Оглавление



1.    Под крылом у «Ардиса»
    Приземлились    5
    У нас в Мичигане    8
    Трудовые будни    11
    Быт    16
    Врастаем    20
2.    Оковы просвещенья
    Гость из Канады    24
    Розовый туман    29
    Военные игры    33
    Все на выборы!    37
3.    Разлад
    Первые тучки на горизонте    41
    Авторы недовольны Ефимовым    46
    Печальный профессор    53
    Между «не могу» и «не должен»    56
4.    Разрыв
    Деньги    61
    В столице    63
    Частные предприниматели    64
    Обнесли пирогом    68
    Вдовствующая императрица    72
    Первый каталог «Эрмитажа»    74
5.    Кораблик выплывает
    На раздутых парусах    80
    Три волны    83
    «Нас на мякине не проведёшь!»    85
    Конференция в Милане    90
    Хозяйка Мережковских    95
6.    Убийство президента
    Был ли заговор?    100
    Кто стрелял, в кого попал?    103
    В Далласе двадцать два года спустя    107
    Комиссия Ефимова-Московита    111
7.    Даёшь Нью-Йорк!
    Соблазн «Большого яблока»    117
    В Аллегенских горах    119
    Вселяемся    123
    Открытки отказникам    126
    В переводе на английский     130
8.    Не смогли договориться
    Двенадцать новых книг в год    134
    Дезертирство со взломом    136
    Лучший друг Губермана    139
    Публиковать посмертно     141
    Биограф Булгакова    145
    Собиратель анекдотов    149
    Раздружились    151
9.    Не могли наговориться
    Русские разговоры    155
    Харриман-парк, сорок минут езды    157
    Катскильские горы, два часа езды    161
    Бостон, четыре часа езды    167
    Вашингтон, пять часов езды    174
    Норвич, штат Вермонт, шесть часов езды    183
10.    Гласность и перестройка
    Друзья прилетели, весну принесли    188
    Шемякин суд    193
    Стена трещит    200
11.    Вольная дочь эфира
    Вражьи голоса    202
    Бродвей 1775    206
    Прощание с Довлатовым    209
    Пришёл чёрный день    213
12.    Конец последней империи
    Пророчество в четырёх томах    219
    Август 1991 года    221
    Детям тоже нелегко    225
13.    Встречи с американской Фемидой
    Стражи порядка    230
    Суд присяжных    236
    Авария    244
    Тяжба    248
14.    Профессор
    Колумбийский университет    256
    Кочующий лектор    260
    Хантер Колледж    266
    Орегонский университет    272
15.    В царстве Клио
    Падение Рима    278
    Прощание с Бродским    284
    Дым отечества    287
    Неравенство    293
    Псков и Новгород    302
16.    Навещая Старый Свет
    Прага, май 1998 года    306
    Земля обетованная, апрель 1999 года    308
    Париж, апрель 2000 года    313
    Барселона, Женева, Флоренция (2000—2004)    321
    Штутгарт, май 2005 года    329
17.    Три романа «про это»
    Свободны друг от друга    332
    Брачные узы    337
    Инопланетный Гулливер    340
    Вариации на тему    349
    Любовь и влюблённость    355
18.    Переезд пострашнее пожара
    Крыша над головой    362
    Торговля недвижимостью    366
    Мучителей толпа    370
    Банкиры    376
    Наёмный самурай    379
19.    Зелёные холмы Пенсильвании
    Пятое пристанище    384
    Кочевники против земледельцев    389
    Терроризм сегодня    393
    Премия «Большая книга»    400
    «Новый Вавилон»    404
20.    Особые мнения
    Путешествие в Ясную Поляну    408
    Падающие самолёты    414
    Золотая свадьба    423
    Первый звоночек    426
    Туман грядущего     432
    Каково веруешь? Каково мировоззреешь?    439
Коротко об авторе    450
Указатель имён    456

I

Под крылом у «Ардиса»



Приземлились

Когда пассажир корабля впервые пересекает экватор, ему устраивают праздник Нептуна, с русалками и бородатым старцем, вооружённым трезубцем, поливают морской водой, открывают шампанское. Но границу между Восточным и Западным полушарием самолёт Вена — Нью-Йорк пересёк — прошил — как-то буднично, без фанфар и тостов, хотя для половины пассажиров — российских эмигрантов — это событие было новым и судьбоносным. Правда, это лишь сегодня, после трёх десятилетий в Америке, я понимаю, что имел право сказать тогда что-нибудь высокопарное, что-нибудь в рифму дантовскому «земную жизнь пройдя до половины...». А в тот день — час — минуту — нас с Мариной больше занимало, не заболит ли у Наташи живот от непривычной кока-колы и не случится ли удара у девяностолетней Олимпиады Николаевны от страха перед чёрной атлантической бездной за окном.
Вскоре появился один из пилотов и начал раздавать бланки таможенной декларации. «Кто знает английский?» Я встал с кресла. Он попросил меня взять микро­фон и перевести для русских правила заполнения. Потом благодарно жал руку и желал «гуд лак, гуд лак» в новой стране.
В аэропорту Кеннеди нас долго мурыжила иммиграционная служба. Мы заполняли бесчисленные анкеты, отвечали на вопросы чиновников, старались сохранять на лицах маску предельной честности и открытости. Нет, нас не спрашивали о пьянстве, наркотиках, уголовщине в нашем прошлом. Только одного опасалась могучая мировая держава: «Не проповедуете ли вы и не практикуете ли полигамию?» В конце нам были выданы вместо документов какие-то невзрачные бумажки, содержавшие — как потом оказалось — бесценную по своей важности строчку: «разрешено работать в Америке».
Встречали нас старые друзья — Марк Подгурский и Лев Поляков. В двух автомобилях наша семья и багаж разместились без труда. Многослойные бетонные развязки шоссе были похожи на лабиринт Минотавра, внезапно вознесённый в воздух. Глядя на проносящиеся по чёрному небу гигантские зелёные щиты с дорожными указателями, я только твердил себе: «Ты понял, да? Понял, что это не для тебя? Надеяться, что ты когда-нибудь сумеешь так же спокойно рулить в этом карусельном аду огней, фар, мелькающих надписей, загадочных стрел — нелепо. Лучше сразу расстаться с невыполнимой надеждой — иначе долгая горечь разочарования неизбежна».
Ночлег нам был приготовлен в обширной квартире на Вест-Энд-авеню. Хозяйку квартиры, Сусанну Николаевну Тумаркину, ветры российской эмиграции подхватили и унесли юной девушкой ещё в 1920-е годы. Её дочь, Нина Тумаркина, аспирантка, изучавшая загадки сфинкса по имени СССР, навещала нас несколько раз в Ленинграде и трогательным голоском пела под гитару: «Мы на лёдочке катались / залотисто-залотой...» Сусанна Николаевна с первой встречи отнеслась к нам с необычайной теплотой, и впоследствии мы с Мариной, приезжая в Нью-Йорк, много раз находили приют в её гостеприимном доме.
Уже на следующий день сказать «привет» примчались ленинградские друзья: Иосиф Бродский, Люда Штерн, Геннадий Шмаков. Минут пятнадцать ушло на расспросы об общих знакомых в России, на инструктаж о поведении в американских джунглях. Дальше их разговор уплыл в недоступные для нас звёздные сферы, где сравнению и обсуждению подвергались журналы «Нью-Йоркер», «Вог», «Вэнити Фэйр», издательства «Кнопф», «Даблдэй», «Фарра, Штраус и Жиру», Колумбийский университет, Гарвард, Принстон и прочие обиталища небожителей. Свой сборник «Остановка в пустыне» Бродский надписал для нас: «Марише и Игорьку — моё кукареку. Временная надпись». И никто из них не упомянул, что ему через несколько дней предстояла операция на открытом сердце.
Всего мы пробыли в Нью-Йорке четыре дня. Я успел посетить книжную лавку Мартьянова и газету «Новое русское слово», в которой познакомился с недавно прибывшими эмигрантами Вайлем и Генисом. Они взяли у меня короткое интервью и на следующий день оповестили Нью-Йорк о прибытии в страну семейства Ефимовых. Были упомянуты книги Ефимова, опубликованные в России, а также его публикации на Западе под псевдонимом Андрей Московит. Рядом, гораздо более крупным шрифтом, к читателю взывало объявление филадельфийского гастронома, извещавшее о получении большой партии ОДЕССКОЙ ТЮЛЬКИ.
Во время прогулки по городу случился конфуз. Мне понадобилось позвонить Марине по телефону. Я зашёл в будку, достал пригоршню мелочи. Рядом со щелью для монеты было написано: 10 центов. Среди моих монет только на медяках и на и на пятицентовиках достоинство было написано словами. На остальных были написаны слова dime и quarter, которых я не понимал. Дайм был меньше пятицентовика, значит, он не мог оказаться десятью центами. А квотер не лез в щель.
Я зашёл в китайскую лавчонку, протянул продавщице пригоршню мелочи и попросил указать мне десятицентовую монету. Глаза китаянки наполнились ужасом. Белый сорокалетний мужчина не знает, как выглядят десять центов? Это мог быть либо сбежавший сумасшедший, либо полицейский провокатор, либо инопланетянин. И не понять — какой из вариантов страшнее. Дрожащими пальцами она извлекла нужную монету. Я поблагодарил и с первого раза дозвонился в квартиру Тумаркиных. О, блаженные — доэлектронные — времена десятицентовых звонков!

