Содержание

Везде    5
Цена деления    41
Здесь    47
Арбатско-Покровская линия    83
Правила проведения лета    89

Я родилась.
Акушерка сказала:
— Девочка!
Я умру.
Акушерка скажет:
— Старуха!
Первое слово дороже второго.
— Девочка! —
Сказала акушерка
и добавила:
— И такая хорошая!



Всё так сложносочинённо.
Всё так сложноподчинённо.
Всё так сложнобессоюзно.
Всё так просто.
Всё так грустно.


Даже паденье молочного зуба
кровопролитнее грехопаденья.
Даже из пальца, порезав осокой,
высосешь больше. Пятно — с две копейки.
Что же ты машешь запятнанной тряпкой,
носишься с нею, как с флагом японским, —
разве так трудно досталась победа?
Разве ты больше меня не боишься?


Вот он, мой первый мужчина,
растерянный, обнажённый,
сделанный богом из глины,
из глины необожжённой.
Не бог мужчин обжигает —
мужчин обжигают жены,
а бог, он жёнам мешает —
мужчина необожжённый
угодней богу. Но жёны
огонь в печи разжигают,
суют мужчин обнажённых
в печь, и дотла обжигают.



8. КАК ПРОВОЖАТЬ ЛЕТО
(Future Continuous)

8.1. Ритуальные проводы лета:
погребение туалета.

8.2. крапива почти животное
курица почти птица
я почти человек

8.3. Никто — ни я, ни Миша, ни Сережа — не помнил, как делаются бумажные кораблики. Папа сказал, что помнит, но сделать на смог. Сделала Лиза, предварительно прочтя, критикуя и хмыкая, все приговоренные стихотворения. НадрJзали сверху, вставили деньрожденьческую свечку и понесли испытывать на пруд. Плывет! С развевающимся языком пламени на мачте, то вспыхивающим, то потухающим на ветру! (Лиза: «Как вдохновение.») Ночью взяли десять корабликов и пошли на речку. За¬жгли свечки, закатали штаны, вошли в воду, выпустили. Они вытянулись в линию, но почти не двигались — ни течения, ни ветра. И почти не сгорели — так, немного сверху, вокруг свечек. Которые пошли на дно. А кораблики остались. Тогда мы их собрали, принесли домой, расправили, увидели, что практически все стихи читаются, высушили, сказали «Рукописи не горят» — «Корабли тоже» и сложили книгу. Она могла бы называться «Огонь, вода и медные трубы», если бы уже не называлась «Площадь соловецких юнг». Но о юнгах в ту ночь никто почему-то не вспомнил.

8.4. вступая в тот возраст, в котором Маяковский застрелился, а Пастернак переделал ранние стихи

8.5. Искусство фуги.
Тема: рыбак копает червей
Ракоход: рыбак закапывает червей.
Обращение: рыбака закапывают к червям.
Ракоход обращения: черви копаются в рыбаке.

8.6. Вечерние ласточки, словно рабочие сцены,
привычно приводят в порядок площадку для звезд.
Небушко-небо, твои подарки бесценны —
никак не продашь, не заложишь, не пустишь в рост.
И льется на землю бесхозное звездное млеко
от века до века, и тьму вопрошает пиит:
мартышкин труд превращает меня в человека.
Что же в подобие божье меня превратит?

8.7. Перевести облако через небо;
перечитать дождик от корки до корки;
нарисовать пейзажи в оконных рамах;
вызубрить даже то, что задано устно
и, засыпая, духу, звенящему в ухе
«Будь готова!» ответить «Всегда готова!»

8.8. денежку солнца
бросила за горизонт
чтобы вернуться

8.9. и почти до зимы
носить под одеждой
белый купальник
в знак верности лету

8.10. Приеду.
Бегом к пианино.
Сыграю:
— Ну как ты?
Услышу:
— Минорно —
сыро, душно...
Рвану \кна:
— Гуляй, воздух!
Услышу:
— Как, уже осень?


9. КАК ПИСАТЬ СОЧИНЕНИЕ
«КАК Я ПРОВЕЛ ЛЕТО» (Future Indefinite)

9.1. загодя
9.1. в мае
9.3. в начале мая
9.4. когда пойдет снег
9.5. подражая тополиному пуху
9.6. или цветению вишен
9.7. даже яблонь
9.8. и будет идти целый день
9.9. целый день рождения
9.10. а мы-то собирались играть в классики!


