— И ТЫ НИКОГДА НЕ ПАДАЕШЬ? — СПРОСИЛА БЕЛКА У ЦАПЛИ, которая как раз стояла в камышах на одной ноге.
— Нет, — ответила цапля. — Я не умею падать.
— А ты когда-нибудь пробовала? — спросила белка.
— Сто раз, — сказала цапля. — У меня не получается.
— Я думаю, все умеют падать, — решила белка.
— А я вот — нет, — возразила цапля.
Они чуть-чуть помолчали. А потом белка потихоньку сказала:
— Я точно знаю, у тебя получится.
— Эй, лягушонок, — позвала цапля, повернув голову к лягушонку, сидевшему на большом листе кувшинки. — Я могу упасть?
— Ты — нет, — ответил лягушонок. — А я могу!
Он вытянулся, встал на одну лапку, покачнулся, поскользнулся, крикнул: «Ух ты!» — и шлепнулся на спину в воду.
Через несколько минут он снова вскарабкался на лист кувшинки и крикнул: «Ну как? Здорово я упал?»
— Да, — сказала цапля. — Здорово. Я так не умею.
Но белка ей не поверила.
— А если ты подогнешь ногу, на которой стоишь? — спросила она. — Тогда ты наверняка упадешь.
— Я не могу согнуть эту ногу, — сказала цапля.
— Почему это?
— Она не гнется. — Цапля нахмурила брови и спросила: — Почему ты мне не веришь?
— А ты бы хотела упасть? — поинтересовалась белка.
— Очень бы хотела, — ответила ей цапля. — Очень-очень, — и по ее щеке скатилась слеза.
Белка решила позвать на помощь муравья и других зверей. Муравей считал, что падать умеют все. «Даже кит, — сказал он. — И даже червяк». Он был абсолютно в этом уверен.
И совсем скоро на берегу реки собралось множество зверей. Они все хорошо умели падать и от души хотели помочь цапле.
Первая идея пришла в голову слону. Вместе с носорогом они хорошенько разогнались и изо всех сил врезались в цаплю. Ну и сильный же был удар! Носорог со слоном повалились на спину и барахтались в воде, очень расстроенные.
А цапля так и стояла на одной ноге, она только вскрикнула: «Ой!»
Потом и другие звери пытались свалить цаплю. Они толкали ее, незаметно подкрадывались и кричали ей в самое ухо, рассказывали дурацкие истории, раскачивали у нее перед клювом вкусно пахнущим тортом из рыбьей чешуи и со всей силы наступали ей на пальцы. Цапля не падала.
— Но ведь у всех бывают дни, — пробормотал крот, который был занят сооружением подземного хода под цаплиной ногой, — когда все так и валится. Разве нет?
— Ну да, — сказал муравей. — Бывают такие дни.
Когда солнышко скрылось за горизонтом, звери бросили свои попытки и отправились по домам.
А цапля осталась одна, в сумерках, в камышах у берега реки. «А я все стою и стою», — печально подумала она. Время от времени она поглядывала на лягушонка, а тот снова и снова пытался запрыгнуть на лист кувшинки, но каждый раз соскальзывал и падал в воду.

ОДНАЖДЫ УТРОМ БЕЛКА НАПИСАЛА ПИСЬМО МУРАВЬЮ.

Дорогой муравей!
Я хочу тебе кое-что сказать, но, наверное, лучше об этом написать. Поэтому я и пишу.
Хотя, может быть, лучше все-таки сказать.
Белка

Ветер понес письмо муравью. День был прекрасный, и уже совсем скоро муравей стоял перед дверью белкиного дома.
— Привет, белка, — сказал он.
— Привет, муравей, — ответила белка и потерла лапками.
Потом они поели меда, засахаренных буковых орешков и сладких веточек ивы, и муравей рассказал белке о том, что она еще не знала. Или знала, но позабыла, а он об этом знал.
Вдалеке пел дрозд. В открытое окошко светило солнце.
В конце концов муравей почесал в затылке и спросил:
— Так что же ты хотела мне сказать?
Белка глубоко задумалась, посмотрела в пол и в потолок, тяжело вздохнула и сказала:
— Я думаю, что лучше я тебе об этом напишу.
— Хорошо, — согласился муравей.
В тот же вечер белка написала муравью новое письмо. Она написала, что лучше будет, если она обо всем ему скажет, а не напишет. Но в любом случае это не так уж и важно.
И когда муравей получил это письмо, ему стало по-настоящему любопытно.