NB: Народная мудрость приравнивает переезд из квартиры в квартиру к двум пожарам. А чему приравнять переезд из одной империи в другую?


У нас в Мичигане

Всю жизнь судьба будто нарочно — и часто заранее — вела меня по памятным местам моих литературных и философских кумиров. Младенцем прожил два года в Москве, неподалёку от дома Льва Толстого. В двенадцать лет танцевал среди деревянных колонн особняка Владимира Набокова, превращённого в школу и пионерский лагерь. Подростком провёл месяц на Кавказе — месте ссылки и гибели Лермонтова. Наш первый совместный отпуск с Мариной прошёл в краях, где жили Кант и Томас Манн. (Ну, зачем, зачем было отдавать Михаилу Ивановичу Калинину ещё и Кёнигсберг? Мало ему было Твери?) В 1974 году меня чудом занесло в город Кафки — Прагу. На Пушкина я «натыкался» десятки раз: Казань — там он собирал материалы о Пугачёвском восстании; Крым — первая ссылка; Псковщина — считай, его родина; в Ленинграде мы получили квартиру в пяти минутах ходьбы от его дома. Эмиграция продолжила эту цепочку: Париж Альбера Камю, Франкфурт Шопенгауэра, Нью-Йорк Сэлинджера. А теперь наш самолёт готовился совершить посадку в Мичигане — родных местах Хемингуэя.
Под смесью снега, дождя и тумана вполне мог бы скрываться какой-нибудь пейзаж из прежней ленинградской жизни, какая-нибудь декабрьская Нева. Пилот честно предупредил нас, что не может гарантировать посадку в Детройте. Не исключено, что приземлимся в Кливленде, а оттуда — четыре часа на автобусах. Но нет: за двадцать минут до объявленной посадки мичиганские синоптики сообщили, что между крышей тумана и землёй образовалась щель метров в пятьдесят.
—    Будем садиться, — объявил пилот.
Меня поразило, что никто из пассажиров не закатил истерику, не потребовал садиться в безопасном Кливленде. Какие-то бесстрашные фаталисты! Зато когда самолёт занырнул в узкую щель и колёса его заверещали по скользкому асфальту, салон огласился дружными аплодисментами.
Встречали нас Карл Проффер со своим сотрудником, Фредом Моди. Огромный старомодный «линкольн» без труда заглотил всё наше семейство вместе с чемоданами. Квартира нам была снята на окраине Энн-Арбора, в недорогом жилом комплексе, составленном из десятков трёхэтажных квартир, прижатых друг к другу плечом к плечу. В нашей было три небольших спальни и ванная с туалетом на втором этаже, гостиная, столовая, кухня и туалет — на первом, плюс просторный подвал, который впоследствии мы сумели превратить в рабочий кабинет.
Какую-то мебель заботливые Профферы купили для нас заранее, какие-то старые столы, стулья и комоды просто перевезли из своего большого дома. При этом извинялись, уверяли, что мы скоро сможем заменить это барахло чем-то получше. Однако после всех замен, после двух переездов из штата в штат, профферовский кожаный диванчик на двух человек до сих пор принимает самых почётных гостей на наших застольях, а эти страницы я пишу за тем же письменным столом с белой крышкой, который достался нам щедротами наших нанимателей.
Карл не скрывал, насколько издательству «Ардис» нужен русский редактор, но при этом без обиняков заявил, что, если я предпочту поступать в аспирантуру и делать академическую карьеру, он окажет мне всяческую помощь. Я без колебаний объявил, что предпочитаю работать в «Ардисе». По моим прикидкам выходило, что мне понадобится два года на улучшение языка и только после этого будет реально искать другие варианты. Начальную редакторскую зарплату мне определили в двенадцать тысяч долларов, плюс были надежды на какие-то гонорары от газет, журналов и радиостудий, плюс Марина сможет подрабатывать редактурой, плюс пенсия Олимпиаде Николаевне. Проживём!
В своей книге «Через не могу» Марина ярко описа­ла наш визит в местную контору социального обеспечения. Для определения размеров пенсии чиновнику нужно было узнать, не владеет ли приезжая старушка какими-нибудь тайными сокровищами.
« – Есть ли у вашей бабушки здесь состояние, счёт в банке?
—    Н-нет (ещё с изумлением).
—    В Европе или вообще в какой-нибудь другой стране?
—    Нет (уже с огорчением).
—    Какие ценности и какие деньги она привезла с собой? — И, заметив моё поглупевшее лицо, особенно разборчиво: — Я имею в виду драгоценности стоимостью свыше тысячи долларов, старинные монеты... такого рода вещи...
—    Нет, нет, ничего... У неё ничего нет.
Чиновник поднял на меня спокойные проницательные глаза:
—    В таком случае, что же вас заставило привезти её с собой?»*
В отдел социального обеспечения нас привезла Эллендея Проффер, она же служила переводчиком, потому что жаргон американских канцелярий нам был ещё не по силам. С помощью своих друзей Профферы помогли нашей Лене поступить в штатный колледж в городе Гранд-Рэпидс посреди учебного года, и вскоре она уже сидела на лекциях среди американских студентов, а на семинарах по русскому языку даже ассистировала профессору, Кристине Ридель.
Свой старенький автомобиль нам подарила бывшая сотрудница «Ардиса», Нэнси Беверидж, которая к тому времени переехала в Вашингтон. Она много раз навещала нас в Ленинграде и рада была хоть чем-то помочь знакомым эмигрантам. К сожалению, мы были не первыми, кто пользовался её добротой. До нашего приезда на её потрёпанной «веге» разъезжали и Бродский, и Аксёнов, и Саша Соколов. Все эти столь разные русские литераторы были похожи в одном: никто из них не верил в то, что нужно унижать себя периодическими замерами уровня масла в моторе и добавлять его по мере надобности. В результате поршни так износились, что из выхлопной трубы постоянно валил дым, а новую банку масла требовалось заливать чуть ли не каждые сто миль.
Однако прежде надо было получить водительские права. И тут дело забуксовало. Я брал уроки вождения в России, потом — в Вене, сотрудники «Ардиса» учили меня водить в свободное время, но энн-арборовская полиция упорно отказывалась признать меня полноценным водителем. Мне было ужасно неловко, потому что Фреду и другим приходилось привозить меня на работу и увозить домой. Сдал, кажется, с третьего раза. Думаю, будь моя фамилия полегче для американской гортани, а акцент — не таким тяжёлым, полицейская тётка-экзаменатор отнеслась бы ко мне более снисходительно.

NB: Автомобиль не роскошь, а орган любовного слияния со страной. И только на пороге смерти американец согласится на его ампутацию.


