— Товарищ, кто последний?
— Наверное я, но за мной еще женщина в синем пальто.
— Значит, я за ней?
— Да. Она щас придет. Становитесь за мной пока.
— Вы будете стоять?
— Да.
— Я на минуту отойти хотел, буквально на минуту...
— Лучше, наверное, ее дождаться. А то подойдут, а мне что объяснять? Подождите. Она сказала, что быстро...
— Ладно. Подожду. Вы давно стоите?
— Да не очень...
— А не знаете, по сколько дают?
— Черт их знает... Даже и не спрашивал. Не знаете, по сколько дают?
— Сегодня не знаю. Я слышала, вчера по два давали.
— По два?
— Ага. Сначала по четыре, а потом по два.
— Мало как! Так и стоять смысла нет...
— А вы займите две очереди. Тут приезжие по три занимают.
— По три?
— Ага.
— Так это целый день стоять!
— Да что вы. Тут быстро отпускают.
— Чего-то не верится. Мы вон с места не сдвинулись...
— Это там подошли, которые отходили. Там много.
— Отойдут, а потом подваливают...
— Ничего, щас быстро пойдет...
— Вы не знаете, по сколько дают?
— Говорят, по три.
— Ну, это еще нормально! Возле Савеловского вообще по одному.
— Так там нет смысла больше давать, все равно приезжие разберут все...
— Скажите, а вчера очередь такая же была?
— Почти.
— А вы и вчера стояли?
— Стояла.
— Долго?
— Да не очень...
— Не очень мятые?
— Вначале ничего, а под конец всякие были.
— Сегодня тоже, наверное, получше разберут, а плохие нам достанутся.
— Да они все одинаковые, я видел.
— Правда?
— Ага. Плохие они отбирают.
— Да, отберут они! Жди!
— Обязаны отбирать и списывать.
— Да бросьте вы! Обязаны! Они наживаются на этом будь здоров...
— Ну посмотрим, чего спорить...
— Вон женщина идет. Вы за ней.
— Это та высокая?
— Да.
— Я за вами, значит?
— Наверное. Я вот за этим гражданином.
— Тогда я за вами.
— А я за вами.
— А вы за мной, хорошо. Теперь мне отойти можно?
— Конечно.
— Я на минутку, мне белье получить... это рядом...
— Они до шести сегодня?
— Кажется, до шести...
— Я тогда попозже сбегаю...
— Вы не видели, там капусту не привезли?
— Нет. Там за апельсинами очередь, а капусты нет.
— Так она плохая еще, ее брать смысла нет.
— На Ленинском давали молодую, вполне хорошая.
— Да ну! Одни листья.
— Молодая очень полезная.
— Вон подходят как, совсем обнаглели. Мужчина, зачем вы пропускаете? Что, нам целый день стоять?! Подходят, подходят!
— Они занимали, отошли просто...
— Да ничего они не занимали!
— Мы занимали, чего вы кричите.
— Ничего вы не занимали! Я здесь с самого утра стою!
— Они занимали, я видела...
— Займут, а сами уйдут на полдня.
— А по-моему, они не занимали. Я их не видел.
— Занимали.
— Занимали, занимали...
— Да занимали они, успокойтесь!
— Сами успокойтесь!
— Ладно, не надо кричать из-за пустяка. Люди стояли, отошли. Ничего страшного...
— Чего-то она медленно отпускает...
— А вы видите?
— Немного.
— Та рыжая плохо отпускает. Вчера как вареная двигалась.
— А там одна разве?
— Две.
— А я не вижу...
— А вы подойдите сюда, тут видно.
— А, да. Две. Та вроде побойчей.
— Черненькая быстрей отпускает.
— Да обе они нормально работают, просто народу много.
— Народу всегда много.
— А те еще копаются, выбирают.
— Так... совсем ни с места...
— Ничего, щас побыстрей пойдет.
— Хоть бы по три давали.
— Дадут.
— Успеть бы...