ЖУК-ДОКТОР СИДЕЛ В КРЕСЛЕ У ОКНА И ВЗДЫХАЛ. ОН УСТАЛ и хотел часок-другой вздремнуть, но тут в дверь постучали.
— Кто там? — спросил он.
— Я, — ответил голос. — Сверчок.
Дверь открылась, но на пороге никого не было.
— Вы где? — спросил жук.
— Я только голос сверчка, — ответил голос, — остальное подойдет попозже.
Жук-доктор глубоко вздохнул. «Ну и работенка у меня», — подумал он.
Через несколько минут в открытое окошко влетел запах сверчка и закружился по комнате, а ветер принес его лапки, челюсти и тельце и разложил все это на ковре.
Сразу после этого в комнате вдруг стало как-то неспокойно. Это были мысли сверчка, которые одна за одной влетали в комнату.
— Я взорвался,— сказал голос.
— Вижу, — ответил жук.
— Вы можете меня собрать?
— Конечно, — сказал жук.
«Вечно мне приходится помогать, когда кто-нибудь взрывается», — подумал он.
И уже совсем скоро сверчок был собран. Он хмурил брови, поднимал коленки к подбородку и даже немножко поразмахивал курткой. Все части тела работали отменно.
Он поблагодарил жука, но все-таки вышел из комнаты грустным, потому что его веселые мысли доктор незаметно припрятал. «Они мне самому сегодня пригодятся», — подумал жук.
Когда сверчок скрылся из виду, жук взобрался на стол, вложил себе в голову веселые мысли и сплясал короткий танец. При этом он то и дело покрикивал: «Охо!» — а ведь раньше он никогда такого не кричал. И даже не слышал, чтобы это делал кто-то еще.
А потом он с удовольствием вздремнул часок в своем кресле у окна.

ЕЖИКУ ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ ХОТЬ РАЗОЧЕК ПОВИСЕТЬ НА НЕБЕ. КАК солнышко. Но не так высоко. Он считал, что это чересчур высоко. Ему было бы достаточно повисеть немного выше бука. Но над какой-нибудь полянкой в лесу. Ему хотелось висеть на небе не шевелясь и посматривать оттуда вниз.
Муравей как-то рассказал ему, что если сильно чего-то захотеть и быть очень терпеливым, то все обязательно получится.
Поэтому ежик хорошенько задумался, собрал все свое терпение и принялся ждать.
И однажды у него получилось.
Это было в конце лета. Листья уже стали разноцветными, и во всем лесу сладко пахло смолой и сосновыми иголками. Оса носилась как сумасшедшая вокруг розового куста, а крот докопался до обратной стороны земли и стукнулся об нее лбом. Белка отправилась к муравью, чтобы вместе с ним попутешествовать или просто посидеть дома. И вдруг она увидела ежика.
— Ежик! — закричала она от удивления.
— Привет, белка! — сказал ежик.
— Ты что там делаешь?
— Я здесь вишу.
— Висишь? Но так не бывает!
— Не бывает, — сказал ежик. — И все-таки я вишу.
— На ниточке? — спросила белка.
— Нет. Просто так.
— Может, ты сидишь на чем-то невидимом?
— Нет. Я вишу. — Он немного помолчал и добавил: — Я очень долго к этому готовился, я много думал.
В лесу было тихо, только где-то далеко каркала ворона, а по небу между двумя облаками пролетал дикий гусь.
— И удобно тебе там висеть? — спросила белка.
— Ну... удобно... ах... — сказал ежик. — Да разве это так важно. Об этом я и не думал.
Висел он довольно криво и иногда испуганно посматривал вниз.
Белка присела на камень чуть в сторонке от него.
— Это было мое заветное желание, — тихонько сказал ежик.
Белка кивнула.
Так они просидели и провисели довольно долго.
Уже под вечер ежик свалился вниз. Он сильно ударился и погнул штук двадцать иголок. Но, вроде, больно ему не было.
— Как же я здорово повисел, — сказал он. — Я висел на небе совсем как солнышко, правда, белка?
— Правда, — ответила белка.
— А я не светился? — спросил ежик.
— Немножко.
— Мне кажется, — сказал ежик, — что издалека мои иголки похожи на лучики.
— Точно, — согласилась белка.
— А может быть, солнечные лучи — на самом деле иголки, если посмотреть поближе?
— Вполне возможно, — сказала белка.
— Я чем-то похож на солнце, — сказал ежик. Но это он сказал скорее сам себе, а не белке.
Белка помогла ему распрямить иголки.
— Теперь я буду думать о том, как научиться ходить бесшумно, — сказал ежик. — А то я всегда так топаю.
И он потопал прочь, громко шурша листьями.
— Слышала? — крикнул он. — Вот от этого я хочу избавиться.
Белка помахала ему и пошла в другую сторону. Она думала о том, каково это — думать. «Почему у меня никогда не получается долго думать? — думала она. Что я за зверь такой?»
Тут она споткнулась, почесала в затылке и задумчиво пошла дальше.

