Содержание

ЗАПИСКИ

Предисловие «Русской Старины» 5

I 6
Предисловие барона М.А.Корфа — Черты характера императора Николая I — Дело Гежелинского — Возвышение таможенных сборов — Недоразумение, случившееся в Государственном Совете — Собственноручный рескрипт императора Николая графу В.П.Кочубею
II 34
Вопрос о составлении и печатании во всеобщее сведение Свода из отчетов министерств — Противодействие тому графа Чернышева, князя Меншикова и графа Канкрина — Император Николай и доктор Енохин — Принц Петр Георгиевич Ольденбургский — Основание им училища Правоведения — Доктор Мандт — Отъезд барона Корфа за границу — А.Д.Боровков: в должности государственного секретаря — Взгляд императора на службу и обязанности — Встреча архимандрита Фотия с государем — Петербург¬ский комендант Мартынов — Обворожительные черты характера Николая I — Кончина графа Новосильцева и назначение графа И.В.Васильчикова председателем Государственного Совета — Выговор императора Николая барону Корфу — Граф Н.С.Мордвинов — Возвращение государя из-за границы в 1838 году — Путешествие на перекладных — Император Николай на лесах Исаакиевского собора — Сватовство герцога Лейхтенбергского — Возобновление Фельдмаршальской залы в Зимнем дворце
III. 1839 год 73
Родство всех председателей Государственного Совета — Привилегии Остзейских губерний — Кончина графа М.М.Сперанского — Мнение о нем императора Николая I — Капитан-лейтенант Васильев на дежурстве в халате — Портрет А.Бестужева (Марлинского) — Folle journee в Аничковом дворце — Концерт патриотического общества — Пожар в Обуховской больнице — Князья Юсупов и Щербатов — Три студента под арестом — Освящение возобновленного Зимнего дворца — Медаль рабочим и острота актера Григорьева — Генерал-адъютант Деллингсгаузен — Военный генерал-губернатор граф Эссен, опоздавший на пожар — Разговор о нервных людях — Дело о лаже в Государственном Совете — Спуск корабля «Россия» — Камергер Пельчин¬ский в Петергофском маскараде — Просьба 
А.П.Ермолова об увольнении его из Государственного Совета — Кадет, просящийся в ссылку вместо отца — Присутствие наследника цесаревича в Государственном Совете — Д.В.Дашков — Болезнь великой княгини Ольги Николаевны — Празднование 14-го декабря — Покупка подарков к Рождеству
IV. 1840 год 107
Римско-католический митрополит Павловский на дворцовом выходе — Расправа с будочником и извозчиком — Девиз на гербе князя Васильчикова — Император Николай на публичных маскарадах — Дело калмыков в Государственном Совете — Капитан Шульц — Дело о дворовых людях — Секретный комитет для обсуждения управления финансовой частью по поводу болезни министра Канкрина — Рассмотрение положения о товарищах министров в особом комитете — Подробности пожалования аренды князю Васильчикову — Братья Пашковы — Мнение императора Николая о Государственном Совете и об Европе — Дело в Комитете о распространении на западные губернии общих русских законов — Созвание князем Васильчиковым в отсутствие государя и без его разрешения экстренного собрания министров по поводу повсеместного неурожая в России и беспорядков, от того происшедших — Кокошники придворных дам
V. 1841 год 138
Балет «Зефир и Флора» — Дело Дубенского — Переходная ступень к образованию министерства государственных имуществ — П.Д.Киселев — Внутренность кабинета императора Николая I — Любовная интрига в большом свете — Н.Н.Муравьев — Двойной приговор крестьянину, произнесшему дерзкие выражения против государя — Бал у графини Канкриной — Князь А.Н.Голицын — Ночлег императора у динабургского коменданта Гельвига — Немецкая просьба — Генерал-адъютант Микулин — Падение потолка Георгиевской залы — Наследник цесаревич — правитель империи во время отъезда государя на маневры в Ковно и Варшаву — Император Николай играет на домашнем театре в Гатчине — Большие дворцовые балы
VI. 1842 год 162
Подметные записки поручика Филиппова — Богоявлен¬ская церемония — Депутация от купцов по случаю утверждения проекта Московской железной дороги — Статс-секретарь Вилламов — Статья парижского журнала «Minerve» об императоре Николае — Церемониальная пикировка с французским двором — Афросимов и «Саша» — Граф Толь — Кончина герцога Орлеанского
VII 180
Граф Киселев отказывается от господарства Валахского — Княгиня Варшавская и контрабанда — Царскосельский карусель — Двадцатипятилетие шефства — Псаломщик Никоныч — Статья «Водовоз» — Фельдъегерь из Берлина, фрак и брюки — Плачущий чиновник на Дворцовой набережной — Граф Огинский, безвинно посаженный в крепость — Император Николай, переписчик резолюции барона М.А.Корфа — Генерал-губернатор граф Эссен
VIII. 1843 год 205
Пятидесятилетие службы князя Васильчикова и князя Волкон¬ского — Балы в Концертной зале — Маскарадные разговоры — Маскарад у князя Волконского — Уголовное дело Лагофета — Второе издание Свода законов — Министр внутренних дел Перовский — Сумасшедший полковник Богданов — Постройки в Петербурге
IX. 1843 год 221
Моя аудиенция у императора Николая I — Алексей Николаевич Оленин — Больные статс-дамы и фрейлины — Записка императора Николая I — Кончина князя Витген¬штейна — Александровский парк — Полюстровские и нев¬ские омнибусы — Шлиссельбургские пароходы — Путешествие государя в Берлин — Семь выстрелов по экипажу императора в Познани — Присяга трех великих князей у колыбели новорожденного великого князя Николая Александровича — Две императорские свадьбы и брачные венцы — Жених, привязанный к елке — Армянский патриарх Нерсес — Граф Илинский — Новые каски на выходе 25 декабря — Обручение великой княжны Александры Николаевны
Х. 1844 год 244
Бракосочетание великой княжны Александры Николаевны — Большая Эктения с поименованием всей царской фамилии — Княгиня Кугушева и ее дочь — Бал у великой княгини Елены Павловны — Кадет Порецкий и ложный донос его — Кончина Мятлева — Игра макао и «я сам козырь» — Князья Гагарин и Долгоруков — Иван Головин и Бакунин в чужих краях — Пересмотр правил о заграничных паспортах — Экзамен великого князя Константина Николаевича — Князь Дмитрий Владимирович Голицын — Два анекдота о цензуре — Увольнение графа Канкрина и назначение Вронченко управляющим министерством финансов
XI. 1844 год 262
Кончина графа П.К.Эссена — Два высочайших повеления о городских экипажах и лошадях — Граф Петр Александрович Толстой — Граф А.Х.Бенкендорф — Граф Воронцов и Ермолов — почетные члены английского клуба — Князь Александр Николаевич Голицын — Несколько подробностей о Сперанском — Вор, забравшийся к камер-юнгфере Карповой — Новые каски военных, белые брюки статских
XII. 1845 год 287
Болезнь ног у императора Николая — Освящение дворца великой княгини Марии Николаевны — Несколько перемен в военной форме — Адмирал Грейг — Кончина великой княгини Елисаветы Михайловны — Князь Репнин-Волконский — Публичные лекции военных наук — Живые картины Раппо — Необыкновенные награды по поводу крещения великого князя Александра Александровича — Перечень всех наград князя Васильчикова — Прапорщик Янкевич, толкнувший государя на улице — Разговор о религиях в России — Экзамены для производства в первый офицерский и первый классный чин и указ 11 июня 1845 о чине статского советника и майора — Кончина и похороны графа Канкрина — Дмитрий Павлович Татищев — Александр Иванович Тургенев
XIII. 1845 год 312
Закавказский край и его управление — Барон Ган, его командировка на Кавказ для соображений по введению нового управления в крае — Главноуправляющий на Кавказе генерал Головин — Меры, принятые правительством для улучшения администрации в Закавказье — Отозвание Головина и назначение главноуправляющим генерала Нейдгардта — Князь Воронцов — наместник Кавказа — Статс-секретарь Позен и его деятельность — Отъезд императрицы на зиму в Палермо
ХIV. 1846 год 350
Рескрипт наследнику цесаревичу — Кончина принца Нидерландского и помолвка великой княжны Ольги Николаевны — Бал у великой княгини Марии Николаевны с профессорами, академиками и горными офицерами — Граф Юрий Александрович Головкин — Запрещение домино и венецианов для военных на маскарадах — Депутация лифляндского дворянства — Графиня Бобринская — Кончина князя Любецкого — Возвращение императрицы из Палермо — Обручение и бракосочетание великой княгини Ольги Николаевны — Особенности покупки имения «Славянка» — Базар русских изделий — 50-летний юбилей шефства императора Николая в Конногвардейском полку — Кончина и похороны великой княжны Марии Михайловны — Переправа через покрытый льдом Неман — Память государя
XV. 1847 год 370
Образование инспекторского департамента гражданского ведомства — Кончина и похороны князя Васильчикова — Рождение великого князя Владимира Александровича — Особенность характера императора Николая I — Князь Николай Андреевич Долгоруков — Болезнь государя — Майский парад и подметное письмо — Назначение М.А.Корфа временно управляющим 
II отделением Собственной канцелярии — Колокола Исаакиевского собора — Красносельский лагерь — История генерал-лейтенанта Тришатного — Омнибусы — Приезд невесты великого князя Константина Николаевича — Поручение барону Корфу прочитать курс законоведения великому князю Константину Николаевичу — Присяга великого князя — Болезнь государя — Лекция о престолона¬следии — Отметка государя на записке о лекциях
XVI. 1848 396
Назначение графа Левашова председательствующим в Государственном Совете — Крещенский праздник — Разговор барона М.Корфа с наследником о событиях 14 декабря 1825 года — Пятидесятилетний юбилей великого князя Михаила Павловича — Болезнь императора Николая I — Масленица — Кончина адмирала Папахристо
XVII. 1848 409
Французская революция — Первые известия об отречении Людовика-Филиппа от престола — Мнение императора Николая о французских событиях — Состояние общества — Вопрос о приобретении крестьянами недвижимых имуществ — Князь Паскевич — Манифест, написанный императором Николаем — Толки в народе — Выступление первых русских войск на Запад — Окончание занятий М.Корфа с великим князем Константином Николаевичем — Учреждение негласного Цензурного Комитета — Рассказы императора о Лицее и А.С.Пушкине — Трио: «Спаси, Господи, люди твоя» — Утреня и обедня во дворце в Светлое Воскресенье — Мнение императора Николая о русской литературе — Открытие Пассажа — Холера — Обер-священник Музовский — Бракосочетание великого князя Константина Николаевича — Сон государя — Фанни Эльслер — Похороны адмирала Моллера и князя Долгорукого — Кончина графа Левашова — Граф Закревский и назначение его Московским генерал-губернатором — Отречение австрий¬ского императора — Награда Виндишгрецу и Иеллашичу
XVIII. 1849 450
Доктор Карель — Кончина И.Н.Скобелева — Освящение Конногвардейской церкви — Награды Радецкому, пожалованные императором Николаем — Освящение Московского дворца — Празднование Пасхи в Петербурге и Москве — Заговор Петрашевского — Манифест о венгерских делах — Назначение комплекта в университетах — Поездка государя в Польшу и возвращение — Пребывание наследника цесаревича в Ревеле — Императрица в Ревеле — Графиня Нессельрод
XIX 478
Кончина и погребение великого князя Михаила Павловича — Учреждение секретного правительственного комитета по случаю отсутствия из Петербурга государя и наследника цесаревича — Обед в Царскосельском дворце и разговоры государя — Игра в карты — Смерть Бутурлина и назначение, вместо него, в секретный цензурный комитет Анненкова — Разговоры государя за обедом: о солдатах из поляков и о Публичной библиотеке — Разговоры о Герцене, Сазонове и проч. — Окончание дела Петрашевского — Толки о назначении, за болезнью графа Уварова, нового министра народного просвещения
XX. 1850 год 502
Назначение князя Ширинского-Шихматова министром народного просвещения — Перевод Императорской публичной библиотеки в ведомство министерства Императорского двора — Пароход «Граф Вронченко» — Назначение генерал-адъютанта И.Г.Бибикова Виленским генерал-губернатором — Увольнение графа Замойского — Николаевский мост — Падение князя Меншикова с лошади — Взгляд императора Николая на поездки за границу — Праздник в Петергофе — Тост князя Чарторижского в Остенде за здоровье императора Николая I — Отъезд из Петербурга всей царской фамилии — Правительственная комиссия — Сломанная ось в коляске государя — Из разговоров с великим князем Константином Николаевичем — Юбилей князя Варшавского — графа-Паскевича-Эриванского — Возвращение государя из Варшавы
XXI 515
С.-Петербургский военный генерал-губернатор Кавелин — Открытие Николаевского моста — Празднование 25-летия царствования императора Николая I
XXII. 1851 год 532
Занятия барона Корфа с герцогом Мекленбург-Стрелицким — Парадный выход на Иордан — Военный министр князь Долгорукий — Разговор с маской — Дело в Государственном Совете об отдаче всех дорог в ведомство путей сообщения — Передача в Публичную библиотеку из Эрмитажной всех латинских книг — Варшавские балетные танцовщицы в Петербурге
XXIII. 1851 год 543
Опрокинутые сани — Слова Николая I о герцоге Мекленбург-Стрелицком — Статья о Фанни Эльслер — Князь Петр Михайлович Волконский — Баронесса Фредерикс — Удар с князем Чернышевым — Праздники 1 июля — Мост во Владимире — Генерал-майор Поливанов — Театр в Красном Селе — Маневры — Смерть Френа и Поленова — Открытие Московской железной дороги — Внезапное возвращение государя из путешествия — Рассказы о Брест-Литовском шоссе — 50-летний юбилей графа Вронченко — Варшавская железная дорога — Пьеска «Чему быть, тому не миновать» — Приемные дни русской аристократии в Париже — Присяга великого князя Николая Николаевича — Новые правила для посетителей Публичной библиотеки — Занятия, по воле государя, статс-секретаря барона Корфа с великими князьями Николаем и Михаилом Николаевичами — Разговор государя о Публичной библиотеке, о частных коллекциях, о Луи-Наполеоне, лорде Гренвилле, драме Кукольника «Денщик», о женах сосланных по делу 14 декабря