Трудовые будни

Издательство «Ардис» располагалось в нижнем этаже большого профферовского дома, который изначально представлял из себя country club («загородный клуб»). Такие клубы рассыпаны по всей Америке и являются местом сбора и общения людей состоятельных. Рядом обычно располагается поле для гольфа, внутри есть ресторан, бар, душ, джакузи. Ежегодный членский взнос достаточно высок, чтобы оградить преуспевших от всякой голытьбы. Недавно прочитал о клубе миллионеров, которые выкладывают за членство триста тысяч долларов в год.
В Советской России, насколько мы знаем, партийная элита устраивала для себя подобные приюты отдохновения, но они были окружены строжайшей тайной: никаких вывесок на въезде, шлагбаум, сторожа с овчарками. Если проштрафившегося номенклатурщика решали наказать, у него отнимали доступ на такую «спецдачу», а то и напускали газетчика, и тогда мы узнавали из фельетона о притоне для привилегированных.
Моя работа в «Ардисе» началась с простейшего: с паковки посылок. По почте, по телефону, по факсу в издательство приходили заказы на выпущенные книги от библиотек, магазинов и отдельных покупателей. Утром на моём рабочем месте в упаковочной уже лежала стопка накладных, отпечатанных сотрудницей накануне. Я брал накладную, находил на полках указанные книги, потом выбирал подходящий по размеру пакет или склеивал картонный ящик и укладывал в них книги вместе с накладной. Ярлычок с адресом заказчика тоже был заготовлен заранее — я наклеивал его на лицевую сторону.
Почтовое ведомство США публиковало каждый год новые тома с правилами паковки и стоимостью рассылки. С ними приходилось постоянно сверяться, а то и заучивать наизусть. Помню, что заказные пакеты почему-то обязательно нужно было заклеивать бумажной клейкой лентой, а остальные разрешалось и пластиковой. Ни в Советском Союзе, ни в сегодняшней России люди просто не представляли и не представляют себе, какой объём купли-продажи можно осуществлять в стране по почте, если почтовое ведомство сумеет свести к минимуму воровство и растяпство своих сотрудников.
У «Ардиса», как и у тысяч других мелких фирм, ведущих розничную торговлю, имелся арендованный аппарат, так называемый meter («митер»), печатавший ярлычок с нужной стоимостью пересылки. Этот «митер» мы регулярно отвозили в почтовое отделение, оплачивали чеком зарядку на двести, триста, пятьсот долларов, кассир запирал аппарат свинцовой пломбой, и мы могли теперь печатать ярлыки-марки нужной нам стоимости. Когда в волшебном ящичке оставалось меньше десяти долларов, он переставал печатать, и нужно было снова заряжать его на почте.
В мои обязанности входило взвесить упакованный ящик или пакет, свериться с таблицами, висящими на стене упаковочной (расценки неуклонно росли каждый год), и отпечатать ярлык-марку нужной стоимости. Дневную порцию упакованных и оплаченных посылок мы грузили в автомобиль, отвозили к задним дверям почтового отделения и оставляли там на грузовой платформе в специально заготовленных тележках. Никаких приём­щиков, никаких расписок — всё на полном доверии. Это восхищало меня.
Именно на этой простейшей операции моё излишнее рвение привело к долго тлевшему конфликту с сотрудницей по имени Таис (забыл её фамилию). В её обязанности входило печатание накладных. За названием книги ставилась цена, цена умножалась на число заказанных экземпляров, на следующей строчке — другая книга, весь столбик цен суммировался, из полученного результата вычиталась положенная скидка. Последняя деталь: нужно было добавить стоимость пересылки, ибо её оплачивал заказчик. Тут-то и возникала загвоздка.
Ведь пока книги не были упакованы, вес посылки — а следовательно и стоимость отправки — можно было определить только на глаз. Я начал обращать внимание на то, что Таис регулярно занижала требуемую цифру. Допустим, она ставила два доллара за пакет, на который мне приходилось наклеивать ярлычок в три доллара с лишним. Если добавить ещё стоимость упаковочных материалов и труд упаковщика, получалось, что на каждом пакете «Ардис» терял около двух долларов. Тысяча пакетов в месяц — две тысячи долларов на ветер.
Я пытался осторожно говорить об этом с Таис. Она с возмущением и слезами на глазах отвечала, что ей стыдно сдирать завышенную цену с заказчика, — лучше уж занизить. Лет пять назад она сама занималась паковкой, и, видимо, в её голове крепко застряли старинные расценки, которые за эти годы выросли в полтора раза. Для меня же, получавшего всего тысячу в месяц, участие в столь очевидном транжирстве было просто тягостным. Я пытался говорить с Карлом — он только отмахивался и говорил, что его голова перегружена проблемами, измеряемыми десятками тысяч долларов, а спорить с легко плачущей Таис — дело слишком нервное и безнадёжное.
Другой трудностью для паковщика-новичка был поиск нужных книг на складе. Под склад был отведён большой полуподвальный гараж. Привозимые из типографий ящики с книгами выстраивались там высокими башнями на деревянных щитах-подставках. Башен было штук двадцать, и каждая содержала по четыре-пять наименований. Никакой системы в расположении не было — считалось, что упаковщик может — и должен — заучить на память, в какой башне искать нужную книгу.
Очень скоро я понял, что для меня это невозможно. Пришлось мне оставаться несколько раз после работы и заниматься составлением «карты местности». Рядом с каждой башней на стене или над нею — на потолке — я приклеил картонки с крупно выписанными номерами от одного до двадцати. Потом повесил в упаковочной список книг, опубликованных «Ардисом» (а их к 1979 году набралось около сотни), где рядом с каждым наименованием был указан номер соответствующей башни. Профферы только пожимали плечами. Но впоследствии я не раз ловил их на том, что они украдкой заходили в упаковочную и сверялись с моим списком, прежде чем отправиться на склад за нужной книгой.
Овладеть профессией наборщика было для меня следующим этапом. В те докомпьютерные времена для набора использовался композер фирмы IBM — гигантская пишущая машинка с памятью, умевшая печатать и по-английски, и по-русски, и на многих других языках. Однако её памяти хватало на одну-две страницы. Напечатав их, ты мог вычитать текст, внести необходимые поправки, сделать чистовой отпечаток и переходить к следующим страницам. Текст отпечатанного исчезал из электронной памяти, и в дальнейшем ошибки в гранках книги можно было исправлять, только врезая бритвочкой новые строчки или отдельные слова на специальном стеклянном столике с подсветкой снизу. Думаю, именно эта операция так быстро стала портить моё зрение, что очки вскоре стали необходимостью.
Главная трудность для наборщика была — научиться печатать вслепую. То есть так, чтобы глаза не отры­вались от оригинала, а пальцы сами находили нужные клавиши. Я как-то сразу поверил в необходимость овладения этим искусством и по вечерам упражнялся по специальным руководствам с таким же упорством, с каким начинающий пианист разучивает гаммы. Через месяц я уже набирал тексты с довольно приличной скоростью, хотя с «ветеранами» тягаться ещё не мог.
Список новых книг, запущенных «Ардисом» в работу в 1979 году, охватывал как русскую классику, так и современную литературу, главным образом — произведения, которые было невозможно опубликовать в советских издательствах. Перечень авторов в каталоге на 1980—1981 год включал имена Василия Аксёнова, Юза Алешковского, Андрея Амальрика, Андрея Битова, Иоси­фа Бродского, Бориса Вахтина, Владимира Войновича, Анатолия Гладилина, Натальи Горбаневской, Сергея Довлатова, Игоря Ефимова, Фазиля Искандера, Льва Копелева, Юрия Кублановского, Семёна Липкина, Владимира Марамзина, Михайло Михайлова, Булата Окуджавы, Евгения Попова, Саши Соколова и многих других. В переводе на русский было обещано выпустить поэму Стивена Винсента Бене «Тело Джона Брауна» (переводчик Иван Елагин), «Бухарин и большевистская революция» Стивена Коэна, роман Набокова «Бледный огонь», «Россия — власть и народ» Роберта Кайзера.
Однако главной сенсацией этого года был альманах «Метрополь», собравший под своей обложкой два десятка московских литераторов, решившихся взбунтоваться против цензурного гнёта. Они предложили этот сборник советским издательствам, конечно, получили отказ (как и мы за пятнадцать лет до этого в Ленинграде со своим сборником «Горожане») и отправили его в тамиздат. Машинописный том вывезли из СССР в дипломатической почте друзья Профферов. Было решено быстро сделать факсимильное издание и одновременно готовить типографский том. В Москве на смельчаков обрушились всевозможные кары, скандал освещался газетами «Нью-Йорк Таймс», «Вашингтон Пост», журналом «Тайм». Покарали и Профферов: впервые отказали в визе для очередной поездки в Россию. Мне довелось делать корректорскую вычитку «Метрополя», так что все пропущенные «очепятки» в русском издании этого сенсационного тома — на моей совести. Правда, двадцать лет спустя альманах был переиздан в России, и уже на четвертой странице я обнаружил имя Юрия Трифонова, напечатанное с «ф» на конце. (Вздох облегчения.)
Параллельно с другими трудами на меня легла малоприятная задача: писать отказы русским авторам. Решение отказать принимал Карл, но я должен был придумывать мотивировки как бы от себя. Думаю, немало литературных врагов я нажил тогда этими письмами. «Кто такой этот Ефимов? — писал Карлу один возмущённый графоман. — Мы с вами уже вели разговор о тираже, об обложке, о гонораре за публикацию моего романа. И вдруг в наши обсуждения вмешивается какой-то никому не известный Ефимов. Как это понимать?» Правда, впоследствии этот же автор обращался к директору издательства «Эрмитаж» Ефимову с почтением, чуть ли не с нежностью.

NB: Автору новой повести о собаке: «Меня не волнуют ни собаки, ни люди, чьи проблемы можно решить миской похлёбки».


