Содержание

А.П.Шан-Гирей 6
И.А.Арсеньев 28
П.К.Шугаев 30
А.Н.Корсаков 42
М.Е.Меликов 44
А.З.Зиновьев 48
Д.А.Милютин 52
В.С.Межевич 56
Е.А.Сушкова 58
Е.А.Ладыженская 105
В.П.Желиховская 113
Е.А.Ган 114
Г.Ф.Головачев 118
А.И.Герцен 120
И.А.Гончаров 123
П.Ф.Вистенгоф 124
Ю.П.Лермонтов 130
А.А.Бильдерлинг 134
А.М.Миклашевский 136
А.Ф.Тиран 141
А.Ф.Лишин 146
И.В.Анненков 147
В.И.Анненкова 155
А.М.Меринский 158
В.В.Боборыкин 171
М.Н.Лонгинов 175
В.П.Бурнашев 183
В.В.Стасов 204
А.X.Бенкендорф 205
В.А.Инсарский 206
А.Н.Муравьев 207
Е.А.Арсеньева 212
Н.А.Тучкова-Огарева 215
Е.А.Верещагина 216
Н.М.Сатин 219
М.И.Цейдлер 224
Ю.Л.Елец 229
А.И.Арнольди 232
С.Н.Карамзина 252
Н.М.Смирнов 254
А.О.Смирнова 256
И.С.Тургенев 257
М.А.Корф 259
М.А.Щербатова 261
В.Г.Белинский 265
И.И.Панаев 268
А.А.Краевский 275
М.Б.Лобанов-Ростовский 278
А.Чарыков 279
Л.В.Россильон 282
А.В.Дружинин 283
Николай I 295
Я.И.Костенецкий 297
А.П.Арапова 300
В.А.Соллогуб 303
К.А.Бороздин 307
Е.П.Ростопчина 315
Ф.Боденштедт 323
А.В.Мещерский 329
П.И.Магденко 335
Н.И.Лорер 340
Ю.К.Арнольд 349
С.Н.Филиппов 351
Н.П.Раевский 385
В.А.Александровская 404
Н.С.Мартынов 406
В.А.Бельгард 435
Э.А.Шан-Гирей 437
Н.Ф.Туровский 446
А.С.Траскин 451
Е.Г.Быховец 453
П.Т.Полеводин 456
А.И.Васильчиков 459
Пирожков 467
Бетлинг 471

Приложения 473

Именной указатель 506

Источники текстов 518

От составителя

Воспоминаний о Лермонтове, написанных его современниками по личным наблюдениям и свидетельствам оче¬видцев, довольно много, но в большинстве случаев авторы сообщают сравнительно мало сведений о жизни и творчестве поэта, а делятся с читателями глав¬ным образом собственными впечатлениями о его личности и характере.
Однако исполнить эту последнюю задачу авторам воспоминаний было непросто, так как, во-первых, личность поэта очень сложная и противоречивая, а во-вторых, он относился к числу людей, которые скрывают от всех, за исключением немногих доверенных им душ, свои потаенные переживания, думы и чувства под личиной напускного «печоринского» цинизма и равнодушия. И эту-то маску мемуаристы зачастую принимают за истинное и полное вы¬ражение внутреннего мира поэта.
Вот почему к оценкам духовного облика Лермонтова его родственни¬ками, товарищами и знакомыми надо относиться с большой осторожностью и не забывать слов поэта, сказанных им в одном юношеском стихотворении: «Но лучше я, чем для людей кажусь»...

Д.Алексеев


А.П.ШАН-ГИРЕЙ


Аким Павлович Шан-Гирей — троюродный брат Лермонтова, один из ближайших его друзей.


В последнее время стали много говорить и писать о Лермонтове; по этому случаю возобновились упреки, давно уже слышанные мною от многих родных и знако¬мых, зачем я не возьмусь описать подробностей его жизни. Мне тяжело было будить в душе печальные воспоминания и бесплодные сожаления; притом же, сознаюсь, и непривыч¬ка к литературной деятельности удерживала меня. «Пусть, — думал я, — люди, владею¬щие лучше меня и языком и пером, возьмут на себя этот труд: дорогой мой Мишель стоил того, чтоб о нем хорошо написали».
Двадцать лет ждал я напрасно; наконец судьба при¬вела меня в те места, где тридцать три года тому назад так весело проходило мое детство и где я нашел теперь одни могилы. Всякий из нас нес утраты, всякий поймет мои чувства. Здесь же получены были мною номера журнала с ученическими тетрадями Лермонтова и объявление, угрожавшее выходом в свет трех томов его сочинений, куда войдут тетради и значительное число его детских стихотворений. Праведный Боже! Зачем же выпускать в свет столько плохих стихов, как будто их и без того мало? Под влиянием этих чувств я преодолел свою нерешительность и взялся за перо. Не беллетри¬стическое произведение предлагаю публике, а правдивое описание того, что происходило в жизни человека, интересующего настоящее время.

Михаил Юрьевич Лермонтов родился 3 октября 1814 го¬да в имении бабушки своей, Елизаветы Алек¬сеевны Арсеньевой,Арсеньева Елизавета Алексеевна - рожденной Столыпиной, в селе Тарханы, Чембарского уезда, Пензенской гу¬бернии.
Будучи моложе его четырьмя годами, не могу ничего положительного сказать о его первом детстве; знаю только, что он остался после матери нескольких месяцев на руках у бабушки, а отец его, Юрий Петрович, жил в своей деревне Ефремовского уезда и приезжал не часто навещать сына, которого бабушка любила без па¬мяти и взяла на свое попечение, назначая ему принадле¬жащее ей имение (довольно порядочное, по тогдашнему счету, шестьсот душ), так как у ней других детей не было. Слыхал также, что он был с детства очень слаб здоровьем, почему бабушка возила его раза три на Кав¬каз к минеральным водам. Сам же начинаю его хорошо помнить с осени 1825 года.
Покойная мать моя (А.М.Шан-Гирей) была родная и любимая племян¬ница Елизаветы Алексеевны, которая и уговаривала ее переехать с Кавказа, где мы жили, в Пензенскую губер¬нию, и помогла купить имение в трех верстах от своего, а меня, из дружбы к ней, взяла к себе на воспитание вместе с Мишелем, как мы все звали Михаила Юрье¬вича.
Таким образом, все мы вместе приехали осенью 1825 го¬да из Пятигорска в Тарханы, и с этого времени мне живо помнится смуглый, с черными блестящими глазками Мишель, в зеленой курточке и с клоком бело¬курых волос надо лбом, резко отличавшихся от прочих, черных как смоль. Учителями были М-r Capet (Жан Капе), высокий и худощавый француз с горбатым носом, всегдашний наш спутник, и бежавший из Турции в Россию грек; но греческий язык оказался Мишелю не по вкусу, уроки его были отложены на неопределенное время, а кефалонец занялся выделкой шкур палых собак и принялся учить этому искусству крестьян; он, бедный, давно уже умер, но промышленность, созданная им, развилась и принесла плоды великолепные: много тарханцев от нее разбогатело, и поныне чуть ли не половина села продолжает скорняжничать.
Помнится мне еще, как бы сквозь сон, лицо доброй старушки немки, Кристины Осиповны, няни Мишеля, и домашний доктор Левис, по приказанию которого нас кор¬мили весной по утрам черным хлебом с маслом, посыпанным крессом, и не давали мяса, хотя Мишель, как мне всегда казалось, был совсем здоров, и в пят¬надцать лет, которые мы провели вместе, я не помню его серьезно больным ни разу.
Жил с нами сосед из Пачелмы (соседняя деревня) Ни¬колай Гаврилович Давыдов, гостили довольно долго дальние родственники бабушки, два брата Юрьевы, двое князей Максютовых, часто наезжали и близкие родные с детьми и внучатами, кроме того, большое соседство, словом, дом был всегда битком набит. У бабушки были три сада, большой пруд перед домом, а за прудом роща; летом простору вдоволь. Зимой немного теснее, зато на пруду мы разбивались на два стана и перекидывались снежными комьями; на плотине с сердечным замиранием смотрели, как православный люд, стена на стену (тогда еще не было за¬прету), сходился на кулачки, и я помню, как раз расплакался Мишель, когда Василий-садовник выбрался из свалки с губой, рассеченной до крови. Ве¬ликим постом Мишель был мастер делать из талого снегу человеческие фигуры в колоссальном виде; вообще он был счастливо одарен способностями к искусствам; уже тогда рисовал акварелью довольно порядочно и ле¬пил из крашеного воску целые картины; охоту за зай¬цем с борзыми, которую раз всего нам пришлось видеть, вылепил очень удачно, также переход через Граник и сражение при Арбеллах, со слонами, колесницами, украшенными стеклярусом, и косами из фольги. Прояв¬ления же поэтического таланта в нем вовсе не было за¬метно в то время, все сочинения по заказу Capet он пи¬сал прозой, и нисколько не лучше своих товарищей.
Когда собирались соседки, устраивались танцы и ра¬за два был домашний спектакль; бабушка сама была очень печальна, ходила всегда в черном платье и белом старинном чепчике без лент, но была ласкова и добра, и любила, чтобы дети играли и веселились, и нам было у нее очень весело.