ИЗ ДНЕВНИКА

1838 год 570
Автобиографическая заметка — Лица, содействовавшие возвышению М.А.Корфа по службе — Заметки и характеристики С.Ф.Маврина, Виттенгейма, барона А.Я.Бюллера, Н.П.Дубенского, М.Я.Балугьянского, Е.Ф.Канкрина, М.М.Сперанского, князя В.П.Кочубея — Внимание государя к Корфу — Переход его в Государственный Совет — Аудиенция в кабинете государя — Акты, касающиеся вступления на престол императора Николая I — Составление Свода законов — Проект о преобразовании С.-Петербургской полиции — Раут у графини Разумовской — Кончина униатского митрополита Булгака и архимандрита Фотия — Чтение лекций наследнику — Великий князь Михаил Павлович и его мнения о М.М.Сперанском — Канкрин и вообще о государственных учреждениях — Кончина председателя Государственного Совета, графа Новосильцева — Отъезд их величеств за границу — Кончина Родофиникина — Свидание императора Николая со шведским королем — А.П.Ермолов и М.И.Платов — Князь Лобанов-Ростовский — Граф Васильчиков и назначение его председателем Государственного Совета — Граф Литта — Болезнь М.М.Сперанского и его характеристика, сделанная М.А.Корфом — Возвышение таможенных пошлин на товары — Рескрипт императора Николая графу 
В.Е.Кочубею — Бал у графа Левашова — Обручение великой княгини Марии Николаевны с герцогом Лейхтенбергским — Возобновление Зимнего дворца
1839 год 617
Новгородский губернатор Сенявин — Киевский митрополит Филарет — Кончина князя X.А.Ливена — Характеристика Петербургских балов — Празднование юбилея адмирала Крузенштерна — Граф Орлов — Кончина графа Литты — Маскарад у графа Левашова — Кончина и погребение графа М.М.Сперанского — Его характеристика — Кончина С.С.Кушникова — Статс-секретарь Позен — Выдержки из бумаг М.Сперанского — Я.И.Ростовцев — А.П.Ермолов — Граф А.И.Чернышев — Сосланные французы в Иркут¬ске — Новые назначения по министерству юстиции — Фельд¬маршал кн. Паскевич — Семейство Виельгорских — Кончина В.Тутомлина — Балугьянский — Князь Васильчиков в Бородинском бою — Дело о поселении крестьян на Калмыцких землях
1839 год 650
Кончина А.Ф.Воейкова — Бракосочетание герцога Лейхтенбергского — Спуск корабля «Россия» — Балы у великого князя Михаила Павловича и принца Ольденбургского — Лицейские товарищи барона Корфа: И.В.Малиновский, П.Н.Мясоедов, граф С.Ф.Броглио, Ф.X.Сте¬вен, А.П.Бакунин, А.Д.Тарков, К.К.Данзас, князь А.М.Гор¬чаков, барон А.А.Дельвиг, С.Д.Комовский, С.С.Есаков, М.Л.Яковлев, Н.А.Корсаков, В.Д.Вальховский, И.И.Пущин, Ф.Ф.Матюшкин, А.С.Пушкин, П.Ф.Саврасов, барон П.Ф.Гревениц, А.Д.Илличевский, Д.Н.Маслов, А.А.Корнилов, С.Г.Ломоносов, В.Е.Кюхельбекер, П.М.Юдин и Н.А.Ржевский — Наводнение в Петербурге — Дело о лаже — Взятки — Бородинские маневры — Настоятель Сергиевской пустыни Игнатий Брянчанинов — Мнение Государственного Совета о войсках — Манифест об уничтожении лажа — Закладка храма Христа Спасителя — Васильчиков и князь Голицын — Болезнь графа Толя — Болезнь императрицы — Русский язык в Остзейских губерниях — Мельгунов и Гумбольдт — Чтения 
Н.И.Греча — Болезнь графа Каверина