Быт

В России обладание автомобилем было знаком успеха, богатства, преуспеяния. В американской провинции это оказалось «не роскошью», а абсолютно необходимым условием выживания. На нашей старенькой «веге» мы могли теперь без труда добраться до гастронома, до прачечной, до химчистки, до почты, до аптеки, отвезти Наташу в детский сад, бабушку — в поликлинику, Марину — на уроки английского. Любая поломка автомобиля прерывала нормальное течение жизни.
Чинить в мастерской было слишком дорого. Но доб­рые соседи соглашались отбуксировать нашу калеку в специальный гараж, где беднота имела возможность исправлять мелкие поломки своими руками, арендуя у владельца нужные инструменты или покупая необходимые запчасти.
Устройство автомобильного двигателя я изучал ещё в студенческие годы, так что мог не раз пользоваться этим замечательным заведением. Помню, в один холодный зимний день я три часа пытался отыскать причину очередного обморока нашего мотора. Ничего не найдя и отчаявшись, я рассеянно вставил ключ в зажигание, повернул и — о чудо! — автомобильчик послушно заурчал, готовый мчаться дальше. Оказалось, в бензобак с неисправной крышкой набралась вода, и ледяная пробка заткнула топливную трубку. В тепле гаража лёд растаял — только и делов! Я тут же купил новую крышку и вернулся домой очень гордый собой.
Весной мы начали осваивать другое американское чудо для бедных — дворовые распродажи. В газете заранее печатались адреса горожан, которые в ближайшую субботу собирались распродавать свой домашний скарб. Мы составляли маршрут, заготавливали какую-то наличность и отправлялись на охоту. Лампы и кастрюли, радиоприёмники и вентиляторы, тазы и тостеры, рюмки и тарелки, стулья и простыни, фены и рамки для фотографий — всё можно было приобрести за гроши. Помню, что тридцатитомную старенькую энциклопедию «Американа» я купил на распродаже за двадцать долларов. Конечно, события и научные открытия последних двадцати лет в неё не попали. Но пять тысячелетий человеческой истории, отражённые на её страницах, вполне устраивали меня для начала.
Покупая новую одежду, состоятельные американцы старую складывают в мешки, бесплатно сдают в магазины «Армии спасения». У Профферов теперь появилась возможность не обременять себя этой заботой: мы, не чинясь, принимали надоевшие им вещи для себя и для друзей-эмигрантов, а также для посылок в Россию. Карл начинал полнеть в последние годы, поэтому его старые пиджаки доставались мне почти не ношенными. Другое дело — обувь. Мой 45-й (по местному — 14-й) размер мне приходилось не без труда отыскивать в магазинах.
Население нашего жилого комплекса было доволь­но пёстрым по этническому составу, но при этом попадало в одну возрастную группу: семьи двадцати-тридцати-сорокалетних с детьми. Российская — теснотой рождённая — традиция жить со стариками-родителями в Америке была неизвестна, поэтому наша бабушка была исключением. С наступлением тёплых дней она полюбила усаживаться в тени крыльца на раскладном стуле и приветливо заговаривала с соседями и с игравшими во дворе детьми.
—    Бабушка, они американцы, они не понимают по-русски, — уговаривала её Марина.
—    Ну, простейшие-то слова они должны знать, — спокойно возражала Олимпиада Николаевна.
И была — в какой-то мере — права. Потому что недели через две дети, пробегая мимо неё, уже по­­вто­ряли — возвращали ей — её призывы:
—    Нэ надо! Бабvшка, нэ надо!
—    Марина, а что, правду говорят, что тут негры есть? — спрашивала она задумчиво.
—    Бабушка, ты полчаса смотрела, как Наташа играла рядом с тобой с чёрным мальчиком. Он кто, по-твоему?
—    То-то я глядела и думала: то ли еврейчик, то ли кто...
В соседней квартире-таунхаусе размещалась палестинская пара с тремя сыновьями-подростками. Глава семейства, автомеханик Халил, в Америке взял имя Келли. Он был добродушен, приветлив, трудолюбив. Но при этом ронял иногда замечания, от которых нам становилось не по себе.
—    Нет, мои сыновья никогда не врут мне, — уверял он нас при разборе каких-то детских проказ. — Почему? Потому что знают: кто соврёт, того я убью.
Жалкие кустики, росшие за нашими сдвинутыми плечом к плечу постройками, всё же доставляли какую-то зелёную отраду глазам поутру. Но Келли — земледелец и потомок кочевников — считал лес уродством и помехой и в один прекрасный день, к великому огорчению Марины, выкорчевал всю растительность, бросавшую тень на заднюю стену его жилья. На опустевшем месте скоро появилась грядка с красными перцами, которыми соседи очень гордились и пытались угощать нас.
Жена Келли плохо говорила по-английски и со вздо­хом жаловалась Марине на трудную жизнь: «Элала вок» — а lot of work («полно работы»). Но при этом, с трудом подбирая слова, она постоянно возвращалась к теме страданий палестинского народа, угнетаемого израильтянами. Знаем ли мы о них? О наших еврейских корнях она, кажется, не догадывалась. Русские — это хорошо, помогают арабам.
Наташа играла с соседскими детьми, и мы постепенно знакомились с их родителями. Отец девочки Дженни, Кен Шац, воевал во Вьетнаме — мне запомнились его рассказы. В боях он почти не участвовал, служил механиком по ремонту вертолётов. И подружился с напарником, южным вьетнамцем по имени Сай-Вен-Мин, или попросту Сай.
—    Мой Сай был простой парень, из крестьян. Дружили мы с ним и работали бок о бок почти год. И вдруг однажды утром появляется он печальный-печальный и говорит: «Пришёл проститься с тобой, Кен, не мог уйти просто так». — «Уйти? Куда? Что случилось?» — «Должен вступить в армию красных». — «Как?! Ты же вьетконговцев так ненавидишь!» — «Ничего не могу поделать. Они вербуют так, что увернуться нельзя». И тут он мне рассказал страшную историю, которые случались там тысячу раз, в каждой южновьетнамской деревне, и о которых наши телевизоры и газеты и радио ничего и никогда нам не сообщали.
«...Они пришли в мою деревню две недели назад. Пятеро вооружённых. Выстроили всех на площади. Мужчин — в один ряд, женщин и детей — в другой. Сначала пошли вдоль ряда мужчин. “Кто староста?” — “Я”. Бах, бах! Староста лежит на земле. Следующему в ряду: “Теперь ты будешь староста. Отвечаешь за остальных го­­ловой”. Идут дальше. “Записываешься во Вьетконг?” — “У меня жена, трое детей, старуха мать...” Бах-бах! Следующему: “Записываешься во Вьетконг?” Ну кто тут посмеет сказать нет? Потом со списками, взятыми из сельской конторы, идут вдоль ряда женщин. “Имя? Фамилия? Так, у тебя муж — сын — брат — предатель, служит американским агрессорам. Передай ему: если через месяц не вступит во Вьетконг — и ты, и все твои дети мертвы”. Вот так они пополняют свои ряды. Как я могу не подчиниться, обречь на смерть свою жену и маленького сына? Вошли в деревню пятеро — вышел отряд в тридцать человек. Да нас ещё — вынужденных перебежчиков — добавится столько же».
—    ...Выслушал я рассказ Сая, всему сразу поверил. И понял: нет, нам их не победить. Тем более что все наши газеты и журналы кричали только о зверствах аме­риканцев в деревне Май Лай. А рассказы таких, как Сай, не печатали, потому что это, мол, «непроверенные слухи».

NB: Вглядываясь в страшные войны XX века, здравый смысл пытается найти им разумные объяснения. Он переберёт тысячу вариантов, но никогда не примет того единственно правильного: что война идёт именно против него — против здравого смысла.

Врастаем

Третья волна российской эмиграции уже докатилась до Энн-Арбора, и мы быстро обрастали новыми знакомыми. Профессор математики с семьёй, врач-патологоанатом, филолог-аспирант, но больше всего было инженеров, работавших либо на автомобильных заводах в окрестностях Детройта, либо в филиале огромной строительной корпорации «Бехтель». Бывшие ленинградцы, москвичи, киевляне, бакинцы легко находили общий язык, ибо в детстве и юности заучивали те же стихи и песни, читали те же книги и журналы, смотрели те же фильмы, слушали ту же музыку.
Летом нас навещали друзья из прежней жизни: Марк и Марина Подгурские, Лёня Слуцкер с новой женой Фаней, Яша Виньковецкий. Русская речь, звучавшая на берегах окрестных озёр и рек, казалось, уже не удивляла туземцев. Из Европы приходили кое-какие гонорары, и я смог накопить на небольшую надувную лодку. Рыбачить с неё было гораздо веселее, чем с берега. Снисходительные американцы тогда ещё прощали русским дикарям их привычку: не выбрасывать пойманную костлявую мелочь, а благоговейно отправлять в кастрюльку или на сковородку. Это лишь лет десять-двадцать спустя волна сострадания к рыбе, бьющейся на крючке, вынесет на поверхность толпы истеричных тёток, требующих остановить мучителей с удочками и спиннингами.
Добирались до Мичигана и российские литераторы, так или иначе выдавленные системой за непокорность и непредсказуемость. Ещё до нашего приезда тёплый свет из окошек «Ардиса» приманил в эти края Льва Лосева, Алексея Цветкова, Сашу Соколова. Семестр или два в университете преподавал Александр Янов, но с ним отношения не сложились. Вскоре появились Василий Аксёнов с женой Майей, встречали потом в нашей квартирке новый, 1981 год. До Владимира Войновича очередь тоже дошла в 1980 году. На фотографии он и его жена Ирина сидят за нашим столом невесёлые: их отъезд проходил так мучительно, что сам Войнович перенёс тяжелейший инфаркт, а родители жен

Указатель имен

вербах Илья — 56
Аверинцев Сергей — 75, 83, 204
Авраам — 443
Австрейх Борис — 186
Авторханов А.Г. — 27, 28
Аганбегян А.Г. — 205
Агурский Мелик — 189
Адольф Первый — см. Гитлер
Аксаков С.Т. — 54
Аксёнов В.П. — 10, 15, 20, 41, 74, 87, 135, 148, 158, 174, 195—
197, 272, 403
Аксёнова Майя — 20
Аксёнова-Гинзбург Евгения — 27, 139
Александр Алекс — 266, 268, 270
Александр Второй — 395
Александров Николай — 401
Алексеева Людмила — 149, 189
Алешковская Ирина — 81
Алешковский Юз — 8, 15, 43, 51, 77, 81, 158
Аллилуева Светлана — 300
Алтушкин И.А. — 423
Альберти Леон Баттиста — 326
Альтамира-и-Кревеа Рафаэль — 131
Альтман Роберт — 334
Амальрик Андрей — 15, 42, 46
Амальрик Гюзель — 46
Амин Иди — 94
Андерсен Ганс — 276
Андрей, апостол — 312
Андропов Ю.В. — 188
Анненский И.Ф. — 191
Аннинский Лев — 302
Антокольский М.М. — 82
Антон, автомеханик — 256
Антониони Микеланджело —
273
Ануфриев Александр — 169
Арагон Луи — 29, 190
Аранович Феликс — 82
Аристотель — 91, 297
Архангельский Игорь — 402
Арьев Андрей — 356
Асад Хафез — 295
Асеев Николай — 190
Аттила — 400
Ахмадулина Белла — 165
Ахматова А.А. — 56, 90, 145, 191, 442
Ашкенази Владимир — 134

