Содержание

Часть I
У РОДИТЕЛЕЙ.............................................................................7
I. Первые воспоминания.......................................................7
II. Поездка за границу........................................................17
III. Выход в свет..................................................................32
IV. Вторая поездка за границу...........................................38
V. Зима в Петербурге..........................................................43
VI. Лето в деревне...............................................................47
VII. Снова зима в Петербурге............................................50
VIII. Крым.............................................................................51
IX. Опять зима в Петербурге.............................................53
X. Кавказ...............................................................................57

ЗАМУЖЕСТВО И ВОЙНА........................................................67
I. Свадьба...............................................................................67
II. Приезд в Тифлис............................................................70
III. Александрополь..............................................................72
IV. Война с турками............................................................75
V. Переезд в Карс................................................................85
VI. Дорога в Эрзерум..........................................................89
VII. Эрзерум..........................................................................94
VIII. Тифлис........................................................................110
IX. Возвращение в Петербург..........................................112

МОСКВА.....................................................................................115
I. Водворение в Москве....................................................115
II. Открытие памятника Пушкину.
Поездка в Дуброво........................................................121
III. По Волге.......................................................................123
IV. 500-летие Куликовской битвы и Должик................125
V. Воспитательный дом.....................................................126
VI. Тревожное время..........................................................127
VII. Высочайшие приезды.................................................130
VIII. Московские развлечения..........................................132
IX. Всероссийская выставка на Ходынке.......................136
X. Еще высочайший проезд.............................................139
XI. Коронация императора Александра III....................142

БОЛЬШАЯ ПОЕЗДКА ЗА ГРАНИЦУ (1888 год).........150
I. Переезд границы............................................................150

II. Булонь-сюр-Мер............................................................152
III. Лондон .........................................................................155
IV. Дьепп ...........................................................................160

V. Париж..............................................................................163
VI. Швейцария. Люцерн....................................................169
VII. Интерлакен и ледники..............................................176
VIII. Монтрё........................................................................181
IX. Путь в Шамони...........................................................184
X. Женева............................................................................190

В ИТАЛИИ.................................................................................192
I. Через Озеро четырех кантонов....................................192
II. Милан.............................................................................194
III. Комо, Белладжо, Лекко..............................................197
IV. Черноббио. «Villa d'Este».............................................200
V. Борромейские острова..................................................204
VI. Среди соотечественниц...............................................206
VII. Смотр войск в Дилане..............................................216
VIII. Венеция......................................................................221
IX. Флоренция....................................................................224
X. Рим ................................................................................229
XI. Неаполь и возвращение в Россию............................232

Часть II
1884, 1885 И 1886 ГОДЫ.........................................................245
I. Должик и Мерчик..........................................................245
II. В Южной Баварии........................................................246
III. Рейн...............................................................................251
IV. Роттердам......................................................................253
V. Остров Уайт...................................................................258
VI. Москва в 1885—1886 годах.........................................265
VII. Путешествие через Ниццу в Биарриц....................270
VIII. Мадрид........................................................................278
IX. Сарагоса........................................................................281
X. Барселона, Марсель, Париж........................................287

1886—1889 ГОДЫ.......................................................................293
I. Зима в Москве 1886 года.............................................293
II. Зима 1887—1888 годов.................................................295
III. По Балтийскому морю...............................................299
IV. Стокгольм......................................................................300
V. Копенгаген......................................................................302
VI. Зима в Москве 1888—1889 годов..............................308
VII. Парижская всемирная выставка...............................314
VIII. На морских купаньях...............................................326

ПОЕЗДКА НА ВОСТОК..........................................................332
I. 1890—1891 годы..............................................................332
II. Ялта и по Черному морю...........................................343
III. Константинополь.........................................................345
IV. Афины...........................................................................354

V. Египет.............................................................................356
VI. Бриндизи, Бари, Неаполь...........................................367

В ВОСТОЧНУЮ СИБИРЬ......................................................373
I. Назначение мужа на Амур...........................................373
II. Через Атлантический океан в Нью-Йорк.................378
III. Ниагара и в Чикаго на выставку.............................390
IV. Сан-Франциско и переезд через Великий океан.......399
V. Япония — Иокогама.....................................................407
VI. Токио, Кобе, Нагасаки...............................................411