Так прожили мы два года. В 1827 году она поехала с Мишелем в Москву, для его воспитания, а через год и меня привезли к ним. В Мишеле нашел я большую перемену, он был уже не дитя, ему минуло четырнадцать лет; он учился прилежно. M-r Gindrot (Жан Пьер Жандро), гувернер, поч¬тенный и добрый старик, был, однако, строг и взыскате¬лен и держал нас в руках; к нам ходили разные другие учители, как водится. Тут я в первый раз увидел русские стихи у Мишеля: Ломоносова, Державина, Дмитриева, Озерова, Батюшкова, Крылова, Жуковского, Козлова и Пушкина, тогда же Мишель прочел мне своего сочине¬ния стансы «К ***»; меня ужасно интриговало, что значит слово стансы и зачем три звездочки? Однако ж промолчал, как будто понимаю. Вскоре была написана первая поэма «Индианка» и начал издаваться рукописный журнал «Утренняя заря», на манер «Наблюдателя» или «Телеграфа», как следует, с стихотворениями и изящ¬ной словесностью, под редакцией Николая Гавриловича; журнала этого вышло несколько номеров; по счастью, перед отъездом в Петербург, все это было сожжено, и многое другое, при разборе старых бумаг.
Через год Мишель поступил полупансионером в Уни¬верситетский благородный пансион, и мы переехали с Поварской на Малую Молчановку в дом Чернова. Пансионская жизнь Мишеля была мне мало известна, знаю только, что там с ним не было никаких историй; изо всех служащих при пансионе видел только одного надзирателя, Алексея Зиновьевича Зиновьева, бывав¬шего часто у бабушки, а сам в пансионе был один только раз, на выпускном акте, где Мишель декламировал стихи Жуковского: «Безмолвное море, лазурное море, стою очарован над бездной твоей». Впрочем, он не был мастер декламировать и даже впоследствии читал свои прекрасные стихи довольно плохо.
В соседстве с нами жило семейство Лопухиных, старик отец, три дочери-девицы и сын; они были с нами как родные и очень дружны с Мишелем, который редкий день там не бывал. Были также у нас родственницы со взрослыми дочерьми, часто навещавшие нас, так что первое общество, в которое попал Мишель, было пре¬имущественно женское, и оно непременно должно было иметь влияние на его впечатлительную натуру.
Вскоре потом умер M-r Gindrot, на место его по¬ступил M-r Winson (Винсон), англичанин, и под его руковод¬ством Мишель начал учиться по-английски. Сколько мне помнится, это случилось в 1829 году, впрочем, не могу с достоверностью приводить точные цифры; это так дав¬но, более тридцати лет, я был ребенком, никогда ника¬ких происшествий не записывал и не мог думать, чтобы мне когда-нибудь пришлось доставлять материалы для биографии Лермонтова. В одном могу ручаться, это в верности как самих фактов, так и последователь¬ности их.
Мишель начал учиться английскому языку по Бай¬рону и через несколько месяцев стал свободно понимать его; читал Мура и поэтические произведения Вальтера Скотта (кроме этих трех, других поэтов Англии я у него никогда не видал), но свободно объясняться по-английски никогда не мог, французским же и немецким языком владел как собственным. Изучение английского языка замечательно тем, что с этого времени он начал передразнивать Байрона.
Вообще большая часть произведений Лермонтова этой эпохи, то есть с 1829-го по 1833 год, носит отпечаток скептицизма, мрачности и безнадежности, но в действительности чувства эти были далеки от него. Он был ха¬рактера скорее веселого, любил общество, особенно жен¬ское, в ко¬тором почти вырос и которому нравился живостью своего остроумия и склонностью к эпиграмме; часто посещал театр, балы, маскарады; в жизни не знал никаких лишений, ни неудач: бабушка в нем души не чаяла и никогда ни в чем ему не отказывала; родные и короткие знакомые носили его, так сказать, на руках; особенно чувствительных утрат он не терпел; откуда же такая мрачность, такая безнадежность? Не была ли это скорее драпировка, чтобы казаться интереснее, так как байронизм и разочарование были в то время в сильном ходу, или маска, чтобы морочить обворожительных мос¬ковских львиц? Маленькая слабость, очень извини¬тельная в таком молодом человеке. Тактика эта, как кажется, ему и удавалась, если судить по воспомина¬ниям.
Одно из них случилось мне прочесть в «Русском вестнике» года три тому назад. Автор этих «Воспоми¬наний», называвшийся Катенькой, как видно из его рас¬сказа, у нас же и в то время известный под именем Miss Black Eyes (Черноокая) Сушкова, впоследствии Хвостова, ве¬роятно, и не подозревает, что всем происшествиям был свидетель, на которого, как на ребенка, никто не обра¬щал внимания, но который много замечал, и понимал, и помнит, между прочим, и то, что никогда ни Ale¬xandrine W. (А.М.Верещагина), ни Catherine S. (Е.А.Сушкова) в нашем соседстве, в Москве, не жили; что у бабушки не было брата, служившего с Грибоедовым, и тот, о ком идет речь, был военным губернатором (Николай Алексеевич Столыпин) в Севастополе, где в 1830 году во время возмущения и убит; что, наконец, Мишель не был косолап и глаза его были вовсе не красные, а скорее прекрасные.
Будучи студентом, он был страстно влюблен, но не в мисс Блэк-айз и даже не в кузину ее (да не прогне¬вается на нас за это известие тень знаменитой поэтес¬сы Ростопчиной), а в молоденькую, милую, умную, как день, и в полном смысле восхитительную В.А.Лопухину: это была натура пылкая, восторженная, поэтическая и в высшей степени симпатичная. Как теперь помню ее ласковый взгляд и светлую улыбку; ей было лет пят¬надцать-шестнадцать; мы же были дети и сильно дразнили ее; у ней на лбу чернелось маленькое родимое пятнышко, и мы всегда приставали к ней, повторяя: «У Вареньки родинка, Варенька уродинка», но она, до¬брейшее создание, никогда не сердилась. Чувство к ней Лермонтова было безотчетно, но истинно и сильно, и едва ли не сохранил он его до самой смерти своей, не¬смотря на некоторые последующие увлечения, но оно не могло набросить (и не набросило) мрачной тени на его существование, напротив: в начале своем оно возбудило взаимность, впоследствии, в Петербурге, в гвардейской школе, временно заглушено было новой обстановкой и шумной жизнью юнкеров тогдашней школы, по всту¬плении в свет новыми успехами в обществе и литера¬туре; но мгновенно и сильно пробудилось оно при неожиданном известии о замужестве любимой женщины; в то время о байронизме не было уже и помину.
В домашней жизни своей Лермонтов был почти всегда весел, ровного характера, занимался часто музы¬кой, а больше рисованием, преимущественно в баталь¬ном жанре, также играли мы часто в шахматы и в воен¬ную игру, для которой у меня всегда было в готовности несколько планов. Все это неоспоримо убеждает меня в мысли, что байронизм был не больше как драпировка; что никаких мрачных мучений, ни жертв, ни измен, ни ядов лобзанья в действительности не было; что все сти¬хотворения Лермонтова, относящиеся ко времени его пребывания в Москве, только детские шалости, ничего не объясняют и не выражают; почему и всякое сужде¬ние о характере и состоянии души поэта, на них осно¬ванное, приведет к неверному за¬ключению; к тому же, кроме двух или трех, они не выдерживают снисходительнейшей критики, никогда автором их не назнача¬лись к печати, а сохранились от auto da-fe случайно, не прибавляя ничего к литературной славе Лермонтова, напротив, могут только навести скуку на читателя, и всем, кому дорога память покойного поэта, надо очень, очень жалеть, что творения эти появились в печати.

