Кнорринг Богдан Федорович — 109
Кожин Никита Иванович — 12
Козловский — 101   
Козодавлев Осип Петрович — 66,
    85, 205   
Коленкур Арман Огюстен Луи де —
    56, 63, 69, 71, 78—81, 92, 94,
    126, 127, 130, 131, 134, 139, 140,
    160, 300   
Кологривов Александр Алексее-
    вич — 12, 166   
Колычев Степан Алексеевич — 30
Комаровский Евграф Федотович —
    11, 26, 285, 301   
Кондорсе Мари Жан Антуан Ни-
    коля — 218, 222   
Коновницын Петр Петрович — 113,
    191   
Константин Павлович — 13, 15,
    16, 41, 143, 150, 193, 195, 201,
    203, 277, 278, 281, 287, 290, 301
Корсаков Алексей Иванович —
    240, 244   
Корф Модест Андреевич — 9, 10,
    27, 94, 95, 269   
Костюшко Тадеуш — 143, 158
Коцебу Август Фридрих Ферди-
    нанд — 214   
Кочубей Виктор Павлович — 25,
    28, 30, 31, 41, 45, 63, 64, 86,
    105, 168, 205, 264, 267, 268
Кошелев Родион Александрович —
    79—81, 99, 165, 166, 168—170,
    176, 177, 181, 183—185, 190, 194,
    195, 218, 223—225, 259, 264, 308
Красинский Викентий Иванович —
    143   
Кристин Фердинанд — 40, 300
Кроль Иван Христианович — 282
Крюденер Юлия — 159, 160, 170—
    173, 176, 178—181, 183, 257, 300
Кульнев Яков Петрович — 69
Куракин Александр Борисович —
    41, 56, 57, 63, 79   
Куракин Алексей Борисович — 63,
    64   
Куракины — 63   
Кутайсов Иван Павлович — 299
Кутузов-Смоленский Михаил Ил-
    ларионович — 54, 106, 111—118,
    122, 124, 125, 190, 191, 253, 303
   
Ла Ферронэ Пьер-Луи-Огюст — 216
Лабедоер — 161   
Лабзин Александр Федорович —
    170, 171, 177, 183, 184
Лагарп Фридрих Цезарь — 7, 10,
    21, 22, 25, 34, 37, 133—136,
    143, 147, 157, 301, 302   
Ламберт Карл Осипович — 269
Ланжерон Александр Федорович —
    187, 188, 196, 300
Ланн Жан — 300   
Ланской Василий Сергеевич — 153,
    268   
Лебцельтерн Людвиг — 102   
Лев XII — 185   
Лен — 243   
Леонтьев Владимир Алексеевич —
    12   
Леонтьев Михаил Алексеевич — 12
Лескарен — 259   
Лефевр — 57, 300   
Ливен Дарья Христофоровна — 144
Ливен Христофор Андреевич —
    11, 119, 173, 246, 261
Ливерпуль Роберт Дженкинсон —
    136, 300   
Линдль Игнатий — 182   
Линь Жарль-Жозеф де — 300
Литте Юлий Помпеевич — 99
Лобанов-Ростовский Дмитрий Ива-
    нович — 56, 57   
Лонгинов Николай Михайлович —
    84, 86, 113, 117   
Лопухин Петр Васильевич — 38,
    41, 53, 63—65, 191   
Лористон Жак Александр Бернар —
    79, 81, 92, 99, 103, 300
Луиза Мекленбургская — 49, 52, 57
Луи-Филипп, герцог Орлеанский —
    300   
Людовик XIV — 305   
Людовик XVIII — 139, 142, 158, 161,
    187, 200, 300
   
