Ёжик

— Наш ёжик проснулся, — сказал Саша.
Поглядите, так и есть! Ёжик снова гулял по саду. И пил молоко. А ведь он проспал всю зиму.
Вдруг к нему подбежал котёнок.
— Берегись, ёжик! — испугалась Ма¬ша. — Кошка тебя съест.
Но ёжик вовсе не испугался. Он не стал никуда убегать, а просто растопырил все свои иголки. Котёнок стукнул его лапой и... Ай! Как больно! И котёнок быстро убежал. А пёсик Таки даже не стал подходить близко. Таки хорошо запомнил, что случилось с ним в прошлом году. Ёжики могут сделать больно.
— Как здорово! — сказала Маша. — Уже почти весна. Скоро будем опять сажать цветочки в саду, да, Саша?
— Будем, — кивнул Саша. — И ещё пойдём ловить головастиков в ручье.
— И смотреть на ягнят, — добавила Маша.
— И играть в школу, — сказал Саша.
— Играть в школу? Но ведь в школу можно играть и зимой. Для этого вовсе не надо дожидаться весны.
— Точно, — согласился Саша. — Так и есть. Но мне просто очень нравится играть в школу. Давай поиграем?
— Давай, — сказала Маша. — Я буду учительницей.
— Нет, — сказал Саша. — Я буду учителем.
Только посмотрите на них, они опять поссорились! Маша вопила, а Саша визжал. Но тут пришла мама и сказала:
— Сходите-ка лучше на ферму. Там маленькие ягнята!
И Саша с Машей побежали на ферму.

День
рождения
Стеши

— У Стеши завтра день рождения, — сказал Саша.
— Правда? — спросила Маша. — Но тогда мы должны подарить ей подарок.
— Да, — сказал Саша.
Но только что за подарки дарят кошкам?
Саша и Маша пошли спросить у мамы.
— Мама, — позвал Саша, — что нам подарить Стеше на день рождения?
— Рыбку, — ответила мама. — Купите ей рыбку. А я её для Стеши сварю.
Саша и Маша вместе пошли в рыбный магазин. Фу, до чего же там плохо пахло! Там лежали огромные рыбины. И маленькие. И даже в коробке со льдом там были рыбы.
— Я не люблю рыбу, — сказал Саша.
— Я тоже, — сказала Маша. — Когда у меня будет день рождения, не надо дарить мне рыбку.
— И мне тоже не надо, — сказал Саша.
Они купили одну маленькую рыбку. Продавщица завернула её в бумагу.
Саша осторожно положил рыбу в свою корзинку.
Они вернулись домой и сказали маме:
— Мы купили рыбу. Для Стеши. На завтрашний день рождения.
— Молодцы! — похвалила мама. — И где она?
— В коридоре, — сказал Саша. — Она очень плохо пахнет.
— Принесите-ка её сюда, — велела мама.
Саша и Маша пошли за рыбкой.
Но в коридоре они увидели кошку. Она быстро куда-то убегала. С рыбкой во рту!
— Ой-ой! — закричал Саша. — Глупая Стеша! Это же был твой подарок!
— До чего глупая и жадная кошка, — сказала мама. — Съела свой подарок.
— И что нам теперь ей дарить? — спросила Маша.
— Ничего, — ответила мама. — Она сама виновата.
Но Саша и Маша всё-таки решили украсить Стешину корзинку. Цветочками. Они решили, что Стеше будет очень обидно остаться в день рождения совсем без подарка.
Как вы думаете, Стеша обрадовалась? Вовсе нет. Она стала грызть цветочки. Она их съела.
— Странная кошка, — покачала головой Маша. — Ну кто же ест украшения?
А мама сказала:
— Вот вам по куску пирога. Всё-таки у нас день рождения!