— Нам хватит.
— Вчера когда кончились, не знаете?
— Не помню что-то... я ушла...
— Простите, я не за вами?
— Нет, вы впереди.
— А, да. Я за вами.
— За мной.
— Еле успел в прачечную.
— А что, они рано закрывают сегодня?
— За мной уже не пускали.
— Надо же...
— Скажите, а масло вы не на той стороне брали?
— Нет, в центре.
— На той утром было по три пятьдесят, а щас нет ничего.
— У них после обеда бывает...
— Утром тоже иногда привозят... Ну, что там они? Трепятся по часу!
— Опять грузины подошли... Во, видите, видите, как у него просто! Женщины! Не пропускайте их! Наглецы!
— Наберут по двадцать штук, а потом перепродают.
— Это ясно... Вот, правильно. И этого тоже гони!
— Вы не знаете, эта прачечная ничего?
— Хорошая, по-моему. Только делают медленно.
— Долго?
— Да. Месяц.
— Долго как. Но вещи не пропадают?
— Редко.
— Это хорошо... вон, опять грузин подошел...
— Я еще не разу не видел, чтоб грузин в очереди стоял.
— Знаете, наверное пойду...
— Уходите?
— Да. Уже третий час, а все ни с места...
— Вы последний?
— Я.
— Девушка, проходите сюда. Тут молодой человек ушел, становитесь вместо него.
— Спасибо.
— Да не за что. Это ему спасибо. Вы гвоздики на рынке брали?
— Нет. В магазине.
— Это вот в этом, который направо?
— Да.
— Хорошие какие. Везучий человек.
— Да там все такие большие.
— Мне вот никогда такие не попадались. А вы, значит, везучая.
— Да при чем здесь я?
— Ну, как же. Таким симпатичным всегда везет.
— Глупости все это... А вы долго стоите?
— Не очень.
— Медленно двигается?
— Теперь будет значительно быстрее.
— Почему?
— Потому что вы подошли.
— Да что вы, ей богу! Остряк-самоучка!
— Обижаете. Не самоучка.
— А что ж, учились где-то?
— Учился.
— И где же?
— Везде и повсюду.
— С миру по нитке, значит?
— Ага. Простите, а как вас зовут?
— А зачем вам?
— Очень нужно.
— Ничего вам не нужно. Не скажу.
— Ну, скажите, пожалуйста.
— Ну, а зачем вам?
— Ну, что вам, жалко, что ли?
— Да не жалко. Пожалуйста. Лена меня зовут.
— А меня Вадим.
— Ну и что?
— Да ничего. Просто легче дышать стало.
— Ой, не могу!
— Чего не могу?
— Да ничего.
— Что — ничего?
— Да стойте вы спокойно, молодой человек!
— А я вам не мешаю, между прочим.
— Стоит и ла-ла-ла, ла-ла-ла. Помолчал бы немного.
— Вы бы помолчали.
— Вот-вот, помолчал бы.
— Вы и помолчите. Не нервничайте.
— Сам ты нервный.
— Да ну вас... Лена, а вы не в текстильном, случайно?
— Угадали.
— В чего тут угадывать. Текстильный в двух шагах — раз, вы — симпатичная девушка — два. Все сходится.
— Как у вас все просто... Во как напирают...
— Эй, потише там, чего вы прете!
— Это передние прут, а не я!
— Кошмар какой! Да осторожней, черт...
— Ой, они нас раздавят... Мужчина! Ну осторожней, в самом деле!
— Да это не я!
— А что это такое? Почему назад двигаемся?
— Что там случилось?
— Не видно ничего...
— Эй, гражданка, что там такое?
— А это они очередь выправляют.
— Ерунда какая-то... я тут час назад стоял... зачем это нужно...
— Ну куда ж, еще немного...
— Зато так быстрей пойдет.
— Вряд ли. Толкаются... чего толкаться?
— Да я не толкаюсь, я стою спокойно.
— А прачечная закрылась, мужчина?