Магницкий Михаил Леонтьевич —
    95, 99, 100, 184, 192, 193, 286,
    287   
Майтланд — 258   
Макдональд Этьен-Жак-Жозеф-
    Александр — 119, 132, 139, 300
Макиавелли Никколо — 84   
Малиновский Алексей Федоро-
    вич — 212   
Мансуров Владимир Александро-
    вич — 16   
Маре (Бассано) — 131   
Марин Сергей Никифорович — 16,
    18, 19   
Мария Александровна — 180, 245
Мария Павловна — 150, 201, 263
Мария Федоровна — 5, 14, 15, 18,
    36, 47, 52, 78, 90, 258, 280, 309
Мария-Луиза — 78, 125, 136, 140
Мария-Терезия — 305   
Мармон Огюст Фредерик Луи
    Виесс де — 140, 141, 300
Марченко Василий Романович —
    187, 190, 256   
Массон Фредерик — 55   
Мейндорф Петр Казимирович —
    154   
Мелиссино Петр Иванович — 240,
    241   
Меллер-Закомельский Петр Ива-
    нович — 205, 269   
Мельников Василий Иванович — 12
Меншиков Александр Сергеевич —
    281   
Меттерних Клемент Менцель Ло-
    тар — 7, 78, 80, 81, 99, 120, 123,
    125, 126, 128, 130, 131, 134—136,
    142—144, 151, 152, 159, 160, 172,
    176, 197, 199, 215—217, 226, 231,
    257, 258, 261, 262, 274, 281, 299,
    304, 308, 309
Мещерская София Сергеевна —
    179, 227   
Мещерский Петр Сергеевич — 167
Милорадович Михаил Андреевич —
    195, 226, 227, 286
Миних Бурхард Кристоф — 239
Минкина Настасья Федоровна —
    294   
Мирабо Оноре Габриель — 218, 222
Михаил (митрополит С.-Петербург-
    ¬ский) — 181—183, 205
Михаил Павлович — 19, 280, 290
Михайловский-Данилевский Алек-
    сандр Иванович — 150, 190—
    192, 201, 202, 271   
Михельсон Иван Иванович — 45,
    54   
Мишо-де-Боретур Александр Фран-
    ¬цевич — 105, 112,259, 269
Мордвинов Дмитрий Михайло-
    вич — 12   
Мордвинов Михаил Иванович —
    240   
Мордвинов Николай Семенович —
    28, 33, 38, 99   
Морков Аркадий Иванович — 30,
    39, 40, 41, 61   
Моро Жан Виктор — 131—133, 300
Муравьев Михаил Никитич — 37
Мэстр Жозеф де — 34, 41, 43, 44, 95
Мюрат Иоахим — 135, 300
   
Наполеон — 7, 20, 25, 30, 39—43,
    46, 47, 49—52, 55—60, 62, 65—
    67, 69—71, 77—84, 90—92, 94,
    99, 102—105, 108, 111, 112, 117—
    120, 123—127, 130—132, 134, 135,
    137—142, 145, 152, 153, 158—162,
    183, 189, 221, 237, 249, 255, 262,
    300, 302, 303, 305—309   
Нарбонн де — 104, 126, 130   
Нарышкин Эммануил Дмитрие-
    вич — 61   
Нарышкина Мария Антоновна —
    53, 61, 100, 178, 284
Ней Мишель — 123, 139, 161, 300
Нейдгардт — 269   
Нессельроде Карл Васильевич —
    79, 92, 94, 98, 99, 127,130, 137,
    145, 150, 151, 153, 158, 193, 215,
    216, 254, 257
Николай I — 5, 9, 10, 15, 16, 19,
    49, 155, 193, 209, 259, 273, 278—
    280, 289, 290   
Николев — 12   
Ноайль де — 186, 187   
Новосильцов Николай Николае-
    вич — 11, 25, 28, 33, 37,43, 44,
    49, 64, 97, 98, 143, 148, 149, 194,
    203   
Нугент — 130, 300
   
Огинский Михаил — 158, 188
Ожеро Пьер-Франсуа-Шарль —
    123, 300   
Оленин Алексей Николаевич —
    145, 148   
Опочинин Федор Петрович — 15
Орлов Михаил Федорович — 275
Орлова-Чесменская Анна Алек¬-
    сеевна — 192   
Орлов-Денисов Василий Василье-
    вич — 299   
Орлов-Чесменский Алексей Гри-
    горьевич — 18, 299   
Остерман-Толстой Александр Ива-
    нович — 195   
Островский — 156
   