ЗАПИСКА О ПУШКИНЕ 678

Граф Модест Андреевич Корф (1800—1876)
Биографический очерк В.В.Стасова 685

Именной указатель 707

Предисловие «Русской Старины»

Барон (впоследствии граф) Модест Андреевич Корф окончил курс в Царскосельском лицее, служил сначала в министерстве юстиции и в комиссии составления законов. Затем в течение пяти лет состоял при графе Сперанском во втором отделении Собственной его императорского величества канцелярии. С 1831 года управлял делами Комитета министров, с 1834 года был государственным секретарем, а в 1843 году назначен членом Государственного Совета. С 1849 по 1861 год Модест Андреевич, будучи директором Императорской публичной библиотеки, совершенно обновил и преобразовал ее, испросив увеличение средств, облегчил доступ в библиотеку и основал особый отдел иностранных книг о России (Rossica). В 1861 году барон Корф был назначен главноуправляющим вторым отделением Собственной его императорского величества канцелярии, а в 1864 году — председателем департамента законов Государственного Совета. В 1872 году он возведен в графское достоинство.
Вскоре после вступления на престол императора Александра II, и именно в декабре 1856 года, на М.А.Корфа было возложено собирание материалов для полной биографии и истории царствования императора Николая I, и с этой целью под его председательством была образована особая комиссия. Собранные комиссией материалы по повелению в Бозе почившего императора Александра III переданы в Императорское Русское Историческое общество. В числе этих материалов поступили в распоряжение правительства, для пользования ученых, переданные М.А.Корфом и им самим составленные выдержки из его записок, которые с соизволения государя императора и печатаются на страницах «Русской Старины».

I

Предисловие барона М.А.Корфа — Черты характера императора Николая I — Дело Ф.Ф.Гежелинского — Возвышение таможенных сборов — Недоразумение, случившееся в Государственном Совете — Собственноручный рескрипт императора Николая графу В.П.Кочубею

Настоящие тетради содержат в себе выборку из дневника, веденного мною с 1838 по 1852 год, и несколько заметок моих за предшедшие ему годы.
В этот период времени, протекший для меня среди лиц и дел высшего нашего управления и в приближенности к особе почивающего теперь в Бозе незабвенного монарха, каждый день приносил с собою обильную жатву для современных записок. Многое из виденного и слышанного, из прожитого и прочувствованного я тотчас клал на бумагу; но всепоглощающий водоворот жизни и службы не всегда оставлял мне довольно досуга или довольно сосредоточенности, чтобы записывать все: оттого в дневнике моем являются не один перерыв общей нити рассказа, не одна белая страница, оттого же и представляемые здесь извлечения из него имеют характер и форму лишь отрывков.
Впрочем, они не вполне передают его содержание. Для многого не наступило еще время гласности, и может быть, что даже и в том, что внесено теперь в мою выборку, я иногда слишком говорлив или слишком отважен. В полном своем составе заветные мои тетради могут, по самому их назначению, развернуться тогда только, когда уже давно не будет ни меня, ни людей моей эпохи с двигавшими их страстями. Я не хочу быть доносчиком и никогда не умел быть льстецом.
Первоначально я думал распределить мои извлечения по категориям и дать им некоторый систематический порядок. Но потом нашелся принужденным отказаться от такого плана по двум причинам: во-первых, моего материала не стало бы для наполнения всех категорий и вообще для чего-нибудь всестороннего, в особенности же за время до 1838 года, когда я записывал так мало или почти ничего не записывал; во-вторых, переливать позднейшие заметки (т.е. с 1838 года) в другую, методическую форму, значило бы отнять у них тот характер первого впечатления, ту свежесть современности, в которых, быть может, заключается все их достоинство.
Это решило меня разместить мои отрывки здесь, как и в подлиннике, в порядке хронологическом, в том самом порядке, как лился поток современной жизни. Оттого они бегут один за другим в пестрой смеси значительнейшего с маловажным, мелких приключений, анекдотов, празднеств, обыденных слов и проч., с рассказами о государственных событиях, с изображением важнейших дел эпохи и с биографиями и характеристиками ее деятелей, как я знал и понимал их. Но каждый из этих отдельных очерков сам по себе всегда образует нечто целое и часто имеет если не прямо внешнюю, то внутреннюю связь с предыдущим и последующим.
Читатель, перелистывая их, будет как бы проходить галерею, в которой развешены самые разнородные картины, изображающие то предметы внутреннего, домашнего быта, то высшие исторические сюжеты. Каждая из картин окаймлена своей особой рамкой, имеет свой колорит, иногда мрачный, иногда улыбающийся; одни из них отделаны с большей тщательностью; другие — слегка набросанные эскизы, смотря по досугу и расположению духа живописца или по степени важности самого предмета.
Если принять в соображение, из каких мутных источников часто принужден черпать историк; как трудно по¬следующим поколениям воссоздать изглаженные временем исторические образы со всеми их индивидуальными и характеристическими чертами; наконец, как многознаменательна была та эпоха и как велика та личность, о которых здесь идет речь, — то я могу, кажется, без нескромности ласкать себя надеждой, что заметки мои, несмотря на мелочность некоторых из них, будут не совсем излишними для истории и для правильной оценки императора Николая с окружавшей его сферой, придворной и правительственной. Эти заметки написаны, как я уже сказал, не по отдаленным воспоминаниям, часто столь обманчивым, не годы спустя, а в самый день, почти в самую минуту событий их очевидцем и участником, который мог сам иногда обманываться в своем воззрении и в своих приговорах, но никого не хотел преднамеренно вводить в обман.
Как некогда было в самой действительности, так и в этих отражающих ее листах средоточием всего является наш великий Николай; его духом, его личностью все здесь проникнуто; он всему придает значение и цвет; к нему одному сбегаются все радиусы многосторонней общественной деятельности; во всякой эпизодической сцене проглядывает его величественный образ; все собранные здесь очерки нашей государственной, придворной и светской жизни, в длинной и разнообразной их цепи, от него одного заимствуют свое единство!
Да сбудется пламенное мое желание: воздать этими листами хотя малейшую лепту благоговейной благодарности тому, которому я стольким, которому я всем был обязан, тому, которому некогда история и потомство воздвигнут один из блистательнейших памятников, сужденных человеку и монарху!

Дополнением к настоящим тетрадям могут служить:
1) историческое описание первого дня царствования императора Николая I, напечатанное в 1854 году (в 25 экземплярах), под заглавием: «14 декабря 1825 года», 2) описание болезни, кончины и погребения великой княгини Александры Николаевны и 3) отдельное обширное сочинение под заглавием: «Император Николай в совещательных собраниях». Материалы первого из сих трех сочинений означены в его предисловии; оба последние извлечены также из моего дневника.

Одним из пламеннейших, весьма естественных желаний императора Николая, по вступлении его на престол, было — чтобы при коронации в Москве присутствовал и великий князь Константин Павлович; но, давая только угадывать это желание, он не решался облечь его в форму просьбы и тем менее — положительной воли. Князь Любецкий, в то время министр финансов Царства Польского, отважился сделать это за него.
— Отъезжая тогда в Варшаву, — рассказывал он мне впоследствии, — я, при прощании с государем и при выраженном им желании увидеться скорее с братом, осмелился сказать:
— Государь! Нужно, чтобы он приехал к коронации в Москву; надобно, чтобы тот, кто уступил вам корону, приехал возложить ее на вас в глазах России и Европы.
— Это вещь невозможная и невероятная.
— Она будет, государь!
— Во всяком случае, приехав в Варшаву, сходите поцеловать от меня ручки княгини Лович.
— Я понял этот намек, — продолжал князь Любецкий, — и по приезде в Варшаву обратился прямо к княгине Лович. Сильное ее влияние убедило великого князя не¬ожиданным своим приездом в Москву обрадовать государя и успокоить Россию.

* * *
Однажды, в первый год царствования императора Николая, при откровенной беседе князь Любецкий выговорил ему множество истин относительно России и его самого. Выслушав все благосклонно, государь вдруг остановил своего собеседника вопросом:
— Да скажи, пожалуйста: откуда у тебя берется смелость высказывать мне все это прямо в глаза?
— Я вижу, государь, что кто хочет говорить вам правду, не в вас к тому находит помеху, и я действую по этому убеждению. Но власть — самая большая баловница в мире! Теперь вы милостиво позволяете мне болтать и не гневаетесь, но лет через десять, или и меньше, все переменится, и тогда, свыкнувшись с всемогуществом, с лестью и с поклонничеством, вы за то, что теперь так легко мне сходит, прикажете, может быть, меня повесить.
— Никогда, — сказал государь, — я всегда буду рад правде и позволю тебе тогда, как и теперь, если я стану говорить или делать вздор, сказать мне прямо: Николай, ты врешь.
— Года два после того, — продолжал Любецкий в своем мне об этом рассказе, — я опять приехал в Петербург и явился к государю. В этот раз он принял меня чрезвычайно холодно, и даже не в кабинете, как прежде, а в передней зале, и, оборотясь с рассеянным лицом к окошку, встретил самыми сухими расспросами о погоде, о дороге и проч. Не было и тени прежней доверчивости, и я, разумеется, сохранял с моей стороны глубочайший этикет, не позволяя себе ни малейших намеков на прежние беседы.
Вдруг через несколько минут государь обратился ко мне с громким хохотом и с протянутой рукой:
— Что, хорошо ли я сыграл свою роль избалованного могуществом и лестью? — сказал он. — Нет, я не переменился и не переменюсь никогда, и если ты в чем не согласишься со мною, то можешь по-прежнему смело сказать: Николай, ты врешь!