АМУРСКИЙ КРАЙ..................................................................420
I. Владивосток.....................................................................420
II. Открытие первого участка железной дороги
и путешествие в Хабаровку.........................................423
III. Хабаровка......................................................................435
IV. Зима 1893—1894 годов и лето 1894 года.................437
V. По Амуру в Забайкалье................................................454
VI. Зима 1894—1895 годов................................................459

ПЕРВАЯ КРУГОСВЕТНАЯ ПОЕЗДКА.................................471
I. Морские празднества во Владивостоке.......................471
II. Японское море и Шанхай...........................................476
III. Гонконг.........................................................................482
IV. Сайгон .........................................................................485
V. Сингапур.........................................................................487
VI. Остров Ява, Батавия и Бейтензорг .........................489
VII. Коломбо, Аден и Суэцкий канал............................494
VIII. По Средиземному морю, Марсель.........................497

1896 и 1897 ГОДЫ.......................................................................500
I. Коронация императора Николая II.............................500
II. Возвращение на Дальний Восток через Одессу.......503
III. На «Орле» с новобранцами.......................................505
IV. Цейлон, Канди и Сингапур.......................................511
V. Посьет. Владивосток.....................................................518
VI. По железной дороге до Имана
и на пароходе в Хабаровск.......................................519
VII. Жизнь в Хабаровске..................................................522
VIII. Поездка мужа на Сахалин, Камчатку
и в Забайкалье...........................................................531

СНОВА В ПЕТЕРБУРГ............................................................540
I. Выезд с ледоколом.........................................................540
II. Шторм в Японском море............................................541
III. Рождество в Нагасаки и Шанхай.............................542
IV. Гонконг, Кантон и Макао.........................................546
V. Сайгон и экваториальная полоса...............................556
VI. Пассажиры из Австралии. Египет.............................561
VII. Через Марсель в Петербург.Назначение мужа в Туркестан...566

 

Часть 1

У РОДИТЕЛЕЙ

 

1. Первые воспоминания

Я родилась от второго брака князя Федора Григорьевича Голицына с Евдокией Ивановной Зарудной. От первого брака, с Веселовской, у отца было пятеро детей, от второго же — одна я. Мамá вышла замуж очень молодой; жизни она почти не знала, когда ей пришлось попасть в трудное положение мачехи. В первый же год ее замужества умерло трое ее пасынков.

Взяли мне кормилицу из деревни Мироновки, принадлежавшей моему отцу. Стройная, красивая, разряженная, она с гордостью выносила меня на руках к гостям. Как-то загорелась кухня в Должике (имение моего отца в Харьковской губернии), из детской видно было пламя; я схватила, испугавшись, платок с шеи кормилицы и машинально положила его в образную; этому приписывают скорое прекращение пожара. Памятен мне день расставания с кормилицей; несколько дней я не хотела ничего есть и не переставала ее звать. Очень невзлюбила я заменившую ее няню, польку; прозвала ее «дикой кошкою».

Мне было три года, когда поступила ко мне бельгийка m-lle Henriette — добрая, веселая девушка. В одно время с ней у братьев моих, Сережи и Мити, был гувернер m-r Liziar, француз; он флиртировал с m-lle Henriette и впоследствии женился на ней; он был полусумасшедший, по ночам ходил в сад и бил камнями окна в оранжерее, звонил в церковный колокол. До истерики перепугал он раз свою возлюбленную, бросив ей под ноги змею; окончил он жизнь в доме умалишенных. У братьев перебывало много гувернеров, одного уж было совсем наняли, и он, получив позволение привезти в Должик свою жену, взял 100 рублей вперед и поехал за ней в Харьков; в это время папа получил письмо от настоящей жены гувернера, из Петербурга, в котором она просила половину жалованья высылать ей, так как ее муж тратит все на свою любовницу, а жена и дети остаются без куска хлеба; после этого ему, конечно, отказали от места; он так и исчез со 100 рублями.