— Да. Я ж говорю — еле успел.
— Опоздали. После обеда теперь.
— Лена, давайте мне вашу сумку.
— Да что вы, не надо.
— Давайте, давайте.
— Да не надо, я сама подержу.
— Давайте, а то сам возьму!
— Ну, если вам так хочется... пожалуйста...
— Ух ты, тяжелая какая! Как вы несли такую?
— Так и несла.
— А что здесь — гантели?
— Книги.
— Понятно.
— У нас только что сессия кончилась.
— Ну поздравляю! Я и забыл давно слово это.
— А вы что кончали?
— МГУ.
— Как здорово. А какой факультет?
— Исторический.
— Интересно. Для меня история всегда была темным лесом.
— Ну это потому, что вы ей не занимались серьезно.
— Может быть. Но вообще-то это ведь здорово интересно — цари там разные, войны, ледники... Вадим, а вы не знаете — чье производство?
— Говорят, югославские.
— Чешские.
— Вы точно знаете?
— Так я вчера стояла за ними.
— Вот видишь, Лен, — чешские. Ничего, что я на ты?
— Пожалуйста. А правильно они догадались очередь выпрямить. Так быстрее идет.
— Вроде бы.
— Парень, закурить не будет?
— Будет. Держи.
— Спасибо.
— Ты не в курсе, у них большой завоз?
— Вот чего не знаю — того не знаю.
— Ну, до нас-то хватит?
— Старик, спроси чего полегче.
— Картошку молодую понесли...
— А это из овощного наверно.
— А я только оттуда. Никакой картошки не было.
— Да это с рынка.
— С рынка, конечно. Эй, парень, у тебя упало.
— Спасибо...
— Так ты его опять в химчистку понесешь!
— Да ничего страшного... немного в пыли...
— Слушай, а ты тут рядом живешь?
— Вон в том доме.
— Тут нет где-нибудь парикмахерской?
— А что, ты хочешь изуродовать свои чудесные волосы?
— Ну, это мое дело... Ой, чего вы напираете? Не напирайте!
— Да не напираю я ничего. Это там вон.
— Все ноги отдавили... Так здесь есть парикмахерская?
— Есть. Правда, не так близко, но есть. Знаешь... Как бы тебе объяснить... Пройти надо полквартала прямо, а после — направо. Улочка такая узенькая.
— Как называется?
— Не помню... переулок какой-то...
— Значит, прямо и направо?
— Да. А вообще-то идем я тебя провожу, а то будешь плутать.
— Да зачем! Я найду.
— Пошли, пошли.
— А очередь?
— Ты думаешь, пропустим? Ты что! Вон за нами сколько выстроилось, посмотри.
— Ух ты! И конца не видно.
— Извините нас. Мы на полчасика отойдем, можно?
— Пожалуйста.
— Пошли.
— Да... Никто стоять не хочет.
— А чего им. Молодежь. Скучно.
— А нам не скучно что ли?
— Они набегаются, а тут парься на жаре.
— Да. Печет-то как... И вроде облачко было, а щас — на тебе!
— А сколько обещали сегодня?
— Двадцать три.
— А щас небось все двадцать пять.
— Да нет, меньше...
— Да точно — двадцать пять!
— Это кажется только. Просто ветра нет — вот и духота.
— Странно. Вон тополя качаются немного, а ветра не чувствуется. Прохлады нет.
— Так в городе — какая прохлада. Для прохлады река нужна, трава. А тут пыль да асфальт...
— Там впереди тенек от дома-то...
— До него еще достояться надо... Не двигаемся совсем...
— Ну, пошли, пошли. Вон урна позади уже.
— Так она, по-моему, всегда была позади.
— Нет, что вы.
— Пойти мороженого купить, что ли... Отойду на минутку...
— Вы мне не купите? За двадцать восемь. Вот я вам дам...
— Давайте.
— Если вам не трудно...
— Там, небось, за мороженым тоже очередь.