* * *
История управляющего делами Комитета министров Гежелинского наделала в свое время очень много шума. В публике мало было лиц, которые бы его любили: но тягость осуждения, постигшего его при важности его поста; молва о невероятных злоупотреблениях в Комитете министров, которых он был виной; тайна, с которой ведено было дело; наконец, разные преувеличенные, как всегда, слухи — все это вместе произвело род общего сотрясения, долго и после отзывавшегося в умах.
Вот очерк этого дела по подлинным актам.

Гежелинский всю свою службу, от писца до звания управляющего делами Комитета министров, прошел в канцелярии этого Комитета. Без всякого образования, до такой степени, что он не знал ничего, кроме русского языка, но с большими природными дарованиями и необыкновенной тонкостью, владея притом даром слова и искусным пером, он умел сперва, пока занимал второстепенные должности, входить в милость к своим начальникам, а потом, когда сделался управляющим, приобрести общее расположение членов Комитета, хотя очень часто шел им наперекор. В последние годы царствования императора Александра, быв уже управляющим, он пользовался особым доверием графа Аракчеева, столько же могущественного в то время по делам Комитета, как и по всем другим частям.
По удалении Аракчеева, с восшествием на престол императора Николая, от всех дел, Гежелинский имел личный доклад у государя, но только до коронации, т.е. до того времени, когда личные доклады, за очень немногими изъятиями, вообще совсем прекратились. В два первые года этого царствования дела Комитета имели самый быстрый ход. Множество его меморий, лежавших неутвержденными в кабинете императора Александра, были очищены в первые месяцы, и нельзя поистине не удивляться деятельности и трудам канцелярии Комитета в продолжение 1826 и 1827 годов.
Тут вдруг все изменилось: Гежелинский, увлеченный, как говорили, несчастной страстью к распутной замужней женщине, которая уносила у него и много времени и пропасть денег и с которой он прижил несколько детей, стал видимо пренебрегать делами, дозволять себе несрочную
отсылку к государю меморий и другие упущения. Главная их причина, конечно, лежала в этой страсти: ибо если задержание некоторых дел можно приписать корыстным видам, в которых многие подозревали Гежелинского, то ничем другим нельзя объяснить остановку множества таких, где нисколько уже не мог участвовать личный интерес.
Между тем государь тотчас обратил внимание на эти упущения, и с 1828 года не проходило почти ни одной мемории, ни одной бумаги, по которой не было бы делаемо Гежелинскому собственноручных высочайших замечаний, сначала весьма умеренных, потом с явными знаками неудовольствия и наконец в самых уже сильных выражениях справедливого гнева.
В 1829 году, заметив, что по бывшему в Комитете представлению Новороссийского генерал-губернатора графа Воронцова о наградах чиновников справки брались три года, государь спросил о причинах сего, и когда Гежелинский отвечал, что представление отложено было для совокупного рассмотрения с подобными же от министерств, но не мог доказать, чтобы Комитет действительно это приказал, то государь на его докладе написал: «Из сего вы сами должны ясно видеть, что не было никакой уважительной причины откладывать три года сряду рассмотрение поступившего дела, что я вам ставлю на вид, строго подтверждая впредь отнюдь себе не позволять».

Вот некоторые из числа множества других, гораздо еще сильнейших замечаний:
1) Две мемории 30 марта и 30 июля 1829 года поднесены были в октябре. Государь написал: «Подобный беспорядок ничем не извинителен, и я вынужден вам за сие сделать строгий выговор».
2) Четыре дела лежали очень долго без движения. Гежелинский оправдывался множеством других занятий. Государь отметил на его о том записке: «Если б вы лучше знали долг ваш, то не вынуждали бы меня повторять вам столь часто мое неудовольствие. Я предостерегаю вас, что и на всякое терпение есть мера».
3) При несвоевременном поднесении мемории 24 июня 1830 года последовало замечание: «Вам не должно было задерживать мемории 24 числа, а прислать ее сей час по изготовлении; тоже и меморию 28-го числа. Я вам сие неодно¬кратно приказывал и опять в последний раз подтверждаю».
4) На донесение, отчего не было прислано в свое время мемории 23 сентября 1830 года, государь выразил неудовольствие свое следующими словами: «Вам неоднократно приказывал я всегда уведомлять меня, при присылке в положенные дни меморий, будет ли представлена в следующий другой день мемория; но вы этого не соблюдаете; вперед не забывайте, если вы не хотите, чтоб я другими способами вам оживил память и исправность; я до ленивых не охотник: вы это должны знать».

Но убийственные эти замечания не действовали на Гежелинского; не действовали на него также ни напоминания председателя Комитета, князя (тогда еще графа) Кочубея, неоднократно официально ему выраженные, ни усиливавшиеся со дня на день в публике жалобы. Он продолжал, оставаясь при своей должности, нисколько не заботиться об исправлении своих упущений. Независимо от дел в самом Комитете, множество запросов от разных министерств, иногда до десяти раз по одному и тому же делу повторенных, лежали годами без ответов, и с каждым часом несчастный накапливал на себя более и более ответственности. В делах за 1830 год, когда все это постепенно еще усилилось, не видно и следа малейшего с его стороны стремления выпутаться из этого лабиринта. Было ли то совершенным самозабвением, плодом его страсти или крайней самонадеянностью, внушавшей ему уверенность, что он незаменим, — вот вопросы, которые остались нерешенными и на которые мог бы ответить только он сам.
Между тем мера долготерпения государя исполнилась. Мемория Комитета 12 августа 1830 года о наградах по министерству юстиции представлена была, вместо установленного двухнедельного срока, через два месяца. Она вы¬слана была обратно уже не к самому Гежелинскому, как всегда делалось, а к князю Кочубею, с следующей собственноручной высочайшей резолюцией: «Сегодня — 14-е октября. Мемория слушана 12-го августа, а мне представлена 12-го октября. Как я неоднократно объявлял, что за подобные непростительные протяжки строго взыщу, и, несмотря на то, они опять повторяются, то предписываю г.Гежелинского посадить под арест на сенатскую гауптвахту на трое суток, с занесением в его формуляр и с опубликованием в сенатских ведомостях».
По особому ходатайству князя Кочубея вторая часть этой резолюции была отменена, но первая приведена в исполнение, и Гежелинского выдержали на гауптвахте три дня. И это однако не подействовало. Даже и после такого позорного наказания Гежелинский не подал в отставку, а напротив, не постыдился явиться снова перед министрами и перед своими подчиненными. Он ждал последнего удара гневной судьбы!