Самый любимый всеми нами гувернер был m-г Latou­rette, веселый, подвижной француз; он умер в Должике от воспаления легких: простудился, купаясь в реке. Несколько дней после его смерти его серая шляпа лежала на окне в его комнате; с большим страхом и зажмуренными глазами пробегала я мимо этого окна. Взяли к нам в дом дочь старшего садовника Зину, хорошенькую девочку моих лет, одели ее как барышню. Весь день играла она со мной; один из моих многочисленных дядей, не видавший меня прежде, принял ее за меня и поцеловал у нее руку. Все баловали меня страшно, посетители нашего дома учили меня делать глазки: вызывали меня в гостиную и экзаменовали по этой науке. Мамá, боясь, как бы комплименты не вскружили мне голову, велела отвечать, когда говорили мне: «Vava est jolie!» — «Vava n'est pas jolie, seulement gentille», но это не помогало, и Vava все-таки слышала «qu’elle est jolie!»^[1]

Зимы проводили мы в Харькове, в нашем собственном доме, а летом переезжали в Должик. Родители мои жили очень открыто, устраивали большие приемы. Во время парадных обедов меня одевали в белое платье, распускали мне волосы и ставили на обеденный стол, по которому я прохаживалась между цветами и фруктами. Как-то устроили для нас детский костюмированный бал, нарядили меня маркизой; многие корили моих родителей за то, что меня так рано приучают к роскоши, а особенно возмущало их, что на моих туфельках прикреплены бриллиантовые пряжки; но вышло совсем наоборот: туалетами я не увлекаюсь, а в бриллиантах и кружевах совершенная профанка!

В четыре года выучилась я писать и бегло болтала по-французски; звонким голоском распевала «Был жил у бабушки серенький козлик», «Frère Jacques»^[2] etc. Очень нравилось мне, как мамá поет малороссийскую песню «Ханзя, душка, не цурайся», и я старалась ей подражать. Ужасно изводилась я, когда меня дразнили сказкой о белом бычке. Старый друг нашего дома Алексей Николаевич Времев занимал меня сказками; самое большое удовольствие было мне взлезть к нему на колени и слушать его рассказы. С детского возраста больше занимало меня описание домашней жизни, чем неправдоподобные сказки; увлекалась я сказками из «Тысячи и одной ночи», но предпочитала, когда Алексей Николаевич рассказывал мне про девочку Машу, которая рано просыпалась, пила чай со сливками и булкой, гуляла в саду и т.д.

Очень важничала я, когда за обедом могла уже сама себе резать котлетку и самостоятельно управлять ножом и вилкой и когда перестали укладывать меня спать днем; но все-таки не могла еще уснуть без колыбельной песни. Братья любили меня качать в простыне: бывало, ухватятся за четыре конца и ну меня подбрасывать! Мамá и няня прибегали тогда ко мне на выручку и силою отнимали меня у братьев, несмотря на мои отчаянные крики и настойчивые мои требования подбрасывать повыше. Сама судьба скоро прекратила эту гимнастику: в один непрекрасный день выкатилась я из простыни и сильно расшиблась, после чего остыла к этому удовольствию.

Часто бывала у нас Марья Антоновна, побочная дочь соседа нашего Желтухина, рыжая некрасивая старая дева; я к ней сильно привязалась. Желтухин — был старый холостяк, громадный, толстый, в парике и глух до невозможности; у него в деревне был целый гарем. Очень любила я сестру мамá, тетю Марью Ивановну Старицкую; баловала она меня ужасно, привезла раз из Петер­бурга прелестную кукольную мебель, которую раскладывала я с ней, сидя на полу; эта мебель и теперь хранится у мамá. Папá никогда не возвращался с гулянья, не принеся мне какого-нибудь подарка, и я имела скверную привычку, встречая его, прямо смотреть ему в руки.

С каким нетерпением ждала я дня своих именин и рождения! Засыпала накануне с биением сердца; как только проснусь, кладу руку под подушки и ищу подарок, который с вечера туда клался. Сколько, сколько, бывало, получу я подарков! — гостей полон дом, никто не приходит с пустыми руками. Днем разливала я чай своим маленьким подругам, а на вечер назначался детский бал.