По выпуске из пансиона Мишель поступил в Мос¬ковский университет, кажется, в 1831 году. К этому времени относится начало его поэмы «Демон», которую так много и долго он впоследствии переделывал; в пер¬воначальном виде ее действие происходило в Испании и героиней была монахиня; также большая часть его произведений с байроническим направлением и очень много мелких, написанных по разным случаям, так как он, с поступлением в университет, стал посещать мос¬ковский grand-monde. Г-н Дудышкин, в статье своей «Ученические тетради Лермонтова», приводит некото¬рые из этих стихотворений, недоумевая, к чему их отнести; мне известно, что они были написаны по случаю одного маскарада в Благородном собрании, куда Лер¬монтов явился в костюме астролога, с огромной книгой судеб под мышкой, в этой книге должность кабали¬стических знаков исправляли китайские буквы, выре¬занные мною из черной бумаги, срисованные в колос¬сальном виде с чайного ящика и вклеенные на каждой странице; под буквами вписаны были приведенные
г. Дудышкиным стихи, назначенные разным знакомым, которых было вероятие встретить в маскараде, где это могло быть и кстати и очень мило, но какой смысл могут иметь эти очень слабые стишки в собрании сочи¬нений поэта?
Тот же писатель и в той же статье предполагает, что Miss Alexandrine — лицо, играющее важную роль в эти годы жизни Лермонтова. Это отчасти справедливо, только не в том смысле, какой, кажется, желает намек¬нуть автор. Miss Alexandrine, то есть Александра Ми¬хайловна Верещагина, кузина его, принимала в нем большое участие, она отлично умела пользоваться не¬много саркастическим направлением ума своего и иро¬нией, чтобы овладеть этой беспокойною натурой и направлять ее, шутя и смеясь, к прекрасному и благород¬ному; все письма Александры Михайловны к Лермон¬тову доказывают ее дружбу к нему... Между тем, как о девушке, страстно и долго им любимой, во всем собрании трудно найти малейший намек.
В Москве же Лермонтовым были написаны поэмы: «Литвинка», «Беглец», «Измаил-Бей», «Два брата», «Хаджи Аб¬рек», «Боярин Орша» и очень слабое дра¬матическое произведение с немецким заглавием «Men¬schen und Leiden¬schaften» («Люди и страсти»). Не понимаю, каким обра¬зом оно оказалось налицо; я был уверен, что мы сожгли эту трагедию вместе с другими плохими стихами, ко¬торых была целая куча.
Развлекаемый светскими удовольствиями, Лермон¬тов, однако же, занимался лекциями, но недолго про¬был в университете; вследствие какой-то истории с од¬ним из профессоров, в которую он случайно и против воли был замешан, ему надо было оставить Московский университет, и в конце 1832 года он отправился с ба¬бушкой в Петербург, чтобы поступить в тамошний; но вместо университета он поступил в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, в лейб-гвар¬дии Гусарский полк. Через год, то есть в начале 1834-го, я тоже прибыл в Петербург для поступления в Артилле¬рийское училище и опять поселился у бабушки. В Ми¬шеле я нашел опять большую перемену. Он сформиро¬вался физически; был мал ростом, но стал шире в пле¬чах и плотнее, лицом по-прежнему смугл и нехорош собой; но у него был умный взгляд, хорошо очерчен¬ные губы, черные и мягкие волосы, очень красивые и нежные руки; ноги кривые (правую, ниже колена, он переломил в школе, в манеже, и ее дурно срастили).
Я привез ему поклон от Вареньки. В его отсутствие мы с ней часто о нем говорили; он нам обоим, хотя не одинаково, но равно был дорог. При прощанье, протяги¬вая руку, с влажными глазами, но с улыбкой, она ска¬зала мне:
— Поклонись ему от меня; скажи, что я покойна, довольна, даже счастлива.
Мне очень было досадно на него, что он выслушал меня как будто хладнокровно и не стал о ней расспра¬шивать; я упрекнул его в этом, он улыбнулся и отвечал:
— Ты еще ребенок, ничего не понимаешь!
— А ты хоть и много понимаешь, да не стоишь ее мизинца! — возразил я, рассердившись не на шутку.
Это была первая и единственная наша ссора; но мы скоро помирились.
Школа была тогда на том месте у Синего моста, где теперь дворец ее высочества Марии Николаевны. Ба¬бушка наняла квартиру в нескольких шагах от школы, на Мойке же, в доме Ланскова, и я почти каждый день ходил к Мишелю с контрабандой, то есть с разными pts froids, pts de Strasbourg (холодными паштетами, страсбургскими паштетами), конфетами и прочим, и таким образом имел случай видеть и знать многих из его товарищей, между которыми был приятель его Вонлярлярский, впоследствии известный беллетрист, и два брата Мартыновы, из коих меньшой, красивый и стат¬ный молодой человек, получил такую печальную (по крайней мере, для нас) известность. <...>
Нравственно Мишель в школе переменился не менее как и физически, следы домашнего воспитания и жен¬ского общества исчезли; в то время в школе царствовал дух какого-то разгула, кутежа, бамбошерства; по сча¬стию, Мишель поступил туда не ранее девятнадцати лет и пробыл там не более двух; по выпуске в офицеры все это пропало, как с гуся вода. Faut que jeunesse jette sa gourme (Молодость должна перебеситься), говорят французы.
Способности свои к рисованию и поэтический талант он обратил на карикатуры, эпиграммы и другие не¬удобные к печати произведения, помещавшиеся в изда¬ваемом в школе рукописном иллюстрированном жур¬нале, некоторые из них ходили по рукам отдельными выпусками...
Домой он приходил только по праздникам и воскре¬сеньям и ровно ничего не писал. В школе он носил про¬званье Маёшки, от m-r Mayeux, горбатого и остроум¬ного героя давно забытого шутовского французского романа.

Два злополучные года пребывания в школе прошли скоро, и в начале 1835-го его произвели в офицеры, в лейб-гусарский полк, я же поступил в Артиллерийское училище и, в свою очередь, стал ходить домой только по воскресеньям и праздникам.
С нами жил в то время дальний родственник и то¬варищ Мишеля по школе, Николай Дмитриевич Юрьев, который после тщетных стараний уговорить Мишеля печатать свои стихи передал, тихонько от него, поэму «Хаджи Абрек» Сенковскому, и она, к нашему нема¬лому удивлению, в одно прекрасное утро появилась напечатанною в «Библиотеке для чтения». Лермонтов был взбешен; по счастью, поэму никто не разбранил, напротив, она имела некоторый успех, и он стал продол¬жать писать, но все еще не печатать.
По производстве его в офицеры бабушка сказала, что Мише нужны деньги, и поехала в Тарханы (это была их первая разлука). И действительно, Мише нуж¬ны были деньги; я редко встречал человека беспечнее его относительно материальной жизни; кассиром был его Андрей, действовавший совершенно бесконтроль¬но. Когда впоследствии он стал печатать свои сочи¬нения, то я часто говорил ему: «Зачем не берешь ты ничего за свои стихи? Пушкин был не беднее тебя, одна¬ко платили же ему книгопродавцы по золотому за каж¬дый стих», — но он, смеясь, отвечал мне словами Гете:

Das Lied, das aus der Kehle dringt,
Ist Lohn, der reichlich lohnet.
(Песня, которая льется из уст
сама по себе есть лучшая награда.)

Он жил постоянно в Петербурге, а в Царское Село, где стояли гусары, езжал на ученья и дежурства. В том же полку служил родственник его Алексей Аркадьевич Столыпин, известный в школе, а потом и в свете под именем Мунго. Раз они вместе отправились в сентимен¬тальное путешествие из Царского в Петергоф, которое Лермонтов описал в стихах:

Садится солнце за горой,
Туман дымится над болотом.
И вот, дорогой столбовой,
Летят, склонившись над лукой,
Два всадника, большим налетом...