Бабель Исаак — 29, 45, 58, 129, 141
Баланчин Джордж — 143
Бальмонт К.Д. — 57
Барабтарло Геннадий — 73, 74
Баран Генрих — 256, 259
Баран Томас — 259 
Барклай-де-Толли М.Б. — 404
Барласов Борис — 186 
Батиста Фульхенсио — 106
Батшев Владимир — 414
Батюшков К.Н. — 162
Баух Ефрем — 308
Бахчанян Вагрич — 58, 160, 203
Беверидж Нэнси — 10
Бегин Менахем — 38, 294
Безансон Ален — 317
Бейтс Абрам — 176
Беккер Симур — 244—247, 256, 302
Белинский В.Г. — 297
Белла Бен — 295
Беллоу Сол — 54
Беломлинская Виктория — 165—167, 200, 211, 388
Беломлинская Юля — 165, 166
Беломлинский Михаил — 165—167, 424
Белый Андрей — 57, 360
Бене Стивен Винсент — 15
Бенуа Александр — 145
Бенц Карл — 330
Берберова Нина — 190
Бергман Ингмар — 273, 332
Бергсон Анри — 131
Бердяев Николай — 30, 297, 440, 441
Берия Л.П. — 441
Беркович Евгений — 412
Берлин Исайя — 292
Бернштам Виктор — 117
Бертоллучи Бернардо — 273 
Бетховен Людвиг — 254
Бижу Элизабет — 266, 271
Бин Ладен Осама — 259, 400
Бирман Игорь — 82, 204
Бирн Джордж — 132
Битов Андрей — 15, 145, 288, 291
Бланк Алла — 378
Бланк Ксана — 157, 260
Бланк Михаил — 157, 378
Близнецова Ина — 388
Блок А.А. — 57, 190—192, 287, 355, 358, 360
Блок Марк — 329
Блэйки Роберт — 115
Блэр Тони — 313
Боббит Лорена — 339
Бобышев Дмитрий — 77, 90
Бови Роберт — 82, 133, 260
Богачковы, семья — 291
Боккаччо Джованни — 326
Болдуин Джеймс — 351
Болт Джон — 272
Боннер Елена — 172
Борисов Николай — 303
Босх Иероним — 315 
Боттичелли Сандро — 325
Боу, владелец заправоч­ной —
109
Бравый Константин — 186, 308
Браден Джим — 113
Брадинг Юджин — см. Браден
Браун Джон — 15
Браун Коди — 352
Браун Питер — 279
Браун-Симпсон Николь — 238
Брежнев Л.И. — 35, 188, 205
Брейгель Питер — 131, 315
Бреннан Уильям — 182
Бреннан Ховард — 133
Брехт Бертольд — 30
Бриннер Юл — 379
Бродская-Соццани Мария —
144
Бродский Иосиф — 6, 7, 10, 15, 21, 42—47, 54—57, 80, 90, 91, 134, 141—145, 169, 170, 173, 174, 183—186, 190, 191, 195, 212, 213, 215, 221, 225, 260, 263, 265, 267, 270, 273, 280, 283—287, 291, 292, 307, 317, 320, 321, 328, 393, 406, 425, 441
Брунеллески Филиппо — 325
Бруно Джордано — 398
Брутон Генри — 110
Брюсов Валерий — 53
Буглиози Винсент — 240
Буковский Владимир — 42, 196, 197
Булгаков Михаил — 90, 145—147, 266, 292, 403, 441, 442
Булгакова-Шиловская Е.С. —
93
Буллит Уильям — 146
Бунин И.А. — 57, 82, 83, 260, 268, 355, 358
Буньюэль Луис — 273
Бургиба Хабиб — 295
Бухарин Николай — 15, 47—51, 145
Буш Джордж, младший — 313
Буш Джордж, старший — 294
Быков Дмитрий — 401
Бэкон Фрэнсис — 297, 443

Вавилов Николай — 30, 86, 175
Вагин Евгений — 89
Вазари Джорджо — 326
Вайет Эндрю — 334
Вайль Пётр — 7, 68, 134, 152, 157—161, 186, 204, 207, 210, 306, 326, 330, 442
Вайль Рая — 204
Вайль Элла — 157
Вайнберг Валерий — 152
Валлон Анри — 131
Варламов Алексей — 402
Вахтин Борис — 15, 43, 52
Введенский Александр — 43
Велизарий — 284
Вершики, семья — 291
Весслер Игорь — 301
Виардо Наталья — 293
Виардо Полина — 331
Виардо Поль — 331
Визель Эли — 134
Вильгельм, король — 331
Виньковецкая Дина — 167—169, 388
Виньковецкий Илья — 168
Виньковецкий Яков — 20
Вирек Питер — 21
Виссон Владимир — 83
Вишневская Галина — 82, 195
Владимов Георгий — 75, 135, 158
Вознесенский Андрей — 163
Войнович Владимир — 15, 20, 43, 93, 158, 272
Войнович Ирина — 20
Войно-Ясенецкий В.Ф. — 175
Волков Соломон — 141–145
Волкова Марьяна — 141, 142
Володин Александр — 165
Волохонский Анри — 91
Воробьёва Маша — 285
Врун Рональд — 259
Высоцкий Владимир — 287, 336 
Вышинский А.Я. — 25—29

Гадди Таддео — 326
Гайдар Е.Т. — 125, 153, 294
Галанин Игорь — 169
Галич Александр — 202
Галилей Галилео — 398
Галла Плацидия — 282, 283
Гандельсман Алла — 408
Гандельсман Владимир — 166, 167, 186, 200, 276, 284, 362, 387, 408, 425
Ганди Махатма — 181
Ганнибал — 284
Гарнет, адвокат — 371—373, 379, 380
Гаррисон Джим — 102
Гарфанкель Артур — 334
Гауди Антонио — 330
Гашек Ярослав — 330
Гейдрих Рейнхард — 308
Гендлер Юрий — 204—207, 306
Генис Александр — 7, 69, 134, 152, 157—161, 204, 207, 208, 388, 424, 442
Генис Ирина — 157
Герцен Александр — 267, 355, 358
Гершензон Михаил — 52
Герштейн Лариса — 93
Гиберти Лоренцо — 325
Гийотен Жозеф — 431
Гимельфарб Александр — 117
Гинзберг Ален — 334
Гипатия — 283
Гиппиус Зинаида — 42, 57, 96, 138
Гирландайо Доминико — 325
Гитлер Адольф — 21, 94, 299, 300, 324, 349, 376, 387, 400
Гладилин Анатолий — 15
Глэд Джон — 58, 63, 174, 175, 185
Гоббема Мейндерт — 426
Гоббс Томас — 297, 398
Гоголь Н.В. — 54, 56, 159, 257, 403, 440–443
Годар Жан-Люк — 273
Гойя Франсиско — 161
Голдман Рональд — 238
Гольбейн Ганс (младший) —
330
Гольбейн Ганс (старший) —
330
Гольденвейзер А.А. — 82
Гомер — 93
Горбаневская Наталья — 15, 93, 315—319
Горбаневский Иосиф — 317
Горбаневский Ярослав — 317
Горбачёв М.С. — 188, 193, 196, 220
Гордин Алексей — 400
Гордин Яков — 192, 222, 225, 285, 286, 356, 357, 412, 425
Гордины, семья — 291—92, 324, 401
Гордон Лев — 166, 167, 377, 408
Гордон Татьяна — 166, 167, 377, 408
Горенштейн Фридрих — 86
Городницкий Александр — 162, 178, 179
Горький Максим — 29
Готорн Натаниэль — 257
Готти Джон — 237
Гравано Сэм — 237
Грибанов Александр — 129, 172
Грибанова Ирина — 172
Грибановы, семья — 126, 129, 172, 189, 316
Грибоедов А.С. — 73, 183, 408
Григоренко Пётр — 93
Грин Грэм — 29
Грин Тамара — 267, 269, 270
Гринберг Григорий — 272
Гриневицкий И.И. — 394
Грицман Андрей — 425
Гроссман Василий — 174
Грюнвальд Матиас — 330
Губерман Игорь — 82, 83, 91, 139—141, 149, 202
Гувер Эдгар — 102, 105
Гуль Роман — 83
Гумилёв Л.Н. — 164, 453
Гурешидзе Нодар — 179
Гутенберг Иоганн — 323, 404
Гэйлер, адвокат — 371, 372, 379, 380
Гэлбрейт Кеннет — 297