— Да маленькая, ничего страшного.
— Как она в пальто стоит! С ума сойти.
— Не говори...
— А может, холодно человеку. Есть болезнь такая.
— Вы не знаете... не знаете, какой цвет?
— Разный.
— Там, говорят, светло-коричневые в основном.
— А темных нет?
— Есть и темные.
— Это хорошо.
— Мне-то вообще хотелось потемней...
— Ну, это как повезет. У них непременно.
— Да. Как товар поступает, так и нам...
— Простите, я не за вами стоял?
— Нет, вы за этой женщиной.
— А, да, да...
— Отойдут, а потом спрашивают...
— А что такое?
— Да вон... чего она кричит...
— Влез кто-то...
— А это кто...
— Правильно, правильно...
— Вот дурак-то...
— Гнать надо просто, да и все...
— Время теряем только.
— А вы поставьте сумку сюда. Тут удобно. На выступ.
— Точно.
— Вчера, говорят, в центре давали.
— Ну, там не подступишься.
— Зато темно-коричневые все.
— Правда?
— Да.
— Да их выбрасывают иногда, разве угадаешь где.
— Тут-то и то как снег на голову... еле успела...
— А мне соседка сказала. Вчера.
— Это через продавцов наверно?
— Не знаю...
— Господи, ну что ж они так долго...
— Опять подошел. Ну, наглец!
— А его просто не подпускать надо.
— Детина здоровый какой, а чем занимается!
— У вас течет из сумки.
— Ой, спасибо! Это мясо... оеей... Федь, подержи...
— Давай, давай скорее.
— Да держи за ручку, чего ты...
— Вынь его из-под хлеба... сюда...
— Держи.
— Володя!
— Навесу держи, ну что ты!
— Не кричи...
— Володя!..
— Неужели по три дают?
— Вроде дают.
— Я за вами, да?
— Точно. За мной. Быстро купили?
— Ага. Вот сдача. Только оно течет немного...
— Ничего. Спасибо. Ой. Не обкапаться бы.
— Я боялся, что кончится.
— Уже кончалось?
— Ага.
— Володя! Ну, что ты там стоишь?! Иди сюда!
— Это по двадцать восемь?
— Ага. Там только такое и по десять.
— Фууу... жара какая...
— Еще немного, и тенек. А там близко.
— Сереж, возьми...
— Давай я на коляску повешу.
— Паразиты все-таки... Смотри как лезет...
— Надо пойти и сказать им. А то так налезут и не достанется ничего.
— Конечно.
— Бессовестный...
— И баба с ним. Хабалка.
— Ну, что это такое, в конце концов...
— Вы на брюки себе льете, гражданин.
— Ой! Протекло... а ну его... весь извозился...
— Зина, а ты привались к стенке, привались...
— Ничего, она девочка взрослая, простоит как все. Правда, постоишь? А?
— Постою.
— Ну вот, молодец.
— Вы не в «Сыре» масло брали?
— Нет. Вон в том.
— А там же нет.
— Я утром брала.
— Аааа... То-то оно мягкое, смялось-то...
— Домой не дойду никак! Смех!
— Я тоже. Как вышла в двенадцать, так в трех очередях успела настояться.
— Ну вот. Хоть один милиционер пришел.
— Надо бы по два давать, а то не хватит.
— Хватит, хватит. Они по мелочам не торгуют.
— А вы не знаете, какая подкладка?
— Рыбий мех.
— Не теплая?
— Неа.
— Плохо!
— Чего ж плохого.
— Ничего...
— Володя, не бегай здесь. Щас машина поедет.
— Не бегай, мальчик. Тут место опасное — поворот.
— Вот и стой здесь.
— Мам, я пить хочу.
— Стой, не капризничай.
— Ну, мам! Попить хочу.
— Я кому говорю! Давай руку! Стой рядом.
— Пришел и ушел. Тоже мне, милиция...
— А они не переработают, не бойсь.
— Хоть бы за порядком следил.