С малых лет я уже зарубила себе на носу слова: «Моему нраву не препятствуй». Поехала мамá кататься в коляске с тетей Старицкой и дядей Михаилом Николаевичем Герсевановым (ныне директор института путей сообщения); взяли и меня с условием, что я буду сидеть смирно. Мне было неловко, и я всё толкала дядю ногой, чтобы он дал мне больше места. Мамá, заметив эти маневры, запретила мне брыкаться; улучив минуту, когда она смотрела в другую сторону, я сильно толкнула дядю локтем, сказав негодующим шепотом: «Вы мне мисаете». Дядя и теперь это всё вспоминает.

Четырех лет меня повезли в Петербург; проездом через Москву, на несколько дней остановились мы у тети Александры Владимировны Голицыной; в молодости у нее были синие глаза, почему ее и прозвали Сафирой. Она делает много добра; на свой счет содержит целую общину монахинь, имеет богадельню для старушек, больницу. Живет она у Бутырской заставы в собственном доме. Мать ее, бабушка Прасковья Николаевна, уже тогда была разбита параличом, лежала в постели, и я со страхом к ней подходила.

Если детские недостатки развиваются во взрослом человеке, то из меня должен был сделаться вор. Я имела привычку прятать в карман разные сломанные игрушки двух девочек Карамзиных — воспитанниц тети; мамá с ужасом у меня вытаскивала их. В Петербурге очень веселилась я у моего крестного отца, князя Прозоровского-Голицына; у него были устроены разные затеи для увеселения детей и между прочим деревянные горы, с которых я с криками восторга спускалась с его детьми. Папá часто возил меня в магазины игрушек, я подъезжала к ним с радостной ажитацией. Он купил мне каток, и я с рвением принялась за мытье кукольного белья.

Когда минуло мне шесть лет, поступила ко мне гувернанткой пожилая француженка m-lle Allamand, прожившая всю молодость в Англии. Питала она страсть ко всем собакам, после обеда зазывала с улицы бездомных псов и сама кормила их; когда мы гуляли, за нами обыкновенно следовала целая стая дворняжек. Мамá это очень не нравилось, и, к моему горю, прожив с нами четыре года, m-lle Allamand отошла от нас, лишь потому, что мамá запретила ей звать к нам во двор уличных собак. M-lle Allamand начала давать мне уроки английского языка и музыки; мы с ней часто говорили о том времени, когда мне будет десять лет, т.е., когда я буду большая... У!.. какая я должна быть умная тогда!..

Ежедневно я должна была гулять с гувернанткой: когда уставала, то наш выездной лакей Василий, рослый, красивый малый, нес меня на руках. Митя учил меня играть в куклы, я же не имела к этому особенной охоты и завидовала Мите из-за того, что он мальчик. Занимало меня курить деревяшки из спичек; я находила этот дым очень приятным. Делали мы с братьями еще леденцы на свечке из сахара; но самым любимым нашим лакомством было — наложить белого хлеба в чашку со сливками и опрокинуть чашку: на блюдечке образовывался пудинг, на который мы смотрели, как на верх кулинарного искусства; и с каким же аппетитом мы его уплетали!

Было у меня много ручных птиц, снегирей, щеглов, малиновок, чижиков. Сколько слез пролила я над моей любимой собачкой Topsy! Трагической смертью погибла она: нашли ее сгоревшей в печке — она, верно, полезла туда греться, ее не заметили и затопили печку. Из модного магазина «Sadet» присылали мне целый ворох лоскутков, из которых я шила куклам платья.

Постом мы говели; перед исповедью я старательно заучивала заповеди, боясь, что священник меня спросит. В вербную субботу приносили мы домой вербы, и беда, кто утром дольше проспит; недаром же «верба бьет, а не я бью!». На Пасху приготавливался обильный стол, красили мы яйца, обернув их в разноцветную корпию из лоскутков.