В это время, то есть до 1837 года, Лермонтов напи¬сал «Казначейшу», «Песню о царе Иоанне и купце Калашникове», начал роман в прозе без заглавия и дра¬му в прозе «Два брата», переделал «Демона», набро¬сал несколько сцен драмы «Арбенин» (впоследствии названной «Маскарад») и несколько мелких стихо¬творений, все это читалось дома, между короткими.
В 1836 году бабушка, соскучившись без Миши, верну¬лась в Петербург. Тогда же жил с нами сын старинной приятельницы ее, С.А.Раевский. Он служил в военном министерстве, учился в университете, получил хорошее образование и имел знакомство в литературном кругу.
В это же время я имел случай убедиться, что первая страсть Мишеля не исчезла. Мы играли в шахматы, че¬ловек подал письмо; Мишель начал его читать, но вдруг изменился в лице и побледнел; я испугался и хотел спросить, что такое, но он, подавая мне письмо, сказал: «Вот новость, прочти», — и вышел из комнаты. Это было известие о предстоящем замужестве В.А.Лопухиной.

Через Раевского Мишель познакомился с А.А.Краевским, которому отдавал впоследствии свои стихи для помещения в «Отечественных записках». Раевский имел верный критический взгляд, его замечания и советы бы¬ли не без пользы для Мишеля, который, однако же, все еще не хотел печатать свои произведения, и имя его оставалось неизвестно большинству публики, когда в январе 1837 года мы все были внезапно поражены слу¬хом о смерти Пушкина. Современники помнят, какое потрясение известие это произвело в Петербурге. Лер¬монтов не был лично знаком с Пушкиным, но мог и умел ценить его. Под свежим еще влиянием истинного горя и негодования, возбужденного в нем этим святотат¬ственным убийством, он, в один присест, написал не¬сколько строф, разнесшихся в два дня по всему городу. С тех пор всем, кому дорого русское слово, стало из¬вестно имя Лермонтова.
Стихи эти были написаны с эпиграфом из неиздан¬ной трагедии Жандра «Венцеслав»:

Отмщенья, государь! Отмщенья!
Паду к ногам твоим,
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.

Не привожу самих стихов, так как они уже напеча¬таны...

Нетрудно представить себе, какое впечатление стро¬фы «На смерть Пушкина» произвели в публике, но они имели и другое действие. Лермонтова посадили под арест в одну из комнат верхнего этажа здания Главного штаба, откуда он отправился на Кавказ прапорщиком в Нижегородский драгунский полк. Раевский попался тоже под сюркуп, его с гауптвахты, что на Сенной, пере¬вели на службу в Петрозаводск; на меня же полков¬ник Кривопишин, производивший у нас домашний обыск, не удостоил обратить, по счастью, никакого вни¬мания, и как я, так и тщательно списанный экземпляр подвергнувшихся гонению стихов остались невредимы.
Под арестом к Мишелю пускали только его камердинера, приносившего обед; Мишель велел завертывать хлеб в серую бумагу и на этих клочках с помощью вина, печной сажи и спички написал несколько пьес, а именно: «Когда волнуется желтеющая нива»; «Я, ма¬терь Божия, ныне с молитвою»; «Кто б ни был ты, печальный мой сосед», и переделал старую пьесу «Отво¬рите мне темницу», прибавив к ней последнюю строфу «Но окно тюрьмы высоко».
Старушка бабушка была чрезвычайно поражена этим происшествием, но осталась в Петербурге, с на¬деждой вы¬хлопотать внуку помилование, в чем через родных, а в особенности через Л.В.Дубельта, и успела; менее чем через год Мишеля возвратили и перевели прежде в Гродненский, а вскоре, по просьбе бабушки же, опять в лейб-гусарский полк...

По возвращении в Петербург Лермонтов стал чаще ездить в свет, но более дружеский прием находил в доме у Карамзиных, у г-жи Смирновой и князя Одоевского. Литературная деятельность его увеличилась. Он писал много мелких лирических стихотворений, переделал в третий раз поэму «Демон», окончил драму «Маскарад», переделал давно написанную им поэму «Мцыри» и еще несколько пьес, которые теперь не упомню; начал роман «Герой нашего времени». Словом, это была самая дея¬тельная эпоха его жизни в литературном отношении. С 1839 года стал он печатать свои произведения в «Оте¬чественных записках»;
у него не было чрезмерного авторского самолюбия; он не доверял себе, слушал охот¬но критические замечания тех, в чьей дружбе был уверен и на чей вкус надеялся, притом не побуждался меркан¬тильными расчетами, почему и делал строгий выбор произведениям, которые назначал к печати. Не могу опять с истинной сердечной горестью не пожалеть, что по смерти Лермонтова его сочинения издаются не с та¬кою же разборчивостью.

Весной 1838 года приехала в Петербург с мужем Варвара Александровна Лопухина проездом за границу. Лермон¬тов был в Царском, я послал к нему нарочного, а сам поскакал к ней. Боже мой, как болезненно сжалось мое сердце при ее виде! Бледная, худая, и тени не было прежней Вареньки, только глаза сохранили свой блеск и были такие же ласковые, как и прежде. «Ну, как вы здесь живете?» — «Почему же это вы?» — «Потому, что я спрашиваю про двоих». — «Живем, как Бог послал, а думаем и чувствуем, как в старину. Впрочем, другой от¬вет будет из Царского через два часа». Это была наша последняя встреча; ни ему, ни мне не суждено было ее больше видеть. Она пережила его, томилась дол¬го и скончалась, говорят, покойно, лет десять тому назад.

В.А.Жуковский хотел видеть Лермонтова, которого ему и представили. Маститый поэт принял молодого дружески и внимательно и подарил ему экземпляр своей «Ундины» с собственноручной надписью.
Один из чле¬нов царской фамилии (императрица Александра Федоровна) пожелал прочесть «Демона», хо¬дившего в то время по рукам, в списках более или менее искаженных. Лермонтов принялся за эту поэму в чет¬вертый раз, обделал ее окончательно, отдал переписать каллиграфически и, по одобрении к печати цензурой, препроводил по назначению. Через несколько дней он получил ее обратно, и это единственный экземпляр пол¬ный и после которого «Демон» не переделывался. Экземпляр этот должен находиться у г. Алопеуса, к которому перешел от меня через Обухова, това¬рища моего по Артиллерийскому училищу. Есть еще один экземпляр «Демона», писанный весь рукой Лер¬монтова и переданный мною Дмитрию Аркадьевичу Столыпину.
Мы часто в последнее время говорили с Лермонто¬вым о «Демоне». Бесспорно, в нем есть прекрасные стихи и картины, хотя я тогда, помня Кавказ как сквозь сон, не мог, как теперь, судить о поразительной верности этих картин. Без сомнения, явясь в печати, он должен был иметь успех, но мог возбудить и очень строгую ре¬цензию.
Мне всегда казалось, что «Демон» похож на оперу с очаровательнейшею музыкой и пустейшим либ¬ретто. В опере это извиняется, но в поэме не так. Дель¬ный критик может и должен спросить поэта, в особен¬ности такого, как Лермонтов: «Какая цель твоей поэмы, какая в ней идея?» В «Демоне» видна одна цель — написать несколько прекрасных стихов и нарисовать не¬сколько прелестных картин дивной кавказской природы; это хорошо, но мало. Идея же, смешно сказать, вышла такая, о какой сам автор и не думал. В самом деле, вспомните строфу:

И входит он, любить готовый,
С душой открытой для добра...

Не правда ли, что тут князю де Талейрану пришлось бы повторить небесной полиции свое слово: «Не так много рвения, господа!» Посланник рая очень некстати явился защищать Тамару от опасности, которой не су¬ществовало; этой неловкостью он помешал возрождению Демона и тем приготовил себе и своим в будущем про¬пасть хлопот, от которых они навек бы избавились, если бы посланник этот был догадливее. Безнравственной идеи этой Лермонтов не мог иметь: хотя он и не отличал¬ся особенно усердным выполнением религиозных обря¬дов, но не был ни атеистом, ни богохульником. Прочтите его пьесы «Я, матерь Божия, ныне с молитвою», «В мину¬ту жизни трудную», «Когда вол¬нуется желтеющая нива», «Ветка Палестины» и скажите, мог ли человек без теп¬лого чувства в сердце написать эти стихи?
Мною пред¬ложен был другой план: отнять у Демона всякую идею о раскаянии и возрождении, пусть он действует прямо с целью погубить душу святой отшельницы, чтобы борьба Ангела с Демоном происходила в присутствии Тамары, но не спящей; пусть Тамара, как высшее оли¬цетворение нежной женской натуры, готовой жертво¬вать собой, переходит с полным сознанием на сторону несчастного, но, по ее мнению, кающегося страдальца, в надежде спасти его; остальное все оставить как есть, и стих:

Она страдала и любила,
И рай открылся для любви... —

спасает эпилог.
«План твой, — отвечал Лермонтов, — недурен, только сильно смахивает на «Сестру ангелов» Альфреда де Виньи. Впрочем, об этом можно подумать. Демона мы печатать погодим, оставь его пока у себя». Вот почему поэма «Демон», уже одобренная Цензурным комитетом, осталась при жизни Лермонтова ненапечатанною. Не сомневаюсь, что только смерть по¬мешала ему привести любимое дитя своего воображения в вид, достойный своего таланта.
Здесь, кстати, замечу две неточности в этой поэме:
«Он сам властитель Синодала...» В Грузии нет Синодала, а есть Цинундалы, старин¬ный замок в очаровательном месте в Кахетии, принад¬лежащий одной из древнейших фамилий Грузии, князей Чавчавадзе, разграбленный лет восемь тому назад сы¬ном Шамиля.
«Бежали робкие грузины...» Грузины не робки, напротив, их скорее можно упрекнуть в безумной отваге, что засвидетельствует вся Кавказская армия, понимающая, что такое храб¬рость. Лермонтов не мог этого не знать, он сам ходил с ними в огонь, беж

Именной указатель

Абрамович Геркулан Помпеевич (Устинович) (1805—?) — офицер лейб-гвардии Гродненского Гусарского полка — 237
Адеркас Егор Васильевич (1805 — после 1856) — офицер лейб-гвардии Гродненского гусар¬ского полка — 236, 237
Адеркас Жозефина (урожд. Берте) — жена полковника Е.В.Адер¬каса — 236
Адлерберг Александр Васильевич (1818—1888) — граф, офи¬цер — 244
Александра Федоровна (1798—1860) — императрица, супруга Николая I — 18
Александровская Варвара Николаевна — жена пятигорского протоиерея Павла Александровского — 404, 405
Алексеев Александр Ильич (1800—1833) — штабс-капитан в отставке — 58
Алексеев Николай Ильич — брат А.И.Алексеева, офицер лейб-гвардии Гренадерского полка — 58
Алопеус Федор Давидович — граф, офицер лейб-гвардии Гусарского пол¬ка — 19
Анненков Иван Васильевич (1814—1887) — генерал-адъютант, вместе с Лермонтовым учился в школе юнкеров — 147—154
Анненков Николай Николае¬вич (1799—1865) — генерал-майор, адъютант великого князя Михаила Павловича, командир лейб-гвардии Измайловского полка — 155, 156
Анненкова (урожд. Бухарина) Вера Ивановна (1813—1902) — жена предыдущего — 155—157
Апраксин Антон Степанович (1817—1899) — граф, корнет лейб-гвардии Кавалер¬гардского полка — 409
Арапова (урожд. Ланская) Александра Пет¬ровна (1845—1919) — дочь Н.Н.Пушки¬ной — 300—302
Аракчеев Алексей Андреевич (1769—1834) — граф, генерал, военный министр — 233
Арендт Николай Федорович (1785—1859) — лейб-медик Николая I — 197
Арнольд Юрий Карлович (1811—1898) — композитор — 349, 350
Арнольди Александр Иванович (1817—1898) — сослуживец Лермонтова по лейб-гвардии Гродненскому гусарскому полку — 229, 230, 232—251
Арнольди Иван Карлович (1780—1860) — генерал от артиллерии, отец А.И.Арнольди — 25
Арнольди Лев Иванович — младший брат А.И.Арнольди — 25
Арсеньев Александр Нико¬лаевич (1818 — после 1858) — офи¬цер лейб-гвардии Гродненского гусар¬ского полка — 238
Арсеньев Григорий Василь¬евич (1777—1851) — брат М.В.Арсеньева — 214
Арсеньев Илья Александро¬вич — знакомый Лермонтова — 28, 29
Арсеньев Михаил Васильевич (1768—1810) — дед Лермонто¬ва, капитан лейб-гвардии Преображенского полка — 31, 32, 37, 38
Арсеньев Никита Васильевич (1775—1847) — брат деда Лер¬монтова — 176
Арсеньев Юлий Константинович (1818—1872/73) — сын профессора истории и ста¬тистики К.И.Арсеньева.
Арсеньева Варвара Василь¬евна — 214
Арсеньева Елизавета Алексеевна (1773—1845) — бабушка Лер¬монтова — 6—10, 16, 28, 31, 33, 35—39, 44, 45, 48—50, 60, 66, 136, 141, 155, 161, 163, 164, 175, 177,178, 192, 196, 197, 199, 212—214, 216, 217, 218, 307—309, 315, 349, 350, 400, 402, 409, 413, 442
Афанасьев — литаврщик Конной гвардии, изготовлял фуражки для Школы юнкеров — 153

Багратион-Имеретинский Дмитрий Георгиевич (1800—1845) — князь, командир лейб-гвардии Грод¬ненского гусарского полка — 238
Байков — па¬рикмахер в Школе юнкеров — 153
Байрон Джордж Гордон (1788—1824) — поэт — 10, 122, 285, 294
Бакаев Владимир Дмитриевич (1810—1871) — офицер лейб-гвардии Гу¬сарского полка — 181
Бакунин Илья Модестович (1800—1841) — адъютант великого князя Михаила Павловича — 155
Барант де Эрнест (1818—1859) — сын француз¬ского посла в Петербурге — 21—23, 169, 177, 217, 218, 254, 259—263, 266, 319
Барант (урожд. графиня Гудето) Цезарина — жена французского по¬сла в Петербурге, мать Э. де Баранта — 23
Барятинский Александр Иванович (1815—1879) — князь, соученик Лермонтова по Школе юнкеров, офицер лейб-гвардии Гусарского полка — 173, 409
Барятинский Владимир Иванович (1817—1875) — князь, офицер Кирасирского полка — 139, 244
Бахерахт (урожд. фон Струве) Тереза фон (1804—1852) — немецкая писательница — 21
Бахметева (Бахметьева) Варвара Александровна — см. В.А.Лопухина.
Бедряга Яков Николаевич (1821 — после 1886) — офицер лейб-гвардии Гродненского гусарского полка — 238
Безобразов Александр Иванович (1818—?) — офицер лейб-гвардии Гродненского гусарского полка — 229, 230, 238, 239
Безобразов Владимир Иванович (1815—?) — офицер лейб-гвардии Гродненского гусарского полка, старший брат А.И.Безобразова — 229, 230, 238, 239
Безобразов Сергей Дмитриевич (1801—1879) — командир Нижегородского драгунского полка — 343
Бек (урожд. Столыпина) Мария Аркадьевна (1819—1889) — племянница Е.А.Арсеньевой — 214
Беклемишев Петр Никифорович (1770—1852) — тайный советник, шталмейстер двора — 190, 191, 193
Беклешов Николай Сергее¬вич (1792—1859) — муж М.В.Беклешевой, тетки Е.А.Сушковой — 115
Белинский Виссарион Григорьевич (1811—1848) — литературный критик — 118, 119, 265—267
Беляев Александр Петрович (1803—1887) — кадет — 245
Беляев Петр Петрович (1805—1864) — кадет — 245
Бенкендорф Александр Христофорович (1783—1844) — граф, на¬чальник III отделения, шеф Корпуса жан¬дармов — 178, 199, 200, 205
Бер Андрей (Генрих) Гри¬горьевич (1817—?) — барон, офи¬цер лейб-гвардии Гродненского гусарского полка — 237, 238
Берг Роман Борисович (1799—?) — офицер лейб-гвардии Гродненского гусарского полка — 237
Бестужев-Марлинский Александр Александрович (1797—1837) — писатель — 458
Бибиков Александр Иванович (?—1856) — выпускник школы юн¬керов, офицер лейб-гвардии Егер¬ского полка — 432
Бибиков — юнкер — 149
Бильдерлинг Александр Александ¬рович (1846—1912) — начальник Ни¬колаевского кавалерийского училища, организатор Лермонтовского музея — 134, 135
Боборыкин Василий Васильевич (1817—1885) — поручик лейб-гвардии Кирасирского полка — 171—174
Боденштедт Фридрих (1819—1892) — немецкий поэт, переводчик — 323—328
Бороздин Корнилий Александрович (1828—1896) — знакомый Лермонтова — 307—314
Бороздина Татьяна Тимофеевна — мать предыдущего— 307
Брюллов Карл Павлович (1799—1852), художник — 46, 304, 305
Булгаков Константин Александ¬рович (1812—1862) — соученик Лермонтова по благородному Пансиону, школе юнкеров, офицер лейб-гвардии Московского полка — 54, 139, 187
Бурнашев Владимир Петрович (1809—1888) — литератор — 183—203
Бурцев Алексей Петрович (?—1813) — офицер, гусар — 292, 293
Быховец (в замуж. Ивановская) Екатерина Григорьев¬на (1820—1880) — дальняя родственница Лермонтова — 440, 441, 453—455
Быховец Мавра Егоровна — тетка Е.Г.Быховец — 450