Страшный
великан

Маше подарили новую книжку. В ней было очень много картинок. И разные сказки.
Маша разрешила Саше посмотреть картинки.
— У тебя чистые руки? — спросила она. — Ты не испачкаешь книжку, Саша?
— Нет, — сказал Саша. — Не испачкаю.
Они вместе смотрели картинки. А потом пришла Машина мама и прочла им сказку. Очень интересную сказку. А потом ещё одну. И ещё одну. А потом была сказка про великана. Про огромного великана. Он даже был нарисован на картинке.
— Ой, — сказала Маша. — Какой страшный великан.
— Да, — кивнул Саша. — Ужасно страшный.
В семь часов вечера, когда Саша ложился спать, он уже совсем не помнил про великана. Но вдруг посреди ночи он проснулся. Ему приснился великан! Сон был такой страшный!
— Мама! — закричал Саша. — Мама!
Мама быстро прибежала к нему и спросила:
— Что случилось?
— Великан... — хныкал Саша. — Ко мне в кроватку залез великан.
— Глупый малыш, — сказала мама. — Это был сон. Великан ни за что не поместится у тебя в кроватке. Он ведь такой огромный.
— А где же он тогда? — испуганно спросил Саша.
— Его здесь нет, — успокоила мама. — Великанов не бывает. Они есть только на картинках. Вот, попей водички.
И Саша снова заснул.
На следующее утро он рассказал Маше:
— Мне приснился великан.
— А мне нет, — сказала она.
— А мне приснился, — сказал Саша. — И теперь я боюсь смотреть на ту картинку в книжке.
— Тогда давай её перелистнём, — сказала Маша.
И они стали вместе смотреть картинки. Но страничку со страшным великаном они быстро перелистывали.

Как Саша
и Маша
помогали
маме

Мама болела. Сейчас она уже поправилась. Но ей всё равно немножко нездоровилось. И поэтому она не могла делать сразу очень много дел.
Но это ничего. Ведь есть Маша. А Маша замечательная помощница. Она умеет вытирать пыль. И даже может вымыть окна, если надо.
— Нет, окна мыть совсем не нужно, — сказала Сашина мама. — Не надо мыть окна, Маша. Ты можешь вытереть пыль.
Маша взяла большую тряпку. Она протёрла подоконник. И каминную полку. И ножки стула. Она очень старалась.
— А я! — крикнул Саша. — А я! Можно, я буду пылесосить?
— Ладно, — согласилась мама. — Ты мо¬жешь пропылесосить. Я включу пылесос.
И Саша стал пылесосить.
— Молодец! — похвалила мама.
Саше очень нравилось. Только было жалко, что чистоты не заметно. Не видно, что пылесос на самом деле засасывает пыль.
И Саша решил попробовать на цветах.
— Смотрите! — закричал он. — Я могу засосать цветы!
— Осторожно! — крикнула Маша. — Так нельзя!
— Ай-ай-ай, Саша, — сказала мама. — Тебе ничего нельзя поручить. Маша по¬могает намного лучше.
И тут Саша рассердился. Он бросил пылесос.
И выбежал на улицу.
— Никогда не буду больше помогать! — крикнул он.
Как вы думаете, разве хорошо он поступил?