— Черножопые опять полезли. Вот гады!
— Не пускать их надо.
— Они везде пролезут.
— Мам! Я пить хочу!
— Замолчи!
— А вы бы сходили с мальчиком. Тут автоматы рядом.
— Где?
— Тут пройти немного, до «Синтетики».
— Спасибо. Тогда я отойду на минуточку... Володя, пошли...
— Мам, а у нас есть три копейки?
— Есть, есть... пошли... значит, я за вами...
— Сережа, поставь к стене.
— Фу, тут полегче, в теньке-то...
— Достоялись! Ххе... хе...
— Ну вот, кажется, мы за вами. Да?
— Да, да.
— Становись, Лен.
— Что-то мало продвинулись...
— Ну да, мало! Видишь, уже дом пошел.
— Тут хорошо.
— Ага. В тени легче. Ну что, высох?
— Высох. Смотри, красивый цвет какой.
— Я в лаках не понимаю.
— Почему?
— Не знаю.
— Тебе что — все равно, что ли?
— Ну да! Не понимаю, почему один лак лучше другого.
— Но есть никудышные цвета, а есть приятные...
— Бох с ними.
— А хорошая у вас парикмахерская.
— Понравилась?
— Да, и народу мало.
— Теперь ты дорогу знаешь. Милости просим.
— Теперь знаю... Слушай, а не заешь, какая у них подошва?
— Манная каша, говорят.
— Серьезно?! Вот здорово.
— Они симпотные, я видел.
— А я и не подступилась туда. Подойти нельзя даже.
— Я у женщины видел, которая купила.
— И цвет хороший?
— Хороший. Серовато-коричневый.
— Под замшу?
— Ага.
— Да что вы глупости говорите, молодой человек. Они же кожаные.
— Кожаные?
— Вот те на...
— Быть не может, я ж сам видел...
— Правильно. Только под замшу утром были, к обеду кончились. А сейчас — кожаные, темно-коричневые.
— Тьфу, черт!
— А мы стоим, как дураки. Вадим, я пойду тогда...
— Погоди... погоди...
— Чего погоди?
— Погоди... А может, эти тоже хорошие?
— Да ну! Чего хорошего.
— Но как же...
— Неужели ты будешь стоять?
— Ну а какая разница между кожаными и замшевыми?
— Для меня большая.
— Лен, ну может останемся?
— Нет. Я пойду. А ты оставайся.
— Ну, посмотри, как близко уже! Ради чего стояли?
— Ничего себе близко...
— Оставайся, а?
— Нет. Я пошла. Привет.
— Я тебе завтра позвоню.
— Как хочешь... Пока.
— Пока.
— Вот времена. Кожаные уже не нравятся.
— Дааа...
— Вы не оторвете мне газетки? Хоть обмахиваться буду...
— Возьмите целую.
— Спасибо.
— Вроде двигаемся.
— Пора бы.
— Пойду посижу...
— Вадим.
— Ты?!
— Я передумала. Знаешь, действительно, какая разница...
— Умница... вот тебе за это...
— Веди себя прилично... все смотрят...
— Значит, стоим?! Ура!
— Не знаешь, в «Ударнике» что идет?
— Какой-то итальянский фильм.
— Хороший?
— Не знаю.
— Я сейчас хотела подойти к афише, узнать, что идет, а там, представляешь, протиснуться нельзя.
— Почему?
— А наша очередь до туда дотянулась. Хвост.
— До «Синтетики»?
— Ага.
— Быть не может.
— Может.
— Ничего себе.
— И, главное, новые встают.
— Тогда конечно есть смысл.
— Я тоже подумала.
— Да и мы близко совсем.
— Молодые люди, вы меня совсем к стене прижали...
— Извините.
— Ну вот... мы за вами?
— За нами. Напоили героя?
— Два стакана выдул. Стой здесь, не вертись...
— Я б и третий выпил, да трешки не было.
— Куда ж тебе третий? Ты б лопнул тогда.