Давыдов Александр — 83
Дазмарова Галина — 328
Даймлер Готлиб — 330
Даллес Аллен — 115
Даниэль Жан — 105
Даниэль Юлий — 42
Данте — 6, 191, 326, 354
Дантон Жорж — 299
Дворжак Антонин — 308
Дебрецени Пол — 82, 260
Деза Михаил — 317—319
Декарт Рене — 398
Демосфен — 128
Денисьева Е.А. — 358
Державин Г.Р. — 162, 183, 297
Дериев Александр — 310, 311
Дериева Регина — 310, 425
Джанкана Сэм — 102, 112
Джармуш Джим — 334
Джим, сосед — 119—123
Джимбинов Станислав — 302
Джин Нодар — 68, 174, 203
Джин Яна — 284
Джойс Джеймс — 404
Джонс Пен — 112
Джонсон Линдон — 102, 105, 114—116, 436
Джотто ди Бондоне — 326
Джуричич Рада — 308
Диккенс Чарльз — 245, 441
Диль Шарль — 131
Димент Игорь — 169
Добиньи Шарль-Франсуа — 426
Довлатов Коля — 212
Довлатов Сергей — 15, 18, 31, 51, 56, 58, 68-71, 76, 82, 97, 118, 123, 141, 142, 151—154, 158, 169, 170, 190, 201, 203, 204, 207, 209—212, 286, 291, 315, 321, 388
Довлатова Екатерина — 212
Довлатова Елена — 212
Довлатова Н.С. — 211, 212
Долгачёв Игорь — 117
Долгополова Жанна — 260
Донн Джон — 404
Достоевский Ф.М. — 43, 57, 95, 96, 139, 160, 163, 198, 257, 258, 271, 297, 322, 339, 405, 406, 409, 435, 441, 442, 449
Доул Роберт — 294
Дранов Александр — 197—199
Дрейцер Эмиль — 266, 268—
270
Дружников Юрий — 388
Дукакис Майкл — 294
Дунаевский Исаак — 274
Дуччо ди Буонинсенья — 328
Дынник Александр — 84, 85
Дювалье Франсуа — 94
Дюма Александр — 330
Дюрер Альбрехт — 330

Евдокия, императрица — 283
Евтушенко Евгений — 285
Езерская Белла — 82, 181, 195—
197
Екатерина Великая — 256
Елагин Иван — 15, 83, 91
Елизавета Австрийская — 395
Елизавета Первая (англ.) — 284, 403
Ельцин Б.Н. — 222
Ерёмин Михаил — 83, 91
Ерофеев Венедикт — 58, 158
Ерофеев Виктор — 272, 401
Есенин Сергей — 192, 287
Ефимова А.В. — 13, 55, 89, 115, 226, 320, 328
Ефимова Лена — 5, 95, 119, 124, 128, 177, 225, 226, 255 , 293, 362, 368, 384, 424
Ефимова Марина — 5—7, 10—13, 16—18, 21, 33, 37, 53, 59, 63—67, 78, 80–83, 89, 95, 117—129, 139, 157, 186, 194, 198, 200, 207—218, 245, 246, 262, 263, 288, 302, 306, 314, 321, 322, 325, 330, 362—264, 368, 369, 375, 382, 384, 386, 401, 405, 424, 428
Ефимова Наташа — 5, 16, 63, 65, 81, 88, 95, 128, 162, 203, 213, 226—229, 282, 288, 306, 311, 322, 324, 330, 377, 384, 386
Ефимовы, семья — 7, 44, 64, 82, 140, 148, 159, 208, 316, 321, 322, 385, 408, 424

Жванецкий Михаил — 209, 404
Жданов Владимир — 408–410
Желябов А.И. — 394
Жемчужная Зинаида — 83, 177 
Жемчужный Александр — 176
Жид Андре — 131
Жолио-Кюри Фредерик — 30
Жолковский Александр — 134
Жуков Г.К. — 284

Заболоцкий Н.А. — 191
Зайчик Марк — 310
Зауэр С.А. — 67
Захер-Мазох Леопольд — 258
Звягина Г.М. — 425
Зейде Алла — 244, 245, 256, 302  
Зеленин Эдуард — 169
Зернова Руфь — 75, 162—164, 272
Зильпер Надежда — 86
Зиновьев Александр — 91, 158, 196, 197
Зиновьева Ольга — 196
Злобин Владимир — 96 
Зонтаг Сьюзен — 32
Зорин Леонид — 337
Зощенко Михаил — 29, 58, 90, 139, 141, 150, 183

Иаков, апостол — 312
Иван Грозный — 295
Иван Третий — 303
Иванов Вячеслав Всеволодович — 186, 272
Иванов Вячеслав Иванович — 57, 138
Иванов Георгий — 83, 134
Иванов, дипломат — 49, 50
Иисус Навин — 391
Ильин Сергей — 74
Ильинская Софья — 455
Иоанн, апостол — 312
Иоанн Златоуст — 283
Иоахим, аббат — 98
Иов — 449, 451
Иосиф, муж Марии — 312 
Иосиф Первый — см. Сталин
Исаева Ольга — 186
Искандер Фазиль — 15, 43, 158, 186

Кавафис Константинос — 455
Кайзер Роберт — 15, 33
Кайзер Ханна — 33
Калинин М.И. — 8
Каллавей Тэд — 68
Калмановский Евгений — 209
Кальвин Жан — 97, 137, 323, 325, 443
Каляев Иван — 395
Камбио Арнольфо ди — 325
Кампанелла — 29, 297
Камю Альбер — 8, 449
Канаи Рота — 299
Канарис Вильгельм — 110
Канова Антонио — 395
Кант Иммануил — 8, 279, 398, 443, 453
Каплан Мортон — 220
Каплан Роман — 212
Карин Ф.Я. — 296
Карл Двенадцатый — 376
Карл Первый — 220
Карлуш Первый — 395
Карно Сади — 395
Карп Поэль — 386
Картер Джимми — 38, 39, 294
Картрайт Роз — 368—69, 371, 376
Кастро Фидель — 105, 106, 113—116, 193, 206
Катон — 22
Кауфман Сандра — 373
Кафка Франц — 8, 183, 195, 449
Кацнельсон Макс — 117
Кашпер Мара — 229, 256
Кватре-Барбе Генриэтта — 314
Келли (Халил), сосед — 18
Кеннеди Джон — 100—116, 193, 205, 309, 423
Кеннеди Роберт — 113—116
Кеннеди, семейство — 23
Керимов С.А. — 423
Керуак Джек — 334
Кимбал Элан — 273, 276
Кинг Ларри — 351
Кинг Родни — 239
Киннок Нил — 294
Кирш, редактор — 206
Китаевич Галина — 140 
Китаевич Юлий — 82, 139—
141
Клайн Джордж — 280
Клинтон Билл — 294, 313
Ключевский В.О. — 297, 302
Коваль, разведчик — 49, 50
Козырев Алексей — 288
Конбой Кеннет — 198, 99
Конквест Роберт — 92, 209
Коннелли Джон — 104, 111, 113
Конновер Тед — 406
Коносов Михаил — 89
Копелев Л.З. — 15, 27, 49—51, 81, 164, 180
Копелев Марк — 378, 387, 424
Копелева Людмила — 378, 424
Коперник Николай — 398
Коппел Тед — 34
Коржавин Наум — 76, 185, 186
Коро Жан Батист — 426
Корольчук, осуждённый — 202
Косцинский Кирилл — 132, 135, 136
Косыгин А.Н. — 205
Коэн Стивен — 15, 47, 48, 145
Кранах Ганс — 330
Кранах Лукас — 330
Краснощёкова Елена — 261
Крейд Вадим — 134
Крипкова Елена — 273
Кромвель Оливер — 279
Кропоткин П.А. — 297, 396
Крыленко Н.В. — 26
Крылов И.С. — 192
Крынский Анатолий — 169
Кублановский Юрий — 15, 46, 47, 140
Кудрова Ирма — 289, 321
Кузминская Анна — 359
Кузминская-Берс Татьяна —
411
Кузнецов Эдуард — 93, 196
Кулаков Михаил — 169
Кундера Милан — 57
Купер Фенимор — 123
Курбе Гюстав — 426
Курбский Андрей — 174
Кухарец Валерий — 93
Кушнер Александр — 162, 190, 192, 225, 285, 304, 307, 425
Кушнеры, семья — 291
Кьеркегор Сёрен — 66, 67, 282, 443, 449
Кэйт Кэрол — 194
Кэйт Рик — 155
Кэмерон Дэвид — 313