25 декабря 1830 года, в день Рождества Христова, все мы, по обыкновению, явились во дворец к выходу, и каждого приезжавшего встречал вопрос: «Слышали ли вы, Гежелинский посажен в крепость?»
Разумеется, что весть эта в одну минуту везде разнеслась по всей столице, и притом сопровождаемая множеством вымышленных рассказов. Говорили, что Гежелин¬ский обличен в тайном участии в замыслах польских бунтовщиков (польская революция только что перед тем вспыхнула); что он продал бумаги Комитета полякам и проч. Словом, публика осуждала, по обыкновению, и произносила приговор, ничего не зная. А истинное дело было в следующем:
21 декабря государь получил безыменный, мастерски составленный донос, над которым составитель и писец, если это были два разные лица, верно долго трудились: составитель — потому, что слог не имел никакого определенного характера и мог принадлежать одинаково как государственному сановнику, так и низшему чиновнику; писец — потому что на двух с половиною листах почерк, на образец старинного, не только был совершенно однообразно выдержан, но и не представлял никакого следа особенного усилия или даже вида подделки.
Донос начинался так:
«Ваше императорское величество, принимая отеческие попечения к искоренению зла, существующего в делах по гражданской части, изволите назначать частые обревизования губерний через г.г. сенаторов. Таковые благодетельные меры если не вовсе искореняют зло по губерниям, то, по крайней мере, уменьшают оное. Напротив того — зло, существующее подле вас, государь, и в таком месте, которое имеет влияние на все государство, оставаясь многие годы безнаказанно, превосходит ныне всякое вероятие! С того времени, как поручено Гежелинскому управление делами Комитета г.г. министров, злоупотребление и беспорядки водворились в делах Комитета».
Затем очень пространно исчислялись все упущения и злоупотребления обвиняемого. Вот вкратце сущность главных статей:
1) Дела отделяются во множестве из общих журналов в особые не для скорейшего решения, а по небрежению заняться их обработкой, чаще же для задержания их из корыстных видов. Потом они лежат по нескольку лет и получают по нескольку резолюций. Докладывая их повторительно, в разные заседания, при разных членах, Гежелинский выбирает любую ему резолюцию. Дела эти не показываются им ни в каких отчетах и считаются в виде оконченных, как только раз заслушаны в Комитете.
2) Когда, по дошедшим жалобам, государь потребовал ведомость всем неоконченным делам, то Гежелинский показал в ней только те, по которым надеялся вывернуться из беды.
3) Гежелинский «обманывает» государя и другими путями. По ходатайству цесаревича Константина Павловича военный министр представил, еще в феврале 1829 года, о награждении чином при увольнении от службы 6-го класса Шаганова. Продержав это представление около полутора лет и наконец доложив Комитету только 28 июня 1830 года, Гежелинский отметил его в мемории поступившим в комитет 24 того же июня; по возвращении же мемории от государя приказал писавшему ее чиновнику подчистить это ложное число и выставить настоящее, т.е. 12-го февраля 1829 года; причем подправлен и собственноручный знак государя, сделанный под положением Комитета карандашом в означение высочайшего согласия.
Почти в каждом журнале, после уже подписания его членами, Гежелинский марает резолюцию в желательном для него смысле; после чего журнал приказывает вновь переписать, пришив к нему из прежнего только послед¬ний лист, на котором находятся подписи членов.
5) От произвольного распределения занятий одни из чиновников канцелярии Комитета обременены делом, тогда как другие, при большом жаловании, совершенно праздны. Так, чиновник, несущий с 1826 года звание хранителя архива и казначея, занят всегда или перепиской, или другим посторонним делом, а между тем архив и казначей¬ская часть в самом жалком положении. Ордера на выдачу жалованья чиновникам Гежелинский недавно подписал вдруг за несколько лет задними числами, после чего все чиновники за то же время очистили расходные книги своими расписками.
6) Разные требования министров, накопившиеся за год, за два и даже за пять лет, лежат у Гежелинского без всякого ответа и исполнения.
7) Гежелинский, представя государю о необходимости, для успешнейшего хода дел, нанять дом, в котором он мог бы помещаться с некоторыми чиновниками, испросил на это по 15 000 руб. в год; но вместо того нанимает квартиру только для себя и своих родственников за 5000 рублей.
8) Обеспечив себя достаточным состоянием и покровительствуемый необыкновенным счастьем, Гежелинский почитает себя полным властелином всех своих беззаконных действий и, не довольствуясь нанесением зла и притеснениями всякому, имеющему надобность до Комитета, тех просителей, которые на него вопиют, уверяет, что дела их лежат у государя. Сверх того, в особенности представлениям цесаревича Константина Павловича он часто, под прикрытием всего Комитета, дает другое направление или же, задерживая их, наводит великому князю сомнение, что они оставляются государем без внимания. Кроме вышеприведенного примера о Шаганове, доказательством тому может служить другое дело — об уменьшении расходов на земские повинности по Волынской губернии, по которому государь в апреле 1829 года приказал изъявить цесаревичу искреннюю благодарность; но Гежелинский доселе (декабрь 1830 года) сего не исполнил.
9) Подобно сему и по другим делам последовавшие на положения Комитета высочайшие повеления лежат несколько лет без исполнения.
10) Мемория Комитета 10 мая 1830 года до сих пор не поднесена к подписанию членов, и дела, в то заседание выслушанные, лежат без движения, кроме некоторых, выпущенных уже после новыми числами, в особых журналах.
Доносчик заключал свою бумагу так:
«Картина толиких злоупотреблений изображает вашему величеству человека, который столь неслыханно во зло употребляет вашу доверенность! Известно, впрочем, всем, что уже гнев вашего величества постиг Гежелинского: он наказан арестом, но вместе с тем, оставаясь на своем месте, не выпускал даже и на гауптвахте из своих рук дел Комитета. Он страшился, чтобы не поручена была должность его хотя на время другому; страшился, чтобы не потребовали без него отчета в делах Комитета; ибо тогда, если и не могло быть обнаружено все прошедшее зло, прикрытое уже различными изворотами, то, по крайней мере, сделались бы известными все настоящие его злоупотребления и вместе с тем удостоверились бы ваше величество, что производство дел по Комитету не только не потерпело бы без Гежелинского, но напротив, дела приняли бы быстрый ход, сопровождаемый бескорыстием, которым место сие отличалось до вступления Гежелинского в управление делами Комитета.
Но беспримерное счастье Гежелинского, сопровождаемое покровительствами, коими он всегда умел себя окружать, оставило его на поприще прежних его злоупотреблений. Жертвуя, за свою вину, чиновниками канцелярии Комитета, дабы через то избавить себя от беды, и выпустив несколько из старых, давно выслушанных в Комитете дел, обращая всю вину на членов оного в нерешении проектов резолюций, о коих он никогда и не думал им докладывать, прочие старые дела, равно как и все задержанные высочайшие повеления, оставил Гежелинский в прежнем бездейственном положении.
Таковое преступное его противодействие высочайшей власти наводит ужасное изумление! Нельзя не заподозревать, чтобы в поступках его, столь дерзких, не сокрывалась особая цель, к которой он стремится. Долг присяги и чувство верноподданнической преданности к священной особе вашего величества побудили открыть пред вами все сие зло, ибо обязанность верноподданного есть охранять своего государя».
Комитету министров сообщено было об этом доносе только 30 декабря, т.е. уже тогда, когда все распоряжения были сделаны непосредственно самим государем. Открывая в этот день заседание Комитета, председатель его князь Кочубей изъяснил, что государь, «не жалуя безыменных доносов и не удостоивая их даже вообще и прочтения, по вскрытии 21 декабря пакета с таким доносом, усмотрев из первых строк, что дело идет о Гежелинском, и как многократно доходило до высочайшего сведения об упущениях сего чиновника, непосредственно его величеством не только замеченных, но обративших даже особенное монаршее негодование, в собственноручных его величества замечаниях ему изъявленное», то государь обратил внимание на означенный донос и вследствие того велел осмотреть на другой день бумаги в бюро Гежелинского в канцелярии Комитета, на которые донос ссылался. Осмотр этот, произведенный по высочайшему назначению, государственным секретарем Марченко и флигель-адъютантом графом Строгановым (зятем князя Кочубея)*, открыл, что главные указания доноса были верны.
Тогда государь, призвав Гежелинского в свой кабинет, показал ему помянутые бумаги, начав с той мемории, где подчищено число, выставлен другой год и переправлен собственноручный высочайший знак. При предъявлении этой мемории Гежелинский, бросаясь на колени пред его величеством, сознался в преступном своем действии. За сим государь показал ему и другие бумаги, по которым он, опять пав на колени, также принес сознание. Рассказав все это, Кочубей продолжал, что государю угодно было велеть посадить Гежелинского в крепость, а действия его отдать на рассмотрение Комитета министров для представления его величеству о тех распоряжениях, какие, в порядке дел сего рода, сделаны быть могут для предания Гежелинского суду по законам. В заключение председатель предложил Комитету и все бумаги, в доносе означенные*.
Журнал, состоявшийся вследствие сего в Комитете
30 де¬кабря 1830 года, любопытен и по содержанию, и по тем мерам, которые Комитет, прикрываясь другими причинами, предлагал к облегчению участи Гежелинского, наконец, и по самому даже образу изложения. Он был весь сочинен самим князем Кочубеем.
«По прочтении и рассмотрении всех вышеупомянутых бумаг, — сказано в этом журнале, — Комитет нашел не только запущение дел, небрежением действительного статского советника Гежелинского допущенное, небрежением, которого не могли исправить ни многократно изъявленный гнев его величества, ни многократно всемилостивейше изъявленное ему снисхождение, — но и чрезмерную дерзость в неправильных представлениях его величеству и в тех мерах, кои принимал он для сокрытия вины своей, решась даже на преступное действие подчистки числа и знака, собственноручно его величеством на мемории сделанного.
По сим обнаруженным обстоятельствам Комитет, признавая Гежелинского виновным, полагает, что он может быть предан суду и подвергнуться ответу по следующим статьям: во-первых, в подчистке, сделанной в мемории
28 июня 1830, причем поврежден и переправлен самый знак, выставленный его величеством в изъявление утверждения положения Комитета; во-вторых, в невыполнении высочайшего повеления, в апреле 1829 года на мемории собственноручно его величеством данного (о благодарности великому князю Константину Павловичу) и в неправильном показании его величеству времени поступления дел в Комитет; в-третьих, в задержании исполнения по делам, Комитету представленным и по коим Комитет постановил заключения свои, так что журналы долговременно не были представляемы к подписанию членов; в-четвертых, в допущении такового же беспорядка в представлении своевременно его величеству мемории по журналам, в Комитете состоявшимся.
Изложив таковое мнение относительно тех действий действительного статского советника Гежелинского, кои могут подлежать суду, Комитет нужным находит его величеству донести: 1) что если его величеству благоугодно будет предать Гежелинского суду, то оный должен быть произведен в Правительствующем Сенате, применяясь к тому, как чиновники высших степеней в министерствах, обер-прокуроры и проч. суду в Сенат подлежат, и 2) что как обозрение действий Гежелинского государственным секретарем Марченко и флигель-адъютантом графом Строгановым не составляет следствия, законом установленного, которое необходимо для судебного производства и составления приговора, то нужно будет учредить следственную комиссию, которая бы по обвинениям, изъясненным выше, произвела дальнейшее исследование и допросы подсудимому.
При таковых заключениях своих Комитет не мог потерять из виду следующих уважений: предание Гежелинского суду, оглашая чрезвычайные упущения и самые злоупотребления его, может произвести невыгодное впечатление насчет всего хода высших правительственных дел, даже и наведет некоторое сомнение на акты, от правительства через Комитет исходившие, высочайше утвержденные и через чиновника сего, по званию его, сообщенные разным местам и лицам к исполнению, а от оных изданные через посредство Правительствующего Сената во всеобщее известие: ибо за достоверность выписок из высочайше утвержденных журналов Комитета министров ручается единственно скрепа управляющего делами. От предположения, что были иногда подлоги, могут вновь возродиться дела, положениями Комитета оконченные. Сверх того, в сем случае представляются и другие неудобства, с нашею формой суда неразлучные, как то: требование дел из Комитета в Сенат, очные ставки и проч., кои полезно для правительства отклонить. Вследствие рассуждений сих Комитет полагает представить на благоусмотрение его императорского величества, что по мнению его, удобнее было бы наказать Гежелинского как чиновника, достаточно в злоупотреблениях изобличенного, порядком мер правительственных. Впрочем, какой бы вид дело Гежелинского ни получило, во всяком случае, по мнению Комитета, должно обратить внимание и на самого доносителя. В бумаге его есть показание, что Гежелинским делаемы были и другие злоупотребления и даже что злоупотребления сии основываемы были на корыстных видах; Комитет не мог открыть оного из всего того, что было им рассмотрено и тем менее иметь способов к раскрытию, что доноситель остался неизвестным. Наконец, нельзя обойти молчанием и того, что, по-видимому, доноситель был столь близок к делам Комитета, что знал совершенно о ходе оных, а потому в непременной обязанности его было тотчас же, как заметил он злоупотребления управлявшего, довести о сем до сведения начальства».
Рассуждения Комитета не убедили государя. Вышепрописанный журнал возвратился с следующей собственноручной высочайшей резолюцией: «г.Гежелинского судить в Сенате, на законном основании, по тем делам, по коим изобличен на самом деле».
Отсюда дело разделилось на три части.
Надлежало привести в известность личность доносчика.
Надлежало, исправя упущения Гежелинского, восстановить порядок в делах Комитета.
Надлежало, наконец, судить Гежелинского.
1. Разыскание о доносчике. Первое подозрение пало на одного из старейших чиновников канцелярии Комитета министров, прежде очень близкого к Гежелинскому, но потом подвергшегося, по разным личностям, его преследованию. Воспользовавшись частыми его просьбами о перемещении его, по расстроенному здоровью, в лучший климат вице-губернатором, Гежелинский в сентябре 1830, т.е. месяца за три до доноса, представил об увольнении его из канцелярии Комитета, на что и последовало высочайшее соизволение, с тем чтобы об определении вице-губернатором он сам просил подлежащего министра. Тотчас по заключении Гежелинского в крепость этот чиновник обратился с просьбой к князю Кочубею о принятии его опять в канцелярию Комитета. По такой просьбе государь приказал предварительно потребовать от него объяснение: не им ли был написан безымянный донос, а если не им, то не знает ли он сочинителя, или, по крайней мере, не подозревает ли кого? На оба вопроса чиновник отвечал отрицательно и вследствие того снова был помещен в канцелярию Комитета.
Другое подозрение падало или, по крайней мере, должно было пасть на бывшего архивариуса и казначея Комитета — Кабанова, который прежде также был очень любим своим начальником и даже жил у него в доме, но потом, в декабре 1830 года, перед самым доносом, по докладу Гежелинского, был отставлен за нерадение к службе. В феврале 1831 года Кабанов, по представлению князя Кочубея, хотя также снова был определен к прежней должности, но о доносе никогда спрашиваем не был, по неизвестным мне причинам*.
Прежде еще сего государь велел отобрать у всех чиновников канцелярии Комитета показание под уверением присяги их и чести: не известно ли им, кем был писан донос, или не имеют ли они на кого в том подозрения?
На это все 22 чиновника, составлявшие канцелярию Комитета, отвечали отрицательно; некоторые же присовокупили только, что подробности доноса, очевидно, изложены или объяснимы кем-либо из служивших или служащих еще в канцелярии, а о самом доносе заключить должно, что он написан или, по крайней мере, существенно переправлен лицом посторонним.
Показания сии князь Кочубей представил государю, прибавив, что единственным дальнейшим средством к продолжению разыскания было бы употребить меры высшей полиции. На это последовала собственноручная резолюция: «Оставить ныне дело сие без дальнейшего исследования».
Этим окончилась первая часть дела, без открытия доносчика, который и впоследствии никогда обнаружен не был.
2. Исправление упущений Гежелинского. По неизвестности еще настоящей степени этих упущений, представилось нужным дела прежнего времени отделить от дел, вновь поступивших в Комитет, вследствие чего для последних были командированы временно два старших чиновника из государственной канцелярии, а разбор и окончание всего остававшегося после Гежелинского возложены на состоявшего во II-м отделении Собственной его величества канцелярии статского советника барона Корфа, то есть на меня*.
Бумаги Гежелинского, найденные в бюро и на дому у него, числом свыше 5000, не быв приготовлены к формальной сдаче, представляли совершенный хаос, так что и по точнейшем пересмотре их не было возможности отличить действительно уже оконченное и исполненное от того, что требовало еще производства. Посему надлежало обратиться к справкам с реестрами, журналами и архивом Комитета; но, по крайнему расстройству и запутанности всех частей канцелярии, по совершенному неведению чиновников о положении дел — ибо Гежелинский, сосредоточивая окончательно все в одни свои руки, не посвящал никого в свои тайны — и этого было мало. Пришлось потребовать от самих министров ведомости о делах, числившихся нерешенными за Комитетом. За всем тем, поручение это было окончено менее нежели в два месяца, и к 24 февраля 1831 года не оставалось в Комитете ни одного дела старее сего года. В общем результате оказалось:
а) Что 20 высочайших повелений, из которых два еще 1826 года, были не только не исполнены, но даже и не предъявлены еще Комитету.
б) Что четыре других высочайших повеления не были исполнены по предъявлении уже их Комитету.
в) Что недоложенных и неоконченных дел находилось вообще 65, одно еще с 1813 года, а другие начиная с 1822 го-¬да. Все они были или очень важны или, по крайней мере, очень многосложны, но из них лишь самая меньшая часть давала повод подозревать какие-нибудь личные виды.
г) Что, сверх того, 46 дел, также недоложенных или неоконченных, за давно прошедшим временем не требовали уже дальнейшего производства.
д) Что огромное множество ми