Дети разных народов

20.08.2008

Автор: Светлана Степанович
Источник: http://family.booknik.ru/reviews/?id=27483

 Дома, в Голландии, их зовут Йип и Янеке. Однако в разных странах двух друзей называют по-своему: в Англии – Джим и Дженнифер, в Германии – Хайнер и Ханни, в России – Саша и Маша. И хотя родились ребята в далеком 1953 году, они до сих пор – маленькие мальчик и девочка. Им всего по четыре года. А еще Саша и Маша – соседи и большие друзья. Они не попадают в волшебную страну. Не воюют со злыми волшебниками. Не спасают мир. Саша и Маша строят башни из разноцветных кубиков и ловят бабочек. Сами пекут блинчики и тайком съедают конфеты, которые мама запретила трогать. Они оба не любят стричься и постоянно спорят, кто лучше: Куклатаня или синий грузовик. Одним словом – растут, играют, учатся… И помогают детям и взрослым понять, что повседневная жизнь – огромный мир приключений и открытий. В Саше и Маше любой ребенок узнает себя, а взрослым они напоминают о детстве. Саша и Маша съели много бутербродов. С редиской. А потом они выбрали большую редиску. Это была редиска-мама. И еще одну большую. Это был папа. А шесть маленьких редисок – это были детки. Мама разрешила покатать их на Сашиной машинке. Как было весело! Семья редисок поехала кататься. Но когда они накатались, с ними случилась неприятность: Саша и Маша их съели. Всю семью редисок. Жалко, правда? Придумала Йипа и Янеке писательница Анни Шмидт. Как-то раз ей вручали премию Ганса Христиана Андерсена, и Анни произнесла забавную речь: «Дорогой Ганс Христиан, я получила твою премию! Надо ли говорить, как я счастлива? Дорогой Ганс, я была гадким утенком очень-очень долго, а теперь я старый гадкий лебедь. Но все-таки лебедь! Всегда твоя, с уважением, Анни». После чего писательница еще и прочитала «ответ» Андерсена: «Дорогая Анни, поздравляю тебя с получением моей премии! Пожалуйста, только не пиши пьес. Я пробовал, и у меня ничего не вышло. Так что держись за свои дурацкие сказочки, как и я. Увидимся, твой друг Г.Х. Андерсен». Анни Шмидт послушалась «совета» классика. Кроме рассказов и сказок, Анни писала только стихи, тоже детские. Всего издательство «Захаров» выпустило пять сборников про Сашу и Машу. Это небольшие книжечки, которые очень удобно брать в дорогу. Истории короткие, и потому их очень любят дети, которые недавно научились читать. – Не трогайте, – сказала мама. – Вам это вовсе не игрушка. Это мой пылесос. – Но коробку-то нам можно? – спросила Маша. Коробку мама разрешила забрать. Как здорово! Ведь коробка была очень большая. Саша и Маша могли вдвоем в ней поместиться. – Это корабль, – сказал Саша. – Точно, корабль, – сказала Маша. – Нет, подожди, – сказал Саша. – Это не корабль. Это вертолет. – Как же это? – удивилась Маша. – Это если с вешалкой, – объяснил Саша. У Маши дома была старая вешалка. Им всегда разрешали с ней играть. Саша сбегал за вешалкой и поставил ее в коробку. – Видишь, – сказал он, – настоящий вертолет. Куда вас доставить, пассажирка? – В Париж, – попросила Маша. – Тогда полетели, – сказал Саша.

«Саша и Маша»: энциклопедия детского поведения

07.02.2012

Автор: ПАПМАМБУК
Источник: http://www.papmambook.ru/articles/109/

Короткие смешные истории

Главные герои историй Анни Шмидт по ходу первой книжки празднуют свой пятилетний день рождения.
В самом начале, в «день их первой встречи друг с другом», Саше и Маше по четыре года, и с ними все время что-то происходит. Каждая из историй, если читать ее вслух, займет не больше пяти минут и посвящена какому-нибудь событию. Но что это за события? Вот Саша и Маша играют в доктора; вот Сашу и Машу посылают отнести дедушке корзинку с яблоками; вот они идут смотреть на двоюродную новорожденную сестренку Маши; вот они оба шлепают по луже в сапогах... Ничего волшебного. Ничего из ряда вон выходящего, что потрясало бы воображение.

Да, внутри каждой истории «хорошее поведение» героев вдруг дает какой-нибудь маленький «сбой»: начали играть в доктора – не смогли договориться, как доктор должен себя вести; по дороге к дедушке от каждого яблока откусили по кусочку – чтобы выяснить, какое самое вкусное; стали в жару обливать друг друга из шланга – и облили кошку.

Но это даже не «проделки», как, к примеру, в книге Астрид Линдгрен про Эмиля из Леннеберги, где случаются происшествия на грани возможного. Драматизм историй про Сашу и Машу носит абсолютно бытовой характер. Такая своеобразная энциклопедия поведенческих ситуаций, соотносимых с опытом практически любого маленького ребенка. Поэтому ребенок, слушая эти истории, получает уникальную возможность наблюдать за самим собой.

А ведь дети часто просят взрослых: «Расскажи, как я родился», «А как я упал в лужу?
Расскажи!», «Расскажи, как я был маленьким», и готовы слушать эти рассказы по многу раз. С помощью подобных рассказов у маленького ребенка (лет с трех-четырех) формируется представление о «личной истории», о том, что его жизнь имеет протяженность, что в ней существует «прошлое», о котором известно другим. Это фундамент развития представлений о времени и об истории вообще.
Вот вам и смешные коротенькие ситуации.

Что «увидит» ребенок в рассказах?