Василевский Дмитрий Ефимович (1781 — после 1855) — профес¬сор Московского университета — 129
Васильчиков Александр Илларио¬нович (1818—1887) — князь, сын И.В.Васильчикова, секундант Лермонтова на дуэли с Н.С.Мартыновым — 243, 255, 342, 373, 374, 396, 397, 402, 402, 404, 405, 417, 418, 420, 421, 426, 431, 440—442, 449, 451, 457, 459—466
Вегелин (Вигелин) Александр Иванович (1801—1860) — поручик — 245
Веймарн Петр Федорович (1795—1846) — генерал-лейтенант гвар¬дейского Генерального штаба, начальник штаба Главного Гвар¬дейского корпуса — 200
Веревкин Николай Нико¬лаевич (1813—1838) — писатель — 458
Верещагина (в замужестве Хюгель) Александра Ми¬хайловна (1810—1873) — дочь Е.А.Верещагиной — 11—13, 58, 60, 61, 64, 65, 71
Верещагина (урожд. Анненкова) Елизавета Ар¬кадьевна (1788—1876) — родственница Лермонтова — 216—218
Верзилин Петр Семенович (1791—1849) — генерал-майор, наказной атаман Кавказского линейного войска в 1832—1837 гг. — 244, 379, 386, 387, 394
Верзилина (в замужестве Дикова) Аграфена Петровна (1822—1901) — дочь П.С.Верзилина — 377, 386
Верзилина (урожд. Вишневецкая в первом браке за А.Ф.Клингенбергом) Мария Ивановна (1798—1848) — знакомая Лермонтова по Пятигорску, жена П.С.Верзилина, мать Э.А.Клингенберг и Н.П.Верзилиной — 181, 182, 379, 386, 399, 403
Верзилина (в замуж. Шан-Гирей) Надежда Петровна (1826—1863) — дочь П.С.и М.И. Верзилиных — 244, 359, 370—373, 376—380, 438, 439, 442
Верзилина Эмилия Александров¬на — см. Э.А.Шан-Гирей.
Виндсон (Винсон) Федор Федорович (?—1857) — гувернер Лермонтова, учитель английского языка и литературы — 9, 50
Висковатый (Висковатов) Павел Александро¬вич (1842—1905) — биограф Лермонтова — 138, 139
Витгенштейн Петр Христианович (1768—1842) — фельдмаршал — 409
Войнилович Казимир Осипович (1800—?) — ротмистр лейб-гвардии Гродненского гусарского полка — 237
Вонлярлярский Василий Алексан¬дрович (1814—1852) — соученик Лермонтова по школе юнкеров, впоследствии писатель — 14, 139, 164, 171, 408, 409
Воронцов-Дашков Иван Илларио¬нович (1791—1897) — граф — 304
Вревский Ипполит Александрович (1814—1858) — барон, капитан Генерального штаба в Ставро¬поле при Штабе войск Кавказской линии и Черномории — 279, 280
Высоцкий Флориан Влади¬славович (1801—1856) — офицер лейб-гвардии Гродненского гусарского полка — 237

Ган (урожд. Фадеева) Елена Андреевна (1814—1842) — писательница — 114—117
Гасовский Константин Андреевич — штаб-лекарь — 149
Гастев Михаил Степанович (1801—1883) — профессор Мос¬ков¬ского университета — 126, 129
Гвоздев Павел Александрович (1815—1851) — поэт — 169, 170
Гедройц-Юрага Казимир Юзефович (1803—?) — офицер лейб-гвардии Гродненского гусарского полка — 237
Геккерн Жорж — см. Дантес-Геккерн Ж. Ш.
Гельмерсен Александр Петро¬вич — полковник в Школе юн¬керов — 138
Геринг Иоганн Христофор Эргард (1796 — после 1855) — профес¬сор Московского университета — 123, 129
Герлах Христофор Фомич (1814—1890) — офицер лейб-гвардии Гродненского гусарского полка — 237
Герцен Александр Иванович (1812—1870) — писатель — 120—122
Глебов Михаил Павлович (1819—1847) — корнет лейб-гвардии Конного полка, участник Кавказской воины, секундант на дуэли Лермонтова с Мартыновым — 210, 243, 255, 342, 373—375, 381, 396—398, 402, 405, 417—422, 426, 440—442, 449, 451, 457, 460—462
Годейн Павел Петрович (1785—1843) — офицер лейб-гвардии Гусарско¬го полка, начальник Школы юнкеров до 1831 г. — 148
Голицын Валериан Михайлович (1803—1859) — князь — 222
Голицын Владимир Сергеевич (1794—1862) — князь, полковник — 361, 362
Голицын Сергей Михайлович (1774—1859) — князь, попечитель Мос¬ковского учебного округа — 127
Головачев Григорий Филип¬пович (1818—1880) — историк — 118, 119
Голохвастов Дмитрий Павлович (1796—1849) — помощник по¬печителя Московского учеб¬ного округа — 127—129
Гольтгоф Александр Федорович (1805—1870) — дежурный офи¬цер в Школе юнкеров — 138
Гончаров Иван Александрович (1812—1891) — писатель — 123
Грау Карл Иванович — содержа¬тель гостиницы в Спасской Полести, месте дислокации Гродненского гусарского полка — 225, 234, 238
Грессер Александр Ивано¬вич — адъютант великого князя Михаила Павловича — 155
Гудим-Левкович Константин Иванович (1797—1852) — ротмистр, эскадрон¬ный командир в Школе юнке¬ров — 148

Давыдов Николай Гаврилович (1813—?) — помещик Пензенской губернии — 8
Дантес-Геккерен Жорж Шарль (1812—1805) — поручик Кавалергардского полка, убийца Пушкина — 191, 195, 322
Девитт — офицер лейб-гвардии Гродненского гусарского пол¬ка — 238
Дмитревский Михаил Васильевич — тифлисский чиновник, поэт — 243, 343, 440
Долгорукий Александр Никола¬евич (1819—1842) — князь, офицер лейб-гвардии Гусарского полка — 139, 461
Дорохов Руфин Иванович (1806—1852) — участник Кавказской войны — 362, 375, 394, 452
Дризен Густав Егорович — ба¬рон, офицер лейб-гвардии Уланского полка — 152
Дружинин Александр Ва¬сильевич (1824—1864) — писатель — 283—294
Дубельт Леонтий Васильевич (1792—1862) — генерал-майор, начальник шта¬ба Корпуса жандармов — 17
Дудышкин Степан Семенович (1820—1866) — критик и лите¬ратор, редактор второго изда¬ния сочинений Лермонтова — 12, 285, 287

Ермолов Алексей Петрович (1772—1861) — генерал, главнокомандующий на Кавказе в 1816—1827 гг. — 44, 416
Ефремов Александр Павлович (1814—1876) — студент Москов¬ского университета — 124

Жадимировская — помещица — 241
Жандро Жан Пьер Келлет (?—1829) — гувернер и учитель Лермонтова — 8, 9, 50
Желиховская (урожд. Ган) Вера Петровна (1835—1896) — писательница — 113
Жуковский Василий Андреевич (1783—1852) — поэт — 18
Журавлев Петр Николаевич — управляющий имением Тарха¬ны — 41

Захаржевский Григорий Андреевич (1792—1845) — генерал-майор, Петербургский комендант — 22
Зельмиц Антон Карлович (? — после 1848) — полковник Волжского казачьего полка, пятигорский знакомый Лермонтова — 381, 395, 440
Зиновьев Алексей Зиновьевич (1801—1884) — преподаватель русского языка и словесности в Университетском пансионе, позднее профессор московского университета — 9, 48—51
Злынин — управляющий в Тарха¬нах в конце XVIII века — 30
Зубов Валерьян Александрович (1771—1804) — граф — 311
Зубова (урожд. Оболенская) Екатерина Александровна (1811—1843) — графиня, сестра жены А.А.Лопухина — 415