Бабушка Татьяна Борисовна Потемкина, проездом через Харьков из ее имения Святые Горы, останавливалась у нас с целой свитой приживалок; в честь ее к обеду приглашался и архиерей. Татьяна Борисовна подарила мне прелестные часики с голубой эмалью, покрытые бриллиантами; в один прекрасный день мамá входит в мою детскую и что же видит? — сижу я на своем высоком стульчике перед столом и усердно вынимаю булавкой бриллианты из часов. Мораль — не давать детям в руки такие дорогие подарки.

Часто мы виделись с семейством Ширковых; младшая дочь Сесиль, несмотря на то, что была десятью годами старше меня, играла со мной в куклы; старшая, Alice, занимала меня сказками. Кованько, учитель русской словесности в той гимназии, где учился Митя, считался у нас своим человеком; он очень удачно создавал экспромты и служил за обеденным столом «устным украшением». Просыпаюсь я раз в своей теплой кроватке и вижу перед собою плачущего мальчика и девочку. Это дети ссыльного в Сибирь: перед отправлением в далекий путь (так как они следовали за своими родителями) зашли к известному всему Харькову своей добротой папá. Я сейчас же оделась, напоила их чаем, накормила и дала им несколько старых своих платьев.

M-me Ницкевич, начальница Харьковского института, привозила иногда ко мне по воскресеньям двух миловидных институток; к одной из них я питала нежное чувство и краснела при взгляде на нее. Моя первая любовь была к простой девушке, вероятно — горничной, часто проходившей мимо наших окон; я с трепетом ждала ее появления, жадно бросалась к окну и пожирала ее глазами.

Дом наш в Харькове прекрасно был меблирован: из передней вела в верхний этаж большая широкая лестница, стены по бокам ее завешаны были громадными картинами, изображающими охоту в Англии: дамы в красных амазонках, кавалеры в охотничьих костюмах, пропасть лошадей, собак, оленей. Приемные комнаты очень большие, всюду роскошь и комфорт.

Каким праздником был для меня с братьями переезд из Харькова в Должик! За неделю начиналась укладка; по двору разбросано сено, прислуга суетится, а мы, под предлогом помощи, валяемся на сене и всем мешаем. Должик всего в тридцати верстах от Харькова; дом там — настоящий дворец: громадный сад, оранжереи, теплицы, чего, чего только нет! В саду выкопана большая яма, вымощенная камнями. В этом саду в хорошую погоду мы обедали; он разделен был на две части — верхний и нижний сад, к которому спускаются на нескольких местах по широким лестницам и горкам; цветов — гибель. Папá сам занимался садом и держал отличных садовников.

Выучилась я хорошо бегать на «гигантских шагах»^[3]; ходила удить рыбу со старичком лакеем Антонычем, который был большой любитель и знаток по этой части и мог, ничего не евши, просидеть целый день с удочкой в руке. Попавшаяся раз на мою удочку большущая рыба чуть не втащила меня в воду к великому ужасу Антоныча. На реке была устроена купальня: вода чистая, прозрачная, дно песчаное. Недалеко от дома — большая сосновая роща; ходила я туда собирать сосновые шишки. А в длинной линейке ездили во фруктовые сады рвать вишни, груши, яблоки, сливы. Были у меня ручные кролики, лисички, белки. В саду выстроен для моих кукол домик с садиком; я сама сеяла в нем цветы.

Двадцать третьего июня проводился в Должике храмовой праздник. Любила я ходить по ярмарке; площадь всю заставляли палатками, где продавались бусы, ленточки, монисты и разные лакомства; перед парадным крыльцом после обеда устраивалось состязание в беге между крестьянскими мальчиками; победителям выдавались призы: двугривенный или леденцы; бросали в толпу ребятишек пряники, орехи, причем происходили разные трагикомические сцены. Церковь стояла очень близко от дома. Для нашей семьи было устроено возвышение близ алтаря; у другой стены на таком же возвышении пел хор певчих.