Павел I — 8—10, 13, 15, 19, 36, 42,
    167, 180, 183, 236, 238, 241—243,
    245, 247, 248, 252, 301, 302
Пален Петр Алексеевич — 11—13,
    16, 21, 109, 235, 246, 299, 302
Панин Никита Петрович — 8, 16,
    28, 30, 61, 246, 299
Паррот Георг-Фридрих — 96, 300
Паскевич Иван Федорович — 195
Паскье Этьенн Дени — 141   
Паулуччи Филипп Осипович —
    73, 105, 178, 232, 233, 269, 300
Пашков Василий Александрович —
    225   
Пестель Иван Борисович — 205
Петр I — 20, 58, 65, 70, 202, 258,
    305, 306   
Пий VII — 185   
Пирлинг Павел Осипович — 259
Пирх Карл Карлович — 270   
Питт — 51, 168   
Платов Матвей Иванович — 143
Плещеева Варвара Ивановна — 282
Полторацкий Константин Марко-
    вич — 12   
Понятовский Иосиф — 45   
Попов Василий Михайлович —
    167—169   
Потапов Алексей Николаевич —
    267, 272   
Потемкин Григорий Александро-
    вич — 299   
Потоцкая Анна — 57, 59   
Потоцкий Северин — 37   
Поццо-ди-Борго Карл Осипович —
    136, 143, 150, 151, 153, 154, 158,
    216, 261, 269, 300   
Прозоровский Александр Алек-
    сандрович — 70   
Протасов Александр Яковлевич —
    7, 301   
Пушкин Александр Александро-
    вич — 19   
Пушкин Александр Сергеевич —
    10, 15, 18, 19, 185   
Пыпин Александр Николаевич —
    73, 155, 184
   
Раевский Николай Николаевич —
     105, 269   
Разумовский Алексей Кирилло-
    вич — 85, 86, 137, 150, 168
Ралль — 81   
Рёдер — 119   
Рейнгартен — 282   
Рекамье Жюли — 300   
Ржевский Александр Алексеевич —
    10   
Ридигер Федор Васильевич — 12
Ришелье Эммануил Осипович де —
    161, 196, 300   
Ровиго (см. Савари)   
Розен — 269   
Розенкампф Густав Андреевич —
    53, 65, 66, 204   
Романцов — 101   
Ростопчин Федор Васильевич —
    10, 11, 104, 116, 118, 145, 195,
    242, 299, 303   
Рошешуар Луи Виктор Леон де —
    136   
Ртищев Николай Федорович — 73,
    191   
Рудзевич Александр Яковлевич —
    269   
Румянцев Николай Петрович —
    41, 62, 79—81, 84, 86, 93, 94,
    99, 105, 145, 165, 299, 308
Рунич Павел Степанович — 184
Рылеев Кондратий Федорович —
    256   
Рэдсток Гренвиль Вальдигрев — 225
   
Сабанеев Иван Васильевич — 269
Савари Анн Жан Мари Рене (гер-
    цог де Ровиго) — 62
Сакен (Остен-Сакен) Фабиан Виль-
    гельмович — 17, 196
Салов — 214   
Салтыков Николай Иванович —
    101, 191, 241, 301   
Санглен де — 14   
Сведенборг Эмануэль — 165   
Селявин Николай Иванович — 191
Сен-Жюльен де — 79—81, 99, 165
Сен-Мартен Луи-Клод — 165
Сен-При Эммануил Францевич
    де — 105, 269   
Сент-Эниан — 134   
Серапион (митрополит Киев-
    ский) — 169   
Серафим (митрополит С.-Петер-
    бургский) — 169, 183, 265, 266,
    291   
Серван Жозеф — 207   
Сиес Эммануэль Жозеф — 300
Сипягин Николай Мартьянович —
    10   
Ситман Иван Иванович — 12
Скарятин Яков Федорович — 16, 19
Соймонов Василий Николаевич —
    12   
Соловьев Сергей Михайлович — 199
Соломка Афанасий Данилович —
    201   
Сорель Альберт — 55, 101—103, 124,
    127, 128, 132, 135, 137, 138
Сперанский Михаил Михайлович —
    28, 63—67, 73—77, 79, 85, 86,
    91—101, 104, 105, 155, 157, 165,
    166, 192, 193, 204, 205, 238, 307,
    308   
Стадион — 299   
Сталь Анна-Луиза Жермена де —
    106, 300   
Станевич Евстафий Иванович —
    184
Строганов Павел Александрович —
    11, 25, 27, 28, 35, 49, 51, 112,
    117, 148, 149   
Стурджа — 187   
Стурдза Роксандра Александров-
    на — 169   
Стюарт — 128, 215   
Стюрлер Николай Карлович — 271
Суворов-Рымникский Александр
    Васильевич — 242, 299
Сухтелен Петр Корнилович — 61,
    102
   
