Оленька
и Поленька

В гости приехала тётя Нина. И привезла с собой двух девочек. Двух маленьких девочек. Их звали Оленька и Поленька. Они были ещё не такие большие, как Саша и Маша.
— Хочешь посмотреть мою куклу? — спросила Маша и принесла Куклутаню.
— Хочешь посмотреть мою собачку? — спросил Саша и притащил на поводке Таки.
Но Оленька и Поленька ужасно стеснялись.
Они ничего не говорили.
И даже немножко испугались Таки.
— Пойдёмте играть в сад? — предложила Маша.
Но они ничего не ответили.
— Хотите, я встану на голову? — сказал Саша и встал на голову рядом с пианино.
Оленьке и Поленьке понравилось. Но они всё равно молчали.
— Они умеют разговаривать? — спросила Маша у тёти Нины.
— Конечно, — сказала тётя. — Им просто нужно привыкнуть.
— Мишка! — вдруг закричала Оленька.
— Мишка! — завопила Поленька.
И они заговорили. Им очень понравился Мишка. Они даже захотели покататься на тележке. С Мишкой. Сначала Саша и Маша возили их по комнате. Потом по саду. А потом опять по комнате.
— Как весело! — визжали Оленька и Поленька.
— Ну вот, — сказала тётя Нина. — Лёд тронулся.
— Какой лёд? — спросил Саша. Он стал смотреть по сторонам, где же может быть лёд.
— Это такая поговорка, — объяснила тётя. — Это значит, они больше не стесняются.
А потом тёте пора было уезжать. И Оленьке с Поленькой вместе с ней. Но им этого совсем не хотелось. Им хотелось ещё покататься в тележке. И они стали реветь во всё горло. И никак не хотели отдавать Мишку.
— Знаете что? — сказал Саша. — Мишка может поехать с вами. Ненадолго. Погостить на недельку!
Оленька и Поленька страшно обрадовались. И послушно поехали домой со своей мамой.
— Они же не заберут Мишку насовсем? — заволновался Саша, когда они уехали.
— Я не знаю, — сказала Маша.
— Тогда я вызову милицию! — рассердился Саша.
— Ай-ай-ай, сынок, — сказала мама. — Они ведь совсем маленькие девочки. Не переживай. На следующей неделе мы опять позовём их в гости.
— Только с Мишкой, ладно? — спросил Саша.
— Конечно, с Мишкой.
И Саша сразу успокоился.

Как Саша и Маша
заблудились

— Слышишь? — спросил Саша. — Это кукушка.
Они с Машей гуляли в саду. Вдвоём. И тут услышали, как кто-то громко крикнул:
— Ку-ку... Ку-ку... Ку-ку...
— Она вон там, — показала Маша. — На дереве.
Они тихонько подошли к яблоне. Но ф-р-р... кукушка улетела.
— Мы её даже не увидели, — расстроился Саша. — Пойдём, поищем, где она?
Они вышли за калитку. И перешли через мостик. И вышли на луг. Но когда они дошли до большой липы, кукушка опять улетела. Далеко-далеко.
Саша и Маша шли всё дальше. Они дошли до чужих домов. Но там кукушки точно не было. Может, она в роще? Нет, и там её не оказалось.
Наконец Маша сказала:
— Я теперь и не знаю, где мы.
Саша и Маша посмотрели по сторонам. Место было незнакомое. Про кукушку они сразу забыли.
— Как же мы попадём домой? — спросила Маша.
— Я не знаю, — сказал Саша. — Нам в ту сторону?
— Нет, в другую, — сказала Маша.
И они остались стоять на месте. Двое маленьких ребятишек. Они заблудились!
— Вон там дорожка, — сказал Саша. — Давай там подождём.
Они встали на дорожке. Но мимо ни¬кто не проходил.
Лошадь! Лошадка и повозка! Так и есть, это лесник. Саша и Маша были с ним знакомы, его звали Иван.
— Эй! — сказал Иван. — Что вы здесь делаете?
— Мы не знаем, куда идти, — объяснила Маша.
— Тогда поехали со мной, — сказал Иван и усадил их на повозку.
И они поехали. Это было так здорово! И ехали они очень долго, потому что у Ивана было ещё много дел.
— Я обязательно отвезу вас домой, — пообещал Иван.
Он высадил их прямо у дома.
— Вон они! — закричала Сашина мама.
— Вон они! — закричала Машина ма¬ма. — Где же вы были? Ох, как мы испугались!
— Мы искали кукушку, — рассказал Саша.
— Да, — кивнула Маша. — Но её ни¬где не было. А потом мы заблудились.
Но обе мамы очень рассердились. Очень!
Пока Иван не сказал:
— Да ладно вам, они же нашлись!
А потом мамы сварили для Ивана кофе, а Саше и Маше дали по большому стакану молока.