Папа купил мне хорошенькую буланую лошадку, и я скоро выучилась править ею; так была я счастлива, когда мне позволили сесть верхом на гнедого пони Якушку первого мая, в день рождения Папa. Наезжала в Должик пропасть гостей; за обедом во время тостов палили из двух пушек, стоявших у главного входа в дом, и на это время я постыдно пряталась под стол; вечером пускали фейерверк, который мне не доставлял особенного удовольствия, так как при каждом взрыве ракеты я затыкала себе уши.

И летом, и зимой князья Трубецкие были нашими соседями; в Харькове их дом был как раз против нашего, а имение их Рогозянка — в семи верстах от Должика. Княгиня Надежда Михайловна Трубецкая (сестра первой жены папá) была очень дружна с мамá, а я — с ее дочерью Мими (Эмилией). Папа был уездным предводителем дворянства, а князь Трубецкой — губернским; у меня часто завязывался спор с Мими, чей отец выше поставлен — ее или мой и чье имение лучше — Должик или Рогозянка. Любили мы играть с Мими в карты; выигрывали изюминки и чернослив.

После m-lle Allamand поступила ко мне старая противная француженка m-lle Rose; я ее просто ненавидела; особенно ненавистен мне был ее парик. Она каждое утро и каждый вечер заставляла меня делать ей книксен и всегда ставила мне в пример Мими, которая относилась к ней с уважением, а я, напротив, ни во что ее не ставила. Играя раз в прятки, Мими нашла меня за портьерой окошка; в ту же минуту услышали мы шаги наших гувернанток и притаились. Они уселись и начали бранить своих воспитанниц и их родителей; нам поневоле пришлось всё это выслушать и только после их удаления выпорхнули мы из нашей засады.

По делам службы папá уехал в Петербург, и мы получили оттуда известие, что он сделан камергером; мне сказали, что он теперь должен будет носить камергерский ключ; я горько заплакала, думая, что ключ этот изуродует папá и он должен будет носить его даже на халате.

В Харькове в это время губернатором был граф Сиверс; я часто виделась с его двумя дочерьми — Марусей и Соней; держали они себя рассудительно не по годам, принимали со мной менторский тон и всё говорили: «Ох уж эта Вава! Только она и болтает об этом!» С детьми графа Бреверна де Лагарди (харьковского начальника военного округа) я брала уроки гимнастики и танцев. После Мими более всех подруг любила я ближайшую соседку нашу Мери Подгоричани, хотя она пятью годами была старше меня. Имение графов Подгоричани — Ресное, в двенадцати верстах от Должика; дом длинный, низкий, крыт соломой; стены без обоев; полы волнообразные; трудно по ним ходить не спотыкаясь. Сад большой, так же заброшен, как и дом, но очень живописный. Прислуга — подходящая к обстановке дома: старик лакей, близнец Осипа в «Ревизоре»...

Благоволила я также к Соне Анненковой, девочке моих лет; разыгрывала с ней и с братом ее Колей трагедии Шекспира. Коля сильно входил в роль Отелло, и когда подходила минута удушения Дездемоны, то я не на шутку трусила, как бы Отелло, входивший в азарт, и вправду меня не удушил.

Дела моих родителей стали немного расстраиваться. Продали наш дом в Харькове; наняли мы квартиру в доме Мартынова. Зимой я стала довольно много заниматься. М-lle Ожигина приходила давать мне уроки русского языка, географии, истории и арифметики; уроки музыки давал Шлецер; его я недолюбливала: чересчур уже он был строг и вспыльчив. Гувернанткой в это время была у меня miss Emely Pudan, англичанка, привезенная нами из Москвы; я всё ссорилась с ней и не уважала ее, так как она была молода и не особенно развита; братья называли ее «Misse pudding», что ужасно ее сердило!

Скучно было мне учиться одной, соревнования с другими не было. Давалось мне ученье очень легко: раз прочитаю урок и уж знаю его, но зато на другой день всё и забыла. С гувернерами Мити дело не шло на лад: приходит раз мамá в комнату Мити и что же видит? Митя спит на одной кровати, а на другой храпит его учитель, и это в час урока! Сережа не выдержал экзамена в Московском университете и, вернувшись в Харьков, нанял себе отдельную квартиру. Устраивал он в ней маленькие вечеринки, куда и я допускалась. Очень непостоянен был Сережа в своих сердечных делах: в кого только не влюблялся!..