На первый взгляд, автор показывает нам лишь то, что можно увидеть глазами, за чем можно наблюдать, – действия героев.
Это точный психологический ход, учитывающий особенности детского восприятия. Чем младше ребенок, тем больше места в его жизни занимает физическое движение. Он и думает в движении – «руками», «ногами», «ртом и зубами». (Поэтому Ж. Пиаже, знаменитый швейцарский психолог начала ХХ века, называл интеллект детей раннего возраста «психомоторным».)

И наблюдать детям нравится за тем, что движется. Когда ребенок слушает книжку, действует тот же закон: действия персонажей, их смена помогает удерживать внимание. Рассказы Анни Шмидт обладают невероятной динамикой:
мама Маши дает детям шляпу, чтобы играть;
сначала они надевают ее на голову;
потом делают из нее корабль и пускают плавать в корыто с водой;
затем пытаются сделать моряка из кошки, кошка убегает;
сажают в шляпу куклу;
устраивают шторм;
корабль тонет (вместе с куклой);
кукла падает в воду;
куклу вытаскивают из воды;
куклу переодевают в сухие одежки…
И все это – в рассказе на полстранички!


При этом в тексте нет привычного для нас литературного описания «внутренних переживаний» героев, пересказа их мыслей. Анни Шмидт не сообщает нам, о чем думают Саша или Маша, и что думают взрослые про Машу и Сашу в тот или иной острый момент. Ведь мысли невозможно увидеть глазами.
Тем не менее автор ненавязчиво дает понять читателю (слушателю), что есть такие жизненные пласты, которые глазами не увидишь, но можно по каким-то признакам догадаться об их существовании. Главный помощник здесь – собственный опыт чувств, которые нужно научиться узнавать и в других. А еще бывают, например, не слишком заметные движения лица (мимические движения), на которые важно обращать внимание: «“Теперь мне придется стирать шарфы”, – рассердилась мама. Но Саша заметил, что она тайком улыбнулась». Такой ненавязчивый урок «эмоциональной зоркости».

Другой урок связан с оценкой собственного поведения. У ребенка, не достигшего пяти лет, способность оценивать самого себя еще недостаточно развита. Поэтому автор не просто предоставляет ему возможность «опознать» ситуацию, но и дает этой ситуации очень понятную оценку. Вот герои катают «куклутаню» в шляпе-корабле, играют в кораблекрушение и думают, что кукле так же хорошо от этого, как и им самим. Но в следующем абзаце автор замечает: «На самом деле, ей вовсе не понравилось». Важнейшая вещь – предположить, что есть другая точка зрения на происходящее.

Есть и более «сильные» оценки, к примеру, в рассказе, где Саша облил кошку из шланга: «Кошка, конечно, высохла. Но она три дня злилась на Сашу. И шипела на него. И Саша это заслужил. Так ему и надо». Однозначная оценка – это хорошо, а это плохо; так можно делать, а так делать неправильно, – воспринимается маленькими детьми совершенно адекватно. Более того, они очень нуждаются именно в таких оценках происходящего. (Лишний довод в пользу этого утверждения – нетленность классического «Что такое хорошо и что такое плохо» В. Маяковского.)

Дошколята вообще оценивают мир с помощью «дуальных оппозиций»: черное и белое, хорошее и плохое, доброе и злое. И это понятно: ребенку нужны точные координаты существования в мире, ощущение его предсказуемости, иначе у него будет развиваться тревожность.

К слову, наличие таких четких «дуальных оппозиций» в тексте может служить показателем правильного выбора книжки в соответствии с возрастом ребенка. Относительность добра и зла, диалектика хорошего и плохого – это для детей постарше, после пяти, а то и после шести лет.

Мир вокруг Саши и Маши

Однако, несмотря на четкость и однозначность авторской позиции, истории про Сашу и Машу вовсе не выглядят жестко моралистичными. Это совсем иная тональность, чем в знаменитой басне про стрекозу и муравья. Что бы ни происходило с маленькими героями Анни Шмидт, мы постоянно чувствуем: симпатия к ним первична по отношению к оценке «сбоев», которые то и дело происходят (и не могут не происходить) в их поведении.