Мамочка
и папочка

Саша был папой. А Маша — мамой.
Маша уже два раза спросила:
— Хочешь ещё чаю, папочка?
— С удовольствием, — отвечал папа.
И они пили чай.
— Мне не нравится эта игра, — сказал Саша. — Играть в маму с папой скучно. Можно только пить чай. И всё.
— Это потому, что у нас нет детей, — сказала Маша.
— Разве у нас нет детей? — удивился Саша.
— Нет. Куклатаня сломалась. У неё голова отвалилась.
Как грустно. Папа и мама, у которых только один-единственный ребёнок. Да к тому же без головы.
— Знаешь что? Таки будет нашим ребёнком. И кошка!
Саша и Маша стали одевать кошку. На Таки они тоже надели пальтишко. И шапку. А потом мамочка и папочка пошли гулять с коляской.
Было очень здорово. Но очень недолго.
Потому что дети совсем не захотели сидеть в коляске. Они взяли и выпрыгнули из неё! Оба! И стали снимать одежду!
— Не смейте убегать! — завопили мама и папа.
Но всё напрасно. Дети разбежались в разные стороны.
Тут пришла Машина мама.
— Что это вы делаете? — спросила она. — Вы только поглядите, бедные животные! Немедленно их разденьте! Кошек и собак нельзя одевать. Они очень этого не любят.
Саша и Маша поймали собаку и кошку и быстро сняли с них одежду.
Как жалко. Ведь они были совсем как настоящие дети.
А Саше и Маше пришлось опять пить чай. Мамочке и папочке, у которых всего один кукольный ребёнок. Да и тот без головы.

Саша
в ловушке

Саша и Маша играли в саду.
Они играли в салочки. Бегали друг за другом вокруг яблони.
Они визжали и кричали очень громко.
— Тук-тук, попался! — крикнула Маша и побежала от Саши.
Саша почти догнал её, но что такое? Он зацепился за дерево. Свитером.
Он стал тянуть и дёргать. Из свитера вылезла ниточка и зацепилась за кору. Но посмотрите-ка! Ниточка стала длиннее. А потом ещё длиннее, и ещё длиннее.
— Осторожно! — закричала Маша. — Так весь твой свитер снимется.
Но Саше стало весело. Он пробежал немного, и нитка ещё удлинилась.
Тогда Саша начал бегать вокруг дерева. А нитка тянулась за ним.
— Перестань же! — сказала Маша. — Так нельзя.
Но Саше было так смешно! Он всё бегал и бегал кругами, а нитка накручивалась на ствол. А свитер становился всё короче.
Маша тоже засмеялась. Было так забавно! На Саше осталась только половина свитера.
Но тут Саша остановился. Нитка больше не разматывалась.
— Я её оторву, — сказала Маша, — и тебе надо скорее к маме.
Она оторвала нитку и освободила Сашу.
Но идти домой ему было страшновато.
— Саша! — позвала мама. — Саша, что вы там делаете?
— Сашин свитер с него снялся! — крикнула Маша.
А Саша испугался и спрятался за деревом.
Мама очень быстро прибежала к ним.
Она ужасно рассердилась.
— Какой же ты безобразник, Саша! — сказала она. — Этот свитер связала бабушка. Она так старалась. И н тебе!
А Саша в половинке свитера очень расстроился.
— Я больше не буду! — заплакал он.
— Только этого не хватало, — сказала мама.