Именной указатель

Август Виртембергский — 493, 494
Агер — см. Сенявина
Адлерберг — 187, 348, 594
Акулова — 347, 360
Александр I — 59, 61, 254, 266, 274, 579, 583, 668
Александр Николаевич — 5, 101, 159, 183, 378, 386, 403, 406, 423, 462, 468, 473, 479, 510
Александр Гессенский — 411, 428
Александра Александровна — 471
Александра Иосифовна — 458, 486, 529
Александра Николаевна — 8, 238, 239, 242, 244, 246, 250, 367, 594
Александра Федоровна — 54, 381, 358, 412, 474, 486, 510
Алексей Михайлович — 496
Алексей Петрович — 257, 496
Альбер — 419
Альмагро — см. Долгоруков
Аникита — 588
Анненков — 363, 493
Антоний — 299
Аппони — 169, 272
Апраксин — 348, 492, 680
Апраксина — см. Долгорукая
Аракчеев — 10, 56, 139, 225, 434, 587
Арендт — 53, 594, 603, 622
Арманов — 348
Арсеньев — 389
Афросимов — 174
Ахвердов — 389

Багреев — 629
Багреева — 629, 631
Бажанов — 438, 501
Базен — 640
Бакунин — 256, 656
Балабин — 417
Балашов — 182
Балугьянский — 76, 380, 389, 573, 616, 642, 643
Баранова — 359
Барант — 170
Бартенев — 276, 690
Бартенева — 161
Барятинская — 160
Батюшков — 310
Бахтин — 221, 222, 302, 305, 442, 633, 638, 488
Башуцкий — 55, 186
Белоградский — 452
Бем — 491
Бенкендорф — 49, 50, 79, 83, 150, 160, 256, 266-273, 594, 618, 628, 654
Бербье — 106
Бестужев — 78, 79
Бибиков Д.Г. — 30, 133
Бибиков И.Г. — 366, 506
Блудов — 33, 102, 117, 118, 126, 262, 263, 257, 284, 303, 305, 318, 379, 380, 389, 396, 415, 448, 488, 519, 520, 532, 536, 613
Блумфильд — 439
Бобринская — 160, 355-357
Бобринский — 356
Богданов — 217, 218
Боде — 459, 463
Боос — 292
Боровков — 54
Браккель — 452, 453
Браницкий — 624
Брискорн — 638
Броглио — 656
Брун — 664
Брюлов — 219
Брянчанинов — 665, 666
Бубна — 591
Булгак — 586
Булгарин — 186, 674
Буль — 455
Бутеро — см. Шаховская
Бутурлин — 144, 429, 492
Бутурлина — 80
Буш — 622
Бюллер — 571, 573, 601