Лактионов Александр — 274
Левенталь Виталий — 378
Левенталь Рита — 378
Левин Г.Р. — 49
Левин Илья — 174, 203
Левина Анна — 388
Левицкий Сергей — 68
Ледковская М.В. — 229, 256
Лейбовиц, семья — 374, 375
Лемхин Михаил — 272
Ленин В.И. — 94, 224, 300, 396
Леонг Альберт — 274
Леонов Евгений — 165
Леонтьев К.Н. — 297
Лермонтов М.Ю. — 8, 159, 183, 268, 269, 271, 442
Лесков Н.С. — 257
Ливий Тит — 327
Лилберн Джон — 49
Лимонов Эдуард — 47, 51, 76, 77, 91, 273
Линдхолм Марджори — 272, 276
Липкин Семён — 15
Липпи Филиппо — 325
Лисин В.С. — 423
Лихачёв Д.С. — 164, 190
Локк Джон — 398
Ломоносов М.В. — 162, 453
Лондон Джек — 118, 194, 435
Лоренцетти, братья — 328
Лорка Гарсиа — 29
Лосев Лев — 20, 29, 57, 93, 94, 135, 186, 226, 260, 272, 284, 388
Лосская В.К. — 314, 320
Лотман Ю.М. — 442
Луиш Филипе — 395
Лунгина Татьяна — 82
Львов Аркадий — 204
Любарский Кронид — 206
Любимов Юрий — 195—197
Людовик Четырнадцатый — 295, 403
Людовик Шестнадцатый —
220
Лютер Мартин — 97, 98, 137, 398, 443, 449

Мазаччо Томмазо — 325
Майская Тамара — 85
Маканин Владимир — 402
Макиавелли Никколо — 297, 326, 327
Мак-Кинли Уильям — 395
Маккон Джон — 115
Максимов Владимир — 76, 82, 90, 93, 95, 158, 180, 195—197, 206
Малларме Стефан — 29
Мамонтов Илья — 109—111, 114
Мандельштам Надежда — 27
Мандельштам Осип — 61, 191, 273, 287, 320
Манн Томас (писатель) — 8, 431
Манн Томас (посол) — 115
Мао Цзэдун — 223, 299
Марамзин Владимир — 15, 43, 47, 55, 58, 90, 145, 156, 314, 315
Марамзина Виктория — 314
Марголис Леонид — 453 
Мария, мать Христа — 312, 448
Мария Стюарт — 284, 404
Марков Эдуард — 419
Маркс Карл — 94, 297, 396
Маркштейн, семья — 308
Мартини Симоне — 328
Мартьянов, книготорговец —
7
Маршалл Барри — 422
Маски Эдмунд — 34
Матвеева Новелла — 163
Матич Ольга — 70
Матлин Владимир — 413
Матфей, евангелист — 97, 164, 441
Мацкевич Юзеф — 205
Машинская Ирина — 186, 408, 425
Машленко Ирина — 401
Маяковский В.В. — 29, 56, 95, 192, 274, 287, 355
Мейерхольд В.Э. — 30, 61
Мейлах Михаил — 329
Мелихов Александр — 412
Менделеев Д.И. — 453
Мень Александр — 138
Мережковский Д.С. — 83, 95—98, 137, 138, 268, 273, 287, 323
Меркадер Рамон — 100
Мессинг Вольф — 82
Меттер Борис — 69
Мизрахи Белла — 186, 408
Микеланджело — 325
Микоян А.И. — 205
Милль Джон Стюарт — 297
Милорадович С.Н. — 92, 93
Милош Чеслав — 286
Митаев Алексей — 329—231, 426
Митаев Михаил — 330
Мирецкий Давид — 43
Мифуне Тосиро — 379
Михайлов Михайло — 15, 63, 117, 179—182, 195, 308, 315, 316
Михоэлс С.М. — 30
Моди Фред — 9, 11, 44
Моисей — 390, 447
Мольер Жан-Батист — 146, 403
Монахан Барбара — 134
Монтень Мишель — 398
Монтескье Шарль — 297, 398
Мор Томас — 29, 297, 398
Морган Роберт — 116
Мордашов А.А. — 423
Мореншильд де Джордж —
109—112
Морзе-Рунс Роз — 131
Мориак Франсуа — 131
Морозов Владимир — 204, 207, 306, 413
Московит Андрей — 7, 111, 112
Мостовой Пётр — 309
Мохова-Лосева Нина — 48
Мошков Максим — 426
Мун Сон Мён — 219, 220
Муравьёва Ирина — 167, 171, 172, 186
Мухаммед — 400
Мэтьюс Том — 424
Мэтьюс Флоренс — 424

Набоков В.В. — 8, 15, 25, 39, 53—55, 64, 72, 74, 183, 266, 273, 276, 324, 339
Набокова В.Е. — 51, 55, 72—74, 276
Нагибин Юрий — 165
Надя, библиотекарь — см. Зиль­-
пер
Найман Анатолий — 141, 169, 190, 200, 214, 225, 286, 287, 292, 316, 403, 425
Найман Аня — 221
Найман Галина — 292
Найманы, семья — 140, 221, 292
Наполеон — 376, 404
Насер Гамаль — 197
Незвал Витезслав — 308
Неизвестный Эрнст — 82, 189, 195–197, 272, 274
Некрасов Виктор — 76
Некрасов Н.А. — 95
Нельсон Горацио — 429
Немзер Андрей — 287
Немировская Юлия — 274
Немировский Аркадий — 274
Немцова Божена — 205 
Неруда Пабло — 29, 308
Нетаньяху Биньямин — 294
Николай Первый — 403
Николай Второй — 220
Никольский Борис — 357
Нильва, семья — 189, 272
Ницше Фридрих — 290
Нкрума Кваме — 295
Новгородцев Всеволод — 386
Нокс Джон — 443
Носенко Юрий — 104
Ньютон Исаак — 453
Нюра, пророчица — 289

Обама Барак — 294, 439
Оболенская Людмила — 381
Овидий — 285
О’Генри — 125
Огурцов Игорь — 88, 89
Оден Уистен — 334
Озерная Наталья — 134
Окуджава Булат — 15, 162, 178
Олеша Юрий — 90
Олкотт Энтони — 264
Олсон Эрик — 226
Олувехьюдж (Олу), покупатель — 370—373, 380 
Оппенгеймер Роберт — 30
Орлов Александр — 27
Орлов Алексей — 69
Орлов Юрий — 196
Оррмонт Артур — 132—133
Освальд Ли Харви — 101—116, 133, 206, 423
Освальд Марина — 109—111, 114
Остин Юджин — 250—253

Павел, апостол — 350, 442
Пазолини Паоло — 273
Пайпс Ричард — 209
Панаева Авдотья — 355 
Пан Виктор — 109, 377, 408
Пан(н) Лиля — 172, 173, 186, 288, 318, 377, 408, 413
Паперно Дмитрий — 82
Парамонов Борис — 186, 187, 204
Парамонова Таня — 186
Паскаль Блез — 97, 137 
Пастернак Б.Л. — 29, 54, 90, 131, 163, 179, 183, 191
Пахмусс Темира — 95—99, 136—138, 148
Певцов Валентин — 289
Пекуровская Ася — 212
Пелагий — 278—282, 287, 442
Пелевин Виктор — 273, 401
Петрарка Франческо — 326, 354
Петров Михаил — 289
Петровы, семья — 291
Перельман Виктор — 82
Перловский Леонид — 168
Пешкова Майя — 401
Пётр, апостол — 312
Пизано Никколо — 326
Пикассо Пабло — 30
Пилат — 104
Пилина, капитан милиции —
253
Пиманов Алексей — 434
Пирог Джеральд — 259
Писсаро Камиль — 30
Питерсон Скотт — 236
Пичугина Валентина — 413
Пияшева Л.И. — 191
Планк Макс — 453
Платова Виктория — см. Бело-
млинская
Платон — 297, 423
Платонов Андрей — 29, 44, 58, 90, 139, 141, 156, 183, 264, 315
Плетнёв Ростислав — 83, 84
Плеханов Г.В. — 297 
Плющ Леонид — 196
Подгурская Марина — 20
Подгурские, семья — 117, 118, 123, 130, 424
Подгурский Марк — 6, 20, 379
Пол Пот — 299, 400
Политис Вера — 89
Поллак Иван — 308
Половец Александр — 206 
Полторацкий Николай — 83
Полухина Валентина — 144
Поляков Лев — 6
Померанцев Игорь — 307
Помпей — 284
Пономаренко Николай — 117
Попов Валерий — 162, 302
Попов Евгений — 15
Поповский Марк — 68, 86, 175, 329, 332, 335
Поповы, семья — 291
Порше Фердинанд — 330
Поттер Паулюс — 426
Проффер Арабелла — 12, 44
Проффер Карл — 9, 13, 15—17, 22, 41—78, 80, 95, 130   
Проффер Эллендея — 10, 25, 41, 53, 62, 95
Профферы, семья — 9, 15, 43, 60, 68, 80
Прохоров М.Д. — 423
Прудон Пьер — 30, 297
Пруст Марсель — 67, 404
Пугачёв Емельян — 8, 406
Пуйманова Мария — 308
Пульхерия, регентша — 283
Путин В.В. — 294
Путнам Джеф — 169, 264, 265
Пушкин А.С. — 8, 54, 56, 95, 159, 160, 183, 267, 271, 275, 287, 307, 321, 442
Пьецух Вячеслав — 273