Дети разных народов

20.08.2008

Автор: Светлана Степанович
Источник: http://family.booknik.ru/reviews/?id=27483

 Дома, в Голландии, их зовут Йип и Янеке. Однако в разных странах двух друзей называют по-своему: в Англии – Джим и Дженнифер, в Германии – Хайнер и Ханни, в России – Саша и Маша. И хотя родились ребята в далеком 1953 году, они до сих пор – маленькие мальчик и девочка. Им всего по четыре года. А еще Саша и Маша – соседи и большие друзья. Они не попадают в волшебную страну. Не воюют со злыми волшебниками. Не спасают мир. Саша и Маша строят башни из разноцветных кубиков и ловят бабочек. Сами пекут блинчики и тайком съедают конфеты, которые мама запретила трогать. Они оба не любят стричься и постоянно спорят, кто лучше: Куклатаня или синий грузовик. Одним словом – растут, играют, учатся… И помогают детям и взрослым понять, что повседневная жизнь – огромный мир приключений и открытий. В Саше и Маше любой ребенок узнает себя, а взрослым они напоминают о детстве. Саша и Маша съели много бутербродов. С редиской. А потом они выбрали большую редиску. Это была редиска-мама. И еще одну большую. Это был папа. А шесть маленьких редисок – это были детки. Мама разрешила покатать их на Сашиной машинке. Как было весело! Семья редисок поехала кататься. Но когда они накатались, с ними случилась неприятность: Саша и Маша их съели. Всю семью редисок. Жалко, правда? Придумала Йипа и Янеке писательница Анни Шмидт. Как-то раз ей вручали премию Ганса Христиана Андерсена, и Анни произнесла забавную речь: «Дорогой Ганс Христиан, я получила твою премию! Надо ли говорить, как я счастлива? Дорогой Ганс, я была гадким утенком очень-очень долго, а теперь я старый гадкий лебедь. Но все-таки лебедь! Всегда твоя, с уважением, Анни». После чего писательница еще и прочитала «ответ» Андерсена: «Дорогая Анни, поздравляю тебя с получением моей премии! Пожалуйста, только не пиши пьес. Я пробовал, и у меня ничего не вышло. Так что держись за свои дурацкие сказочки, как и я. Увидимся, твой друг Г.Х. Андерсен». Анни Шмидт послушалась «совета» классика. Кроме рассказов и сказок, Анни писала только стихи, тоже детские. Всего издательство «Захаров» выпустило пять сборников про Сашу и Машу. Это небольшие книжечки, которые очень удобно брать в дорогу. Истории короткие, и потому их очень любят дети, которые недавно научились читать. – Не трогайте, – сказала мама. – Вам это вовсе не игрушка. Это мой пылесос. – Но коробку-то нам можно? – спросила Маша. Коробку мама разрешила забрать. Как здорово! Ведь коробка была очень большая. Саша и Маша могли вдвоем в ней поместиться. – Это корабль, – сказал Саша. – Точно, корабль, – сказала Маша. – Нет, подожди, – сказал Саша. – Это не корабль. Это вертолет. – Как же это? – удивилась Маша. – Это если с вешалкой, – объяснил Саша. У Маши дома была старая вешалка. Им всегда разрешали с ней играть. Саша сбегал за вешалкой и поставил ее в коробку. – Видишь, – сказал он, – настоящий вертолет. Куда вас доставить, пассажирка? – В Париж, – попросила Маша. – Тогда полетели, – сказал Саша.

«Саша и Маша»: энциклопедия детского поведения

07.02.2012

Автор: ПАПМАМБУК
Источник: http://www.papmambook.ru/articles/109/

Короткие смешные истории

Главные герои историй Анни Шмидт по ходу первой книжки празднуют свой пятилетний день рождения.
В самом начале, в «день их первой встречи друг с другом», Саше и Маше по четыре года, и с ними все время что-то происходит. Каждая из историй, если читать ее вслух, займет не больше пяти минут и посвящена какому-нибудь событию. Но что это за события? Вот Саша и Маша играют в доктора; вот Сашу и Машу посылают отнести дедушке корзинку с яблоками; вот они идут смотреть на двоюродную новорожденную сестренку Маши; вот они оба шлепают по луже в сапогах... Ничего волшебного. Ничего из ряда вон выходящего, что потрясало бы воображение.

Да, внутри каждой истории «хорошее поведение» героев вдруг дает какой-нибудь маленький «сбой»: начали играть в доктора – не смогли договориться, как доктор должен себя вести; по дороге к дедушке от каждого яблока откусили по кусочку – чтобы выяснить, какое самое вкусное; стали в жару обливать друг друга из шланга – и облили кошку.

Но это даже не «проделки», как, к примеру, в книге Астрид Линдгрен про Эмиля из Леннеберги, где случаются происшествия на грани возможного. Драматизм историй про Сашу и Машу носит абсолютно бытовой характер. Такая своеобразная энциклопедия поведенческих ситуаций, соотносимых с опытом практически любого маленького ребенка. Поэтому ребенок, слушая эти истории, получает уникальную возможность наблюдать за самим собой.