Вальховский — 658, 659
Варшавская — 182
Варшавский — см. Паскевич
Васильев — 78
Васильчиков — 27, 60, 61, 65, 68, 69, 73, 74, 75, 82-84, 89, 93, 95, 96, 101, 109, 112-122, 128, 131, 133, 134, 151, 175, 192, 193, 205, 207, 208, 291, 298-300, 302-304, 314, 318, 368, 369, 371-375, 396, 443, 593, 604, 608, 617, 643, 646-649, 672, 673
Васильчикова — 128, 259
Веймарн — 641
Велегурские — см. Виельгорские
Веллингтон — 440
Вельп — см. Пельц
Верне — 179
Вертер — 526
Виельгорские — 161, 566, 594, 641, 642
Вилламовы — 166, 167
Виндишгрец — 448, 449 
Виртембергская — 571
Виртембергский — 352, 493, 494, 513
Витгенштейн — 229
Витовтов — 78
Виттенгейм — 572, 573, 601
Воейков — 650
Волконская — 360
Волконский Г. — 294, 272
Волконский П.М. — 81, 86, 101, 137, 182, 205, 207, 209, 210, 254, 488, 546-550, 563, 626
Вольф — 544
Вонлярлярский — 161, 560
Воронцов — 11, 100, 162, 258, 273, 342-344
Воронцова — 170, 180, 250
Воронцов-Дашков — 351, 562
Вронченко — 124, 125, 134, 261, 299, 306, 362, 432, 463, 502-504, 528, 560, 561
Всеволжский — 161
Вязмитинов — 398

Гагарин — 255, 464
Ган — 321-342
Ганнекен — 184, 185
Гежелинский — 10-28, 36, 434
Гельвиг — 155, 156
Гендриков — 356, 357, 366, 552
Герстфельд — 562
Герцен — 496
Герштенцвейг — 342
Гизо — 171-173
Гика — 180, 181
Глинка — 279
Гнедич — 226
Гогенлоэ — 439
Гоголь — 200
Голицын А.Н. — 56, 60, 131, 154, 155, 273-280, 308, 488, 497, 587, 636, 637
Голицын А.Ф. — 592
Голицын Б.А. — 277
Голицын Д.В. — 84, 100, 257-260, 670
Голицын С.М. — 461, 555
Голицына Е. — 277
Головин — 255, 324, 325, 327-332, 329, 342, 354
Головкин — 297, 352, 353, 518
Гончарова — см. Пушкина Н.Н.
Горчаков — 657
Граббе — 342
Гревенц — 660
Грейг — 91, 144, 145, 289-294, 607
Гренвилль — 568
Греч — 26, 675, 676
Григорович — 226
Григорьев — 87
Гризи — 514
Гринвальд — 184, 643
Грольман — 231
Гурко — 174
Гуровская — см. Фредерикс
Гурьев — 209, 561, 606, 638
Гучков — 362

Давыдов — 599
Данзас — 641, 657
Данилов — 363
Дау — 285
Дашков — 27, 37, 73, 77, 102-104, 111, 126, 284, 318, 322, 443, 634, 645, 675
Девятин — 177, 178
Дегай — 429, 641
Деллингсгаузен — 87, 88, 142
Дельвиг — 657
Демидов — 272, 617
Державина — 588
Дестрем — 640
Дибич — 175, 176, 675
Добрынин — 382
Долгорукая — 80
Долгоруков Вас. — 377
Долгоруков Влад. — 377
Долгоруков И. — 377
Долгоруков Н.А. — 376, 377
Долгоруков П. — 255 
Дохтуров — 161
Дружинин — 124
Друцкой-Любецкий — 91, 357, 358
Дубельт — 464
Дубенский Н.П. — 138-148, 281, 573
Дубенский С.Ф. — 571
Дубровский — 566
Дюгомель — 410

Евгений Виртембергский — 513
Егоров — 553
Екатерина II — 254
Екатерина Павловна — 51
Елена Павловна — 247, 293, 391, 407, 456, 471, 484, 510
Елизавета Михайловна — 238, 245, 250, 292
Елизавета Петровна — 496
Енохин — 50, 348
Ермолов — 99, 100, 273, 297, 342, 344, 598, 599, 634, 669, 670
Есаков — 657, 658
Ефимов — 553

Жадовская — 588
Жако — 220
Жданов — 517
Жуковский — 496, 594

Закревский — 407, 444-447, 461, 463, 555
Замойский — 506, 507
Захаржевская — 270
Захаржевский — 57
Зверков — 218
Зеленская — 656
Зонтаг — см. Росси
Зотова — см. Чернышева
Зубов — 298

Иванов — 436, 531
Игнатьев — 198
Илинский — 241, 242
Илиодор — 399
Илличевский — 660
Ильин — 187
Искандер — см. Герцен

Кабанов — 21
Кавелин — 204, 215, 296, 515-527, 594
Кавос — 220
Казимир — 689
Канарский — 189
Канкрин — 29, 30, 35, 43, 44, 90, 92, 93, 121, 123, 131, 139, 141, 153, 167, 215, 230, 261, 284, 305-307, 344, 573, 574, 588, 590, 592, 604, 676, 677
Капштадт — 266
Карабанов — 567
Караваев — 277
Карамзин — 102, 310, 599, 675
Карамзина — 628
Каратыгин — 160
Карель — 450, 451, 487
Карл-Альберт — 455
Карпова — 285, 286
Катенин — 160, 462
Кашкин — 500
Кашталинский — 224
Кербердз — 507, 529
Кирилин — 235, 237
Киселев — 62-64, 66, 67, 92, 111, 113, 119, 123, 128, 140, 141, 171-173, 180, 181, 299, 368, 376, 379, 417, 490, 491, 602, 603, 607, 639, 645
Клейнмихель — 86, 158, 214, 223, 407, 465, 466, 489, 528, 536-540, 553
Кленрикард — 628
Княжевич — 638
Ковальков — 277, 280
Козловский — 276, 278, 279, 280
Козодавлев — 637, 638
Кокошкин — 215, 251, 445
Кологривова — 279, 280
Комовский — 657
Константин Николаевич — 239, 256, 374, 386, 390, 391, 393, 394, 399, 402, 407, 412, 427, 428, 432, 433, 438, 439, 448, 492, 510, 511, 563
Константин Павлович — 8, 15, 16, 19, 25, 210, 478, 579, 580, 581, 583
Корнилов — 661
Корсаков — 658
Корф И. — 686-689
Корф Н. — 369
Корфы — 497
Кочубей (княжна) — 61
Кочубей — 12, 13, 17, 18, 22, 31, 37, 42, 44, 59, 282, 445, 446, 477, 488, 571, 573, 574-576, 609, 630, 635, 675, 
Крафтштрем — 519
Крейц — 184, 363
Кризопомп I — см. Альбер
Крузенштерн — 620, 621
Крылов — 226
Крюгер — 149
Кугушева — 247
Кукольник — 389, 568
Кутайсов — 314
Кутневич — 454
Кутузов — 175, 514
Кушелев-Безбородко — 91, 468
Кушников — 73, 606, 630-632
Кюбьер — 383
Кюхельбекер — 661, 662

Лавинский — 597
Лагофет — 211-213
Лазаревы — 240
Ламорисиер — 486, 495
Левашов — 73, 111, 123, 396-399, 442-444, 607, 614, 622, 623, 626, 645
Левашова — 447
Левицкий — 567
Лейхтенбергский — 71, 107, 183, 399, 534, 352, 614, 650, 651
Лемольт — 285, 631
Леопольдов А. — 682, 683
Ливен К. — 348, 354, 360, 448, 607, 631
Ливен Х. — 618
Лилиенфельд — 355
Лист — 184
Литке — 388
Литта — 60, 592-594, 622-627, 631
Лобанова-Ростовская — 218
Лобанов-Ростовский — 160, 253, 348, 571, 600-602, 631, 680
Лобковиц — 466
Лович — 9
Ломоносов — 661
Лонгинов — 144, 409
Лопухин — 35, 59, 225, 579, 581
Лужин — 300
Лыткин — 281
Львова — 366
Любецкий — 8-10, 91, 92, 97, 606
Людернер — 149
Людовик — 132
Людовик Филипп — 169, 179, 409, 412