Рабин Ицхак — 294
Радищев А.Н. — 297
Раев Марк — 257
Райкин Аркадий — 87, 404
Райс Джим — 274
Раневская Фаина — 404
Рассел Бертран — 131, 297
Ратушинская Ирина — 83, 91, 134
Рачко А.И. — 263
Рачко Г.А. — 23
Рачко О.Н. — 5, 7, 9, 17, 18, 80, 81, 118, 124, 209
Рейган Рональд — 38, 39, 294
Рейн Евгений — 141, 162, 169, 200, 221, 225, 425
Рейнольдс Уоррен — 107—109
Рейсдаль Якоб — 426
Рейфман Ирина — 229, 257
Рембо Артюр — 318
Ржевский Леонид — 83, 183, 388
Рив Кристофер — 209 
Ривера Диего — 30
Ридель Кристина — 10
Рис Бринли — 132
Роднянская Ирина — 292
Розанов В.В. — 56, 268
Розен Марго — 257 
Розенберг Юлиус — 30
Розенфельд Юрий — 56
Роллан Ромен — 29, 131
Романковы, семья — 291
Романофф, владелец гости­ницы — 117
Ромер Эрих — 273
Росселли Джон — 102, 112
Ростропович М.Л. — 51
Роу Вуди — 63, 64
Роу Элеанор — 63, 64
Руби Джек — 101—116
Рубина Дина — 384, 402
Рудницкая Тамара — 308
Рузвельт Франклин — 81, 193 
Рунс Дагомар — 131
Руссо Жан Жак — 181, 297
Рыбина Е.А. — 304, 305
Рысаков Н.И. — 394
Рыскин Григорий — 69

Савенко — см. Лимонов Эдуард 
Сагаловский Наум — 204
Садат Анвар — 38
Сажин Валерий — 291
Сай-Вен-Мин — 18, 19
Сайман Пол — 334
Салленбергер Чесли — 415
Самсон — 392
Сан-Висенте Рикардо — 321, 322
Саркози Николя — 313
Сартр Жан-Поль — 30, 131
Саруханян И.Э. — 324
Саруханян Э.И. — 324
Сасман Джоел — 379—383
Сассетта Стефано — 328
Сахаров А.Д. — 86, 172, 189
Сведенборг Эммануэль — 67, 172, 261, 262
Севрук, заключённый — 150
Сегал Гарик — 402
Седых Андрей — 83, 88, 89, 152
Сендич Мунир — 65
Сергий Радонежский — 304
Серман И.З. — 162—165, 308
Серман Марк — 162, 163
Серман-Стависская Нина — 163, 386
Серманы, семья — 186, 309
Сёра Жорж — 17
Симпсон О. Джей — 238—240
Синьяк Поль — 30
Синявская Мария — 206
Синявский Андрей — 42, 47, 158, 180, 272, 442
Синявские, семья — 318
Сирин В. (Набоков) — 57, 73
Сиротин Александр — 204
Славинский Ефим — 162, 386
Служевская Ирина — 186, 377, 408, 413
Служевский Эдуард — 377, 408
Слуцкер Леонид — 20, 117, 187, 424
Слуцкер Фаина — 20
Слуцкий Борис — 252
Сметана Бедржих — 308
Смехов Вениамин — 307
Смит Адам — 297
Смит Джозеф — 262
Смит Хедрик — 33
Сойфер Валерий — 200
Сойферман Рита — 424
Сойферман Семён — 424
Соколов Саша — 10, 20, 43, 55—59, 91
Солженицын Александр — 21, 49, 90, 139, 145, 158, 161, 164, 174, 180, 183, 184, 202, 203, 273, 292
Сологуб Фёдор — 57
Соловьёв В.С. — 138, 183, 268, 278–281, 297, 440, 441
Соломон Питер — 24—28, 48, 49
Сорокин Владимир — 273
Соснора Виктор — 124
Соуэлл Томас — 209, 297 
Спиноза Барух — 398
Сталин И.В. — 21, 24–26, 48, 66, 81, 92, 94, 162, 193, 224, 299, 300, 349, 400, 403, 441
Станиславский К.С. — 403
Стасов В.В. — 179
Стокс Луис — 102—104, 111, 115
Столыпин П.А. — 297, 395
Струве Никита — 320
Струве Пётр — 30
Стрэнд Марк — 286
Сукарно Ахмед — 295
Суслов Илья — 75, 174, 388
Сэлинджер Джером — 10, 183, 334, 339, 449
Сэмпсон Джон — 418

Тагор Рабиндранат — 131
Таис, сотрудница «Ардиса» — 13, 51, 62, 63
Тамерлан — 400
Таубман Билл — 31
Таубман Джейн — 31 <br /

Рецензия на книгу Игоря Ефимова "Связь времен. Записки благодарного"

Историк Лев Лурье -— о книге Игоря Ефимова "Связь времен. Записки благодарного".

В издательстве "Захаров" вышли двухтомные воспоминания Игоря Ефимова "Связь времен. Записки благодарного". В первой книге — жизнь в СССР до 1978 года, во второй — в США после эмиграции.

Ефимов — ленинградский шестидесятник. Младшие в его поколении — Бродский, юбилей которого мы только что отметили, и Довлатов, которому в будущем году исполнилось бы 75. Это мощная литературная когорта, которая позволила Анне Ахматовой называть 1960–е "бронзовым веком русской литературы". Всех и не перечислить, ну например: Александр Кушнер, Евгений Рейн, Анатолий Найман, Виктор Соснора, Глеб Горбовский — поэты; Андрей Битов, Валерий Попов, Владимир Марамзин, Виктор Голявкин — прозаики.

Как всякие мемуары, "Связь времен" — рассказ о времени и о себе. В первом качестве это невероятно ценная книга с сотнями имен и подробностей, тонким описанием обстоятельств и тенденций. Ефимов — отличный и объективный бытописатель. В нем нет ни зависти, ни высокомерия по отношению к сотоварищам. Всякий, кому интересен "бронзовый век", обязан прочесть двухтомник. Что касается автобиографической части — "темы судьбы", то она тоже исключительно содержательна. Ефимов — настоящий отличник во всем, что делал. Прекрасно учился в школе и институте, женился единожды и счастливо, был превосходным инженером–турбинщиком. Когда стал профессиональным литератором — быстро выбился в первые ряды своей блестящей поколенческой группы. Не будучи членом партии, скорее врагом советской власти, был принят в Союз писателей, активно печатался, получил квартиру в писательском доме у Спаса на Крови. Ездил к Бродскому в ссылку и одновременно состоял слушателем Высших литературных курсов. Его мир опрятен и уютен: прекрасная семья, рыбалка, тщательно спланированный отдых, верные друзья, сочные шашлыки.

В отличие от большинства, поначалу мыкавшегося в Америке на жалкое пособие, Ефимов уезжал в США на готовое место — знаменитая чета Карла и Элеанды Проффер пригласила его в издательство "Ардис" — важнейший культурный центр третьей эмиграции. Жена стала сотрудницей радио "Свобода". Ему покровительствовал Иосиф Бродский. В отзыве на одну из книг Ефимова он писал, что тот "продолжает великую традицию русских писателей–философов, ведущую свое начало от Герцена". Умный, разнообразно образованный, амбициозный, трудолюбивый Ефимов был, казалось, обречен на огромный успех.

В Америке он издал восемь своих романов, вышли написанные еще в России философский труд "Практическая метафизика. Философская система, развивающая принципы Канта и Шопенгауэра" и разоблачающая советскую власть книга "Без буржуев". Историософские трактаты — "Стыдная тайна неравенства" и "Грядущий Аттила". Писатель проделал огромную работу с разнообразными источниками и, казалось бы, доказал в книге "Кеннеди, Освальд, Кастро, Хрущев", что за убийством американского президента стоит кубинская разведка.

Но ни настоящая слава, как у Довлатова и Бродского, ни даже широкая известность, как у других товарищей юности, к Ефимову так и не пришла. Его знают, не более.

Сенсацию вызвала только книга "Сергей Довлатов — Игорь Ефимов. Эпистолярный роман", где была опубликована переписка двух писателей, поначалу друживших и в конце концов вдрызг рассорившихся. Успех был связан со скандалом — письма Довлатова напечатали без разрешения вдовы Сергея Донатовича, и издательство "Захаров" выплатило огромный штраф.

Ну и конечно, всем были интересны сами письма Довлатова.

Вот что он писал Ефимову: "До конца жизни буду Вам благодарен за то, что Вы, при всей моей патологической неуверенности в себе, сразу же сказали, что я — писатель. И вот много лет отношения были неравными, а затем мы приехали сюда, и я стал печататься по–английски, и услышал какие–то комплименты, и дальше, вероятно, сознательно и бессознательно ход мыслей и чувств у меня был такой: "Да кто он такой, чтобы мной командовать, почему я должен его слушаться, я ничем не хуже, чего он важничает и т. д.". Короче, бунт на корабле. Правы Вы и в том, что я не люблю людей, которые "в ладах с собой, с жизнью, друг с другом", вернее — не "не люблю", а просто я завидую им, потому что сам я никогда ни с чем в ладах не был"

Выясняется, что быть "в ладах с собой, с жизнью, друг с другом" — не только не обязательно для писателя, но даже и нежелательно. В русской литературе другого что–то и не припомнишь.

Короткий адрес материала: http://www.dp.ru/10403r