А ведь дети часто просят взрослых: «Расскажи, как я родился», «А как я упал в лужу?
Расскажи!», «Расскажи, как я был маленьким», и готовы слушать эти рассказы по многу раз. С помощью подобных рассказов у маленького ребенка (лет с трех-четырех) формируется представление о «личной истории», о том, что его жизнь имеет протяженность, что в ней существует «прошлое», о котором известно другим. Это фундамент развития представлений о времени и об истории вообще.
Вот вам и смешные коротенькие ситуации.

Что «увидит» ребенок в рассказах?

На первый взгляд, автор показывает нам лишь то, что можно увидеть глазами, за чем можно наблюдать, – действия героев.
Это точный психологический ход, учитывающий особенности детского восприятия. Чем младше ребенок, тем больше места в его жизни занимает физическое движение. Он и думает в движении – «руками», «ногами», «ртом и зубами». (Поэтому Ж. Пиаже, знаменитый швейцарский психолог начала ХХ века, называл интеллект детей раннего возраста «психомоторным».)

И наблюдать детям нравится за тем, что движется. Когда ребенок слушает книжку, действует тот же закон: действия персонажей, их смена помогает удерживать внимание. Рассказы Анни Шмидт обладают невероятной динамикой:
мама Маши дает детям шляпу, чтобы играть;
сначала они надевают ее на голову;
потом делают из нее корабль и пускают плавать в корыто с водой;
затем пытаются сделать моряка из кошки, кошка убегает;
сажают в шляпу куклу;
устраивают шторм;
корабль тонет (вместе с куклой);
кукла падает в воду;
куклу вытаскивают из воды;
куклу переодевают в сухие одежки…
И все это – в рассказе на полстранички!


При этом в тексте нет привычного для нас литературного описания «внутренних переживаний» героев, пересказа их мыслей. Анни Шмидт не сообщает нам, о чем думают Саша или Маша, и что думают взрослые про Машу и Сашу в тот или иной острый момент. Ведь мысли невозможно увидеть глазами.
Тем не менее автор ненавязчиво дает понять читателю (слушателю), что есть такие жизненные пласты, которые глазами не увидишь, но можно по каким-то признакам догадаться об их существовании. Главный помощник здесь – собственный опыт чувств, которые нужно научиться узнавать и в других. А еще бывают, например, не слишком заметные движения лица (мимические движения), на которые важно обращать внимание: «“Теперь мне придется стирать шарфы”, – рассердилась мама. Но Саша заметил, что она тайком улыбнулась». Такой ненавязчивый урок «эмоциональной зоркости».

Другой урок связан с оценкой собственного поведения. У ребенка, не достигшего пяти лет, способность оценивать самого себя еще недостаточно развита. Поэтому автор не просто предоставляет ему возможность «опознать» ситуацию, но и дает этой ситуации очень понятную оценку. Вот герои катают «куклутаню» в шляпе-корабле, играют в кораблекрушение и думают, что кукле так же хорошо от этого, как и им самим. Но в следующем абзаце автор замечает: «На самом деле, ей вовсе не понравилось». Важнейшая вещь – предположить, что есть другая точка зрения на происходящее.

Есть и более «сильные» оценки, к примеру, в рассказе, где Саша облил кошку из шланга: «Кошка, конечно, высохла. Но она три дня злилась на Сашу. И шипела на него. И Саша это заслужил. Так ему и надо». Однозначная оценка – это хорошо, а это плохо; так можно делать, а так делать неправильно, – воспринимается маленькими детьми совершенно адекватно. Более того, они очень нуждаются именно в таких оценках происходящего. (Лишний довод в пользу этого утверждения – нетленность классического «Что такое хорошо и что такое плохо» В. Маяковского.)

Дошколята вообще оценивают мир с помощью «дуальных оппозиций»: черное и белое, хорошее и плохое, доброе и злое. И это понятно: ребенку нужны точные координаты существования в мире, ощущение его предсказуемости, иначе у него будет развиваться тревожность.

К слову, наличие таких четких «дуальных оппозиций» в тексте может служить показателем правильного выбора книжки в соответствии с возрастом ребенка. Относительность добра и зла, диалектика хорошего и плохого – это для детей постарше, после пяти, а то и после шести лет.

Мир вокруг Саши и Маши

Однако, несмотря на четкость и однозначность авторской позиции, истории про Сашу и Машу вовсе не выглядят жестко моралистичными. Это совсем иная тональность, чем в знаменитой басне про стрекозу и муравья. Что бы ни происходило с маленькими героями Анни Шмидт, мы постоянно чувствуем: симпатия к ним первична по отношению к оценке «сбоев», которые то и дело происходят (и не могут не происходить) в их поведении.