Маврин — 572, 606
Магницкий — 638
Малиновский — 655
Мандт (жена) — 450
Мандт — 54, 287, 293, 
Мансуров — 185
Маргулец — 604
Марио — 514
Мария Михайловна — 250, 364-368
Мария Николаевна — 71, 98, 108, 184, 228, 243, 352, 378, 401, 407, 456, 529, 534, 614, 627
Мария Феодоровна — 167, 245, 266, 353, 355, 580
Маркевич — 389
Маркус — 57, 105, 348
Марлинский — см. Бестужев
Мартынов — 57
Мархгурий — 253
Марченко — 17, 33, 314
Масон — 434
Матюшкин — 659, 660
Медем — 411, 417, 428, 455, 586
Мейендорф — 125, 183, 188, 236, 354, 411, 544
Мекленбург-Стрелецкий — 532, 533
Мельников — 219
Меншиков — 42, 43, 92, 123, 256, 348, 411, 429, 505, 507, 508, 639
Меншиков А.Д. — 256
Мердер — 161
Мерсье — 414
Мечников — 314
Микулин — 157
Милорадович — 579
Мирбах — 72
Миркович — 189, 190
Михаил Николаевич — 403, 473, 565
Михаил Павлович — 184, 210, 211, 242, 246, 289, 293, 306, 339, 352, 364, 366, 367, 374, 399, 403-405, 410, 431, 435, 447, 462, 463, 476, 478-487, 490, 492, 511-513, 580, 585, 589, 653
Моден — 129
Моллер — 441
Момбелли — 500
Монморанси — 108
Монферан — 219
Мордвинов — 67-69, 79, 91, 297
Музовский — 244, 437, 438, 501, 651
Муравьев — 151, 152, 488, 490, 671
Муравьева — 154
Муральт — 306
Муханов — 376
Мюлендорф — 484
Мюрат — 175
Мясоедов — 655, 656
Мятлев — 251-253
Мятлева — 447

Набоков — 464
Назимов — 189, 190
Наполеон — 431
Наполеонов Иероним — 294
Наполеонов Иосиф — 294
Нарышкин Д.Л. — 280, 592
Нарышкин Э.Д. — 280
Нарышкина — см. Юсупова
Нассауский — 243, 292
Нафанаил — 424, 485
Нейдгардт — 83, 341, 342, 671
Неккер — 48
Нелидова — 161, 347, 594
Неплюев — 281
Нерсес — 239, 240
Нессельрод — 91, 123, 188, 256, 296-298, 363, 379, 410, 412, 423, 535, 420, 465, 467, 489, 595, 606
Нессельрод М.Д. — 475-477, 596
Никитин — 625, 630, 61
Николай I — почти на каждой странице
Николай Константинович — 512, 569
Николай Максимилианович — 512
Николай Николаевич — 512, 563, 565
Никоныч — 185
Новосильцев — 58, 59, 61, 63, 434, 576-578, 583, 589, 592, 631

Оберон — 249
Оводов — 197, 198, 517
Огарев — 58
Огаревы — 592
Огинский — 189, 190
Огюст — 248
Одоевский — 567, 704
Ожаровская — 625
Оленин — 144, 223-227, 579
Олсуфьев — 441
Ольга Николаевна — 105, 156, 250, 347, 352, 358, 359, 378, 422, 473, 474, 513
Ольденбургский — 51-53, 101, 144, 296, 653
Опочинин — 490
Орлеанский — 179 
Орлов — 70, 160, 233, 234, 236, 272, 348, 379, 396, 414, 417, 420, 429, 459, 592, 594, 621, 622
Орлова — 56, 588
Орлова-Чесменская — 360 

Павел I — 196, 254
Павлов — 220
Паец-де-ла Кадена — 578
Пален — 169, 239, 354, 566
Пальм — 500
Пальмерстон — 568
Пальчиков — 641
Панаев — 588
Панин — 127, 143, 144, 199, 200, 268, 304, 516
Папахристо — 408
Пасквин — 253
Паскевич — 175, 176, 313, 396, 403, 418, 455, 466, 513, 592, 664
Паулуччи — 321
Пашков А. — 129, 130
Пашков Н. — 129
Пашков С. — 129
Пашкова — 299
Пашковы (сестры) — 73
Пельц — 678
Пельчинский — 98
Перовский В.А. — 109-116, 256, 263, 264, 354, 360-362, 448, 463, 520, 536-540, 644-647
Перовский Л.А. — 214-218, 256, 354
Персиани — 514
Перфений — 276
Петр I — 70, 165, 256, 372, 423, 433, 434
Петр III — 356, 357
Петрашевский — 497, 500
Платов — 599
Плаутин — 492
Плинке — 106
Погодин — 567
Поджи — 651
Позен М.П. — 325, 326, 332, 335, 335-343, 346, 632-634, 638
Позен С.С. — 50, 338, 339, 342
Полевой — 280
Поленов — 553
Поливанов — 552
Полозов — 216
Попов — 276, 277, 279
Порецкий — 250, 251
Потье — 640
Поццо ди Борго — 671
Протасов — 80
Протасова — 299
Путятин — 680
Пушкин (полковник) — 462
Пушкин А.С. — 310, 431, 660, 675, 678-684
Пушкин Л.С. — 680
Пушкина Н.Н. — 80
Пушкина О.С. — 680
Пущин И.И. — 659

Радецкий — 455
Радзивилл — 562
Разумовская — 562, 585
Разумовский — 295
Ранцау — 242
Раппо — 296
Раух — 493
Рейнгольд — 378
Репнин — 294, 295
Ржевский — 662
Рибопьер — 253, 363, 463, 562
Ридигер — 553
Рикорд — 620
Родофиникин — 596, 597, 631
Розен — 315, 319, 322-324, 342, 552
Росси (архитектор) — 219
Росси (граф) — 80
Росси (графиня) — 80, 81, 628
Россини — 248
Ростовцев — 638, 639
Рохов — 558
Румянцев — 297, 514

Саврасов — 660
Сазиков — 552
Сазонов — 496
Салтыков — 353
Самойлова — 360, 415, 624
Сен-Жорж — 526
Сенявины — 617
Серафим — 56, 614
Скавронские — 360
Скобелев — 451-454
Смирдин — 79, 678, 682
Смирнова — 689
Смоленский — 175
Соболевский — 26
Собольщиков — 567
Сперанский — 35, 60, 61, 74-78, 91, 102, 280-285, 314, 318, 327, 386-388, 434, 503, 514, 550, 573, 574, 582-585, 587, 588, 590, 596, 602, 604, 605, 606, 609, 616, 617, 622, 628-630, 631, 634, 635, 675
Спешнева — 500
Стасов — 219
Стевен — 656
Столыпина — 347
Строганов А. — 17, 429, 494
Строганов С. — 428
Суворов — 223, 242, 253, 382, 514, 668
Сукин — 574
Суковкин — 235, 236
Сумароков — 499
Сюзанне — 331

Тамбурини — 260
Танеев — 489, 490, 634
Тараканова — 496
Тарков — 656, 657
Татищев — 297, 307, 308
Тест — 383
Тизенгаузен — 161, 347, 473, 594
Толли — 514
Толстой Н.М. — 482
Толстой П.А. — 60, 73, 264-266, 488
Толь — 174-178, 223, 654, 655, 664, 671, 673, 675
Томилина — 247
Тон А. — 219
Тон К. — 219
Тотту — 519
Траскин — 519
Тришатный — 382, 383
Трофимов — 680
Трощинский — 600
Трубецкая — 187
Трубецкой — 82
Тубель — 39
Тургенев А.И. — 308-311
Тургенев Н.И. — 308-310
Туркул — 465
Тутолмин — 642
Тучков — 626, 627

Уваров — 56, 295, 430, 500, 503
Унгерн-Штернберг — 355
Урусов — 463
Устрялов — 402

Фабр — 640
Фердинанд — 448
Фикельмон — 98
Филарет — 107, 462, 555, 618, 631
Филиппов — 163, 164
Философов — 564, 594
Фитингоф — 156, 157
Фотий — 56, 57, 586-588
Фределиус — 511
Фредерикс — 550, 551
Френ — 553
Фридрих Гессенский — 238, 242, 513
Фридрих Нидерландский — 513

Ханыков — 221, 222
Хитрово — 363
Храповицкий — 521, 522
Христиан — 513

Цылов — 526

Чарторижский — 509
Черносвитов — 498
Чернышев — 42, 43, 113, 114, 116, 119, 123, 322, 331, 332, 337, 339, 343, 403, 444, 457, 458, 488, 514, 534, 537, 540, 551, 553, 576, 632, 633, 639, 664
Чернышева — 639
Чесменский — 56 
Чичагов — 507

Шаганов — 15, 25
Шаховская — 28, 347
Шаховской — 382, 383, 493
Шенк — 216
Шепинг — 571, 573
Шереметев — 199, 203
Ширинский-Шихматов — 500, 502-504, 588
Шлегель — 553
Шлиппенбах — 384
Шмидт — 280
Шницлер — 402
Штакеншнейдер — 220
Штиглиц — 306, 583
Штор — 389
Штрандман — 178
Шувалов — 286, 348, 553
Шулепникова — 656
Шульц — 117

Щедрин — 220
Щербатов — 81-84, 447
Щербатова — 628

Эльслер — 440, 441, 484, 544, 545
Энгель — 314, 318
Эногольм — 145
Эссен — 88, 89, 137, 196-198, 202-204, 223, 262, 263, 435, 515

Юдин — 662
Юсупов — 81, 407, 624
Юсупова — 81, 280

Яковлев А.И. — 282
Яковлев М.Л. — 658
Янкевич — 301