Насколько папá баловал меня, настолько мамá была строга; особенное внимание обращала она на мои манеры; заставляла носить корсет, что было для меня истинным мучением. Гувернантки только и повторяли мне: «Tenez vous droite!»^[4] — такие противные!

Пристрастилась я к чтению книг из «Bibliothèque Rose»^[5]; удивлялась, как может мамá читать скучные английские романы, когда существуют такие интересные книги, как «Les petites filles modèles» или «Les malheurs de Sophie»^[6] etc. Несмотря на это детское чтение, я уже начала выказывать некоторые проблески флирта. Всё стремилась идти гулять в университетский сад, где более всего шансов было встретить артистов Итальянской оперы; а я ведь очень была заинтересована тенором, написала стихи в его честь и начала даже вязать ему шарф, но мамá его вовремя конфисковала.

Как весело было гадать на Рождество! Выбегала я на улицу узнавать имя моего суженого; угадывала также мою будущность по воску; опускала в муку лицо, стараясь достать зубами кольцо на дне супника. Тем летом в большой моде была у нас игра в крокет, но оканчивалась она всегда ссорой с miss Emely; забирали мы с ней шары в подолы платья и бежали со слезами жаловаться мамá, упрекая друг друга в тришировании. Часто посещал нас Каразин, нестарый еще человек; мамá раз застала его качающего на своей ноге miss Emely; конечно, ей досталось за эту импровизированную качель.

Гроза всегда сильно на меня действовала; услыхав, что шелковая материя — дурной проводник молнии, я с ног до головы укутывалась в шелковый плащ и забиралась до окончания грозы в темный чулан.

Вот минуло мне четырнадцать лет. Как завидовала я Марусе Сиверс и Мери Подгоричани, когда они в первый раз надели длинное платье! Часто стала я подумывать о том чудесном времени, когда кончу учиться и поеду на первый бал; доживу ли я до блаженного времени, когда с длинным шлейфом появлюсь на бал!

Последней гувернанткой была у меня m-lle Anna Guy, болезненная, тихонькая француженка с вечно влажными руками; я с нею довольно мирно жила, но временами у нас происходили маленькие сражения. Спала я с ней в одной комнате; раз за что-то рассердилась она на меня и не захотела поцеловать на сон грядущий, я раскапризничалась и объявила ей ультиматум: если-де она меня не поцелует, то я возьму свои подушки и уйду спать в другую комнату, что и исполнила; но, побоявшись оставаться одной в темноте, вернулась восвояси, и между нами произошло примирение.

Изменила я университетскому саду; теперь меня всё тянуло гулять по Сумской улице, где жили два студента Мазуровских. Лишь только завидят меня из окна, выбегают из своей квартиры и следуют за мною по пятам, что меня очень занимало, а m-lle Анну возмущало.

Летом в Должик приехали гостить к нам три баронессы Т., дочери председателя судебной палаты; две старшие сестры, ярые протестантки, весьма щепетильные особы второй молодости, занимались воспитанием хорошенькой младшей. Их главным старанием было, чтобы она осталась наивна как новорожденный ребенок; она не должна была знать, что такое быть хорошенькой; если в книге, которую позволяли ей читать, попадались слова наподобие «красивая фигура», их зачеркивали. Целомудренные девы эти и моей душой стали заниматься; давали читать проповеди и всё восхваляли протестантскую религию; но я предпочитала брать тайком из громадной библиотеки папá сочинения Поля де Кока и зачитывалась ими, лежа в постели. Прошло время «Bibliothèque Rose»!

 

---

^[1]    Вава красивая!», «Вава не красивая, а только лишь милая». — Здесь и далее примечания редактора, если не указано иное.)

 

^[2]    Французская детская песенка «Братец Якоб».

 

^[3]    Очень популярный до революции аттракцион, групповая игра.

 

^[4]    «Стойте прямо!».

 

^[5]    Книги для детей от 9 до 12 лет.

 

^[6]    «Примерные девочки» и «Несчастья Софи» графини де Сегюр.