НА ВЕЧЕРИНКЕ У ВЕРБЛЮДА СВЕТЛЯЧОК СИДЕЛ РЯДОМ С дождевым червяком.
Светлячок вспыхнул и сказал:
— Знаешь, чего я иногда боюсь, дождевой червяк?
— Не знаю, — сказал червяк.
— Что я однажды не смогу засветиться.
— Ой, — сказал дождевой червяк, — мне и подумать страшно, что я вдруг начну светиться.
Они удивленно уставились друг на друга. Надо признать, это был весьма странный разговор, и на какое-то время оба замолчали.
Наконец светлячок спросил:
— И тебе совсем не хочется хотя бы разок засветиться, дождевой червяк, хотя бы совсем маленькой искоркой?
— Нет, — ответил дождевой червяк. — Мне, наоборот, хотелось бы уметь все вокруг тушить. Но только... как это сделать?
Он взглянул на луну и грустно вздохнул.
— О солнце я вообще молчу, — сказал он.
— Какие мы все-таки разные, — сказал светлячок.
— Да, — подтвердил дождевой червяк.
А потом они танцевали. Светлячок светился так нежно, что вокруг него было почти темно. А глаза дождевого червяка так и сияли, хотя он ужасно переживал из-за этого и то и дело прикрывал их.
Был тихий вечер на краю пустыни. Довольный вер¬блюд сидел под скалой и пересчитывал подарки. Кто-то из зверей потихоньку доедал торт. А остальные заснули.
Дождевой червяк и светлячок все танцевали и танцевали.
Но когда взошло солнце, дождевой червяк сказал:
— Мне пора. Пока, светлячок.
И исчез под землей.
— Пока, дождевой червяк, — сказал светлячок. Он еще поразмышлял несколько минут, а потом полетел прочь, в сторону леса. Вдалеке над деревьями поднималось солнце. Светлячок смотрел на него с восхищением.

Голландские ненародные сказки

31.03.2002

Автор: Юлия Рахаева
Источник: Известия

В книге много милых, добрых сказок, причем я бы не сказала, что только для взрослых. И - никакой информации об авторе, кроме маленькой его фотографии на задней обложке. Хорошо, что есть Интернет. Из него удалось узнать, что автор живет в Амстердаме, а сказки его соответственно голландские. Что Тоон Теллеген - врач и в этом качестве работал три года в Кении, а теперь вот практикует в столице Нидерландов. А еще он, оказывается, поэт. И его сказки про животных любят как взрослые, так и дети. В книжке, повторюсь, ничего об этом нет. Зато она очень миленькая на вид.