В историях про Сашу и Машу есть и взрослые, в частности мамы и папы (оба!). Эти мамы и папы – редкий случай в современной художественной литературе – вовсе не какие-то чудаки-маргиналы. Не какие-то артистичные невротики, туповатые фермеры или горькие пьяницы. Собственно, ничего лишнего нам про них не сообщается (даже их место работы) – только то, что они мамы и папы. И эти мамы и папы ведут себя по отношению к детям совершенно адекватно и с абсолютным приятием. Так же, как и автор.



Да, Саша и Маша частенько «кричат и визжат». Даже дерутся, и Саша может стукнуть Машу ложкой по лбу. Наверное, мамам и папам это не очень нравится. Они волнуются, когда Маша и Саша без предупреждения «исчезают», и сердятся, если Саша и Маша вырезают картинки из их книг или без спросу красят себе ногти маминым лаком. Но, что характерно, взрослые появляются в историях не только чтобы сказать «Ай, как нехорошо!», но – по большей части – для того чтобы предложить какой-нибудь разумный выход из ситуации. И это быстро вводит жизнь в нормальное русло и позволяет истории закончиться словами «И все опять стало хорошо!» или «А потом все пошли есть торт».

Вообще, маленькие Саша и Маша живут в абсолютно нормальном мире.
Это Голландия начала 1960-х годов, когда острое переживание ужасов минувшей мировой войны уже отодвинулось в прошлое, а содрогнуться от атак разнообразных террористов Запад еще не успел. И общество еще не стало «обществом потребления», что мы считываем по некоторым «устаревшим деталям». Например, у Маши всего одна кукла – куклатаня. У Маши нет резиновых сапожек, и когда она захотела походить под дождем по лужам, папа дал ей «поносить» свои сапоги. А уж «тетя Мила на машине» – это в восприятии Саши и Маши почти чудо. Но все эти детали не существенны для жизни, которой, прежде всего, присуще чувство безопасности.

На фоне этой безопасности Саша и Маша очень самостоятельны и инициативны: ходят без взрослых в магазин (в свои четыре-пять лет), гуляют одни, придумывают себе занятия.

Так получается, что сегодня этот безопасный мир – уже не реальность, а скорее метафора. Но через нее ребенку транслируется очень важная весть: у него в этом мире есть свое определенное место. И жить здесь, несмотря на маленькие сбои, очень даже хорошо. Хорошо и интересно.


На обложках всех четырех книжек про Сашу и Машу – «фирменные» картинки, изображающие главных героев (в оригинале – Йипа и Йанеке). По ним читатели мгновенно узнают свои любимые книжки. Нарисовала иллюстрации к историям Анни Шмидт известная голландская художница Фип Вестендорп. Ее иллюстрации сопровождают текст с момента выхода в свет первой книжки в 1964 году.

Йип и Йанеке будто специально нарисованы так, чтобы опровергнуть расхожее представление: детям интересны лишь цветные картинки.
Все рисунки в книге черно-белые. Только на обложках имеются отдельные цветные детали. Тонко прорисованные контуры главных героев – а точнее их головы, руки и ноги там, где они не закрыты одеждой, – плотно «залиты» черным. Эта непроницаемо-черная «заливка» словно сигналит нам: заглянуть «внутрь» персонажей невозможно. И что там у них с внутренним миром, как он там становится-развивается, пока загадка. Мы можем наблюдать лишь то, что явлено. Мы можем наблюдать поведение. Вот они – крепенькие, упругие, плотно сбитые, как два колобка. Что характерно – без шеек. Шея, особенно, длинная, придает голове слишком большую автономную подвижность. Из-за этого единая телесная реакция расслаивается и тормозится. А Йип и Йанеке, если на что и реагируют, то целостно, всем своим тельцем. То есть реагируют понятным однонаправленным движением, как и положено маленьким, неиздерганным детям.
Динамичность их усиливается еще и за счет малюсеньких остроугольных ступней, создающих странное ощущение воздушности фигурок – будто они передвигаются, едва касаясь земли. Но при этом очень уверенно и целеустремленно.

И еще носы. Носы на рисунках Фип Вестендорп играют важную роль в создании характеров. Носы – точнее носики – у Саши и Маши совершенно одинаковые и остренькие. Такие любопытные носики-антенны, как бы настроенные на восприятие окружающего мира.
В общем, эти черненькие «силуэтные» детки – очень точная графическая метафора образов, созданных Анни Шмидт.