Талейран Шарль Морис де — 42,
    56, 62, 91, 94, 127, 134, 139, 140,
    151, 152, 160, 161, 300, 309
Тальма — 300   
Тарасов Дмитрий Климентьевич —
    214, 273, 274, 284, 286, 296, 297
Татаринов Иван Михайлович —
    16, 19, 180   
Татаринова Екатерина Филиппов-
 &nbs

Подмоченная репутация

03.09.2010

Автор: Алексей Мокроусов
Источник: http://www.russ.ru/pole/Podmochennaya-reputaciya

...Биографию еще одного царствовавшего политика предлагает «Захаров». Здесь переиздали классический труд Великого князя Николая Михайловича об Александре I, впервые вышедший в 1912 году. Шуму в свое время он наделал немало. Вот где царит абсолютная свобода по отношению к персонажу – ей не препятствует даже богопомазанность героя. Автор пишет и о неверном характере Александра (обманутые ожидания князя Адама Чарторыжского, напрасно рассчитывавшего на пост наместника в Польше, описываются как «разочарование в царственном покровителе»), и о проявившемся после 1821 года и продолжавшемся до самой кончины «полном маразме в характере государя». Особенно яркие страницы посвящены феномену Аракчеева, чье специфическое солдафонство многое определило в последующей русской истории...

Летопись владыки

13.10.2010

Автор: Ольга Шатохина
Источник: Литературная газета №40

Первое издание этой книги, вышедшее почти век назад, произвело сенсацию среди учёных-историков – автор, внук Николая I, председатель Императорского Русского исторического общества, использовал уникальные документы из архивов столиц России и Франции. В издании подробно рассказывается о подготовке реформ Михаила Сперанского и причинах их отмены: «Основанием для всего проекта послужил Кодекс Наполеона и отчасти французская Конституция XVIII века… Государь не решался разом провести всё в жизнь, и, конечно, он был прав, так как Россия вряд ли была подготовлена к такой коренной ломке». Между тем одной из основных идей Сперанского была не абстрактная либерализация, а именно централизация власти, и, в частности, раздел страны на губернии, и распределение законодательных, административных и судебных властей. Среди других тем – «последовательность внутреннего перерождения души русского государя», произошедшая после восстания в его любимом Семёновском полку. Император винил в случившемся таинственных заговорщиков-карбонариев, между тем как причиной бунта было самодурство командира семёновцев полковника Шварца.

Великий князь Николай Михайлович "Император Александр I"

01.12.2010

Автор: Валерий Иванов
Источник: Читаем вместе, декабрь 2010

«Как русский государь он был в полном расцвете своих блестящих дарований лишь в годину Отечественной войны, в другие же периоды  двадцатичетырехлетнего царствования интересы России, к сожалению, отходили на второй план.  Что же касается личности Александра Павловича как человека и простого смертного, то вряд ли облик его, столь сильно очаровывавший современников, через сто лет беспристрастный исследователь признает столь же обаятельным.» Вот так, без всякой примеси щадящих родственных чувств, отозвался о своем двоюродном дяде Александре I великий князь Николай Михайлович , автор монументального исторического исследования о венценосном предке. Свою работу автор написал после долгих лет работы в архивах Санкт-Петербурга и Парижа, и она произвела сенсацию среди специалистов при первом её издании в 1912 году.