Ильяшевич Петр Антонович (1814—?) — офицер лейб-гвардии Гродненского гусарского полка — 238, 239
Ильяшенко Василий Иванович — пол¬ковник, Пятигорский комен¬дант и Окружной начальник — 394, 395, 401, 452
Инсарский Василий Антонович (1814—1882) — сослуживец С.А.Раевского — 206

Кайсарова — соседка Е.А.Арсеньевой — 311
Канкрин — граф, прапорщик лейб-гвардии Измайловского полка — 409
Капе Жан (Иван) (?—1827) — гувернер Лермонто¬ва — 7, 43
Карамзина Софья Николаевна (1802—1865) — дочь писателя Н.М.Карамзина — 252, 253
Карпов Кирилл Ионович (1818—1894) — писарь при Пятигорском комендантском управлении в 1841 г., член комиссии по определению места дуэли Лермонтова в 1881 г. — 352, 353
Келли — биограф Лермонтова — 466
Кисловский — офицер лейб-гвардии Гродненского гусарско¬го полка — 238
Клерон Иван Степанович (?—1852) — штабс-ротмистр, эскадронный офицер в Школе юнкеров — 138, 160
Колюбакин Николай Петрович (1810—1868) — офицер Тенгинского пехотного полка — 182, 313, 314
Компанейщиков — студент Мос¬ковского университета — 124
Конради Федор Петрович (1775—?) — пятигорский врач-бальнеолог — 244
Константин Павлович (1779—1831) — великий князь, брат Николая I — 237
Корсаков Александр Николаевич — 42, 43
Корф Модест Андреевич (1800—1876) — барон, управляющий делами Комитета министров — 259, 260
Костенецкий Яков Иванович (1811—1885) — адъютант командующего войсками Кавказской линии и Черномории генерала П.Х.Граббе — 297—299
Краевский Андрей Александрович (1810—1889) — литератор, издатель «Отечественных записок» — 17, 275—277
Краснокутский Николай Алексан¬дрович (? — после 1881) — сослуживец Лермонтова по лейб-гвардии Гродненскому гу¬сарскому полку — 230, 234, 235
Красов Василий Иванович (1810—1855) — студент Московского университета, впоследствии по¬эт и переводчик — 124
Кривопишин Иван Григорье¬вич (1790—1867) — вице-директор Инспекторского Департамен¬та Военного Министерства; пол¬ковник Финляндского полка — 17
Кривцов Николай Иванович (1791—1843) — брат С.Н.Кривцова — 222
Кривцов Сергей Иванович (1802—1864) — подпоручик л.-гв. Конной артиллерии — 222
Кропотов Сергей Михайло¬вич (1815—?) — юнкер, впослед¬ствии офицер лейб-гвардии Грод¬ненского гусарского полка — 238, 239
Крылов Андриан Тимофеевич (1813—1858) — учитель рус¬ской словесности в Петропав¬ловском училище — 308
Кубарев Алексей Михайлович (1796—1881) — профессор Мос¬ковского университета — 118, 123, 129
Кукушкин — младший фельдшер и Школе юнкеров — 149
Курбатов Петр Александрович (1796—1873) — директор Московского университетского пансиона — 53, 137
Куртенер Федор Федорович (1795—после 1855) — профес¬сор Московского университета — 123

Ладыженская (урожд. Сушкова) Елизавета Александровна (1815—1883) — сестра Е.А.Суш¬ковой, писательница — 105—112
Ламберт Карл Карлович (1815—1865) — граф, поручик лейб-гвардии Кавалергардского Ее Величества полка — 414
Лауниц Федор Федорович (1811—?) — офицер лейб-гвардии Гродненского гусарского пол¬ка — 237
Левенталь Федор Иванович (1803—?) — казначей лейб-гвардии Гродненского гусар¬ского пол¬ка — 238, 239
Левис (Левиз) Ансельм — домаш¬ний доктор Е.А.Арсеньевой в Тарханах — 7
Лермонтов Юрий Петрович (1787—1831) — отец поэта — 7, 32, 33, 49, 130—133, 141, 175
Лермонтова (урожд. Арсеньева) Мария Михайловна (1795—1817) — мать поэта — 31—33, 37, 49, 141, 155, 175
Линдфорс Николай Федоро¬вич (1812—1848) — офицер, пере¬водчик, драматург — 190, 191, 193
Лишин Андрей Федорович — офи¬цер в Школе юнкеров — 138, 146
Лобанов-Ростовский Михаил Бо¬рисович (1819—1858) — князь — 278
Лонгинов Михаил Николаевич (1823—1875) — историк литературы, библиограф — 175—182
Лопухин Алексей Александрович (1813—1872) — брат В.А.Лопухиной — 83—97, 105—107, 134, 135
Лопухина (в замуж. Бахметева) Варвара Александров¬на (1815—1851) — юношеская любовь Лермонтова — 11, 16, 18
Лорер Николай Иванович (1795—1873) — кавказский знакомый Лермонтова — 244, 245, 340—348
Лотрек де Тулуз Валериан Александрович (1811—после 1856) — офицер лейб-гвардии Гродненского гусарского полка — 237

Магденко Петр Иванович (1817/18—после 1875) — поме¬щик — 335—339
Майер Николай Васильевич (1806—1846) — пятигорский врач, знакомый Лермонтова — 220—222, 340
Максютовы Николай и Петр — князья, соседи Лермонтова по Тарханам — 8
Малов Михаил Яковлевич (1790—1849) — профессор уголовного права в Московско¬м университете — 129, 137
Мамонова — графиня — 326
Манзей Константин Николаевич (1821—1905) — офицер, исто¬рик лейб-гвардии Гусарского полка — 342, 395
Мансырева А.М. — соседка Арсеньевых по Тарханам — 31, 32
Мария Николаевна (1819—1876) — великая княгиня, дочь Николая I — 303
Маркевич Болеслав Михайлович (1822—1884) — писатель, публицист — 464
Марлинский — см. А.А.Бестужев-Марлинский.
Мартынов Михаил Соломонович (1814—1860) — брат Н.С.Мартынова, офицер лейб-гвардии Кирасирского полка — 14
Мартынов Николай Соломонович (1815—1875) — офицер лейб-гвардии Кирасирского полка, 15 июля 1841 года убил поэта на дуэли — 14, 26, 27, 29, 112, 141, 142, 145, 245—249, 254, 255, 321, 322, 330, 346, 360, 361, 364, 365, 370—376, 378, 379, 394—398, 402, 406—436, 439—443, 445, 449, 451, 452, 454, 456, 457, 463, 466—472
Мартынов Соломон Михай¬лович (1772—1839) — откупщик, отец Н.С.Мартынова. — 468, 469
Мартынова (в замуж. де ла Турдонне) Наталья Соломоновна (1819—?) — сестра Н.С.Мар¬тынова — 144, 145, 432—434
Мартыновы — сестры — 414
Мацнев — офицер Кирасирско¬го полка — 244
Межевич Василий Степанович (1814—1849) — писатель — 56, 57
Меликов Моисей Егорович (1818 — после 1896) — художник — 44—47
Меньшиков Владимир Александрович — князь, офи¬цер лейб-гвардии Гусарского полка — 331
Меринский Александр Матвеевич (?—1873) — соученик Лермонтова по школе юнкеров — 158—170
Мерзляков Алексей Федорович (1778—1830) — поэт, профессор Московского университета — 57
Мещеринов Петр Афанасьевич — подполковник лейб-гвардии Кирасирского полка — 44, 45
Мещеринова (урожд. Собакина) Елизавета Петровна, жена П.А.Мещеринова — 45, 48
Мещериновы, родственники Е.А.Ар¬сеньевой — 44
Мещерский Александр Васильевич (1822—1900) — офицер, участник Кавказской и Крымской войн — 329—334
Миклашевский Андрей Михайло¬вич (1814—1905) — соученик Лермонтова по пансиону и Школе юнкеров — 136—140,
Мильс Генри — полковник английской службы — 386
Милютин Дмитрий Алексеевич (1816-1912) — соученик Лермонтова по пансиону, впоследствии военный министр — 52—55, 137
Милютин Николай Алексеевич (1818—1872) — брат Д.А.Ми¬лютина — 53, 137
Михаил Павлович (1798—1848) — великий князь, генерал-фельцейхмейстер, командир Отдельного Гвардейского корпуса и главный начальник военно-учебных заведений — 138, 180, 202, 213, 349
Моллер Роман Егорович (1815—?) — юнкер, впоследствии офицер лейб-гвардии Гродненского гусарского полка — 237, 238, 408
Мордвинов Александр Николае¬вич (1792—1869) — управляю¬щий III Отделением собственной Его Императорского Величества канцелярии — 208, 209
Мордвинов Николай Семенович (1754—1845) — граф, адмирал, государственный деятель — 214
Муравьев Андрей Николаевич (1806—1874) — поэт — 207—211, 442
Мусина-Пушкина Екатерина Петровна — фрейлина — 240
Мусина-Пушкина Ида — знакомая Лермонтова — 246, 249, 257, 304, 447
Мусина-Пушкина Поликсена Петровна (1822—?) — 446
Мягков Гавриил Иванович — пре¬подаватель в Московском уни¬верситетском пансионе — 137