— Не лопнул.
— Не лопнул?
— Не лопнул.
— Ну, герой!
— Скажите, вы эту кофточку на машине вязали или сами?
— Вручную.
— Хорошо как.
— Нравится?
— Да. А главное — шерсть красивая.
— Лен, я за мороженым сбегаю.
— Давай.
— Подходят и подходят... кошмар какой-то...
— Они стояли. Я видел.
— А я не помню что-то.
— Стояли, стояли. Точно.
— Тут не поймешь...
— Стояли, стояли...
— Что это он едет прямо на людей... Идиот...
— Не могли рядом остановиться.
— А что это за автобусы?
— Не понятно... Заказные какие-то...
— Ой, народу-то... откуда это...
— Три автобуса... вон третий...
— Ага... третий еще...
— Рабочие, наверно.
— Да нет. Какие это рабочие. Экскурсия.
— А куда экскурсия-то? Тут музеев рядом нет.
— А может, есть.
— Да нет, я тут сорок лет живу.
— Господи, народу-то! Выползли на жару...
— Здрасте... это что такое?
— Куда это они? Почему?
— Почему они становятся?
— Что это за безобразие?
— Вы куда лезете? Эй, мужчина, крикните им!
— Почему они лезут?! Хамы!
— Не пускать их! Кто это такие?!
— Сволочи! Смотри, смотри!
— Да что это в самом деле?! Позовите милицию!
— Женщина, сходите за милиционером!
— Мерзавцы!
— Наглецы какие!
— И все сразу!
— Милиция! Позовите милицию!
— Морду прям набить!
— Милиция!
— Вон идет, скажите ему!
— Смотри, смотри! А мы что ж?!
— А кто это такие?!
— Черт их знает! Приезжие наверно.
— Деревня чертова! Перестреляла бы всех!
— Как просто — подошли и встали!
— Да скажите ему толково! Где он?
— Он туда пошел.
— Вон еще двое идут!
— Хорошо хоть милиция рядом...
— Но какая все-таки наглость!
— Первый раз такое вижу!
— А лезут-то, а лезут!
— Что милиция молчит?!
— Что он там, с мегафоном, спит что ли? Милиционер!
— Щас говорить будет.
— Вы видите его?
— Вижу. Вон на ящик встал.
— А, теперь вижу...
— А что тут говорить! Тут гнать надо хамов этих!
— Щас что-то скажет...
— Да что тут говорить...
— ГРАЖДАНЕ! ПРОСЬБА НЕ ШУМЕТЬ!
— А мы и не шумим...
— Чего они лезут-то?
— А кто это, пусть объяснит!
— ПРОСЬБА НЕ ШУМЕТЬ! ЭТИ ТОВАРИЩИ ИМЕЮТ ПРАВО ПОЛУЧИТЬ ТОВАР ВНЕ ОЧЕРЕДИ. ТАК ЧТО НЕ ШУМИТЕ, СТОЙТЕ СПОКОЙНО!
— Кто это?!
— А кто они такие?!
— Что это за безобразие?!
— А мы что же?!
— Я ПОВТОРЯЮ. ПРОШУ ВАС НЕ ШУМЕТЬ И СОБЛЮДАТЬ ПОРЯДОК! ПОДЪЕХАВШИЕ НА АВТОБУСАХ ТОВАРИЩИ ИМЕЮТ ПРАВО ПОКУПАТЬ ВНЕ ОЧЕРЕДИ!
— А мы как же?!
— Почему они имеют право?
— Я тоже имею право.
— Наглецы какие!
— Стояли, стояли, и на тебе!
— Безобразие!
— Я ТРЕТИЙ РАЗ ПОВТОРЯЮ! ОНИ ИМЕЮТ ПРАВО ПОКУПАТЬ БЕЗ ОЧЕРЕДИ! ПРОШУ ВАС НЕ ШУМЕТЬ! СОБЛЮДАЙТЕ ПОРЯДОК! ИНАЧЕ Я ВЫВЕДУ ВАС ИЗ ОЧЕРЕДИ!