10. КАК Я ПРОВЕЛА ЛЕТО
(Past Perfecte Continuous)

10.10. День
10.9. рождень-
10.8. рождень-
10.7. рождень-
10.6. рождень-
10.5. рождень-
10.4. рождень-
10.3. рождень-
10.2. рождень-
10.1. Я.


11. С КЕМ Я ПРОВЕЛА ЛЕТО,
ИЛИ ПЕРЕЧЕНЬ ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ
(Present Perfecte Continuous)

11.1. Папа (все лето в командировке).
    Прошлое ревнует к будущему,
    как отец к жениху.
    Это он-то, все время ворчавший:
    — Когда же ты выйдешь замуж!

11.2. Лиза (забираясь ко мне под одеяло).
    — Мам, у меня есть для тебя хорошая новость.
    Сказать, какая? Я счастлива.

11.3. Бабушка Роза (спит в гамаке).
    Стареть не страшно. Но стареть
    быстрей своих грехов
    еще страшнее, чем смотреть
    на спящих стариков.

11.4. Наташа (где Наташа?).
    Дочери на пейджер:
    — Срочно позвони.
    Господу на пейджер:
    — Спаси и сохрани.
    — Мам, я у Кирилла.
    Ну хватит, не кричи.
    Значит, получила.
    Значит, получил.

11.5. Мама (собирает колорадского жука, хотя Валерина жена сказала, что он уже не опасен, раз картошка отцвела).
    Не молчи, не прячь зрачков,    
    не ищи в ботве жучков.
    Есть еще вечерний свет
    и слова, которых нет.

11.6. Сережа (идет к машине).
    Почему так сутулишься?
    Боишься стукнуться о притолоку неба?
    Споткнуться о порог горизонта?
    Не донести до калитки свой атмосферный столб?

11.7. Мишины старики (папа в больнице, мама не выходит из дома).
    Любить смертных за то, что смертны?
    Нет, за то, что бессмертны.
    Но как старики сдали за лето,
    стали сонливы, инертны,
    неразговорчивы, на полуслове
    смолкают, сидят неподвижно...
    И я со всей своей любовью
    чувствую себя лишней.

11.8. Миша (Миша, Миша, Миша).
    Ментальное монументально
    и в то же время моментально,
    как фотография на паспорт
    в метро.
    — А можно вдвоем?
    — Нет. Только по одному.
    Будете по одному?
    — Будем по одному?
    — Не будем.

11.9. Я (маленькая ночная серенада).
    под зонтом,
    под кустом,
    нагишом...
    Хорошо
    помочиться
    на травку
    под дождичком!

11.10. Данилка (заболел).
    Анечка
    младшая дочь молочницы
    заходит во двор
    ищет Данилку
    не находит
    стоит
    не уходит
    качает пустой гамак

11.10 — bis. Все в сборе (обедаем).
    Анечка
    младшая дочь молочницы    
    заходит во двор
    подходит к столу
    загадочно улыбается
    достает кружевную тряпочку
    медленно разворачивает
    показывает
    в глазах торжество
    в тряпочке спящая рыбка


12. ЛЕТА
(Future Perfecte Continuous)

опять
забыла
как
называется
эта
река
какая
река
вспомнила
Лопасня

Честные и беспокойные

28.01.2003

Автор: Данила Давыдов
Источник: Книжное обозрение

Конец минувшего года ознаменовался не столько появлением новых поэтических имен, сколько новыми книгами давно знакомых поэтов. Общая тенденция современного стихотворческого мира прослеживается и здесь: лидируют, как всегда, «разгневанные женщины». Самая, пожалуй, «раскрученная» из них – Вера Павлова (недаром издается она в «Захарове», где выпускаются, как правило, книги, рассчитанные на коммерческий успех, и где вообще-то поэтов не очень жалуют). Новый сборник Павловой «Вездесь» вобрал в себя ее тексты 2000–2002 годов. Кажется, наконец можно отмести от Павловой близорукие и пошлые упреки в «гинекологичности»; напротив, теперь со всей определенностью можно отнести эти стихи к постконкретистской традиции, берущей начало в поэзии Всеволода Некрасова и, еще в большей степени, Яна Сатуновского, но совершающей внезапный «гендерный кульбит»: «Обкусала ногти по локти. / Обкусала локти по плечи. / Стало легче». Впрочем, к гендеру всё не сводится: «На пьедестале почёта / всегда занимаешь чье-то».