В историях про Сашу и Машу есть и взрослые, в частности мамы и папы (оба!). Эти мамы и папы – редкий случай в современной художественной литературе – вовсе не какие-то чудаки-маргиналы. Не какие-то артистичные невротики, туповатые фермеры или горькие пьяницы. Собственно, ничего лишнего нам про них не сообщается (даже их место работы) – только то, что они мамы и папы. И эти мамы и папы ведут себя по отношению к детям совершенно адекватно и с абсолютным приятием. Так же, как и автор.



Да, Саша и Маша частенько «кричат и визжат». Даже дерутся, и Саша может стукнуть Машу ложкой по лбу. Наверное, мамам и папам это не очень нравится. Они волнуются, когда Маша и Саша без предупреждения «исчезают», и сердятся, если Саша и Маша вырезают картинки из их книг или без спросу красят себе ногти маминым лаком. Но, что характерно, взрослые появляются в историях не только чтобы сказать «Ай, как нехорошо!», но – по большей части – для того чтобы предложить какой-нибудь разумный выход из ситуации. И это быстро вводит жизнь в нормальное русло и позволяет истории закончиться словами «И все опять стало хорошо!» или «А потом все пошли есть торт».

Вообще, маленькие Саша и Маша живут в абсолютно нормальном мире.
Это Голландия начала 1960-х годов, когда острое переживание ужасов минувшей мировой войны уже отодвинулось в прошлое, а содрогнуться от атак разнообразных террористов Запад еще не успел. И общество еще не стало «обществом потребления», что мы считываем по некоторым «устаревшим деталям». Например, у Маши всего одна кукла – куклатаня. У Маши нет резиновых сапожек, и когда она захотела походить под дождем по лужам, папа дал ей «поносить» свои сапоги. А уж «тетя Мила на машине» – это в восприятии Саши и Маши почти чудо. Но все эти детали не существенны для жизни, которой, прежде всего, присуще чувство безопасности.

На фоне этой безопасности Саша и Маша очень самостоятельны и инициативны: ходят без взрослых в магазин (в свои четыре-пять лет), гуляют одни, придумывают себе занятия.

Так получается, что сегодня этот безопасный мир – уже не реальность, а скорее метафора. Но через нее ребенку транслируется очень важная весть: у него в этом мире есть свое определенное место. И жить здесь, несмотря на маленькие сбои, очень даже хорошо. Хорошо и интересно.


На обложках всех четырех книжек про Сашу и Машу – «фирменные» картинки, изображающие главных героев (в оригинале – Йипа и Йанеке). По ним читатели мгновенно узнают свои любимые книжки. Нарисовала иллюстрации к историям Анни Шмидт известная голландская художница Фип Вестендорп. Ее иллюстрации сопровождают текст с момента выхода в свет первой книжки в 1964 году.

Йип и Йанеке будто специально нарисованы так, чтобы опровергнуть расхожее представление: детям интересны лишь цветные картинки.
Все рисунки в книге черно-белые. Только на обложках имеются отдельные цветные детали. Тонко прорисованные контуры главных героев – а точнее их головы, руки и ноги там, где они не закрыты одеждой, – плотно «залиты» черным. Эта непроницаемо-черная «заливка» словно сигналит нам: заглянуть «внутрь» персонажей невозможно. И что там у них с внутренним миром, как он там становится-развивается, пока загадка. Мы можем наблюдать лишь то, что явлено. Мы можем наблюдать поведение. Вот они – крепенькие, упругие, плотно сбитые, как два колобка. Что характерно – без шеек. Шея, особенно, длинная, придает голове слишком большую автономную подвижность. Из-за этого единая телесная реакция расслаивается и тормозится. А Йип и Йанеке, если на что и реагируют, то целостно, всем своим тельцем. То есть реагируют понятным однонаправленным движением, как и положено маленьким, неиздерганным детям.
Динамичность их усиливается еще и за счет малюсеньких остроугольных ступней, создающих странное ощущение воздушности фигурок – будто они передвигаются, едва касаясь земли. Но при этом очень уверенно и целеустремленно.

И еще носы. Носы на рисунках Фип Вестендорп играют важную роль в создании характеров. Носы – точнее носики – у Саши и Маши совершенно одинаковые и остренькие. Такие любопытные носики-антенны, как бы настроенные на восприятие окружающего мира.
В общем, эти черненькие «силуэтные» детки – очень точная графическая метафора образов, созданных Анни Шмидт.