— А вот, нас же и выведут. Идиот...
— Какое все-таки безобразие!
— Они что — раньше не могли сказать?
— Что ж нам — до вечера стоять?!
— СКОЛЬКО МОЖНО ПОВТОРЯТЬ! ПРОШУ НЕ ШУМЕТЬ!
— Стояли, стояли...
— Зин, я пойду, наверно.
— Нет, я все-таки не пойму, почему мы долж¬ны их пропускать?!
— Приехали и встали...
— Я тоже пойду.
— ПОДВИНЬТЕСЬ И ПРОПУСТИТЕ ТОВАРИЩЕЙ! ВСЕМ ХВАТИТ! И ШУМЕТЬ НЕ НАДО! НЕ НАРУШАЙТЕ ПОРЯДОК! ПОДВИГАЙТЕСЬ!
— Назад, что ли?
— Господи...
— Да не толкайтесь вы!
— Я не толкаюсь, это впереди...
— Не торопись...
— ПОДВИГАЙТЕСЬ, ПОДВИГАЙТЕСЬ! ДРУЖНЕЙ!
— А все-таки откуда они приехали?
— Да наверное какая-нибудь конференция профсоюзная...
— Ну вот, на старое место...
— Мужчина, ну осторожнее, ей-богу... как слон...
— Я что ль виноват? Там напирают...
— Я за вами стояла?
— Вроде.
— А где женщина?
— А она ушла. Решила не стоять.
— Аааа... понятно. Знаете, там, оказывается, не чешские.
— А какие же?
— Шведские.
— Неужели?!
— Чего, правда?
— Хватило бы!
— Шведские, слышь, Петь!
— Тогда я стою.
— А что, завезли сейчас?
— Ага. Только что. Я у прилавка была.
— Много?
— Не знаю. Вроде много. И давать будут по одному.
— Это хорошо. А то эти оглоеды все расхватают.
— А вы не знаете, кто это такие?
— Понятия не имею. Приехали откуда-то.
— Мы на этом месте час назад стояли...
— Там два новых продавца появилось. Так что побыстрей пойдет.
— Хорошо бы.
— Лен, шведские, слышишь?
— Слышу. Встань к стенке, я на тебя облокочусь.
— Ага... вот так... удобно?
— Удобно.
— А фирма какая, не знаете?
— Я в этом не разбираюсь.
— Жаль...
— А цвет какой?
— Темно-синий, обычный.
— Быстро отпускают?
— Быстро. Их там четверо теперь.
— ГРАЖДАНЕ! СОЙДИТЕ С ПРОЕЗЖЕЙ ЧАСТИ! СОЙДИТЕ! БЛИЖЕ К ДОМАМ, БЛИЖЕ!
— Теперь будет целый день трубить...
— Дали игрушку в руки.
— Не знаешь, с Киевом сегодня играем?
— Сегодня.
— Посмотреть бы успеть.
— Успеем.
— Что-то сомневаюсь.
— Успеем, успеем.
— В ГУМе неделю назад американские давали.
— Ну, их мало выбрасывают.
— Шведские даже лучше. Они мягонькие такие, приятные.
— Зато фирма есть фирма.
— Да что за фирмой гнаться. Главное, что б удобно и красиво.
— Это понятно...
— А можно у вас журнальчик попросить?
— Пожалуйста.
— А я вам, хотите, «вечерку» дам?
— Давайте.
— Не затекло плечо, Атлант?
— Спи, спи...
— НЕ НАДО ПИХАТЬСЯ, ТОВАРИЩИ! ИНАЧЕ Я БУДУ ВЫВОДИТЬ!
— Тебя б вывести, дурака...
— Опять на жаре. В теньке так стоялось хорошо...
— Щас быстро пойдет.
— Ооохаа... господи, стоять-то сколько...
— Володя, надень панамку!
— Жарко, мам.