Нагель — штабс-капитан, дежурный офицер в Школе юнкеров — 138
Назимов Михаил Александрович (1800—1888) — штабс-капитан л.-гв. Конно-пионерного эскадрона — 245, 461, 465
Нарышкин Иван Александрович (1761—1841) — сенатор, владелец Тархан в XVIII веке — 30
Нарышкин Эмануил Дмит¬риевич (1813—?) — юнкер — 412, 413
Нарышкина (урожд. Четвертннская) Мария Антонов¬на (1779—1854) — фаворитка Алек¬санд¬ра I — 412
Нессельроде Карл Васильевич (1780—1862) — граф, министр иностранных дел — 349
Николай I (1796—1855), император — 54, 55, 199, 200, 295, 296
Новиков — юнкер — 150
Новосильцев Ардалион Ни¬колаевич (1816—1879) — кавалер¬гард — 178
Новосильцев Николай Петрович (1789—1856) — сенатор, тайный советник — 213
Норман — врач в Пятигор¬ске — 244

Оболенский Василий Иванович (1790—1847) — профессор Мо¬сковского университета — 123, 129
Обухов — товарищ А.П.Шан-Гирея по Артиллерийскому училищу — 19
Одоевский Владимир Федорович (1803/04—1869) — князь, писатель — 17, 195
Олсуфьев Павел Александрович (1819—1844) — знакомый Лермонтова — 324—326
Орлова (урожд. Мусина-Пушки¬-
на) — жена казачьего гене¬рала — 243, 446

Павлов Михаил Григорьевич (1793—1840) — инспектор и преподаватель физики в Мос¬ковском благородном панси¬оне — 53, 56, 137
Павловский Александр Михайло¬вич (1800—1867) — полковник, инспектор классов в Школе юнкеров — 138
Панаев Иван Иванович (1812—1862) — писатель и журналист — 268—274
Панин Виктор Никитич (1801—1874) — граф, помощник попечи¬теля Московского учебного ок¬руга — 127—129
Пантелеев Николай Николаевич — юнкер — 150
Пассек Вадим Васильевич (1808—1842) — литератор, историк и этнограф — 423
Пирожков — доктор, автор воспо¬минаний о Н.С.Мартынове — 467—470
Плетнев — студент Московского университета — 124
Победоносцев Петр Васильевич (1771—1843) — профессор российской словесности Московского университета — 118, 123—126, 129
Пожогин-Отрошкевич Михаил Антонович — двоюродный брат Лермонтова по отцовской линии — 42, 43
Полеводин Петр Тимофее¬вич — пятигорский знакомый Лермонтова — 456—458
братья Полевые — Владимир и Никтополион — 308
Пушкин Александр Сергеевич (1799—1837) — поэт — 121, 122, 194, 195, 197, 204, 208, 284, 304, 317, 318, 328, 458, 464, 465
Пушкин Лев Сергеевич (1805—1852) — младший брат А.С.Пуш¬кина, майор — 243, 342, 343, 439, 458
Пушкина Наталья Николаевна (1812—1863) — жена А.С.Пуш¬кина — 300—302

Раевский Николай Павлович (?—1889) — офицер — 385—403
Раевский Святослав Афанасьевич (1808—1876) — литератор — 16, 17, 206
Раич Семен Егорович (1792—1855) — поэт, преподаватель Московского университетского пан¬сиона — 56
Ребров Яков Федорович — врач, начальник Пятигорского военного госпиталя — 361, 380, 386
Риземан Александр Федорович (1795—?) — полковник — 236
Рожер Карл Христофорович — врач в Пятигорске — 244
Рожнов Евгений Петрович (1807—1875) — офицер лейб-гвардии Гродненского гусарского пол¬ка — 239
Розен Дмитрий Григорьевич (1815 — после 1885) — барон, офицер лейб-гвардии Гусарского полка — 174
Россильон Лев Васильевич (1803—1883) — барон, подполковник Генерального штаба — 282
Ростопчина (урожд. Сушкова) Евдокия Петровна (1811—1858) — графиня, поэтесса — 11
Рошке Анна Ивановна — содержательница небольшой гостиницы в немецкой колонии Каррас (Шотландка), в 8 километрах от Железноводска по дороге в Пятигорск — 358
Руссо де Живон — офицер лейб-гвардии Гродненского гусарского полка — 237

Сабуров Михаил Иванович (1813—?) — юнкер, соученик Лермонтова по пансиону и Школе юнкеров — 139
Сандунов Николай Николаевич (1769—1832) — профессор Мос¬ковского университета — 137
Сатин Николай Михайлович (1814—1873) — переводчик — 219—223
Светлов Иван Аркадьевич — ин¬спектор Московского универ¬си¬тетского пансиона — 53
Семенюта — воспитанник Мос¬ков¬ского университетского пан¬сио¬на — 53
Сесилия Федоровна — воспитательница Лермонтова — 33
Синицын Афанасий Иванович (?—1848) — соученик Лермонтова по школе юнкеров, офицер лейб-гвардии Конного полка — 184—201
Скотт Вальтер (1771—1832), английский писатель — 10, 53
Смирнов Николай Михайлович (1808—1870) — чиновник министерства иностранных дел — 254, 255
Смирнова (урожд. Россет) Александра Осиповна (1809—1882) — хозяйка петербургского литературного салона — 17, 256
Смирнова (в замужестве Трубецкая) Софья Николаев¬на (1836—?) — дочь А.О.Смирно¬вой — 241
Соллогуб Владимир Александро¬вич (1813—1882) — граф, писатель — 303—306
Стааль фон Гольштейн Александр Карлович (?—1875) — барон, полковник лейб-гвардии Гродненского гусарского пол¬ка.— 236, 414, 415
Стааль фон Гольштейн (урожд. Шатилова) Софья Николаевна (1814—1893) — баронесса, жена А.К.Стааль фон Гольштейна — 231, 236
Стасов Владимир Васильевич (1824—1906) — историк литературы, археолог, музыкальный критик — 204
Столыпин Алексей Аркадьевич (1816—1858) — двоюродный дядя Лермонтова — 15, 159, 169, 174, 179, 180, 243, 337—339, 342, 395, 400, 402, 405, 422, 423, 460—462
Столыпин Алексей Афанасьевич (1832—?) — двоюродный дя¬дя Лермонтова — 36
Столыпин Афанасий Алексеевич (1788—1866) — брат Е.А.Арсеньевой, штабс-капитан — 36
Столыпин Дмитрий Аркадьевич (1818—1893) — брат А.А.Столыпина — 19
Столыпин Николай Алексеевич (1781—1830) — брат Е.А.Арсеньевой, генерал-лейтенант — 11
Столыпин Николай Аркадьевич (1814—1884) — двоюродный дядя Лермонтова, камер-юн¬кер — 197, 198
Столыпина (в замуж. Философова) Анна Григорьевна (1815—1892) — дочь Г.Д.Столыпина, двоюродная сестра M.M.Лер¬монтовой — 155
Столыпина (урожд. Потулова) Екатерина Александ¬ровна — жена А.А.Столыпина, старшего брата Е.А.Арсеньевой — 108
Столыпина Наталья Алексеевна (1786—1851) — сестра Е.А.Арсеньевой — 155
Строев Сергей Михайлович (1815—1840) — студент Мос¬ковского университета — 56, 124
Стунеев Алексей Степанович — полковник, командир эскадрона в Школе юнкеров — 138, 162
Сушков Дмитрий Петрович (1817—1877) — писатель — 105
Сушков Николай Василье¬вич (1796—1871) — литератор