— Надень, голова заболит.
— Ой... я совсем заснула... кошмар...
— А чего, поспи на здоровье.
— Там у вас про шахматы не пишут?
— Щас посмотрим... нет вроде.
— А, сейчас же этот, турнир какой-то...
— Межзональный в Испании.
— А с футболом-то лопухнулись, а?
— Если б не Дасаев, еще хуже могло быть.
— Точно. Такие плюхи вынимал.
— А Зофф какую вынул, с Бразилией когда они играли?
— Да, он тоже здорово стоит...
— Ветеран, а стоит так. Пойти мороженого купить что ль...
— А там закрыто уже.
— Точно?
— Точно.
— Смотри, чего это...
— Так он привык толкаться... колхозник, бля...
— Володя, хороший помидор?
— Он теплый, мам...
— Ты что, не напился?
— Напился. Мам, можно я пойду туда по¬играю?
— Куда? Там машины ездят.
— Да нет, я туда вон.
— Ну иди. Только с площадки никуда!
— У тебя такие волосы чудесные...
— Да брось ты.
— Серьезно. Цвета льна. Знаешь, у Дебюсси есть такая прелюдия. Так и называется. Девушка с волосами цвета льна.
— Но это не про меня.
— Про тебя... про тебя... какие мягкие...
— Вадим... ты что... ну разве можно здесь...
— Пошли посидим там?
— Пошли.
— Мы на минуточку отойдем. Можно?
— Пожалуйста.
— Вы не знаете, который час?
— Без четверти пять.
— Как время бежит.
— Шастают и шастают. Не стоится им.
— Ну вот, полаял и пошел. Нет чтоб за порядком последить.
— Там еще двое, у прилавка.
— На кой черт этих пустили! Сказали бы все — не хотим. И всё.
— Легко сказать.
— Ага, я за вами был.
— Купили?
— Да куда там! А вот квасу напился.
— Где это?
— А тут недалеко. Прямо за углом и пару домов пройти.
— Серьезно?
— Ага. И народу мало.
— Пойду схожу.
— Товарищи, а мы тоже хотим.
— Мы сходим, а потом вы.
— Да! А квас весь кончится.
— Да чего вы боитесь, не кончится.
— Они побегут, а нам стоять. Нет уж. И так все отходят да отходят. А мы стоим как дураки!
— Правильно, давайте мы сначала, а потом вы. Молодой, постоишь.
— Да не в этом дело...
— Слушайте, а может, всем как-нибудь, а?
— Как это?
— Отойти большой группой.
— А задние завопят.
— А потом еще и не пустят назад...
— Ну да, не пустят. Пустят. Просто неудобно вообще-то...
— Товарищи, а давайте очередь подвинем туда?
— Как?
— А так! Это же совсем близко! Выгнем очередь и пусть все квас пьют. И удобно и порядок соблюдается.
— А точно! Головастый ты парень! Двигаемся туда, товарищи!
— Зачем это?
— Там бочка с квасом!
— Правда?
— Парень пил только что. И народу нема. Под¬винемся, да и квасу напьемся все.
— А что, действительно. Чтоб всем не бегать.
— А передние как же?
— Ну на всех-то понятно не хватит.
— А чего, подвинемся.
— Может, там тенек есть.
— Двигаемся, граждане!
— А где ж за углом-то? Чего-то не видно.
— Там, там за домом.
— Вон за тем?
— Нет, за следующим.
— Ой, не толкайтесь только.
— Выгибайтесь, товарищи, чего вы на месте топчетесь!
— А далеко однако...
— Вот и тенек.
— Ну, повалили табуном... куда бежите?
— Так перепутаться можно.
— Не спутаемся.
— Володя, иди сюда!
— Газета выпала у вас...
— Фу, черт... теперь и не поднимешь...
— По стенке, по стенке, товарищи.
— Только пихаться не надо, мамаш!
— Да кто тебя пихает? Сам пихаешься!
— За этим домом?
— За ним.
—